Наслаждение работой порождает ее безупречность. Аристотель Живи так, как будто ты умрёшь завтра. Учись так, как будто ты будешь жить вечно. Махатма Ганди
Единственное, что мог Тул — это лежать на животе и бранить себя. «Язык мой — враг мой! Истинно так!» — только и вертелось в голове. Наказание, что отложил его похититель, всё же произошло. Тело безумно ныло после всех поз, что они попробовали. Тул, если честно, даже не подозревал, что может так сгибаться. Но гудящие от натуги мышцы, о которых он и не то, что не подозревал, а даже не думал о наличии в теле, болели и ясно давали понять — всю ночь над ним издевательски «колдовал» этот ненормальный Макс. А под конец, когда его сознание покидало бренную реальность, этот засранец прошептал хриплое «не скучай» и исчез. Утром пришла новая часть работы, которую нужно «архисрочно» выполнить. Полчаса в горячей ванне помогли расслабиться и снять ненадолго боль. Теперь он, лежа на животе, так меньше всего болело, остывал под кондиционером и работал, изредка постанывая от затекающих то и дело частей тела. Благо он был один и издаваемые им звуки не могли навлечь новой порции «ощущений» на его многострадальную задницу. Картинки ночи сами по себе еще роились в голове, всплывали и заставляли краснеть, яростно, с удвоенной силой, долбить по кнопкам. Кажется в его маленькой, не по размерам, а по содержанию темнице — комната с примыкающей ванной и туалетом — не осталось места, где они бы не позанимались сексом. Если в первые разы Тул старался сопротивляться — кусаться, царапаться или бить, куда придется, что заводило мафиози еще больше, то после третьего, просто покорно принимал, стонал и кончал. Каждая клеточка тела была невообразимо чувствительной и отзывалась как болью, так и наслаждением. — Нет! — раздался громкий крик в пустоту, когда в умный и развитый не по годам мозг пришло воспоминание о римминге, что сразу же тянуло цепочку до и после. «Четвёртый,» — машинально констатировал мозг. Первый раз его взяли, когда грубо втолкнули в комнату. Закрыли с громким хлопком дверь, прижали и, не стесняясь с применением всей силы, стали раздевать. Удерживая, развернули и жестко впечатали щекой в дверь. У Тула даже зубы клацнули и слезы брызнули из глаз, но он только плотнее стиснул их, чтобы не застонать и не доставить удовольствие бандиту своими звуками. Анус, еще с прошлой ночи, отозвался болью на грубое проникновение сразу двух пальцев. Припухлость еще не до конца спала. Тул зашипел от неприятных ощущений. Сверху над ухом хмыкнули, но грубый захват рук ни на секунду не ослабили. Грудную клетку еще больше придавили, заставили прогнуться в пояснице, а после резко и быстро смазали изнутри, чтобы толстые пальцы быстро заменил большой член. Тул зашипел как рассерженный дворовый кот, но попытался расслабиться. Тело знало, что после боли последует удовольствие. И ожидания не были обмануты. Макс точно попадал по простате, безжалостно и бешено таранил. Тул никак не думал, что глубоко в душе у него есть нотки мазохизма. Иначе как назвать то, что ему нравилось и он так быстро завелся и кончил. Только отдышавшись после накрывшего с головой наслаждения, он понял, что его тащат в ванную. В душевой кабинке разнеженный и уставший он предпринял еще попытки сопротивляться — укусить и царапнуть — совершенно не удачно, когда его бережно и аккуратно мыли. Широкие ладони плавно и ласково скользили с гелем на руках. Соблазнитель, стоя позади него, специально дразняще касался сосков, задевал изученные эрогенные точки на шее щетиной. Имитация толчков поступательными движениями бедер добила окончательно. Чувствительный после оргазма организм постепенно готовился к новой порции удовольствия. Даже болезненный ощущения в заднем проходе не сильно отвлекали. Мозг уже знал — после будет офигенно и крышесносно. Тул уходил от прикосновений из последних сил. Только это мало помогало, скорее еще больше дразнило и раззадоривало Макса, что уже был в полной боевой готовности. Его вставшее в боевую стойку мужское достоинство касалось ягодиц. Головка периодически дразнила припухший сфинктер. Этот раз отличался тягучестью и показательной неторопливостью. Телами они как будто разговаривали друг с другом. «Нет, не надо», — Тул отклоняется от огромных ладоней, что через секунду уже оказываются на ягодицах. Собственнически Макс сжимал их и с рычанием мял. «Перестань. Ты же всё равно мне сдашься. Ты всё равно будешь моим. Так почему бы не доставить друг другу удовольствие?» — Наттапол нежно гладит возбужденное достоинство партнера по стволу кончиками пальцев левой руки, правой придерживает за талию. У Пакорна от действий подкашивались ноги. «Какого черта? Он — суккуб, что ли?» — немо спрашивает вселенную в голове. Потому как ласка бандита заставляет видеть звездочки перед глазами и хватать капли воды ртом. Он совершенно не сопротивляется, когда чувствует между бедер что-то скользкое и твердое. — Обопрись об стену, — просит хриплый голос почему-то издалека. Последними остатками сознания Тул пытается чуть ли не ногтями в кафель вцепиться. Макс обмазывает гелем для душа колом стоящий ствол и сдвигает плотнее разъезжающиеся ноги партнера. Толкаться и дрочить одновременно выходит на раз. Тул, уже не стесняясь, стонет. Кайф первым ловит Тул. Нирвана настигает Макса через пару фрикций. В последний момент он успевает прихватить зубами загривок. Пакорн протяжно стонет и это последняя капля, что нужна была Наттаполу. Тул пытается выползти и убежать подальше от похотливого чудовища, но его штормит и шатает из стороны в сторону. Третий раз его взяли прямо перед кроватью. Тул даже рукой опирался о край, пока его хорошенько драли в догги стайле. Коленки скользили по прикроватному коврику. А чудовище сзади, знай себе, только ритмично шлепает бедрами по ягодицам. Словно просвечивает нутро аппаратом УЗИ, попадает точно по простате. Одной рукой Тул пытался отбиваться. Только Макс поймал её и заломил. — Ну, давай же, подмахивай мне! — изуверски звучит сзади.- Тебе же самому нравится! — продолжает уговаривать. Тул прикусил нижнюю губу, чтобы не стонать, поэтому отрицательно мотает головой. — Ничего, у нас еще много времени для твоего приручения, — зловеще доносится сзади до Тула. Его терзали не меньше получаса. И вот уже кое-как доковыляв до ванной и вымыв пострадавшую часть тела, Пакорн ползет на последних силах к кровати. Монстр угомонился и вроде насытился. Сил нет даже ругаться не то что вслух, но и в мыслях. Три оргазма подряд разодрали и так порядком потрепанные нервные окончания. Ткань и та ощущается остро кожей. Потому и одеваться не стал. Как оказалось зря. — Не хочешь? — откуда — то он достал бокалы с бутылкой вина. Едва слышно отрицательно простонал ответчик. — Зря! Тул не обращал внимания на окружающий мир. Он только хотел спать. Пострадавшая попа болела нещадно. Улечься удобно никак не получалось. Каково же было его удивление когда прохладные пальцы прошлись по спине, надавили на копчик, приласкали ямочки на пояснице и явно собирались двинуться дальше. — Нет, — прохрипел из подушки пленник. — У меня всё болит. Боюсь завтра не смогу не то, что двигаться, до туалета дойти. Наттапол усмехнулся. Его ехидная женушка снова была очаровательно мила. Да так, что хотелось немедленно съесть. Руками он помял половинки, раздвигая в стороны и вызывая стоны. А затем Тула чуть не подбрасывает на кровати вверх на метр, когда шершавый, влажный и горячий язык проходится по заветному местечку. — Что ты творишь? — шипит как рассерженный кот парень. Он выворачивает голову, чтобы попытаться подсмотреть через плечо. — Прошу прощения у твоей очаровательной и прекрасной дырочки, что досталось от такого садиста как я. — Прекрати! — орет уже почти фальцетом, потому что Макс прерывался только на слова, а после продолжил вылизывать припухший и красный вход. Тулу невероятно стыдно. Он готов умереть от желания провалиться сквозь землю. Но самое «стремное» — ему нравится. Его член снова наливается кровью и отзывается на ласку. Тул никогда бы не подумал, что сможет кончить от ТАКОГО. Но смог же. Прохладная мазь становится довершающим аспектом, добивающим ударом по наэлектризованному телу. — Помоги мне, — просит мафиози, переворачивает на спину и соединяет возбужденные достоинства. Тул накрывает рукой и водит пока медленно. Наттапол стонет, но не просит ускориться. Ощущение власти сносит Пакорну крышу. Ему нравится то подводить к черте, то замедляться. Томление внизу живота вновь нарастает. Но сил оторваться от пленительных глаз нет. Тул дразнит головку большим пальцем, надавливает на урерту, даже играется яичками и всё это, не отводя друг от друга глаз. Жар внутри растет. Желание подкидывать бедра ширится в мозгу и заполняет каждую клетку. Движения становятся дёрганней. Хватка на стволе сильней. Пакорна подбрасывает, когда прохладные пальцы проходятся по собственному стволу. От контраста сносит крышу и тормоза, он протяжно стонет и кончает на сухую. Кажется даже отключается на краткий миг, чтобы ощутить горечь на губах и вязкие капли на лице. Довольная мина напротив заставляет скрипеть зубами, но сил уже нет. Веки становятся свинцовыми и тянутся вниз. Пакорн покоряется сну и отрубается за доли секунды, на слыша горячий шепот. — Спи, малыш.- Ухмылка касается губ Наттапола.- Когда я вернусь, мы обязательно продолжим. Так что не скучай…***
Сейнт был зол. Раздражение захватило его по самую макушку. Нервный тремор охватывал периодически его тело. Кулаки то сжимались, то разжимались. Короткие ногти впивались в ладони. Белые лунки следов почти мгновенно исчезали. Кофе уже не лез в глотку, а крепкий, сладкий чай непременно вызывал тошноту. Глаза тем временем грозили стать пельменями, что непременно слипнутся после разварки, если хозяин тела хоть немного не поспит. Сейнт покосился на преувеличенно бодро раздающего, то и дело, команды Зи и позавидовал. А потом уже хотел спросить пилюлю, что тот влил, чтоб так выглядеть и… не спросил, а прищурился и вгляделся лучше. Мужчина тоже был измотан. Под глазами залегли синие мешки. Мимические морщинки стали четче, а излишне выпрямленная спина лишь больше свидетельствовала об усталости и напряженности. Накал никак не сходил, а силы как физические, так и моральные были на исходе. А ведь сама война еще даже не началась, как таковая. Формировались группы защитников территории, определялись опорные пункты, точки базирования, связь, тактика и т.д. В адском безумии голосов, как в голливудском боевике, не показать весь треш происходящего. Мозг Сейнта еще в первый час отключился от понимания и сосредоточился на выполнении задачи, что казалась еще большим безумием в идущем фоном раздрае голосов и лиц.***
— Отец тебе что безразлична судьба внука?! — кричит в трубку дочь. — Милая, конечно нет. Но не так -то просто организовать приезд стольких людей незаметно. А если заметно, то возникнут лишние проблемы. Нам же не нужны проблемы? — женщина натурально скрипит зубами, но соглашается. — Не нужны, — с трудом выдыхает ответ. — Я знаю, что ты волнуешься, но он же в порядке? — Да. Я говорила с ним, но… — Понимаю, солнышко. Потерпи чуток. Наши позиции в твоей стране не так сильны. Я же тебя об этом предупреждал. Сама всё знаешь. — Хорошо. Жду.