Из всех лекарств лучшие — отдых и воздержание. Бенджамин Франклин
Значение любовных утех сильно переоценено: поза нелепая, удовольствие минутное, а расходы огромные. Филип Честерфилд.
О половых отношениях лорд Честерфилд сказал, что удовольствие это быстротечное, поза нелепая, а расход окаянный. Если бы он дожил до наших дней и читал нашу литературу, он мог бы добавить, что этому акту присуще однообразие, почему и печатные отчеты о нём чрезвычайно скучны. Сомерсет Моэм
Око за око, зуб за зуб… А почему же попка за деньги. Войцех Верцех
Помни: пенис сильнее, чем меч. Джей Хокинс
Он плавал в бассейне, когда подчиненные притащили сдавать выполнение «задания». Сняв очки, Мью увидел, как заломив руки за спину, помощники пытаются удержать и дотащить брыкающегося изо всех сил юношу. — Вот, блин…- ругнулся про себя.- Пошли дураков молиться. Они бы еще в офис доставили? — Сейчас, — крикнул он, начиная раздражаться на нерадивых подчиненных. В этот момент на другом конце бассейна завязалась борьба. Парень провел мастерски лоу кик, когда Лонг отвлекся на крик, и попытался освободиться, но у края бассейна был очень скользкий пол и парень со связанными, как оказалось, сзади руками полетел плашмя в воду. Глубина всего два метра. Фигня, если ты умеешь плавать, и у тебя свободны руки. Мью чертыхнулся и нырнул, стараясь как можно быстрее оказаться рядом с парнем. В его планы преждевременно без допроса укокошить парнишку сегодня не входило. Сведения нужно было получить любой ценой. На краю бассейна суетились подчиненные, не зная, что делать. Костюм мочить желающих нема. Однако «задание» тонуть тоже не планировало, поэтому достигнув дна и встав на ноги, оттолкнулось и жестко контролируя рефлексы, вдохнуло в ту секунду, когда удалось голове оказаться на поверхности. Передвигаясь скачками в сторону лестницы, боролся за жизнь. Даже очень хорошо тренированному человеку иногда может что-то помешать. Например, развязавшийся не вовремя шнурок. Он наступил на него в очередном скачке и глотнул воды. Сознание мгновенно охватила паника, а легкие стремительно наполнились водой. Хваленый контроль дал лишь трещинку, а вода как в подлодке на глубине уже резала себе путь. В этот момент молодого человека подхватили сильные руки и потянули вверх. — Чё встали?! — сквозь вату в ушах услышал мощный рев юноша, пробирающий до костей.- Принимайте! Тут же его подхватили под руки, потащили, а организм стал выводить лишнюю жидкость. Закашлялся, из носа и горла пошла вода, когда его положили на бок, на пол. Мороз. Дичайший холод пронзил его. Он что в ледяной воде купается? — мелькнула мысль и пропала. — Посадите его на стул, — приказ, — сейчас вернусь. Галф не видит, куда ушел его спаситель-похититель. Лишь чувствует, как его молча поднимают, молча волокут, молча усаживают. В глазах проясняется и он понимает, что сидит на белом пластиковом стуле, что стоят в стопке у бассейна. Его визави предстает перед ним в красном бархатном халате, полы которого, кажется, скоро будут мести пол, с белоснежным полотенцем на шее. Капельки воды стекают по мощной шее с мокрых волос, образуют маленькие ручейки на коже. Он хватает за подбородок Канавута, проверяя, очнулся ли он. — Говорить можешь или язык проглотил? — голос хриплый и по телу бегут мурашки как от противного скребка по стеклу. Крупная дрожь бьет его тело так, что зуб на зуб не попадает. В ответ он кивает, потому как не уверен, что если произнесет хоть слово — не откусит себе язык. — Разденьте его, — снова приказ. Застывшие сзади сидящего люди приходят в движение, и вот он уже сидит почти голый. Черные боксеры, рубашка на запястьях, не развязывали потому как их. Галф скалится, дергается и даже пытается кусаться в процессе обнажения. Суппасит смотрит на него как на экспонат в зоопарке, как дрессировщик на новое животное в цирке, пьет сок и изучает, делает выводы про себя. — Шуангоу (1), — мягко просит внезапно главарь. Галф настораживается, правильно ли он услышал? Все его действия замечаются и отмечаются в глубинах головы. Красивое личико, ничего не скажешь. Шепот Лонга на ухо сан шу, пока несут клинки. «Скоро принесут по нему информацию, старший брат». Но Мью УЖЕ получает то, что хочет. Парень неосознанно рассказывает множество на первый взгляд незначительных деталей, что складываются в интересную картинку. Оружие оказывается в руках, и он мгновенно наносит рубящий удар, намеревается отсечь руки, останавливается в конце. В сантиметрах от тела. «Игрушка» даже не дёргается, так и застывает статуей самому себе. Плавно ведет клинками по уже не так часто вздрагивающему телу, обводит остриями по кругу соски, наслаждается зрелищем, застывшим изваянием, спускается к мягкому животику, кружит с боков, очерчивает выступающие бедренные косточки, цепляет резинку нижнего белья крюками и безжалостно его рассекает. Пах остаётся прикрыт узкой полоской ткани. Всё происходит в оглушающей тишине, с абсолютно ровным дыханием. Галф сверлит взглядом лицо человека напротив, а тот не смотрит в его глаза. Сзади под рубашкой парень сжимает кулаки, чтоб не выдать свой страх. Человек обходит его по кругу, то и дело, наносит удары, но не доводит их до конца, а ласкает кожу. Волосы встают дыбом у Канавута. Он начинает возбуждаться. В голове ни одной мысли, шаром покати, а у человека напротив — миллион. Тату кобры мелькает в вырезе, и зрачки парня расширяются от узнавания, добавляя к выброшенному в кровь адреналину порцию нового огня. Блять! Вот почему он показался смутно знакомым! Вот что скребло в подсознании! Суппасит открывает и эту деталь, резко заканчивает и встает супротив, лицом к лицу, усмехается. — Вижу, узнал, — тянет гласные как кот Баюн.- Поговорим? — предлагает, подняв бровь, и возвращает клинки ассистенту. Юноша кивает, стараясь сохранить достоинство, даже в такой пикантной ситуации. — Ты кто? — серьезно спрашивает. — Человек, — с оскалом звучит ответ. — Чей? — лениво. — Свой собственный, — нахально заявляет и закидывает нога на ногу, копируя позу соперника, что развалился в кресле. — Не хочешь значит по хорошему, — мягко продолжает тай ло.- Лонг, у нас кажется суши на обед, — тот кивает.- Принеси мне имбирь с кухни. Самый большой, что найдешь. Лонг кивает головой, собираясь отдать приказ в гарнитуру, но встречает взгляд главы и замирает как кролик. — Ты меня не понял? Или не услышал? — тихо и проникновенно говорит Мью, безжалостно добивает и опускает «руку» на землю, — Я ТЕБЕ приказал, — грозность тона такова, что вздрагивает поверхность спокойного бассейна. Рябь идет волнами. Помощник кланяется и спешит за требуемым. Если бы стал приносить извинения — враз лишился бы пальца или еще чего нужного. Только сейчас до окружающих доходит настроение Кобры. И им становится не по себе, кроме одного, что сидит на стуле и нагло рассматривает картину происходящего. — Прости, на чем нас прервали? Как говоришь, тебя зовут? — мягко и завораживающе смотрит в глаза Трайпипатнапону. Тот лишь улыбается со злостью и молчит, понимает, всё равно прибьют. Через пару минут запрашиваемый продукт с поклоном преподносят Цин Лун. Тот вынимает нож у Лонга из ножен с пояса, выбирает корешок и начинает строгать. — Долго еще? — спрашивает у помощника. Ответа нет.- Разбаловал я вас, расслабились. Движения рук быстрые и уверенные. Если бы не ситуация, Галф бы залюбовался ими. И впрямь не кисти, а образец искусства. Он молчит, потому как, а что еще ему остается? Деньги предлагать, так у студента их нет. Что может заинтересовать человека напротив? Что он может предложить в обмен на свою жизнь? Рабство? Нет, он сам себе после этого станет противен. Чертова гордость заставит сдохнуть, но не унизиться. Юношеский максимализм во всей красе. — Значит так, — закончив выстрагивать одну лишь ведомую ему фигуру говорит визави, — либо ты мне всё рассказываешь, либо отправляешься плавать, а чтобы подстегнуть мыслительный процесс, — он подходит, убирает кусок ткани с гениталий, любуется ими, предстающими во всей красе. Правда, уже не возбужденным. И глаза Галфа округляются, когда он разглядывает корень имбиря, теперь его форма напоминает фаллос. — Ноги разведите, — приказ мгновенно исполняется, парень пытается сопротивляться, но молча.- Говори, — шепчет на ухо, — или он окажется внутри тебя, — рука приставляет имитацию пениса к кольцу плотно сжатых мышц, обводит по кругу, но Галф плотно сжал зубы и губы в линию, глазами мечут молнии. — Как хочешь, — выдыхает на ушко и резко вставляет на всю длину, заставляя прямую кишку практически проглотить корешок. Глаза Канавута округляются, уши и шея краснеют от стыда. Ведь двое держат его на стуле еще сколько-то стоит за спиной, а один конкретный нахал …любуется своим творением. Затем предусмотрительно ему подносят принадлежности для омовения рук. Сначала было больно от резкого вторжения, так что дышать приходилось через раз. Руки на плечах и бедрах заставляли оставаться в унизительном положении. Парень сгорал от позора и рези перед спокойно смотрящим на это мужчиной. Его миндалевидные глаза зорко отслеживали реакции Галфа. Потом он почувствовал жжение, зудящее раздражение, граничащее с болью и медленно перерастающее в желание. Распахнутые глаза, увеличенные зрачки и тепло, что перерастает в жар. Желание двигаться усиливалось с каждым моментом нахождения имбиря в дырочке. Кобра наслаждалась, ждала, когда её начнут молить. Интересно попросит ли он войти или вынуть? Заведется ли? Добавить немного в уретру? Жертва не подвела. Кусая губы через несколько минут пытки, когда ощущения стали настолько яркими, что чудился раскаленный штырь внутри, издала, наконец, стон, когда Мью погладил плоть клинками. Возбужденный, хватающий воздух, прикусывающий губы для сдерживания звуков, плохо соображающий парень попросил: — Сделай что-нибудь, — тихо, едва на грани, ломая себя. — Что? — чуть ли не мурча по кошачьи. Давно он так не развлекался. Злая веселость с диким желанием убивать, проливать реки крови нашла выход в столь неординарной форме. Ведь говорят же, удивишь — победишь. Комок эмоций последних дней сорвался на ни в чем не повинном парне. Судьба — жестокая злодейка, может помиловать, а может наказать. А всего-то кто-то задерживал распечатку личного дела Канавута, не желая прибегать к помощи «другой» руки. Лонг, вот кого студенту нужно было винить в испытываемом коктейле чувств, спешил выполнить не свою работу, но спешка нужна при ловле блох. Юнцу постоянно думалось, что хуже не может быть, но один из клинков пошевелил продукт и фейерверк взорвался в черепушке, погладили член — готов просить, чтоб дали кончить, продолжая ласку. Слезы из глаз, стоны, сбитое дыхание, почти кукла на ниточках. Приятная для глаз Суппасита картина. Юноша был хорош собой, даже завел его, пробудил интерес. Какая узенькая у него дырочка? Каков он вообще в постели? Наверняка, горячая штучка. Пожалуй, он оставит его пока, на поиграть. Его слабость — унижение и стыд -такая прелесть. Парень с большим бы удовольствием лягнул бы его между ног или испепелил, если бы смог. Парадокс в голове молодого человека заключался в том, что, будучи девственником, он испытывал сейчас позор и возбуждение. Адский коктейль, заставляющий кровь кипеть и гореть изнутри. — Что, милый, хочешь, чтобы я тебя трахнул? — в лоб спрашивает змей. Жертва пылала, силясь найти ответ. Но в голове было пусто. Вакуум. Через 10 минут началось уменьшение остроты ощущений. Туман в голове начал медленно проясняться, но у затейника игры были другие планы. Галф то откидывал голову назад, смотря в потолок, то отпускал к груди, поэтому не следил за тем, что происходило вокруг, осязание было сосредоточено на имитации фаллоса внутри. Потому когда, его ноги резко вздернули вверх, поднимая попой, а руки, оказались сцеплены за спинкой, происходящее стало неожиданностью. — Хочешь? — почувствовал, возбужденные достоинства соприкоснулись и потерлись, посылая по нервам удовольствия потоки. — Дааа, — только заорал он, пытаясь сам двинуть бедрами, не смотря на заломленность, на встречу, продлить кайф. — Мью, инфа, — голос Зи донесся до сознания Суппасита, что уже сгибал и собирался ломать подопытного.- Кажется, я не вовремя. — Осмотрев диспозицию, заявил брат.- Оставлю на столике, почитай потом, — и удалился. Вздымающаяся грудь ходуном, ноздри как у быка на корриде, заостренные хищные черты лица, возбуждение в высшей степени — вот что увидел Прук и … решил не мешать Пи сбрасывать стресс. В конце концов, лучше хорошего секса еще никто не придумал лекарства от нервов, по его мнению. Чем и занялся старший брат, осознав, что дальнейшее оттягивание уже ни к чему. Вынул корневище, отбросил в сторону и вошел внутрь. В презервативе. Канавут не успел проследить, когда он успел его надеть. Его очи распахнулись заставив голову запрокинуться назад, не маленький размер прострелил в поясницу, разрывая анальный проход. Чувство бесчестья, огромного смущения и каленого железа внутри себя заставило заорать в голос студента. А мужчина, не останавливаясь, на глазах у присутствующих, заставляя их краснеть и пылать от желания, вбивался мощными толчками. С каждым из них боль отступала, эрекции, что опала, вновь уколами начала напоминать о себе, предсемя размазывалось по животу. И теперь не болезненные звуки, а удовольствия ноты вырывались из тела под Коброй. Они потеряли счет времени, смотря глаза в глаза. Трайпипатнапон сходил с ума от темных омутов мужчины и татуировки, от мощных толчков и восторга какофонии чувств. Но ничто не может продолжаться вечность. Первым излился младший, пачкая живот, грудь и даже своё лицо, зажимая внутри орган старшего. Следом за ним, произведя несколько фрикций Пи, до боли стискивая бедра руками, кончая внутрь Нонга. Тот стал похож на желе, глотал воздух ртом от испытанного. Мью же отбросив ноги как ненужную вещь, вышел, откинул использованный презерватив куда-то не глядя, руками пригладил волосы, зачесывая назад, втягивая носом воздух, подошел к столику с бумагами, заглянул в них. — Ну, вот и познакомились, Галф, — сказал он, прочитав верхнюю строчку документа, оскалившись, оглядывая всех. Подчиненные смотрели куда угодно, но только не на шефа, а внизу, под полами пиджака, виднелись подозрительные пятна. У всех. *** Спустя час. Кабинет Суппасита. Лонг зашел и поклонился старшему. Гнев змеи утих, словно зверь накормленный парным мясом, но страх перед ним еще читался в Лонге. — Ты всё сделал? — спросил начальник. — Да. Парня помыли, устроили в комнате под наблюдением. Его осмотрел доктор, провел необходимые процедуры, напоил лекарством и сейчас он спит. У комнаты пост, он прикован на цепь, видеонаблюдение также есть, — голос его еще немного дрожал, но он старался не подавать и виду, что страх коснулся его души. — Хорошо, — удовлетворенно кивнул шеф.- Следующее задание, надеюсь, не налажаешь. Виноватый взгляд, и желание раболепно заверить в том, что справится. — Наймешь мальчишек не с нашего района, желательно вообще каких-нибудь ботаников, один перепишет пусть текст, — бросил листки с примером, — другие доставят в посольство США и по этому адресу. Всё понял? — Человек напротив кивнул. — Иди. *** Спустя пару часов, когда тьма окутала улицы, парень в толстовке с капюшоном, в маске и в очках подошел к белоснежному зданию и подсунул конверт под закрытую дверь. Сделав это он рванул оттуда со всех ног, в квартале от места его подобрал мотоциклист, а толстовка была вывернута и из черной превратилась в красную. Мопед пропетлял пару улочек и нырнул в подземный паркинг мототакси, где и затерялся. *** Дом семьи Трайпипатнапон. Поздно вечером другая пара мальчишек доставила почту по указанному адресу. Перед тем как покинуть гостеприимную тихую улочку, ребята позвонили в видеозвонок и, дождавшись ответа, бросили запечатанный конверт в ящик корреспонденции. На их счастье, как и на горе Канавута, звонок принял не спавший еще глава семьи. Решив, что возможно это шутка детей, глава семейства промучился в спорах с совестью добрых полчаса, дав время спокойно скрыться пацанам. Сдавшись и сходив за доставкой, он вскрыл письмо и был шокирован его содержимым. На стол упали фото очень фривольного содержания его сына и письмо. Примечание: 1- Шуангоу (буквально: «парные крюки») или просто гоу (буквально: «крюк») — китайское холодное оружие, чаще всего используется мафией.