Огни Камелота

Джен
PG-13
Завершён
141
автор
Размер:
956 страниц, 110 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
141 Нравится 67 Отзывы 102 В сборник Скачать

Глава 64. Весною - рассвет.*

Настройки текста
Когда зацвел и запел благоухающий май, расточая по всему Камелоту ликующий запах яблони; когда солнце присело на белые лепестки, заполонившие город; когда разгульный ветер стал теплым дыханием, похожим на ласковый поцелуй - Гриффиндор наконец решился сделать самый важный шаг в своей жизни. Конечно, для этого требовалось придумать самую главную вещь - как это сделать. И для подобных вопросов у него всегда были друзья. - Сделай что-нибудь романтичное, - сказал Артур, когда Годрик его спросил, как сделать предложение возлюбленной. - Это залог успеха. Знаешь, как я сделал? Я уставил ей дом свечами, и когда они все зажглись, было очень красиво... - Не вздумай, - возразила Гвиневра и посмотрела на мужа. - Знаешь, что было моей первой мыслью? Я подумала, знаете ли вы, Ваше Величество, о том, что простые крестьянские дома сделаны из дерева, которое горит. - Прошу прощения! - вскинул брови король. - Однажды ты спокойно оставила меня на своей кухне, вознамерившегося готовить ужин. Инстинкт самосохранения у тебя отсутствовал напрочь, я этим просто воспользовался. Королева зависла на пару секунд, а потом улыбнулась. - Туше. До сих пор не знаю, как я могла так поступить со своей кухней... Потом Годрик отправился задать вопрос Салазару, хотя и знал заранее, что тот скажет. - Ты все-таки собрался вешать себе на шею это ярмо? - скривился Слизерин, размешивая в мешке корм для перепелок. - Да. Не вини себя, ты сделал все, что мог, чтобы отговорить меня от этой глупости, - нетерпеливо парировал Гриффиндор. - Давай, дворянский отпрыск, посоветуй, как у вас там делают предложения? - А зачем тебе дворянские правила, если Пенелопа - простолюдинка? - но тут же Сэл усмехнулся, подняв на секунду ладони белым флагом. - Это не оскорбление, это просто факт. Ладно, черт с тобой. Дворяне своих детей сговариваются поженить, еще когда они в утробе у них растут. Почти каждый дворянский ребенок рождается с уже приготовленной ему дорогой к алтарю. - И у тебя тоже была невеста? - удивился рыцарь. Друг кивнул, сжигая на ладони попавшийся в мешке мусор. - Была когда-то. Я ее, конечно же, не видел, но мне было все равно. Зеленый был, не понимал еще... С другой стороны, что бы мне помешало потом ей изменять, даже если бы нас и поженили? - Ну хорошо, а если бы вдруг встретил женщину, в которую бы влюбился, как бы ты сделал ей предложение? - Если бы я полюбил женщину, я бы не утруждал ее такой тяжелой вещью, как брак со мной. А чего ты маешься, Гриффиндор? Не думал, что Пен такая придирчивая в отношении романтики. Сделал физиономию поумильнее, наговорил с три короба о том, как ее любишь - и готово. Нет, можешь, конечно, еще своих приятелей-рыцарей подговорить вам на скрипке в кустах играть, а Мерлина - танцующей походкой принести лучшее блюдо с дворцовой кухни, но... В общем, после этого Годрик решил спросить у рыцарей. Как раз после очередной тренировки, когда они вернулись в Оружейную, чтобы снять доспехи, он и начал этот разговор. И тут понеслось... - Для начала купи собственный дом, а потом уже делай предложение, - твердо сказал Персиваль. - Нет, сначала ее надо проверить на верность, - хмыкнул сэр Гарет. - Переоденься как-нибудь, чтоб она тебя не узнала, и попробуй ее соблазнить. И посмотри - вдруг она польстится, тогда никакой свадьбы и не будет. - Заткнись, Гарет, - посоветовал брату сэр Гахерис, снимая сапоги. - Если б от этого все зависело, у нас бы сейчас не было королевы. - Не надо брать в пример нашего короля, - возразил Гарет. - Того слепая любовь с пути сбила. А адюльтер не прощают. - Так, еще одно слово в сторону королевы - и ты покойник, - грозно заявил Гвейн, и молодой новобранец замолк, не решаясь связываться с лучшим мечником Камелота. - Годрик, накупи цветов, - в образовавшейся тишине сказал Леон, снимая с руки доспехи. - Женщины любят цветы. Накупи их очень много, расставь по дому. Или своди ее в дворцовый сад... - Ночью, - кивнул сэр Блеоберис. - Или вечером. Там со стороны западного крыла сейчас столько тюльпанов цветет... И мускарей много, примул, ландышей... - Эй, Леон, - прищурился Элиан, - а ты откуда знаешь, что там цветет? Леон промолчал. Друзья с улыбкой переглянулись. - Это все здорово, но без музыки вообще не то, - продолжил сэр Бламур, поставив ногу на скамейку и оперевшись рукой о колено. - Музыка - это самое главное, она создаст любое настроение. Без музыки ты точно дело проиграешь. Заплати менестрелям, они тебе обеспечат победу. - Ага, и обкрадут до последнего гроша, - хмыкнул сэр Лакот. - Была у меня история... - Эх вы, - авторитетно вздохнул Гвейн и, закончив с переодеванием, сложил руки на груди. - А еще рыцари. Вот вспомните, господа, что должен уметь настоящий рыцарь? - Болтать без умолку? - усмехнулся Элиан, и Гвейн шутливо пихнул его в бок. - Мечом махать, на лошади скакать, - сказал сэр Брандель, - благородным быть, стихи слагать... - Во-о-от! - протянул Гвейн, поучительно подняв палец. - Рыцарь должен уметь слагать стихи в честь своей дамы. Так что давай, Гриффиндор, сочини парочку куплетов. Годрик совершенно растерялся. Стихи? Черт. - Да вы сами попробуйте! - воскликнул он. - Вот кто из вас сумеет нормально сочинить что-то? - несколько рыцарей открыли рты, и он добавил: - Трезвым. Товарищи не стали ничего говорить. - О Пенелопа, любимая моя! - пафосно декламируя, воскликнул сэр Озанна. - Люблю тебя я как...себя! И любить буду вечно! Глубоко и...и бесконечно! Грянул дружный мужской смех, рыцари зааплодировали, некоторые хлопнули товарища по плечам. - Браво, Озанна, она точно согласится! - сказал Сафир. - Слышал, Гриффиндор? У тебя соперник! Придется тебе постараться, чтобы сочинить что-нибудь получше, а не то Пенелопа решит выйти замуж за Озанну. - Ты сегодня прекрасна, как сирень, - продекламировал Элиан, - перед тобой я робок, как олень! Смех стал еще громче. - Ты прекрасна, как мечта, - решил сэр Кларус, - мы с тобой как два... - Кочана, - отрезал сэр Мелиот. - Капусты. - Хочу тебе сегодня предложить... - заговорил сэр Мадор. - Сделку с дьяволом, - пошутил сэр Саграмур. - Отвяжись! Хочу тебе сегодня предложить - все бросить и со мною вместе жить! - Очень мотивирующе! - расхохотался сэр Дарас. - Она согласится, это точно. - Разлука ль, встреча ль предстоит, - внезапно задумчиво произнес Гвейн. Все обернулись к нему, ожидая очередной шутки, но глаза рыцаря смотрели в него самого. - Все от нее: велит - и вот... - Эй, красиво, - вдохновился Годрик. - Гвейн стихи пишет?! - хором обалдели рыцари. - В ваших снах, - фыркнул Гвейн. - Это менестрель один пел, и у меня в голове засело. - Слушай, напиши мне, пожалуйста, его, а? - взмолился Гриффиндор. После этого Годрик с какого-то перепугу решил спросить совета у Кандиды, которая принялась поучать его на тему того, что брак это невероятно ответственный шаг и прочее. А в способе предложения она была солидарна с Сэлом, даже слишком, она сказала: "Пришел, спросил, обрадовался, женился. Все." Гриффиндор подумал, что ей решительно нужно было родиться мужчиной. По какой иронии судьбы так случилось - он не знал, но Мерлин оказался последним, к кому он обратился. И тот, со свойственными ему мудростью и умением в пару слов вместить громадный смысл, выразил самую главную вещь, которая могла помочь. - Будь искренним, - сказал Эмрис. - Больше ничего и не нужно. Особенно с Пенелопой, которую ты в самом начале запугал, как собака кошку. Просто будь с ней искренним, говори то, что подскажет сердце, и все выйдет лучшим образом. В нужный вечер Годрик уже отправил Слизерина на охоту (тот, ухмыляясь, пожелал удачи с "глупостью, которая разрушит его личную жизнь, не сейчас - так потом") и приготовил дом. Он купил и расставил у входа в дом кучу цветов, преимущественно желтых, так что дворик теперь был похож на ночлег солнца. Внутри дома он расставил и зажег множество свечей, предварительно защитив огонь заклинанием. Купил у бродячего барда свирель и скрипку и, закрыв окна ставнями, заколдовал их играть что-нибудь красивое, спокойное и романтичное. Сам он был в этот раз не в кольчуге, а в обычной, хоть и чистой красной рубахе. И не потому что считал, что рыцарская форма недостаточно хороша для подобного рода событий. Просто он ходил в ней практически всегда и не хотел, чтобы сегодняшний день был просто одним из многих. Он хотел, чтобы этот день чем-то отличался, был значительным и не связанным с его службой. Даже не так. Его служба была его мечтой, его радостью, его будущим, потому что она позволяла быть на стороне короля Былого и Грядущего и великого Эмриса, она позволяла ему вместе с ними строить Альбион. Но сегодняшний вечер не должен был зависеть от предназначенного им будущего, сегодня вечером они не могущественные волшебники, которым суждена великая судьба. Сегодня вечером они просто Годрик и Пенелопа, просто двое влюбленных. Он еще днем сказал Алисе, чтобы она вечером передала сестре его просьбу прийти. Видимо, маленькая бестия обо всем догадалась и не подумала держать язык за зубами (а, может быть, он просто настолько очевиден), потому что Пенелопа пришла не в своем обычном рабочем платье. Она надела лимонно-желтое платье, с длинными широкими рукавами до колен и широким белым поясом. Он видел это платье у нее в сундуке (любопытство не порок) и знал, что оно досталось ей от мамы, а той - от одной сердобольной госпожи, которой она служила. Волосы Пен впервые собирать не стала, и толстая коса сегодня падала очень густой и пышной ярко-рыжей вьющейся волной до самого пояса. Разливающийся по Камелоту май рассыпал по круглому личику девушки веснушки. Их было даже больше, чем помнил Годрик, и в каждую новую он запросто влюбился. Пенелопа старалась не улыбаться, но у нее ничего не получалось. Когда он провел ее мимо цветов в маленькое царство свечей, она прижала к пухлым щечкам ладони, желтые рукава упали к локтям, обнажая руки. Глаза, в которых была вся расцветающая зелень, смотрели на него так, будто он сейчас спасет целый мир. Чувствуя себя на самом деле очень глупо, Гриффиндор опустился на одно колено. Ему все казалось, что он произнесет все не так, как дОлжно. Может, действительно надо было позвать барда, чтобы он напел эти стихи сам? - Наступит ночь, иль день придет, - сглотнув, начал он. - Дрожу я, все во мне горит. Страшусь открыться ей: вот-вот отказом буду я убит. Чтоб все не разорить дотла, одно мне остается - ждать. Я счастлив и среди невзгод... - тут он запнулся, забыв продолжение и отчаянно покраснел, вспоминая. Пенелопа нисколько не изменилась в лице, и радость в ее улыбке немного успокоила его. - Разлука ль, встреча ль предстоит - все от нее: велит - и вот уже я прост иль сановит, речь холодна или тепла, готов я ждать иль прочь бежать. Увы... - он полез за отворот черной жилетки и достал кольцо. - А ведь она могла меня давно своим назвать. (1) Пенелопа... - Да! Волшебница маленьким огненно-желтым вихрем оказалась рядом с ним на коленях, жадно целуя. Гриффиндор несколько стушевался, обнимая ее в ответ, но все-таки спросил: - Ты же понимаешь, что эти стихи не я написал? - Мне достаточно, что ты их умудрился выучить, - ответила Пуффендуй, отстраняясь. - С твоей-то поразительной усидчивостью. Годрик рассмеялся, надел ей кольцо, взял ее лицо в ладони и увлек в долгий поцелуй. Они бы так и остались прямо тут, на полу кухни, сплетясь и не обращая внимания больше ни на что вокруг, если бы из-за этого не перестали действовать заклинания. Все свечи разом потухли, а скрипка жалобно звякнула, замолкая. Испугавшись этого звука, они подскочили. И хором рассмеялись, поняв, что случилось. *** Радостная суета захватила весь замок. Так как свадьбы рыцарей частенько сопровождались пиром в кругу их товарищей и правителей, если те не были заняты, то король Камелота тоже не погнушался этой традицией. - Еще один пир? - шутливо изумился Мерлин, когда Артур объявил, что устроит малый пир в честь свадьбы Гриффиндора и Пенелопы. Потом наклонился и понизил голос до громкого шепота, чтобы слышали все. - Какая это будет по счету дополнительная дырка в ремне, сир? - Заткнись, Мерлин, - проворчал Артур. Пир был устроен на последней неделе мая, незадолго до празднования Круэля. На этом пиру были только рыцари и их дамы, а также Алиса, Гаюс, Мерлин, Слизерин, Кандида и королевская чета. Несмотря на то, что этот пир был больше домашним, нежели официальным, Гвиневра все равно решила принарядиться. Часов в шесть она сидела в своих покоях уже в том самом фиолетовом платье, в котором была запечатлена на гобелене, и занималась своим лицом. Перед ней стояли и лежали флакончики и бутылочки, тряпицы и ватки. А недалеко от нее, поставив подбородок на сложенные на столе руки, сидел Артур, внимательно наблюдая за ней. Он специально отложил все дела на завтра и теперь спокойно бездельничал, потому что ему достаточно было надеть одну из старых, почищенных Мерлином рубашек, и он был бы уже готов. Спустя много минут тишины Гвен заметила, что муж слегка удивленно улыбается. - Что? - спросила она, складывая в пальцах ватку. - Ничего. Просто наблюдаю. - Помолчав, он все же спросил: - Как вы это делаете? - Что именно? - не поняла Гвен. - Вот это, - король неопределенно кивнул на приборы. - Вы делаете себя красивыми со всеми этими штуками. - Ты спрашиваешь меня, как мы пользуемся косметикой? - Нет, я про вот эти... - Это тоже косметика. - Тоже? - еще больше удивился Артур. - Я думал, это только... - не придумав слова, он пальцами провел под глазами, видимо, имея в виду средства, которыми их выделяют. Гвен усмехнулась. - Нет, это тоже. - Что ты в руках держишь? - Это пудра. - Пудра. - Пудра, - хихикнув, повторила королева. - Ей выравнивают тон кожи. - И что, это тоже нужно? - с каким-то детским недоумением спросил мужчина. - Конечно, - серьезно кивнула женщина. - Ты бы меня не полюбил, если бы увидел мое лицо с утра. Король завис. Причем конкретно. - Но...я же вижу твое лицо с утра..? - Нет, не видишь, - хмыкнула Гвиневра. - Я просыпаюсь гораздо раньше тебя. - И успеваешь намазаться этой...пудрой? - Да. И не успела Гвен еще раз подобрать на ватку пудру, как баночку, вместе с крышкой забрала рука мужа. - Эй, отдай! - смеясь, вскочила со стула королева. Артур отбежал от нее на пару шагов, высоко над головой поднимая баночку. В голубых глазах горел тот самый детский авантюризм, который она так любила, та самая мальчишеская шалость, которая заставляла ее смеяться. - Я жажду увидеть твое настоящее лицо с утра, - наигранно пылко заявил король. - Ты не хочешь его видеть, - очень стараясь быть суровой, отрезала Гвен, подбираясь к мужу. - Я уверен, что все не так плохо. - Отдай! - У тебя бородавки? - Что? Нет! - Прыщи? - Ты даже знаешь, как они называются? - Я вообще много чего знаю, не замечала? - Да-а? А ты знаешь, во что превращается женщина, которой не дают накраситься перед праздником? - В тролля? - Ну все, Артур Пендрагон, сейчас твоя сестра покажется тебе милым ангелом! Благо, к тому моменту, как в дверь постучали, они успели перебежать в женскую комнатку. С другой стороны, в покои зашел Леон, а он бы не стал комментировать смешную сцену супругов, если бы стал ей свидетелем. *** Сразу после церемонии, Годрик и Пенелопа отправились в замок, где были встречены радостной шумной толпой, которую стоило огромного труда рассадить по местам за столом. И кто бы сомневался, что первый тост произнес Гвейн. Конечно, на середине длинной речи его прервал Леон, потому что кто-то должен был. Пара дружеских колкостей, и вот уже гремят, встречаясь, кубки. Для Годрика было огромным счастьем, что он сумел уговорить приехать свою мать. До того он дважды ездил к ней домой, но сама она наотрез отказывалась приехать в Камелот. Сколько бы он ни расписывал королевство, каким оно стало, мать все равно помнила то, каким оно было. И вот, на свадьбу сына, она все же решилась. И не пожалела. Он видел, как сияли ее глаза, когда она в полнейшем шоке шла по улицам города или когда с ней учтиво здоровались веселые, дружелюбные рыцари. - Он действительно изменился, - негромко сказала она наконец сыну. - Ты прав, это совсем не тот Камелот, который я помню... На Пенелопу она сначала посмотрела строго, но как только поняла, сколько всего та умеет (включая способность мириться с характером ее сына), приняла ее, решительно назвав дочерью. И теперь мать сидела за пиршественным столом недалеко от молодых, умудрившись заговорить с Гаюсом о лечебных травах и торговле. Алиса всю церемонию смотрела на сестру и ее теперь-мужа так, что Годрик боялся, что она хочет его убить на месте. Но он жестоко ошибался: как только закончилась церемония, девочка бросилась обнимать сестру, а после - его. - Честно, я ожидал угроз, - сказал он ей. Младшая Пуффендуй сердито шмыгнула носом. - А зачем они? Если обидишь мою сестру, я тебя и без угроз убью. - Спасибо за поздравление, - иронично кивнул рыцарь, и девочка показательно растянула губы в улыбке. На пиру она сидела рядом с сестрой, но часто убегала в боковые комнатки к подружкам с кухни, чтобы понаблюдать за всем оттуда и посплетничать. Слизерин на церемонии не был, но Годрик и не сомневался, что ему не захочется. Достаточно было того, что друг с утра вытерпел все его метания из разряда "а вдруг она передумает", заявил ему со светской улыбкой "Если ты не женишься на этой девушке сегодня, я не пущу тебя на порог дома" и отправил в самый лучший день его жизни. Однако на пир он все же явился - в белой рубашке и любимом зеленом плаще. Подойдя к молодым, он картинно вздохнул и произнес ту шутку, которую потом подхватили буквально все в зале: - Сочувствую, Пуффендуй. Искренне сочувствую. Сегодня ты похоронила свою жизнь во имя вот этого лохматого идиота. В конце он поднял голову и хитро улыбнулся, чтобы раскрыть шутку, и Пенелопа засмеялась, обнимая его. А Годрик проворчал: - Чего это Пуффендуй? С сегодняшнего дня она уже Пенелопа Гриффиндор. - Я все еще могу называться Пуффендуй, - мягко возразила Пен, покидая объятья друга. - Это ведь не фамилия, а прозвище. К тому же, ты не совсем можешь называться Гриффиндором. Это купеческая традиция, а ты уже давно рыцарь. - Поправимо! - воинственно заявила Матильда, которая слышала весь разговор. - Вот пройдет время, и мой сын оставит подвиги и поймет, что нужно заниматься чем-то более прибыльным, особенно когда родятся дети... Годрик закатил глаза. - Ма-ама! Весь пир Салазар просидел с кубком вина, с легкой усмешкой наблюдая за всем, тая каждый раз, когда к нему тепло обращалась Матильда Гриффиндор, и изредка разговаривая с Кандидой. Сама Когтевран подошла к молодым одной из первых, и Годрик уже приготовился к лекции относительно трудностей семейной жизни, но женщина просто улыбнулась. - Желаю вам повеселиться, - сказала она, встретив свой кубок с их кубками, и ушла, оставив догадываться о смысле ею сказанного. Гриффиндор упорно видел в этом неприличный намек. После Сэла к ним вереницей подошли рыцари. - Сочувствую тебе, Пенелопа, - скорбно произнес Элиан, будто на похоронах. - Мы все тебе очень сочувствуем. - Да, прими, пожалуйста, наши соболезнования, - в тон ему вздохнул Персиваль с такой грустной физиономией, что Пен не смогла сдержаться и захихикала, зажимая обеими ладошками рот. - Они, конечно, мало чем помогут, - печально продолжил Леон. - Ведь тебе такое предстоит... Даже представить страшно. Врагу не пожелаешь. - Ну ладно, ладно уже вам, - проворчал Гриффиндор, с вредным видом наблюдая за этим действом, но на него не обратили внимания. - Но если будет совсем туго, ты не стесняйся, зови нас, - пообещал Гвейн. - Поможем, как только сумеем. - Спасибо, - еле выговорила из-за смеха Пенелопа. Постаралась сделать серьезное лицо. - Обязательно. Ваши слова уже умаляют мою печальную участь. - Ну хватит уже! - не выдержал Годрик, и вся компания рассмеялась, глядя на его разозленный вид. Маг тоже не выдержал - криво улыбнулся. Король и королева появились немного погодя после начала пира. Когда для них открыли двери, все сидящие встали и низко поклонились. Венценосная чета кивнула всем и прошествовала прямо к молодым за свои места в центре стола. - Ну, сэр Годрик, - начал Артур, подняв свой кубок, - я выпью за ваш самый невероятный подвиг. Потому что какие там чудовища, какие там колдуны - завоевать женщину труднее всего. - Сир! - возмущенно и удивленно воскликнул Гвейн. - А как же традиция?! - Вы слушаете только себя, сэр Гвейн? - проворчал король. - Я только что сказал, что завоевание женщины - это самая невероятная вещь. Достаточно невероятное событие, чтобы я мог приняться за еду? Гвиневра с широкой сияющей улыбкой сжала руки Пенелопы и что-то сказала ей. Подруги засмеялись, а Пенни стерла влагу с глаз. Мерлин явился вместе со своими венценосными друзьями и один из немногих начал свое поздравление не с соболезнований. Он тоже картинно вздохнул, но заявил: - Ох, Пен, как жестоко ты ошиблась! И как ты умудрилась выбрать не меня, а это чучело? - Меня хоть кто-нибудь здесь поздравит?! - взорвался Гриффиндор, и прозвучало это громче, чем он планировал. Поэтому с далекого конца стола поднялся Мадор и вскинул в воздух руку с кубком. - Я пью за Гриффиндора! - воскликнул он. - За моего самого храброго товарища. Пусть веселье для него на сегодняшнем дне не закончится! Он подмигнул другу, и Годрик, широко улыбнувшись, выпил с ним за этот тост. Леон весь вечер смотрел на сестру сэра Эдварда, и когда друзья это поняли, они принялись его пихать локтями и подбадривать. В результате покрасневший как рак первый рыцарь Камелота, засидевшийся в холостяках, подошел к сэру Эдварду и по всем правилам попросил у него разрешения на танец с его сестрой. Тот разрешил, и леди последовала за явно влюбленным в нее Леоном. Мерлин в какой-то момент заметно погрустнел и ушел в себя. Но это заметил Артур и немедленно развернул кампанию по поднятию настроения друга. Заставить Мерлина улыбнуться, когда он не хочет - это целое искусство, но королю в конце концов удалось его предприятие, так что Мерлин вновь смеялся, пил (хотя и умеренно, памятуя о последнем походе в таверну) и шутил над друзьями. Среди всего этого веселья Годрик четко заметил момент, когда Салазар ушел из зала. Рыцарь подождал немного, а потом выскользнул и сам, точно зная, где будет друг. Слизерин спустился во двор, где цвела теплая майская ночь. - Сэл, - позвал Годрик. Друг обернулся. - Ты домой? - Не знаю. Маг качнул головой, откинув со лба белые волосы. Гриффиндор встал рядом с ним, облокотившись спиной о стену замка. Вокруг млела тишина весеннего города. Недалеко лаяли изредка собаки и всхрапывали лошади. От ворот доносился мерный шаг дозорных. - Все теперь будет по-другому, да? - вдруг негромко сказал Салазар, глядя куда-то в ночную темень. - Не будет, - ответил Годрик. - То, что я женат, не отменяет того, что я чей-то сын и чей-то друг. Сэл тихо рассмеялся себе под нос. - Не отменяет? Да ты посмотри, как все уже сейчас, Гриффиндор. С тех пор, как у тебя появилась Пенелопа, мы видимся в два раза реже. Это до свадьбы. - И ты ревнуешь? - дразняще улыбнулся рыцарь. Друг криво улыбнулся в ответ. - Я не...не упрекаю. Все так и должно быть. - Как? - Жизни меняются. Судьбы расходятся. Внезапно это упоминание судьбы напомнило Годрику о словах великого дракона, и он весь подобрался от страха. Что, если так все и должно было начинаться? Сэл будет чувствовать себя одиноким и придет ко злу. Годрику в это слабо верилось, конечно, но допускать этого он все равно не собирался. Особенно учитывая, что он чувствовал вину за то, как разделилась его жизнь. Ведь полтора года они жили с другом день в день под одной крышей, деля все пополам. А теперь... Да, за порогом нового дома у него будет любимая женщина и будущее с ней. Но ему было до странного дорого прошлое, в котором он был братом Салазара Слизерина. Он решительно мотнул головой и встал перед другом, чтобы тот смотрел прямо на него. - Ничего не изменится, - пообещал Годрик. - Ты мой друг, Сэл. Мой брат. И ты всегда будешь мне нужен, даже если у нас с Пен родятся десять детей. И даже если случится Альбион, в котором тебе не захочется жить, мне плевать, ясно? Ты всегда будешь мне братом. Неожиданная горячность, с которой он это сказал, заставила Слизерина прищуриться, внимательно разглядывая его лицо. Впервые в жизни Годрик изо всех сил постарался скрыть свои чувства, чтобы друг не прочитал на его лице жестокие слова Килгарры. - Ты не сможешь совладать со своей жизнью, Гриффиндор, - ответил Салазар. - Это нормально, когда людей разносит на разные дороги. - Какие, к черту, дороги, ты никуда не денешься. Ты же жить будешь совсем рядом, со своими перепелками, и я всегда буду знать... - Уверен? Годрик похолодел. - А ты хочешь уйти? - Не знаю, - Слизерин расчесал пальцами волосы ото лба. - Я ничего не знаю. Понимаю только, что все может измениться, так что к чему обещания. - Обещания к тому, что я рыцарь, - сердито заявил Годрик. - А рыцари держат свое слово, что бы ни случилось. Даже на смертном одре. Сомнения в этом - личное оскорбление, понял? Так что если не хочешь сражаться со мной на дуэли, лучше замолчи. Салазар усмехнулся. А потом будто стряхнул с себя хандру и попытался исправить тон на более веселый. - Я не могу оставить твою жену вдовой сразу в день свадьбы. Гриффиндор облегченно улыбнулся и, закинув руку на плечи друга, пошел с ним обратно на пир. * - название первого дана (т.е. главы) из "Записок у изголовья" Сэй-Сёнагон 1 - Отрывок из произведения одного из первых трубадуров - Серкамона, творившего в 12-м веке. То, как оно оказалось в шестом веке - долгая история, покрытая мраком...
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.