Огни Камелота

Вдруг заметил я, нас было двое. Для меня будто ветром задуло костер, Когда он не вернулся из боя. © "Он не вернулся из боя", Владимир Высоцкий

С наступлением темноты Мерлину стало страшно до такой степени, что он исходил поляну вдоль и поперек, пока Артур спал. Он в панике ощущал, как безвозвратно утекает время, а спящий друг так слабо дышал, что казался мертвым. В конце концов маг разбудил его, и они продолжили путь. Вот только когда они уже увидели за чащей Авалон...их лошади вдруг неестественно заржали и испуганно бросились прочь. Мерлин в ужасе подскочил, но животные не послушались его зова. - Здравствуй, Эмрис, - поприветствовал язвительный голос, и Мерлин полетел спиной вперед к деревьям. Падение оглушило его, и какое-то время он не мог подняться. Зато слышал, как Моргана разговаривает с братом. - Как приятно видеть тебя, Артур. Уже не такого могущественного и сильного, как раньше... Возможно, ты выиграл битву, но проиграл войну. - В голосе ведьмы появилась ее улыбка. - Ты умрешь от руки Мордреда. - Ответом было лишь молчание. Моргана принялась паясничать. - Но не волнуйся, дорогой брат. Я не дам тебе умереть в одиночестве. Я останусь и буду смотреть на тебя. Пока волки не обглодают тебя до костей и не искупаются в твоей крови... - Нет, - произнес у нее за спиной Мерлин, вытаскивая из ножен Экскалибур. - Время кровопролитий кончено. Моргана обернулась, и на секунду он увидел в ней ту красавицу, в которую были влюблены, наверное, абсолютно все в те времена. В те далекие добрые времена... - Я виню себя за то, кем ты стала, - сказал Эмрис. - Но этому пора положить конец. - Я верховная жрица, - ответила Моргана. - Ни одно оружие смертных не может убить меня. И тут же захлебнулась своим дыханием и кровью, потому что клинок прошел в ее живот. Моргана всхлипнула в отчаянии и боли, вскидывая глаза на своего убийцу. - Это не обычное оружие, - объяснил Мерлин, глядя ей в глаза в последний раз. В них были мольба, плач и обида. Как и тогда, много лет назад. Но тогда он дал Моргаузе противоядие, потому что не хотел ее убивать. Теперь же...женщина в его руках заслуживала своей смерти, даже если в ней отчасти виноват он. - Как и твой, этот меч был закален дыханием дракона. Он рывком вытащил клинок. Моргана вскрикнула. Зажмурилась, задыхаясь. И Мерлин медленно опустил ее на землю. - Прощай, Моргана, - сказал он, когда ее потерянный взгляд остановился на листве над ними. Артур ничего не говорил и все только смотрел на сестру непонятным взглядом. А когда Мерлин стал его поднимать, он вдруг улыбнулся и сказал: - Ты принес мир наконец... Маг не стал вдумываться, у него было мало времени, он потащил друга через чащу к озеру, хотя все инстинкты вопили, что им уже не добраться. Страх заставлял передвигать ноги, сердце колотилось, как бешеное, мысли бежали впереди. - Мы должны добраться до озера. - Мерлин... На поляне они упали. Так по-глупому. Мерлин исступленно продолжал тащить друга вверх, но сил почему-то не было, почему-то не получалось подняться, и почему-то сам друг заговорил иначе. - Мерлин... - выдохнул Артур, - не без лошадей... Мерлин услышал, что ему уже трудно дышать, он съедал некоторые звуки, и паника захлестнула с головой. Маг обнял друга и, ни о чем не думая, старался его поднять. - Мы не сможем...уже поздно...уже слишком поздно...уж-же... Нет! Мысли взметнулись роем, руки крепче вцепились в кольчугу. Нет, этого не случится, так не может быть... Он тысячу раз спасал эту жизнь, просто чтобы потерять ее сейчас? Вот так? Не добравшись до спасительного острова? Нет! Так не бывает! И так не будет... Нет, небо, нет, пожалуйста, не так, не сейчас, не надо, нет!.. Артур накрыл его ладонь своей в перчатке. Он не открывал глаз и дышал тише спящего ребенка. Мерлин дышал очень шумно и лихорадочно пыхтел, не переставая, но за всем этим он как никогда ясно слышал, какое слабое дыхание у друга, и это заставляло отчаяние в его душе прорывать плотины. - Со всей твоей магией, Мерлин... - тихо проговорил Артур, - ты не можешь спасти мою жизнь. - Я могу! - упрямо задавил отчаяние Мерлин. - Я не потеряю тебя! Он снова потянул вверх и явно сделал больно. - Просто...про-осто...- сморщился Артур. - Просто не отпускай меня... Пожалуйста. Его тон был тихим. Успокаивающим. Просящим. И бесконечно усталым. Мерлина это напугало больше, чем все остальное. Артур легко похлопал его по руке, которой Мерлин обнимал его. Он успокаивал его, Мерлина. Словно...словно сам уже смирился. И ждал. От его просьбы у Мерлина пересохло в горле. Он не смог заставить себя еще раз подняться. Он просто остался сидеть и сжимать в объятьях друга. Шумное лихорадочное дыхание его сошло на нет, и он услышал попытки Артура заговорить. - Й...есь...есть...кое-что...что я хочу сказать... - на каждом новом вдохе еле выдавил король. Голубые глаза зачем-то уставились в небо. - Даже не думай прощаться! - Нет... Нет, Мерлин... Маг испуганно опустил голову - туда, где друг пытался остановить на нем взгляд, но необычно яркие сейчас льдистые глаза мутнели. И Мерлин в отчаянии понял, что Артур сейчас, наверное, практически не видел его. - Все, что ты сделал... - аккуратно произнес король. Попытался облизнуть сухие, как у его сестры, губы. - И остальные... Я теперь знаю. Для меня... И Камелота... Для королевства, которое ты помог мне построить... Он задыхался. Не договаривал слова. Но смотрел - так же, как раньше. Вернулся тот самый теплый взгляд. После того, ледяного и равнодушного, теплый, лукавый и даже ласковый сейчас грел, как солнце. Перед магом снова был его лучший друг. - Ты сделал бы это и без меня, - возразил Мерлин, не понимая, как то, что происходит, вообще могло происходить. Как его король мог умирать. Артур улыбнулся. Криво, насколько позволяли боль и неудобное положение. Но очень знакомо. Словно улыбнулся тот самый нахал, которого встретил Мерлин десять лет назад на улицах Камелота. И ветерок играл в его волосах точно так же, как тогда, в их далекой юности - только теперь пшеничные волосы на фоне бледной до синевы кожи казались грязно-желтыми. - Возможно, - ответил король, будто это был последний выход высокомерного осла. Потому что потом вернулся слабеющий Артур, взгляд которого вновь нашел небо и спрятался куда-то. Дыхание скрало несколько слогов, но он выдавил, борясь со слабостью: - Я хочу с...сказать...кое-что, ч...что не говорил т-тебе прежде... У него никак не получалось посмотреть в нужную сторону, так что он слегка повернул голову на плече друга. И Мерлина пронзил насквозь ужас от того, что глаза друга были совершенно стеклянными. Он неверяще смотрел на него, ожидая, когда льдистые глаза оживут и не будут казаться такими неподвижными, но те словно застыли на месте. Словно хрусталь. Или это свет так падал... Артур улыбался. Слабо, но очень тепло. А глаза смотрели и, наверное, не видели... - Спасибо... - выдохнул он едва слышно. Мерлин не мог отвести взгляд от его кривой улыбки, такой родной, такой веселой и доброй, собравшей лучинки у замерших глаз. Спасибо? За что? Я не могу тебя спасти... Мерлин едва понимал, что происходит. Время будто замерло вместе с глазами Артура. А тот с трудом поднял руку и положил на макушку Мерлину. Маг наконец-то ощутил ком в горле. В этом был весь Артур. Перед ним был величайший волшебник всех времен, только что признавшийся в своей огромной значимости, а Артур трепал его по волосам, как младшего брата. Как тысячи раз до этого. Спокойно, тепло. По-дружески. Как раньше. Словно не было ничего. Словно он не умирал... А потом его рука шлепнулась наземь. Голубые глаза закатились, спрятавшись даже от неба. - Артур... - зашептал Мерлин. - Нет... Артур! Но король больше не отзывался. Улыбка погасла. Она ушла вместе с ним. Кошмарная, чудовищная боль залила все вокруг. Забрала свет и воздух, все накрыла огромная тень. Мир закончился. Вот прямо здесь, в его руках. Здесь умерло солнце. Мерлин кричал, не помня себя. Он звал и звал родное имя, глаза застлала пелена слез, они хлынули на щеки, боль заколотила изнутри, вгрызаясь в сердце и проедая в нем черную дыру. Мерлин прижался лбом к еще теплому лбу Артура и даже не пытался сглотнуть рыдание. Словно своими слезами мог упросить льдистые глаза снова открыться, сухие губы - улыбнуться, и жизнь воскреснуть. Он взорвал проклятое небо над их головами криком, и на его зов прилетел Килгарра. Мерлин едва видел огромного дракона из-за слез. - Я бы не звал тебя, если бы был иной выбор... У меня есть последняя просьба. Килгарра молча развернул крылья, и скоро они уже были у озера. Последняя лихорадочная мысль твердила, что стоит только добраться до Авалона, и там все исправят... Хотя краем сознания Мерлин уже понимал, что это конец. - Мерлин, - услышал он голос дракона. - Ты ничего не сможешь сделать. - Я провалился, - выдавил маг. - Нет, юный чародей, все, о чем ты мечтал, теперь сбудется. Сбудется... Только Его уже не будет. Все это уже будет после Него. - Я не могу потерять его! - заорал Мерлин, крепче сжимая в объятьях тело короля. И голос Килгарры зазвучал с вековой мудростью: - Ни один человек, как бы велик он ни был, не может знать своей судьбы. Некоторые жизни были предопределены, Мерлин. Маг тяжело дышал, глядя как колышутся от его дыхания светлые волосы друга. И на смену паники приходила тяжелая вечность. - Артур не просто король. Он король Былого и Грядущего. Мужайся! Потому что когда Альбион будет нуждаться в этом больше всего...Артур вернется. Дракон загадочно улыбнулся растерянному, заплаканному взгляду Мерлина. - Это было честью знать тебя, юный чародей. История, частью которой мы были, еще долго будет жить в памяти людей. И Килгарра взмахнул гигантскими крыльями, улетая. Оставляя за собой конец. Мерлин долго не мог отпустить лодку. Ему казалось, что он куда-то непомерно сильно опоздал, а если отпустит лодку - то уже точно никогда не доберется, куда должен был. Он знал, что нужно произнести заклинание, и лодка с его королем поплывет на Авалон, ее понесут в туман серые волны озера, в которое Мерлин уже бросил Экскалибур. Но просто не мог. Слова закончились. Ему хотелось что-то сказать, выпросить, вымолить, выплакать, выорать, но что?.. Пожалуйста, не уходи... Вернись, я все сделаю... Прошу, умоляю, это не может быть конец. Мы не сделали все, что собирались. Нам столько всего еще нужно было прожить. Пожалуйста... Он изо всех сил пытался подавить слезы, но его затрясло от рыданий, когда он последний раз положил ладонь на лоб друга. Лоб, с которого он столько раз стирал испарину. Над его ладонью светлый вихор весело заигрался с ветром, и Мерлин почувствовал, что задыхается. Он еле выдавил заклинание. И лодка медленно поплыла по стальным волнам, увозя от него короля. Все. Это конец. Все. Артура больше нет. Он умер. И больше не вернется. Не в их жизни - точно. Они больше его никогда не увидят. И им нужно как-то с этим жить завтра... Мерлин согнулся в три погибели и завыл, глотая сухую и душную бесконечность в слезах. *** Первое, что он понял - ему больше не было больно. Наоборот, каждой клеточкой ему было очень хорошо. Настолько, что он едва себя чувствовал. Было просто очень нежно, ласково и мягко. Словно он очень хорошо выспался и теперь медленно лениво просыпался в теплый летний день, на чистых свежих простынях, а по щекам скользило пушистое солнце. А когда он наконец открыл глаза, то все, что мог почувствовать, - удивление. Потому что он был дома. Отчасти... Вокруг был Тронный Зал. Только...выглядел иначе, чем когда он последний раз там был. Он сощурился, и память услужливо подсунула ему воспоминание. И он заулыбался, счастливо и спокойно. Потому что так выглядел зал в далеком детстве. Когда-то давно, когда он пробирался сюда еще мальчишкой поглядеть, что делает отец. И зал для него тогда казался таким же огромным, намного больше, чем был на самом деле, и гораздо ярче. Светлые колонны вздымались высоко-высоко к далекому, сиявшему, как солнце, сводчатому потолку. Почти зеркальный пол искрился от бликов и простирался к далеким дверям от сочно-алых тронов. Люди на росписях казались все сплошь добрыми и улыбчивыми. Все сверкало и переливалось. И весь огромный зал был полон воздуха и солнца. Все громадное пространство было заполнено таким свежим воздухом, что сколько дыши - не надышишься. А света здесь было так много, что казалось, будто солнце прилетело сюда самолично и рассеялось, напоив каждую щелочку здесь своим теплом и золотистым сиянием. Казалось, в этом Тронном Зале никогда ничего не случалось плохого. Впрочем, для непоседливого мальчишки так и было. Это было место, полное воздуха и света, в котором всегда сидит задумчивый отец, и стоит сунуть нос в двери, как тот заулыбается. Он бездумно подошел к тронам, разглядывая их. Потом по-детски улыбнулся и не стал подниматься - а сел прямо на ступеньки, как в детстве. Тут он заметил, что на нем нет ни обуви, ни ремней, ни кольчуги - он был просто в штанах и длинной свободной белой рубахе. Босым ступням было тепло на нагретых солнцем ступеньках, дышалось легко, свежо и прекрасно. Он невольно улыбался. - Хорошо? - спросил женский голос, удивительно приятно погрузившийся в эту обитель света, тепла и воздуха. Артур обернулся. Между тронов откуда-то появилась фигура. Он не мог ее разглядеть, она казалась неясной и затянутой в какой-то золотистый туман. Но чем бы ни была эта фигура, она влюбляла в себя одним присутствием. Она казалась частью всей этой доброты и тепла. У нее был тихий, вкрадчивый и очень мелодичный голос - не то женский, не то мальчишеский... - Очень, - просто ответил Артур. Фигура улыбнулась. Он не видел ее лица, но было как-то понятно, что она улыбнулась. - Ты умер. - Я знаю. Они помолчали. Фигура прошла вперед и облокотилась на трон его отца. На его трон. - Почему я здесь? - Потому что здесь все началось. И здесь все начнется снова. Я подумала, отсюда будет приятнее всего уходить. - Вы Триединая богиня? - Называй меня как хочешь. Только я лишь часть этой истории. Стало странно. Если перед ним та самая Триединая богиня, почему же ему так хорошо? - Вы давно ждали этого? - спросил он. - Вы хотели меня убить? Вы пытались с помощью своего Дизира... Я не понимаю вас. Фигура покачала головой. Улыбка ее стала грустной. - Мы не пытались тебя убить. Зачем это нам? Ты даже не представляешь, сколько людей верило в твою великую судьбу. В объединение Альбиона. Артур молча кивнул. Он помнил, как Мерлин рассказывал ему эту часть истории - что они две стороны одной монеты, что им суждено было объединить Альбион, что об этом твердили все древние пророчества, и что в это верили все драконы. - Ты должен был жить долго. Золотой век должен был длиться десятилетиями и продолжиться с твоими детьми и внуками, - фигура скорбно вздохнула. - К сожалению, кроме сил, которые любили тебя, были силы, которые хотели тебе помешать. Это они столкнули тебя и твоего убийцу, это они не дали золотому веку родиться сейчас. Что ж...значит, он воскреснет в другое время. В ее словах было столько всего непонятного... Он встал, скрестив руки на груди. - Постойте. Я не могу понять... Ваш Дизир говорил, что я осужден Старой религией. Фигура закачала головой и шагнула ближе. - Нет, все было не так, - грустно и как-то ласково сказала она. - Это был обман. Мы пытались помочь тебе. Мордреду было предначертано убить тебя, и мы пытались этому помешать. - Она печально усмехнулась. - Ты разве сам не думал, что это бессмысленно? Судить тебя, когда мы оставили в живых стольких подлецов? Дело просто в том, что остальным было далеко до величия и истинного благородства, далеко до Альбиона. Ты был ближе всех, и мы хотели подтолкнуть тебя, помочь тебе принять магию, помочь построить Альбион и помочь выжить, так как тогда у возлюбленной Мордреда не осталось бы причин для ненависти к тебе. - Вы пытались помочь мне, угрожая моему другу? Почему нельзя было сказать прямо? Фигура снисходительно улыбнулась, лукаво склонив голову набок. - Ты часто говорил своим друзьям о тех чувствах, которые к ним испытывал? Артур нахмурился. - Есть разница. Мои друзья могли понять эти чувства по моим поступкам. Слова мало что значат. - Верно. - Тогда почему эти жрицы позволяли себе такую игру, понимая, как мало я знаю? - Потому что это было испытание не только для тебя. С тобой был маг, который должен был убедить тебя принять магию. Но он слишком испугался за тебя, слишком испугался судьбы, тебе предначертанной, в которую он верил. И он пожертвовал своей свободой, чтобы жил ты. Мы ничего не могли больше сделать. Артур отвернулся. Память легко нарисовала лицо Мерлина, бледное и потерянное, с диким взглядом. Где он теперь? Все еще плачет над его телом? Глупый...глупый, верный, родной Мерлин... Как же ты столько лет был таким великим? Но что странно - воспоминания и мысли не отзывались глухими ударами внутри. Словно вокруг было слишком мягко и хорошо, чтобы боль прорезалась сквозь эту солнечную пелену. - Тебе не станет больно, - угадала его мысли фигура. Или прочитала? - Больно бывает лишь живым. А здесь есть только покой...и память. - Ты сказала, мне отсюда приятнее уходить, - обернулся Артур. - Куда? - Это...долгая дорога, - подумав, ответила фигура. - Тебе и Эмрису суждено открыть золотой век, сегодня или через тысячу лет. - Я воскресну? - удивленно вскинул он брови. - Можно и так сказать. - Но разве так бывает? Мертвые не возвращаются. Фигура посмотрела на него. Приблизилась. Он ощутил ее прикосновение к своей щеке - словно его поцеловал теплый летний ветер. - Ты был рожден магией, - наконец сказала фигура. - Она привела тебя в этот мир. Она тебя оберегала все эти короткие тридцать лет твоей жизни. Она же обнимет тебя сейчас, чтобы сохранить на столько времени, на сколько потребуется. И она же проложит тебе дорогу снова, когда придет час. Все твое существование было окутано магией. Ты - ее дитя. Так что она сможет вернуть тебя снова. Ему не все было понятно. А с другой стороны в этих словах была такая спокойная уверенность, что невольно верилось. - Но зачем? - только и спросил он. - Зачем я буду нужен через тысячу лет? Фигура снова снисходительно улыбнулась, возвращаясь к тронам. - Разве ты бросишь свой народ, король? - она смотрела на него пристально, пока он пытался понять, что она имела в виду. - Альбион будет нуждаться в тебе и тысячу лет спустя. В тебе и в твоем друге. - Вы хотите сказать... - Мерлин будет там, пока ты не придешь, - спокойно кивнула фигура. - И во второй раз, возможно, у вас получится принести народу Альбиона золотой век. А потом вы оба вернетесь домой. Его ничего почему-то не удивляло. Напротив, все как будто вставало на свои места. Все объяснялось. - Мерлин будет там... - он вскинул глаза на фигуру у тронов. - Ему столько предстоит увидеть. Разве он заслужил такой участи? - Никто из нас не заслужил своей, - строго ответила фигура. - А у Мерлина своя часть судьбы. Так нужно. Ему не нравилось это "так нужно". Кому нужно? Ему, например, совсем не нужно было, чтобы Мерлин после всего, что выстрадал, был осужден перестрадать целый мир. Хотелось исправить это, не дать этому случиться. Так не должно быть, его друга не могла ждать такая участь. - Всему своя цена, король, - припечатала фигура. - И вы с Мерлином сможете все исправить, когда придет время. Он выдохнул, успокаиваясь. - Ну хорошо. Куда нужно идти? - Погоди... - вновь улыбнулась фигура. - Я сказала, что отсюда приятнее отправляться, потому что я хочу дать тебе возможность повидаться с твоими мертвыми. Вот теперь он был удивлен. Обескуражен. Испуган. Обнадежен. - А...а можно? - Теперь - можно. - Значит...я увижу всех мертвых? И тех, кого я убил? Фигура покачала головой. - Нет, с этими ты расплатился еще при жизни. Твой путь слишком долог, чтобы отправляться в него с плохими воспоминаниями. Тебя выйдут проводить только те, кто тебя любят. Фигура изящно подняла руки, и вместе с ними весь свет, что был в зале, поднялся, обернувшись золотым туманом. Руки хлопнули, и туман рассыпался сверкающими искорками. Когда он оглянулся - фигуры не было. Зал снова был пуст, полон покоя, света и воздуха. Зато вдруг тихо приоткрылись громадные двери зала, и в них показалась девушка в ярко-зеленом платье. "Только те, кто тебя любят." - Моргана?.. Это ты? Его сестра выглядела как целую вечность назад. Юная. Чистая. Красивая. Блестящая волна черных волос спускалась на обнаженную спину и оттеняла аристократически-белую кожу. Изумрудное платье как ничто другое шло ей. Но лучше всего был взгляд - он привел Артура в восторг. Зеленые глаза смотрели растерянно и непонимающе. Девушка пораженно рассматривала свои руки - чистые, белые, с кольцами на пальцах. Подняла голову, и широко распахнутые глаза ее уставились на него. А он счастливо заулыбался от облегчения. Хотелось подбежать, схватить в охапку, обнять, закружить, почувствовать прежний запах, услышать знакомый смех, и он даже сделал шаг. Но все же остановился. - Артур... - в шоке пробормотала Моргана. Оглядела его с головы до ног. - Что мы здесь делаем? - Мы мертвы, - пояснил брат. Девушка отшатнулась, в ужасе уставившись себе под ноги. Мотнула головой, шумно выдохнув. - Вы с Мерлином...вы убили меня... - Прости... Он шагнул ближе, но Моргана вскинула голову и отскочила. В ее глазах были сплошной ужас и непонимание. - Почему я... Я так плохо помню последние годы... Отдельные сцены... Ненависть... Мне было так плохо... Словно я... - она прикрыла рот ладошкой. - Я, кажется... Н-наверное... Потеряла рассудок? Она замерла у колонны, в ужасе и шоке смотря перед собой. Потом медленно выдохнула. - Я словно проснулась... Он осторожно шагнул снова. - Так...может, забыть все, как кошмарный сон? Моргана свела брови в непонимании и раздражении. - Забыть? Но я же... Ты не представляешь, как часто я отравляла тебе жизнь! Это я чуть не убила тебя в пути к королю-рыбаку. Это я привела Утера на ваш с Гвен пикник. Это...это я вызвала с помощью некромантии тень Ланселота и заколдовала Гвен, чтобы она изменила тебе! Артур заулыбался. Внутри разлились нежность и облегчение. Моргана еще больше нахмурилась. - Это я убила нашего отца! - вскрикнула она, отступая. - Зря стараешься, - мотнул головой брат, снова делая шаг к ней. - Мне не больно. И тебе тоже. В тебе осталась только прежняя злость, но если ты перестанешь кричать на меня...ты поймешь, что все хорошо. Девушка замолчала, шумно дыша и глядя на него все еще дико и растерянно. Но она больше не пятилась. - Моргана, пожалуйста, - он снова шагнул ближе, и она не отступила. - Ты моя сестра. Пожалуйста, давай поговорим. Давай ты меня простишь, в чем бы я ни был перед тобой виноват. Прошу. Мы оба мертвы, уже поздно друг друга ранить. Он аккуратно приблизился, заглядывая ей в глаза, а потом просяще протянул руки. Моргана часто дышала, прижав к груди ладони. - Прости, - мягко повторил он. - Я долго заблуждался. Я так многого не знал... И ты потому не могла мне рассказать, хотя... Думаю, если бы ты решилась, для меня бы многое изменилось уже тогда... Но в любом случае... Прости. Он шагнул вплотную и, не совсем веря, что это правда происходит, очень бережно положил руки на талию сестры. Боги, как давно он этого не делал. Как давно его вместо объятий поджидало лезвие. Моргана смотрела на него непонятным взглядом. Потом опустила голову. Долго о чем-то думала. Потом подалась вперед и медленно прижалась лбом к его плечу. Он не смел поверить своему счастью. Он толком не знал названия этого места и здешних законов, но всем своим существом сейчас был благодарен за этот момент, в который ему было позволено обнять свою сестру. Он аккуратно, боясь спугнуть, обвил руками ее стан и невесомо коснулся носом черных волос. А потом ее плечи дрогнули. Ладошки перестали прятаться у шеи, а поднялись и легли ему на грудь. Моргана прижалась к нему, как когда-то давно, и он услышал ее слезы. Жестоко, наверное, но они его обрадовали - ведь эти слезы вернули ему настоящую Моргану, а не то злобное существо, что погибло в нескольких ярдах от него самого. Моргана что-то невнятно пробурчала вперемешку с всхлипами, но он побоялся переспрашивать. - Прости... - тихо всхлипнула Моргана. - Господи, Артур, это ты меня прости. Я же...боги, я так виновата... Я не хотела этого. Я возненавидела Утера, он пугал меня, он лгал мне, он...он ведь лицемерил, когда казнил магов, а сам... Я так его возненавидела, что этой ненависти было слишком много на него одного, мне было плохо, мне было больно и страшно... Но я не должна была! Господи, почему я только сейчас это понимаю?! Почему я не могла этого понять тогда! Я причинила вам всем столько боли, сколько сама никогда не испытывала! Она прогнулась и стала оседать на пол. Артур опустился вместе с ней, и вскоре они сидели у колонны, обнявшись, как маленькие дети. Но каждая слеза, пролитая Морганой, почему-то делала все вокруг светлее. И ему, и ей самой отчего-то становилось легче. Словно вся тьма, что только была, выветривалась, вытягивалась и исчезала. - Прости, - запричитала Моргана. - Прости-прости-прости... - Моргана... - Это было кошмарно, я знаю, я была подлой и отвратительной сестрой, человеком... Я столько козней подстроила, ПОЧЕМУ меня не вразумляло то, как вы ко мне относились?! Почему я не могла послушать Мерлина? Почему я не могла увидеть и понять, что ты не знаешь ничего, что ты ни в чем не виноват? - Моргана... - А Гвен?! Что она-то мне сделала, боги... А люди Камелота?! Я же сама их пыталась защитить, а потом сама же и убивала! Что за наваждение, что со мной было, я не так хотела, не так, Артур, честно, я не хотела быть такой, я не хотела... - Моргана! - улыбаясь, прикрикнул брат. - Что? - обиженно откликнулась сестра, несолидно шмыгнув носом. Услышав самих себя, они вдруг прыснули, оба, хором. И с этим смехом вернулось что-то очень хорошее и светлое, давно забытое, но все равно любимое. - Моргана, все хорошо, - отсмеявшись, лучисто улыбаясь, сказал Артур. - Уже хорошо. Все плохое позади. - Потому что я мертва, - припечатала Моргана. - Ну да, - пожал плечами брат и ухмыльнулся. - Если тебя это не убеждает... - он сунул руку за колонну, не глядя. - Что ты делаешь? - Если я правильно понял, как работает это место...да! - он нащупал рукой корзинку, которой там и в помине раньше не было. - Ты помнишь, как мы ходили мириться? - Я приносила гранаты, - усмехнулась Моргана. - А ты... - Зеленые яблоки! - закончил Артур и вытащил корзинку, полную ярко-зеленых фруктов. - А в загробном мире можно есть? - Не знаю, но если они тут, значит, наверное, можно? Сестра хмыкнула, вместе с ним выбрала яблоко и надкусила. Пару минут они просто ели, дышали и смотрели на свет, льющийся из окон. Потом Моргана вздохнула. - Если я мертва...ничего того, что я сделала, уже не исправить. - Там остались Гвиневра и Мерлин. И Гаюс. И остальные наши друзья. И весь Альбион. Они все исправят. Девушка прищурилась. - Почему ты не злишься? Хоть бы раз на меня наорал... Артур расхохотался. - Я слишком долго ждал, когда это все вернется, чтобы сейчас орать. - Да ты вообще, видимо, ненавидеть не умеешь. - Да, это не моя часть наследства, мне достались красота и обаяние. Моргана состроила ему рожицу и тоже рассмеялась. Тут створки самого большого окна, которое вело на огромный балкон, приоткрылись, впуская еще больше света в зал. - Думаю, тебе пора, - с увядающей улыбкой сказал Артур, вставая. Моргана поднялась следом и оглянулась к окну. Из света выступили неясные фигуры, и девушка широко распахнула глаза. - Не может быть... - прошептала она. Фигура побольше развела в стороны руки, словно приглашая в объятья. Артур смутно узнал облик Горлуа, хотя едва его помнил. - Отец! Мама... Моргана засмеялась, снова заплакав. Глаза ее засияли, она уже сделала несколько шагов вперед, но потом порывисто обернулась и взяла брата за руку. - Пойдем! Артур грустно покачал головой. - Нет, ты иди. А я должен остаться. - Почему? - встревожилась сестра. - Для меня есть другая дорога. Которая однажды приведет меня обратно на Альбион. Мне сказали, что однажды я буду нужен там, и я не могу их бросить. Моргана помолчала, понимая. Потом грустно усмехнулась. - А самомнения ни на грош не убавилось. Он усмехнулся в ответ, и они еще раз обнялись. А потом сестра обернулась и бегом отправилась в свет, где ее ждали ее настоящие родители. Свет иссяк, окно закрылось, и в пустой зал снова открылись двери. Это был Гвейн. Артур не знал, что тот тоже умер... Он объяснил, что это за место, и расспросил друга про его смерть. Гвейн почему-то выглядел виновато, и его вечная уверенность пропала бесследно. - Слушай... Это я выдал Моргане, куда вы с Мерлином едете. Это из-за меня она вас нашла, это из-за меня ты умер. - В смысле, "выдал"? Артур настойчиво заглядывал в глаза другу, зная, что за этими словами явно крылась катастрофа. Не мог Гвейн вот так запросто взять и выдать. - Она достала ту змеюку, Натарр... - наконец процедил Гвейн. - Но это неважно, слушай, я... - Важно, - тут же перебил король и положил руки на плечи друга, сильно встряхнув. - Даже не думай винить себя. Вот только попробуй, и я тебя даже на этом свете найду как отправить в несколько дозоров подряд вне очереди. - Я серьезно, - как никогда мрачно ответил Гвейн. - Так я тоже. Сэр рыцарь, как ваш король, я горжусь, что вы служили под моим началом. Для меня было честью сражаться с вами плечом к плечу, и погибли вы, как герой. Он резко выкинул ладонь. Друзья буравили друг друга взглядами, пока Гвейн не пожал ему руку и не откинул волосы со лба, снова становясь собой. Окно открылось почти сразу же, и Гвейн не узнал того, кто стоял в свете, но фигура, кажется, узнала Гвейна. Видимо, это был его отец. Так что бравый рыцарь, с ухмылкой пожелав счастливого пути, ушел в свет, а двери снова открылись, впуская старого знакомого. Много лет Артур надеялся, что научится больше не вспоминать об этом человеке, но теперь, после слов Морганы...он был очень рад увидеть настоящего, старого доброго Ланселота. - Артур, послушай, это было... - начал рыцарь, но король с улыбкой перебил его. - Не трудись, я все знаю. Я знаю, что это были не ты и не она. Ланселот облегченно улыбнулся в ответ и тоже пожал протянутую руку. Артур сощурился, глядя на него. - Но все же ведь ты любил ее. Почему ты ушел тогда? - Когда? - Когда мы вытащили вас из логова разбойников. Ланселот грустно и задумчиво пожал плечами. - Я любил ее. Но...наверное, недостаточно сильно, чтобы сделать ее счастливой. Они тепло попрощались, и силуэт старого друга тоже исчез в свете. А в дверях уже стоял Утер Пендрагон. Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Отец строго и жестко рассматривал его с ног до головы, а Артур просто радовался и ждал. После всего, что было...просто ждал. - Итак, - произнес Утер, подойдя ближе и скрестив на груди руки. - Ты принял магию. - Да. - То есть ты полностью отрекся от меня? - От твоих принципов, отец, но не от тебя. - Мои принципы были продиктованы заботой о королевстве и о тебе… - Нет, они были продиктованы страхом и ненавистью. Но в том, что произошло между тобой и магией, виноваты были обе стороны. И так было всегда. Утер гневно поджал губы. - Ты принял этого мальчишку, и в его лице впустил в Камелот язву, которую теперь некому истребить! - У этого мальчишки есть имя, - возразил Артур, не опуская головы. - Отец, твои принципы отдалили от меня стольких преданных мне людей, заставив их лгать мне на протяжении лет. Твои принципы создали мне врагов, и из-за твоих принципов я сейчас здесь. - Хочешь сказать, если бы этот мальчишка признался тебе в магии, пока я был жив, ты бы принял его у меня под носом?! И потворствовал его отвратительным козням? - Не смей обвинять Мерлина! - отчеканил Артур. - Этот человек спасал наши с тобой жизни столько раз, сколько ты и не сосчитаешь. Если бы не он, я был бы мертв давным-давно. Если бы не он, мне бы ни за что не удалось построить объединенный Альбион, и даже ты, отец, был бы мертв гораздо раньше, если бы не Мерлин и его магия! Утер отшатнулся. Глаза его метали молнии. - Это то, что он тебе наплел, - выплюнул он. - Это то, что я видел собственными глазами, - устало ответил Артур, а потом сменил тон и взглянул на короля как-то жалобно. - Отец...мы мертвы. Оба. Пожалуйста, давай просто побудем семьей ненадолго? Ты же очень скоро уйдешь... Отец сощурился. А потом вздохнул, проведя рукой по волосам. - Думаешь, мне легко понимать, что ты умер? - выдохнул он. Они снова замолчали. И молчание длилось, видимо, долго, потому что из приоткрывшегося окна полился свет. Утер оглянулся на него как-то странно, а потом снова взглянул на сына, но теперь - растерянно и грустно. - Артур... - попытался подобрать слова он. - Знай, я...я бы многое хотел в своей жизни изменить... Возможно...может быть, может быть, в чем-то, с какой-то стороны я был немного не прав. Не знаю. Но я бы никогда не поменял лишь то, что ты мой сын. Артур облегченно улыбнулся. Наверное, Моргана права, он действительно не умел ненавидеть... Но ему не хотелось вспоминать все, что отец сказал и сделал в их последнюю встречу. Ему просто хотелось верить в теплоту, которая сейчас была в родных глазах. Отец шагнул навстречу, странно качнулся, а потом все же сгреб в охапку, крепко прижал к себе и как в детстве взъерошил ему светлые волосы. - Прости меня, сын, - коротко выдохнул он. Артур растаял. - Ты тоже, отец... Эти последние объятья были недолгими, но очень крепкими, а драгоценней всего было то, что в глазах отца, обернувшегося у самого окна, была улыбка. Та теплая улыбка, которой он улыбался сыну в далеком детстве. Свет унес его неведомо куда, а двери зала вновь робко приоткрылись. На пороге стоял мальчик. Артур удивленно посмотрел на него, потому что, как ему сказали, он должен был встретить лишь родных людей. Или хотя бы знакомых. А потом догадка прошила его от головы до пят, заставив распахнуть глаза. Мальчику было лет восемь. Он был одет в дорогую красную тунику и черные штанишки, заправленные в отличные сапоги. У малыша была шапка белокурых волос и большие темно-карие глаза. Сейчас эти глаза смотрели изучающе, настороженно, задумчиво. Артур шагнул было навстречу, уже открыл рот, но не сказал ни слова, потому что даже не знал, как назвать своего гостя. И замер, жадно разглядывая личико мальчугана, в котором узнавал каждую черту. Малыш заметил, как он замолчал, и чуть отошел от дверей, все еще изучающе глядя на взрослого. - Мама хотела дать мне имя Вальтер, - сказал он наконец, и Артур невольно вздрогнул. - Она перебрала много имен, и это ей понравилось больше всех. - Мальчик помолчал, задумчиво глядя ему в глаза. - Но ты об этом не знал, да? - Да... - только и смог ответить он. Ему хотелось подойти, коснуться, погладить по лицу, потрепать по волосам, обнять, прижать, увидеть улыбку... Мальчик грустно продолжал: - Мама собиралась тебе сказать, но ты не захотел ее слушать. Ты не хотел, чтобы я родился? - Конечно, хотел! - поспешно возразил Артур. - Именно поэтому ничего не желал знать. Ни об имени, ни о внешности... Я очень старался не думать о тебе. Люди делают так, когда им больно. Но поверь, я тебя не забыл. Ты был моим сыном. Или мог бы им стать. Он опустился на корточки, с удовольствием рассматривая лицо Вальтера. - Как ты похож на нас... - пробормотал он, удивленно качая головой. - У нас могла быть целая жизнь... Все было бы иначе, если бы ты родился. - Я умер, потому что мама спасала людей? - Да, твоя мама потеряла тебя в схватке. Она спасла свой народ, но...но взамен умер ты. Мальчик помолчал, а потом слабо улыбнулся. - Я понимаю. Ведь если бы я родился, я бы тоже рисковал жизнью ради нашего народа, да? Это то, что мы должны делать. Наша работа. - Да... Что это было за безразмерное чувство, все растущее от слов сына? Гордость? - Ты умер тоже поэтому? - спросил Вальтер. Артур помолчал. - Да, я тоже умер в схватке. Мы сражались, защищая наше королевство. - Ты победил? - Да. Мальчик улыбнулся смелее. - Молодец. Король усмехнулся. - Спасибо. Вальтер вдруг снова нахмурился. - Но если ты тоже умер, то как же мама? Она же там совсем одна осталась. Артур вздохнул. Солнечная пелена в зале защищала от боли, но она не прятала от тоски. В памяти всплывали последние воспоминания о жене - их последняя встреча, ее улыбка, ее бесподобный смех, ее голос, ее решимость, ее слезы... Он даже мог представить, как ее прекрасные глаза закроет соленая пелена, когда она узнает о его смерти. И пойдет в их спальню, где он уже не сможет ее обнять. И так будет всю ее жизнь... - Наша мама очень сильная, Вальтер, - наконец ответил он. - Она королева. Она сможет жить ради нашего королевства. А рядом с ней есть много верных и надежных друзей. - Но им самим будет плохо из-за того, что ты умер, - возразил мальчик. - Это правда, но все вместе они смогут это пережить. А ты будешь приглядывать за своей мамой, хорошо? Вальтер честно кивнул, как будто клялся на посвящении в рыцари. А потом озадаченно склонил голову набок. - А ты где будешь? Артур поднялся. - А я... А я когда-нибудь вернусь в наше королевство. Когда оно больше всего будет во мне нуждаться. - Почему? - Потому что это то, что мы делаем, разве нет? Мы защищаем свой народ. Это наша работа. - Он смешливо поморщился. - Если бы ты родился, я бы твердил тебе это каждый божий день. По крайней мере, мой отец так делал. Вальтер тихо посмеялся. И глаза засияли так похоже на глаза его матери. Окно приоткрылось, и из него полился свет. Артур вдруг с тревогой взглянул туда, а потом на сына. - С кем ты пойдешь? - С дедушкой и бабушкой, - ответил Вальтер. - С мамиными мамой и папой. А теперь с нами еще и дядя. Элиан... Это было странно представлять... Но с другой стороны, именно так все должно было случиться, если бы все шло хорошо. Мальчуган оглянулся на окно, а потом на взрослого. Слегка улыбнулся, склонив голову. - Если бы я родился...мы бы обнимались иногда, верно? - Верно. - Обними меня сейчас. Артур усмехнулся. Потом аккуратно взял сына за талию. А затем вдруг оторвал его от пола и закружил в этом напоенном солнцем воздухе. Мальчишка заливисто захохотал, вскинул руки, и они кружились по огромному светлому залу так, как должны были, но никогда не будут, а король думал: "Да, смех у него и правда такой, как Гвиневра рассказывала". Когда он остановился, Вальтер крепко обнял его, прижавшись теплым ухом к щеке, отстранился с сияющей белоснежной улыбкой. - Я буду рядом с мамой, обещаю. - Верю. Оказавшись на полу, он быстро пошел к свету, но у самого края обернулся: - Я горжусь нами, отец. От последнего слова будто весь теплый медовый свет в зале хлынул к сердцу и заставил почувствовать себя на вершине счастья. - А я - тобой...сын. Вальтер еще раз широко улыбнулся и прошел в свет. Артур тихо, но глубоко вдохнул и выдохнул, оставшись в пустом зале. А когда сзади зазвучали мелкие летящие шаги, ему даже не нужно было оборачиваться или догадываться - он знал, кто стоит у него за спиной. - Мама!.. Он едва успел повернуться, как попал в душистые, нежные и ласковые объятья Игрейн. Ее тонкие руки обняли его так, будто он все еще был ребенком и мог поместиться у ее груди. И это было блаженство - после всех уговоров и волнений погрузиться в объятья той, которой ничего от него не нужно, которая рада просто тому, что он есть. Он с упоением уткнулся носом в длинные золотистые волосы матери и почувствовал себя дома. - Со-олнышко мое, - ласково причитала Игрейн, и никакая музыка мира не могла быть лучше. Все внутри таяло и мурлыкало, словно котенок, прижавшийся к груди кошки. - Мой мальчик, хороший мой... - Мама... - Я здесь, я всегда была рядом и всегда буду. Господи, я так горжусь тобой, малыш... Ты стал героем. - Я умер, мам... - Я знаю, родной. И я бы отдала солнце и звезды, чтобы это не было так. Но все должно идти своим чередом. Она выпустила его, чтобы взглянуть на его лицо и провести рукой по волосам, убирая челку со лба. - Мне так жаль, что меня не было... Я столько всего хотела тебе сказать, пока ты рос... Но ты и без меня справился. - С тобой было бы гораздо легче, мама. - Да, конечно. Но теперь все будет хорошо. Окно снова открылось, но в этот раз створки распахнулись полностью. Золотистый свет заклубился туманом, в котором стали смутно пропадать очертания стен, далекого потолка и огромных дверей. - Нам пора, - улыбнулась Игрейн, взяв его руку в свои ладони и поцеловав. - Нам?.. - Да. Тебе пора в путь, который вернет тебя однажды нашему королевству. Она чуть потянула его за руку к свету, но он смотрел на нее растерянно. Радостно. - И ты...ты пойдешь со мной?.. - Конечно, - снова заулыбалась мама. - Я больше не оставлю тебя, родной. Я теперь всегда буду с тобой. Солнечный туман окутал их, спрятав огромный Тронный Зал. Артур счастливо улыбнулся и крепче взял женщину за руку. - Не отходи от меня, - попросил он. - Никогда, - пообещала Игрейн. Свет хлынул к ним волной, огромный, яркий и бесконечно-красивый. И мать с сыном ступили в этот свет рука об руку. * - перефразированная цитата из песни Дмитрия Колдуна - "Корабли" ("Корабли уходят, чтоб вернуться")