…
Как гора свалилась с плеч парня. Больше ничего не тревожило его совесть. С улыбкой он весело вышагивал по коридору к своему месту. — «Теперь он свободен, возможно, когда нибудь он вспомнит меня. Конечно! Обязательно вспомнит!» — думал про себя Евгеша и от этого на душе становилось ещё легче. Но всё же было странное чувство тревоги, будто Евгений что-то забыл. — «Точно! Ему же нужен кто-то! Как же он будет один?! У него же лучший друг умер! Надо было хотя-бы предложить сотрудничество! Идиот! Идиот! Идиот!..» — бранил себя полицейский. — «…а что если мы больше никогда не увидимся?!» — шаг замедлился, а на лице была то ли грусть, то ли злость, злость на самого себя. Парнишка часто так ругал себя. Вроде сделал всё правильно, а вроде бы и нет. Теперь он шёл уже не так гордо, как пару минут назад. — «Может и встретимся…обязательно встретимся…» — утешил себя Женя и пошёл быстрее к месту.***
По коридору эхом раздалось шипение и скрежет. Это старый динамик вбитый в стену даёт о себе знать. Говорят этому прибору даже больше чем самому зданию, а зданию, между прочим, больше ста лет. Получается, что этот динамик изобрёл сам Семён Палыч, ему тоже дают больше чем 100. Иногда даже шутят что он прошёл первую и вторую Мировую Войну, пожемал руку самому Петру I, переспал с Екатериной II, устроил революцию в Франции 14 июня 1789 года, и добыл этот священный динамик у самого Минотавра. С тех пор этот прибор дарит всему отделению головную боль, когда начинает скрипеть и шипеть. Эту чепуху малыш услышал от двух других парней, которые намного старше его по званию. Вскоре шипение прекратилось и по каменному коридору глухо и немного приглушённо раздался голос Семёна: — Евгений Подручный, вернись в свой кабинет. — «Ну, а я куда иду?!» — хотелось сказать Подручному в ответ старшему, но всё же промолчал и пошёл быстрее. Опять это противное шипение и скрежет. Уже со всех сторон коридора можно было услышать недовольные крики и неприличные слова от сотрудников и коллег голубоглазого, которые в этот момент пытались поспать, на рабочем месте причём.***
Дверь скрипнула и Подручный оказался у своего стола. Комната ничем не отличалась он других. Маленькое окно было закрыто белой разорванной тюлью, только этот кабинет имел столь древнее украшение, сколько раз делали ремонт, а нормальные шторы повесить не могут. По бокам стояли разные шкафы, полностью набитые разноцветными папками с большой надписью «ДЕЛО», документов было на столько много, что некоторые из них томяться на столах бывших сотрудников участка. Когда-то за этими столами сидели очень хорошие и смешные парни, но одни из них предпочли уволиться по личным делам, другие погибли при исполнении по собственной неопытности, Подручный остался один. Одна только люстра говорила о том, что в участке был ремонт. Она ничем не отличалась от других, 3 подсвечника на золотых держателях соединялись в одном и крепилось это всё на ржавом крюке в потолке. Дубовый стол стоял совсем рядом с окном, на нём разместились разные бумаги, стопка книг, папок, и стакан для ручек. Около стола стоял Семён Палыч с вечно недовольной миной, но сейчас она была не такой как всегда, что-то случилось… — Что-то случилось, Семён Палыч? — скромно и тихо спросил Женя. — Да…случилось…- на Евгешу упал грозный взгляд полицейского. Тяжёлыми шагами Семён подошёл к ничего не понимающему брюнету и протянул ему изношенный планшет, тот послушно взял и присмотрелся в экран. Сначала были помехи, сопровождающееся шипением. После картинка наладилась и взору парня предстала запасная дверь, ведущая наружу из участка. Из одного края камеры к двери вышло 2 силуэта. Один высокий, с тёмно-серым плащом ниже колен и с более серой водолазкой с ярко-жёлтым символом на груди. Второй намного меньше, с чёрными как уголь волосами, болотно-синей ментовской формой и такого же цвета кепкой (интересный факт — как только Женя стал работать в этом участке, его называли «метр с кепкой» из-за его маленького роста и кепки). Это оказалась съёмка со скрытой камеры, к которое Подручный не имел доступа. Камера засняла как раз тот момент, когда Евгений выпускает на волю Звёздочкина и с чистой совестью уходит по коридору. На лице голубоглазого застыл шок. Он был уверен, что об этом никто не узнает, но всё же поспешил с выводами и на первой ноте его догнали. — Это не я! — протороторил в ответ малыш и выпучил на Семёна нежно-голубые невинные глазки и чуть приподнял нижнюю губу, показывая настоящего паиньку. Ну, запаниковал, это было единственное оправдание, что пришло ему в голову. — и…в-вообще…меня Серый звал. — паникёр, украдкой, положил планшет обратно на стол, будто боясь что Семён напрыгнет на него с волчьим оскалом. Поправив чуть не упавший планшет, из юношеских губок сорвалось неуклюжее «ой», и «спаситель» попятился к двери. Один только взгляд Палыча заставил Женю взвизгнуть и замереть до того момента, пока силуэт мужчины не начал двигаться в сторону парня. Опомнившись малыш дал дёру, круто заворачивая на поворотах, чуть ли не касаясь руками пола на поворотах. За ним дался в бег и мужчина лет сорока, который в последний раз так бегал тогда, когда «Гитлера сажали» (опять же шуточные рассказы коллег). — МАМА! — от страха и паники крикнул Евгеша, чуть не упав на повороте. Этот крик эхом раздался по всему участку и до самых ворот, а значит и до Антона, который только что вывел за пределы этого ада железного «коня». Эхо заставило героя поднять голову и прислушаться, словно у него есть кошачьи ушки. — «Крик о помощи…кому-то нужна помощь героя…но я — не герой.» — с этими мыслями Звёздочкин приготовился одеть мотоциклетный шлем.Опять
Как маленький зайчик забитый в угол Женя бегал из стороны в стороны, от стены к стене, за спиной тупик. — Ну всё, Подручный, набегался?! — тон с тихого перешёл на громкий, но на любой интонации он был грозный. — Сейчас я тебе покажу как «государственную тайну» на волю отпускать. — с этими словами полицейский размял костяшки пальцев, хрустнув ими, и завернул рукава, показывая что боится замарать их в крови. Никто всё равно уже не придёт, а герой уже далеко не в участке, это конец… Упав на колени и, закрыв лицо руками, брюнет начал прощаться с жизнью. Он знал, на сколько кулак Семёна силён, парень ни раз видел как эта груда пальцев доводила его коллег до полусмерти, после чего те всё время шугались своего «вожака», но не смели уволиться по понятным причинам. — Мама…- ещё раз прошептал парень в надежде, что это слово как молитва призовёт кого-то кто спасёт его, и он был прав.секунда
Оглушенный Семён сидит около стены и пытается прийти в себя. Над ним стоял тот, кого Женя пару минут назад высвободил на свободу. Антон сам был в панике. Малыша собирался ударить его же начальник. В третий раз он заступается кулаками за своё голубоглазое чудо, только это уже другой, но в данный момент именно этот кошколюбитель предстал перед глазами Звёздочкина. Словами тут ничем не поможешь. Антона протянул своему квиту руку. — Вставай! — приказал он, боясь что их ещё сумеет остановить мент у стены. Женя молчал. — «На мои крики всё же пришли! Только вот не «мама», а «папочк…» Так, Евгений! Не смей думать об этом..» — Вставай! — более грубее произнёс герой и оторвал спасённого он стены за кисть. В след Дипломатору и Жене кричал уже поднявшийся с колена Семён. — БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ПОДРУЧНЫЙ! НИКОГДА НЕ ПРИХОДИ СЮДА БОЛЬШЕ! ТЫ УВОЛЕН! УВОЛЕН!***
«Москва никогда не спит» — это фразу знает каждый, кто хоть недолго бывал здесь. Подсвеченные фасады домов, фонари на бульварах и в переулках, свет от уютных кафе и огромных высоток — огни столицы у каждого свои. Но завораживают они всех. Вечером и ночью характер столицы проявляется совсем по-новому: игривая, величественная и самодостаточная. Как в такую не влюбиться… А кому-то достаточно просто пройтись по центральным улицам, почувствовать себя персонажем любимого фильма о Москве, вдохнуть свежего ночного воздуха, сбавить шаг и на секунду остановить время. Мимо сотен огней мчался мотоцикл, которым управлял сбежавший из заточения Дипломатор. За его спиной сидел Женя, сжимая в кулачках плащ спасителя. Он был всё ещё напуган. Подручный лишился всего, работы, дома. Но теперь у него есть тот, за кем нужен уход и забота, и тогда, может, Евгеша сможет заменить утерянного друга. Оставив мотоцикл у входа в общежитие, Звёздочкин бросился внутрь. Уже зная наизусть все ступени и коридоры он добрался до 213 комнаты. Какая-то надежда царила внутри героя. Он верил что это просто сон и его друг всё ещё жив. — Олежа! — крикнул на весь коридор запыханный от такой пробежки Антон и сделал 2 шага в комнату. Но она была пуста… Прозрачные шторы порхали на ветру открытого окна, из которого несколько часов назад выпал студент. Уставившись в это окно Дипломатор упал на колени. Янтарные глаза наполнились слезами. Как он мог… Нежная, немного дрожащая от последних действий, рука голубоглазого легла на плечо Антона. А в это время, в этой же комнате, на левой, со стороны двери, кровати спал Душнов, сложив призрачные руки в крест на груди как покойник. Он ещё не догадывался, что произошло, он не помнил, что когда-то умирал…