«Все начинается со взгляда. Всегда.» С. Есенин
Будь хоть бедой в моей судьбе. Но кто б нас не судил, Я сам пожизненно к тебе Себя приговорил. К. Симонов
Есть такие вещи, не поддающиеся силе воли. Забыть или разлюбить, к примеру. Все, что рождается в сердце, навсегда в нем остается. Эльчин Сафарли
Среда. Особняк. Вечер. — Бос, «14К» запросили встречу.- Доложил Лонг как только Суппасит оказался в особняке. — Место? — Согласуем сейчас. Есть ли пожелания? — Молодой человек откровенно лебезил перед ним. — Проверьте там все. Под микроскопом. — Понял. — Что — то еще? — недовольно спросил Мью и нахмурил брови. — Сан шу, — замялся помощник, — пленник запрашивал встречу с остальными участниками проекта. — Это необходимо? — правая бровь выгнулась в вопросе. — Судя по наблюдениям Ната, — на имени помощника Зи он скривился, — то не сильно, но увеличит скорость понимания и выполнения задачи. — Я подумаю, — буркнул усталый глава. Правильно поняв, что аудиенция закончилась, Лонг удалился, бесшумно закрыл массивную дверь в кабинет. Суппасит позволил себе расслабиться. Он прикрыл веки и развалился в кресле: локти удобно устроились на подлокотниках, ноги вытянулись под столом, запрокинул голову назад. — Когда всё закончится? — полетел запрос в пустоту. Вспомнился пленник — своевольный, упрямый и дерзкий, в то же время нежный, ласковый и отдающийся полностью и без остатка. То совместное утро до сих пор грело в груди Мью. На лицо невольно наползала довольная улыбка. — Vivĕre est militāre. (1) Не так ли, отец? — принимая сидячее положение, проговаривает себе под нос Мью. Письма на почте мигают уведомлениями, ждут ответа. Внезапно дверь отворяется и на пороге тот, кого Суппасит уж совсем не ожидал увидеть. Да и отвык он как-то от входов без предупреждения. «Ut vivas, igĭtur vigĭla. (2)» — Проносится у Сан шу в голове наставляющим голосом отца. — Давно не виделись, — сладким голоском пищит Арт. С хлопком закрывается одним слитным движением дверь. Походкой от бедра выставляет свои плавные изгибы тела напоказ. Наполненный истомой взгляд, что так и манит, стреляет в главу. Но тот словно статуя замирает в своей позе и спокойно смотрит на извивающееся в танце живота тело раздетое к тому же по пояс. Звяканье монеток не настраивают на нужный лад — наоборот заставляют еще больше Мью звереть. " Где, черт возьми, носит Лонга?! " — ноздри начинают раздуваться от бешенства, что охватывает тело. Стараясь унять тряску от адреналина, сан шу вцепляется пальцами до побеления костяшек в край столешницы.- «Следы останутся», — отстраненно подмечает мозг. — Что ты здесь делаешь? — как можно спокойнее и безразличнее интересуется владелец кабинета. — Котик, — дует губки в притворной обиде, — я соскучился. Ты меня совсем не навещаешь, — жалуется штатная единица — грелка постели. — Брысь отсюда, — цедит через зубы, чтобы не заорать. «Мне только истерик этого чуда для полного счастья не хватало, » — думает Мью, а сам плавным, ленивым движением кисти отсылает надоеду. — Ты меня совсем забросил, — продолжает как ни в чем не бывало, игнорирует Арт. — Я сказал «брысь», — медленно выходит на крейсерский режим Суппасит, уже собирается встать из-за стола и вывести из комнаты нежелательного гостя и хорошенько наорать на подчиненных, как тот нагло плюхается на край стола, приглашающе раздвигает ноги и тянет галстук, чтобы снять цепкими пальчиками. Именно в эту минуту дверь снова открывает. Мью успевает проворчать: " Не кабинет, а проходной двор какой-то ", но замирает как суслик перед удавом. На пороге лицо с озабоченного меняется на ошарашенное у… Галфа. — Я… пожалуй попозже зайду, — мямлит Канавут, потому как пальцы Арта и не думали останавливаться на галстуке и уже расстегивали пуговицы рубашки. Он совершенно не обращал внимания на посетителя словно заявляя «вали отсюда! моё!». Стремительно закрылась дверь. Мью прикрыл веки в попытке удержать гнев в узде, выдохнул сквозь плотно сжатые зубы и решительно оттолкнул «грелку». — Ты чего? — как ребенок засопел, едва удержавшийся парень. Суппасит не ответил. Сейчас этот здоровяк как лавина стремительно увеличивался не только в размерах внешности вставая, но и в размерах опасности. Теперь перед парнем был не любовник, а огромная гора мышц- злющая и коварная. — Нат! — раздался крик, что слышен был казалось во всей столице, а не только в пределах комнаты. — Лонга ко мне! — крикнул голове, что просунулась в щель, предварительно постучав, — и убери это, — рукой он выразил своё недовольство. Этого хватило, чтобы всё немедленно завертелось и наконец кабинет опустел. Мью тяжко вздохнул. «Всё только начало налаживаться, » — с сожалением подумал он. Пятница. Встреча боса "14К" и Кобры состоялась уже в покрове темноты. «Стрелка» — вот правильное название происходящего циркуса. Галф сидел в машине один. После инцидента в кабинете они так и не разговаривали с Мью. Всё вопросы он решал через Ната, если это по работе, или Лонга, если Нат не мог помочь. Он добровольно запер себя в комнате и максимально сократил передвижения. Апатия с чудовищной скоростью поглощала клетку за клеткой его тела. «Что со мной происходит?» — размышлял он наблюдая за обстановкой. Куча видимой и невидимой охраны. Но и само место. Свалка каких-то промышленных отходов с заброшенными домами. «Плохое место. Кучу засад и снайперов можно расставить. Даже мне, дилетанту, и то это ясно. Тогда какого черта мы сюда приперлись?» Полы длинного плаща Суппасита раскрывались на ветру. «Позер, » — усмехнулся Канавут на то, как неторопливо, будто в кино про гангстеров, приближался Мью к своему оппоненту. «На кой черт он вообще меня сюда потащил?» — не мог понять причины поступка «похитителя» студент. -"Чем я здесь ему могу помочь? " Меж тем даже сквозь затемненное стекло было видно силуэты вдалеке, что подсветили фонари. — Pacta sunt servanda. (3) (Договоры следует соблюдать.)- Первое, что соизволил сказать мужчина старше Мью на добрый десяток лет. — Sí vivís Romaé, Romā́no vívito móre. (Если живешь в Риме, живи по римским обычаям.) (4)- В ответ заявил Суппасит, ни капли не показал своего удивления знанием древнего мертвого языка, также не поприветствовал. — Elephanti corio circumtentus est. (5) (Наделен кожей слона.)- слышит бурчание у еще не старого мужчины. — Во всем должна быть Aurea mediocrĭtas (золотая середина) (6), не так ли? — Est modus in rebus. (Есть мера в вещах, т. е. всему есть мера.) — спокойно ответствовал Мью. — Causa causārum? (Причина причин (главная причина)) Суппасит лишь улыбнулся уголками губ и обнажил уголки клыков. — Canis vivus melior est leōne mortuo? (Живая собака лучше мертвого льва. (7)- Снова раздраженно прозвучало со стороны мужчины. — Carum est, quod rarum est. (Ценно то, что редко.)- спокойно парировал Кобра. — Edĭmus, ut vivāmus, non vivĭmus, ut edamus. (Мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть (Сократ))- Теперь уже глава "14К" в Таиланде не скрывал своих эмоций. Он был зол. — Homo homĭni lupus est. (Человек человеку волк (Плавт).)- Яд на яд в глазах. — Homo quisque fortūnae faber. (Каждый человек — творец своей судьбы.)- Внезапно снова сменил поведение собеседник. Теперь перед Суппаситом был лёд. — Homo sum: humāni nihil a me aliēnum (esse) puto. (Я человек: ничто человеческое, как я думаю, мне не чуждо.)- Идентичным тоном заявил Мью в глаза собеседнику. Тот на фразу лишь усмехнулся. Охранники и многочисленные помощники стояли с вытянутыми от удивления или невозмутимыми лицами. — Memento mori! (Помни о смерти.) (8) — последнее, что сказал "14К", отвернулся и пошел к своей машине. Мью прикрыл на секунду веки и выдохнул. «Вроде всё неплохо прошло», — он уже собирался также направиться к своей машине, когда… что-то неуловимое изменилось. " Vae! " (Чёрт! , Б*я!) Стою открытый для всех стрелков. " Во время разговора Галф сидит в машине, но теперь, когда собеседник ушел, он не выдерживает ожидания и стремительно выскакивает из машины. В конце концов ему никто не сказал, что именно он может или не может делать. Так успокаивая себя, Канавут когда приближается к Кобре. Никто его не останавливает. — Шеф, — отвлекает от мыслей лебезящий слуга, — я знаю этого молодого человека. Глава «14К» грустно смотрит на букашку, что посмела вякать, но позволяет ей досказать всю речь до логичного конца. — Это один из племянников сицилийского мафиози. Претендент на наследие Дона. Теперь у начальства нет и следа былого недовольства. Всего какие-то доли секунды требуются для анализа и принятия решения. И глава отделения «14К» в Таиланде решается. — Убить всех, — негромко отдает приказ с маньячным блеском в глазах и хищным оскалом. Но этого хватает, чтобы боевая машина пришла в действие. — Это будет несколько затруднительно, — вновь решает побеспокоить своего начальника. Вопросительно поднятая бровь заставляет пояснить.- Мы также сейчас на прицеле. Нерационально… Представитель транснациональной преступной организации уже не слушает дальше. Он даже не вздрагивает от кожей чувствуемого ощущения взгляда наблюдателя. «Сопляк. Слабак. Трус, » — только и думает он, но только не ясно в сторону своего подчиненного или же недавнего собеседника. — Ты плохо меня слушал, — подчиненный немедленно замолкает, захлебывается и проглатывает начало слова. — Мы начинаем войну… на полное, тотальное уничтожение, — веско и тяжело роняет слова мужчина, — этой организации, — презрительным тоном сообщает отношение к сопернику. — Совершенно без разницы раздавить одну букашку или две. — Дает он ответ на не высказанный вопрос по поводу «сицилийской руки помощи». — Будет исполнено, — склоняется в глубоком поклоне слуга. «Слишком уж сильно и высоко ты взлетел. Как бы не было больно падать?» — усмешка так поселилась на лице начальника. - " Смертельно больно. " Напряжение исчезает с возобновлением движения оппонента, но тревога так и не отпускает Мью. Теперь уже враг садится в автомобиль и уезжает, но черные кошки продолжают терзать мотор в груди, даже не смотря на то, что Кобра под защитой своих людей. Противоположная сторона пустеет. Враг забрал свиту и уехал. «Так беспокойство так и съедает меня?» Канавут стоял рядом и молчал. Мью сам начал разговор. Упрямец мучил и изводил своими взглядами. Чувство тревоги так и не отпускало. — Спрашивай, — милостиво разрешил и замер в ожидании потока вопросов как у маленького ребенка к своему родителю. Но Галф молчал и отворачивался или отводил взгляд. — Что-то не так? — раздражение Мью начало усиливаться и затаившаяся злоба уже поднимала голову. Еще чуть-чуть и кобра будет ядовито жалить до смерти. Словно почувствовав, Канавут из надутой обиженки превратился в робкого студента. — Кто это был? — зашел он с нейтрального вопроса. Сразу спросить «Зачем я тебе, если у тебя таких как я не одна сотня?» парень не решился. — Глава местного отделения «14 К», — терпеливо пояснил старший.- Это всё, что тебя интересует? — Да, — бурчит недовольно Галф. — Тогда поехали, — поплотнее захлопывает полы плаща. Ветер приносит прохладу. Очевидно вскоре прольется дождь. — Осторожно! — так старается успеть выкрикнуть Канавут, но тело уже бросается вперед и заставляет упасть Мью, как и владельца голоса на землю. Рефлексы срабатывают быстрее чем мозг отдает осознанную команду. Хлопок. Рядом с аккуратной красной дырочкой во лбу падает один из охранников. Ни на секунду не сомневаясь, Суппасит переворачивает и закидывает словно пушинку под внедорожник охраны Канавута. Не до чистоплюйства и этикета. — Снайпер! — орут один за другим низовые члены банды. — В укрытие! Сам же Мью укрывается телом мертвого подчиненного, приговаривает «прости, брат» и пытается найти еще опасность взглядом. Пистолет из кобуры, как и нож спасителя, уже перекочевал в руки главы. Спустя пяток минут, когда первичный хаос уже прошел и то и дело слышны деловые команды, насмешливый голос Прука звучит как гром. — Братец снова назначил новую любимую жену? — в его тоне звучит веселье как от хорошей встряски. Руки немного подрагивают от адреналина. Верхнюю часть тела укрывает от выстрела дверь открытой машины охраны. (Когда только успел так стремительно действовать?) Нижнюю прикрывает тело погибшего. Вычислить траекторию подстегнутому возникшей опасностью мозгу не составляет труда. Зи даже не удивляется дулу пистолета, что смотрит на него. Кобра до смерти хочет ядовито ответить Волку, но сдерживается и молчит. Лишь тяжелый и непроницательный взгляд выдает настроение главы. — Ты откуда здесь? — сипит сан шу. — Стреляли, — с улыбкой продолжает вальсировать по краю Панит. — Хм, — выдает Мью и внезапно заразительно оскаливается, что брат невольно копирует. — Взяли? — Обижаешь. — Актерская игра Прука на высоте. По его мимике и жестам так сквозит игривость и предложение разыграть спектакль. Приказ «веди» застревает в горле, когда кашель выдает еще одного человека, про которого Мью едва не забыл. — Допроси быстренько. Если будет упираться, то лучше на базу. Давайте уже вернемся, — устало сообщает сан шу. Пружина что сжималась наконец разжалась и отпустила. Панит с озорство посматривает на темное пространство под машиной, кивает и уходит. — Вылезай, — сглотнув ком, чтобы хоть как-то смочить сухую глотку, приказывает тай ло. Канавуту очень хочется съязвить или еще как-нибудь ехидно ответить, но первичный выплеск адреналина несколько отпускает и слабость начинает накатывать. Галф не сдается и с помощью «спасенного» поднимается на ноги. — В следующий раз предупреждай хотя бы, — ворчит недовольно парень, — я одену что не жалко. На насмешливо поднятую бровь, он отвечает: " Например, что-то из твоего гардероба. У тебя — много, у меня — всего ничего ". Незатейливая шутка окончательно снимает неловкость и напряжение. Оба смеются. Люди рядом суетятся. Кольцо охраны. Погибшего уже заворачивают в пленку и несут в багажник. Мью делает распоряжения вездесущему Зи о похоронах. Галф рассматривает клинок, что попросил у Кобры, пока тот выслушивает сведения, что собрали. Рядовой клинок, что характерен для банд азиатского региона, завораживающе поблескивает в свете фонарей. — Диспозиция, что была подготовлена, оказалась неудобной. — Со скупыми эмоциями выдает зам факты. — Стрелку пришлось переместиться на запасную, но ты и оттуда был ему не виден. Так как стоял у машины охраны и из-за сложности ландшафта, стрелок посчитал, что риск оправдан, сменил позицию. Наблюдатель, второй, остался на старой позиции. Пока одного пеленали… — Я видел отблеск, — не отрывая глаз от клинка, заявил стоящим Галф. Прук кивнул. — Я не выводил всех, когда… — запнулся Панит, но быстро справился, — враг отвел своих людей. Только часть. Благодаря этому получилось так оперативно отреагировать. — Молчит? Снова кивок. — Приведи его сюда.- Глухой голос как раскаты грома не предвещает ничего хорошего. Пленники Канавута не впечатлили. — Говори… Не успел закончить фразу, как голый (мало ли что спрятано в одежде) снайпер рванул с огромной силой вперед. Рука Галфа не дрогнула и всадила нож прямо в печень. В ответ на него смотрели удивленные и расширенные глаза несостоявшегося убийцы. Тишина повисла как дамоклов меч (9). Тай Ло тяжко вздохнул, прикрыл веки и досчитал до десяти, после открыл глаза усталого без меры человека. Он аккуратно отцепил оцепеневшего и всё еще держащего клинок в руке парня от удерживаемого охранниками тела, заключил лицо словно маска со стеклянными как у куклы глазами в ладони. Суппасит совершенно не знал что сказать, что будет правильным и нужным, а потому просто впился с требовательным поцелуем в губы. Зи немногословно выругался где-то на задворках сознания. Глаза до того, как закрыться веками, зафиксировали ошеломление подчиненных. Натянутая струна внутри Канавута лопнула. Он прижался телом к спасительному теплу. Руки ответно вцепились в мощную шею. Непрошенные и не к месту слезы потекли сами. Крупная дрожь забила всё тело юноши. — Тише, тише, — успокаивал и поглаживал спину вздрагивающего в рыданиях на груди Мью Галфа. Вокруг было непривычно пустынно. Охрана усиленно смотрела в стороны потенциальной опасности, а на лицах так и были развеселые улыбки. Пару раз замечал понимающее переглядывание. " Ну вот и как мне это понимать? " — украдкой вздыхал сан шу и пытался размышлять.- " Что мне с тобой делать? " В обратный путь собрались как только «особый гость» или как шутил Зи « вновь назначенная любимая жена» соизволила перестать рыдать и села в машину. Суппасит достал из встроенного бара стаканы и разлил первое, что попалось под руку — виски. Обжигающий напиток прокатился по горлу и взорвался фейерверком в животе. Мью даже вкуса не почувствовал. Студент же смотрел на свою трясущуюся руку и раздумывал — пить или не пить? В горле итак стоял комок, подташнивало. — Давай, давай, — подтолкнул Суппасит. Мягко и плавно рукой заставил поднять стакан и поднести к губам. Зубы заклацали о край стекла. — Ну? — еще подбодрил мужчина. Тот резко выдохнул и наконец выпил содержимое. скривился и задрал голову к потолку, чтобы задышать. От спиртного повело. Всё обидное, что копилось внутри, прорвалось. — Подлец, — лениво ворочал языком молодой человек. — Cacator! (Засранец). Козел. — Если ты скажешь, что потратил на меня лучшие годы своей жизни, то официально станешь моей женой, — шутливо пригрозил сан шу. — Только попробуй зараза этого не сделать! — вскинулся внезапно Галф. — И этого…- неопределенный жест кисти руки видимо должен был окружающим подсказать личность, — чтоб больше я не видел. Мью с интересом смотрел выступление, едва удерживался, чтобы не заржать. Пленник отдает приказы похитителю- это не что-то новенькое для него, но вот реакция, которую он вызывает — да. — Faciem durum cacantis habes! (У тебя рожа, как у страдающего запором либо у тебя лицо человека, страдающего острыми запорами.) Caput tuum in ano est! (У тебя голова в заду / У тебя вместо головы зад.) Es stultior asino! (Ты глупее осла)- поносил Галф, заставляя Зи на переднем сиденье беззвучно трястись. Водитель просто недоумевал, так как не понимал о чем речь. — Podex perfectus es! (Ты полная задница.)Immanissimum ac foedissimum monstrum! (Толстое вонючее чудовище!) — Quo usque tandem abutere patentia nostra? (Ну и долго ты собираешься испытывать наше терпение?) — не выдержал и якобы недовольно осадил Мью. — Potes meos suaviari clunes, (Поцелуй меня в зад.)- огрызнулся уже скорее дежурно, чем действительно серьезно Канавут. Но когда он перевел взгляд на распекаемого, то наткнулся на озорную улыбку и очень нехороший огонек в глазах. Задница зачесалась и напомнила о том, что случилось, когда в прошлый раз был встречен подобный взгляд. Глаза хищника поймавшего желанную жертву внимательно изучали парня. — Это приглашение? Комок нервов где-то на уровне чуть ниже пояса шевельнулся и заворочался. Тепло, что бродило по венам, стало жаром. Галфа повело и размазало, если бы не посторонние он точно бы набросился на Кобру. Плевать кто он. Сейчас кроме сминающей все барьеры похоти и желания для парня ничего не существовало. Мутный с поволокой томности взгляд и прикушенная нижняя губа сказали Суппаситу всё. Веселая атмосфера сменилась электрическим напряжением. Зи кашлянул. Мью вернулся в реальность из омутов напротив. — Спи, — хрипло приказал глава. — Мне надо поработать, — снял плащ и укрыл пыльного и грязного Галфа. Тот не сопротивлялся и отвел глаза в окно. Темное стекло пропускало лишь яркие огоньки в бешеном темпе мелькающие. «Scio me nihil scire. (Я знаю, что я ничего не знаю. — Сократ) Nemo omnia potest scire. (Никто не может знать все) Homo sum: humani nihil a me alienum puto. (Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо.)» — В голову молодого человека навязчиво лезли цитаты одна за одной.- «Чувства должны перерастать в семью, а не в комок в горле, который мешает жить. (10) Будь хоть бедой в моей судьбе. Но кто б нас не судил, Я сам пожизненно к тебе Себя приговорил. (11) " — Веки прикрыли глаза. Мысли пропали. Через минуту Мью положил темноволосую голову себе на плечо и слушал сопение под диаграммы и тучи графиков, что так и не осознавались им до конца. Щемящее и иррациональное чувство теплоты и счастья наполнило тело. — Что планируешь делать? — разрушил голос Панита уютную тишину. — Aut vincĕre, aut mori. (Или победить, или умереть.)- Задумчиво произнес тай ло так и впиваясь в ненавистные графики на экране. — Potius mori, quam foedāri. (Лучше умереть, чем опозориться.) (12) — Amor tussisque non celantur. (Любовь и кашель не скроешь.)- Парировал Прук. — Dixi et anĭmam levāvi? (Сказал — и облегчил душу.) (13) — саркастично пометил брат брату. Отведенный взгляд, молчание и покашливание. — Рули давай, — сделал замечание зам водителю, — и за дорогой лучше следи.- Боязливо промолчав, тот сглотнул вязкую слюну, — мало ли… Тонбури. Резиденция Чонгчививат. Кабинет. Устроив в своей спальне Галфа, Мью перебирал одну за другой бумаги из папки, что предоставил почти перед самой войной Зи и донесение о ходе расследования. За пару часов, что он изучал бумаги, события понеслись вскачь. Верный заместитель уже разматывал клубок посредников. Правда Суппасит не особо надеялся получить нечто ценное в этом расследовании, как оказалось, зря. — Нат, — негромко позвал Мью помощника, что сидел в кабинете и через систему кодовый сообщений докладывал обстановку о разматывании клубка. Парень поднял покрасневшие глаза и молча стал ожидать приказ.- Арта и Лонга сюда. Молния. Заторможено кивнул мальчишка и вновь зашелестел кнопками своего неразлучного орудия труда. Через десять минут перед темные очи Сан шу предстали оба. — Солнышко, — промурлыкал Арт, — а нельзя понежнее меня было пригласить? Эти неотесанные мужланы мне чуть кости не переломали, — жаловался молодой человек, усердно поправлял побрякушки и браслеты, а также задравшуюся одежду. Хотя кусочки ткани, что едва прикрывали тело, вряд ли можно назвать полноценным одеянием. Тай ло присел на краешек стола, что даже не скрипнул под его весом, внимательно как микробов под микроскопом изучил взглядом обоих. В кабинете всё воцарилось молчание. Нат усердно уделял внимание экрану ноутбука, гипнозом пробуя ускорить доставку сведений. Слова, что были заготовлены, не вырвались из горла. Суппасит молча протянул Арту пистолет с глушителем. — Только из уважения к твоей тонкой душевной организации, — процедил Кобра, при этом бывший любовник уже был покойником в глазах главы. Арта затрясло. — Не может быть, — залепетал он. — Нет! Это какая-то ошибка! Тогда рукоять, что была протянута, прыгнула в руку Мью. Тихое «пью». Никто не вздрогнул. Нить жизни оборвалась. Маленькое пятно аккуратно образовалось прямо по центру лба. Тело обмякло мешком на пол. — Прибрать? — не моргнув глазом, уточнил Лонг. Не торопясь Тай Ло закурил. Острый и сухой на эмоции взгляд усталого за длинный день человека заставил моментально вспотеть подчиненного. — Сепукку? Забитие бамбуковыми палками? Удушение шелковым шнурком? или может быть «Линг Ши»(14)? Я сегодня добрый, так что выбирай. — Тихий и ровный тон. Вытаращенные от удивления глаза Лонга можно было сравнивать с лучшими образцами на пол-лица из аниме. — Ну так что? — поторопил бос. — Сеппуку, — безжизненно отозвался подчиненный. — Я не прощаю попыток мной управлять, предательства и лжи. Достань свой клинок и сделай это сейчас. — Последний приказ прозвучал. Лонг мог попытаться ему не следовать, но… босс давал шанс уйти достойно. — Ты мог попросить у меня атаку на врага, но решил по- другому, — высказался сан шу, докуривая, клинок уже был в руке. Лонг с усилием взял под контроль рвущиеся эмоции и под аэмоциональным темным взглядом оголил живот, сделал два крестообразных движения кинжалом, вспорол свою плоть от одного бока до другого. — Ну вот и славно. — Голова бывшего подчиненного виновато склонилась. Еще одна нить оборвалась. Мальчишку трясло, но он молчал и не смотрел на процедуру. — Нат, — шелестяще позвал глава. Парня передернуло от звука голоса, но он упрямо посмотрел на начальника. — Теперь ты, — с нажимом выделил шеф, — мой помощник. Заторможенный кивок. Тай Ло казалось, что он слышит как крутятся шестеренки в голове мальчишки. — Какие будут указания, глава? — звонкий голос выдал волнение и мандраж. — Молодец, — похвалил Мью, — прикажи прибрать. Мальчишка мгновенно исчез за дверью. Примечание: *- Жребий брошен. 1. Vivĕre est militāre.- в пер. с латинского яз. — Жить — значит воевать (Сенека). 2. Ut vivas, igĭtur vigĭla.- в пер. с латинского яз. — Чтобы жить, будь настороже (Гораций) 3. Pacta sunt servanda.- в пер. с латинского яз. — Договоры следует соблюдать. 4. Sí vivís Romaé, Romā́no vívito móre. — в пер. с латинского яз. — Если живешь в Риме, живи по римским обычаям. Новолатинская стихотворная поговорка. Ср. с рус. пословицей «В чужой монастырь со своим уставом не суйся». 5. Elephanti corio circumtentus est. — в пер. с латинского яз. — Наделен кожей слона. Выражение употребляют, когда говорят о бесчувственном человеке. 6. Aurea mediocrĭtas. — в пер. с латинского яз. — Золотая середина (Гораций). О людях, которые в суждениях и поступках избегают крайностей. 7. Canis vivus melior est leōne mortuo. Живая собака лучше мертвого льва. Ср. с рус. пословицей «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». 8. Memento mori! — Помни о смерти. Приветствие, которым обменивались при встрече монахи ордена траппистов, основанного в 1664 г. Употребляется и как напоминание о неотвратимости смерти, о скоротечности жизни, и в переносном смысле — об угрожающей опасности или о чем-либо горестном, печальном. 9. Дамоклов меч (лат. Damoclis gladius) — по греческому преданию, сиракузский тиран Дионисий Старший (конец V в. до н. э.) предложил своему фавориту Дамоклу, считавшему Дионисия счастливейшим из смертных, занять его престол на один день. По приказу тирана того роскошно одели, умастили душистым маслом, посадили на место правителя; все вокруг суетились, исполняя каждое его слово. В разгар веселья на пиру Дамокл внезапно увидел над головой меч без ножен, висевший на конском волосе, и понял призрачность благополучия. Так Дионисий, ставший под конец жизни болезненно подозрительным, показал ему, что тиран всегда живёт на волосок от гибели. В переносном смысле — нависшая над кем-либо постоянная угроза при видимом благополучии. Эта история, среди прочего, содержится в «Тускуланских беседах» Цицерона (106 — 43 до н. э.). Об этой истории упоминает Гораций в своих «Одах»: Кто чует меч над шеей преступною, Тому не в радость яства Сицилии 10. Чувства должны перерастать в семью, а не в комок в горле, который мешает жить. ― Лина Кейчер 11.Будь хоть бедой в моей судьбе. Но кто б нас не судил, Я сам пожизненно к тебе Себя приговорил. «Я, верно, был упрямей всех…» Константин Симонов. 12. Выражение приписывается кардиналу Иакову Португальскому. 13. Библейское выражение. 14. Влиятельные японские мафиози, как правило, сначала не творят беспредел, а отрубают кончик мизинца за несущественный проступок. Если член клана провинился еще раз — отрубают фалангу, и так по восходящей, пока до бедолаги не дойдет, что следующим отрубленным куском может быть его голова.Что касается до одномоментных казней, то здесь у якудзы большое разнообразие: в ходу до сих пор сеппуку у высокопоставленных членов клана, забитие бамбуковыми палками и даже казнь с историческим оттенком: удушение шелковым шнурком. В Триаде наиболее экзотическим способом казни считается «Линг Ши» — непрекращающаяся смерть или «смерть от тысячи порезов». Суть способа — мелкие надрезы по всему телу, как от бумажного листа. Палач должен обладать особым искусством, и не дать жертве умереть быстро от болевого шока или сделать слишком глубокий порез и дать жертве истечь кровью. Кстати говоря, конфуцианское учение предполагает, что если тело человека было перед смертью сильно порезано, то в загробной жизни он уже не сможет быть целым — так что для верующих в Китае этот вид казни считался самым страшным.