Угроза гетеросексуальности

Кухня       Утром Сынмин как всегда проснулся очень рано. Настолько рано, что даже Чан, обычно убегавший в студию раньше всех, еще сопел в подушку, пуская слюни.       Решив, что раз торопиться некуда, спать не хочется, можно приготовить какое-нибудь интересное блюдо. Будь парень Минхо или Феликсом, можно было бы сделать что-то выпендрежное, но Сынмин решил, что сегодня верхом его кулинарного искусства будут панкейки. Не простые, а очень простые. Проверив, все ли есть по ингредиентам, Сынмин проверил рецепт в интернете, потому что своим кулинарным навыкам не доверял даже сам парень. Выложив продукты на стол, он сел читать рецепт, а заодно посмотреть, что нового в инстаграме.       Просидев так минут 20, он услышал, как из хенлайн-рума кто-то вышел. Это был полусонный и полуодетый Чан. Сынмин, как самый лучший сосед, решил, что будет отвлекать и занимать место готовкой, поэтому хотел уже начать складывать продукты обратно. Но Чан, заметив это, поспешил уверить младшего, что уже убегает, потому что немного проспал. Выпив воды и чуть не поскользнувшись в одном носке, он убежал в ванную.       Разочарованный тем, что отмазаться от своей же тупой идеи не получилось, взял муку и высыпал нужное количество ложек в глубокую тарелку. Еще раз внимательно прочитав рецепт, он понял, что сперва нужно было яйца смешать с молоком. Горько вздохнув, он хотел отложить тарелку с мукой, но пылинки уже начали раздражать слизистую его носа. Не удержавшись, Сынмин громко чихнул. Рука, в которой все еще находилась тарелка, дернувшись, рассыпала половину содержимого так, что белый порошок попал на стол, стул, пол и дверцу шкафа. Разозленный происходящим, парень громко поставил тарелку на стол, забыв, что есть еще люди в этом помещении, которых он не разбудил.       В коридоре опять послышалось копошение, и на кухню заглянул уже одетый Хёнджин. Увидев эту картину, парень больше удивился не рассыпанной муке, а готовящему Сынмину. — Доброе утро, — сказал Хенджин, получив от повара угрюмый взгляд. Сразу вся приветливость ушла, а кушать перехотелось. — Мы уходим, не будем тебе мешать.       Развернувшись, вышел, оставляя и без того растерянного парня думать над тем, кто же эти «мы».       Решив все-таки не сдаваться, Сынмин взял себя в руки. Убрать и кинуть это дело он всегда успеет, а вот если у него получится, всю оставшуюся жизнь мемберы будут уговаривать его еще раз приготовить эти вкуснейшие штуки. Улыбнувшись своим ехидным мыслям, он взял другую глубокую тарелку. Налив туда нужное количество молока, сверившись с рецептом, Сынмин остался доволен. Первый шаг сделан. Теперь сложнее.       Яйца. Сынмин не любил яйца. Еще во времена трейни парню часто приходилось пить их сырыми для голоса. С тех пор он испытывает к этому продукту жуткую неприязнь, несмотря на его очевидную пользу. Взяв в руки одно, он повертел и осмотрел предмет со всех сторон, вспоминая, как обычно разбивает яйца Феликс, когда делает брауни. Занеся яйцо над тарелкой с молоком, он стукнул по нему ножом. Яйцо треснуло. Это успех. Оно треснуло без большого количества мелких осколков. Успех в квадрате. Руками раздвинув скорлупу, Сынмин плавно опустил яйцо в молоко. Перфект. Успех в кубе. Решив, что со вторым яйцом проблем также не будет, парень, окрыленный своей маленькой победой, не услышал, что творилось за его спиной.       Пока парень был занят со своими яйцами (прим. автора: простите, не удержалась), на кухню тихонько прокрался самый маленький член группы (прим.автора: да блин, больше не буду). Увидев, что страший что-то химичит возле стола, он решил сделать милое дело. Обнимашки! Чонин аккуратно подошел к Сынмину и крепко обнял того со спины, пугая того до чертиков. Когда первый шок прошел, Сынмин обнаружил второе яйцо в полу рядом с ранее просыпанной мукой. Чонин понял, что вместо милости он сделал пакость, поэтому отстранился и потихоньку пошел в сторону выхода, стараясь резкими движениями не провоцировать разозленного парня. — Чонина… — медленно развернувшись, протянул Сынмин, глядя на виновника его неудачи. — Подойди ко мне, не бойся.       «Ему с таким голосом только в фильмах ужасов сниматься,» — пронеслось в мыслях младшего. На деле он просто покачал головой, но сделать еще шаг в сторону спасительного выхода он не посмел. Взгляд старшего приковал его к месту, а уж кто точно знает, каким Сынмин бывает, когда злится, так это Ян Чонин. Однако, немного подумав в экстренной ситуации, у маленького злого гения возникла хитрая идея.       Слегка ухмыльнувшись, Чонин, покачивая бедрами в очень коротких спальных шортах, медленно пошел вперед, постоянно проверяя реакцию старшего на любое действие. Кажется, работает. Взгляд Сынмина со злого превратился в удивленный, но потом перешел в хищный. Этого и добивался маленький негодник. Подойдя вплотную к парню, Чонин обвил своей рукой того за шею и придвинулся к уху. Он прошептал: — В общаге мы одни. Я могу как-то загладить свою вину? — знал ведь, хитрый лис, с чего начинать разговор надо.        Сынмин обхватил младшего за талию и прижал к себе так крепко, словно хотел вдавить его в себя. Его губы же нашли другие и впились в них, высасывая, казалось, душу. Чонин простонал в поцелуй. Его парень точно самый идеальный. Идеальные поцелуи, идеальное тело, идеальный член, который так кстати трется об его вставшую плоть через ткань. Услышав этот развратный стон, Сынмин лишь углубил поцелуй, устраивая борьбу языками, проходясь своим по зубам младшего, а после возвращаясь на губы, прикусывая их. Когда воздуха стало не хватать, парни отстранились друг от друга. Посмотрев на младшего затуманенным взглядом, но еще сохраняя остатки разума, Сынмин задал вопрос: — Мы точно здесь одни?       Чонин кивнул. Он видел, как уходил сперва Чан, а следом за ним через короткое время и все остальные. Ян же сказал, что присоединится к ним в компании позже. — Раз так, то ты должен мне помочь приготовить завтрак, — Сынмин еще раз сжал в объятиях парня и развернулся с ним, меняясь местами.       Прижав бедра парня к столу, он еще раз вцепился в его губы, шаря руками по столу в поисках нужного предмета. Чонин же наслаждался поцелуем, когда тот вдруг прекратился, а перед глазами возникло… Яйцо? — Нужно добавить туда еще одно яйцо, — Сынмин кивнул на стоящую за парнем тарелку.       С недоумением в глазах Чонин развернулся лицом к столу, оставляя свой тыл открытым. Думая, что в этом нет ничего сложного, он уже поднес яйцо к краю тарелки, как вдруг получает шлепок по слегка оголенным ягодицам. Рука замирает, а из горла вырывается тихий вскрик, больше похожий на стон. — Сынм… — Ян не успевает договорить, как его рот накрывает рука стоящего сзади парня. — Тише. Просто сделай то, что я попросил, — сказал Сынмин, прижавшись к уху своего младшего.       Надеясь побыстрее с этим покончить, Чонин опять занес руку над тарелкой, как Сынмин придумал кое-что поинтересней. В этот раз младший не успел даже подумать, как собственная рука, держащая яйцо, взмыла вверх, намереваясь схватить нарушителя, который провел пальцами по ложбинке между ягодицами, за волосы. Однако мозг абсолютно забыл про посторонний предмет, поэтому яйцо оказалось разбитым прямо на голове Сынмина. Тот, не ожидавший подобных действий, отстранился, с некой обидой взглянув на младшего. — Прости, я не хотел…       В пугающей тишине Сынмин подошел к раковине, стряхивая с головы скорлупу и то, что еще не прилипло к волосам. Это не было больно. Скорее неожиданно и немного обидно. Чонин же, пытаясь реабилитироваться, схватил другое яйцо и быстро разбил его в тарелку. Стянув с подставки венчик, он опустил его в неоднородную жидкость и стал быстро помешивать, периодически поглядывая на пытающегося привести волосы в порядок старшего парня. Закончив размешивать, не выпуская венчик из рук, Чонин достал сковородку для панкейков, которую когда-то специально для удобства купил Феликс, и установил ее на плите.       За всеми этими действиями наблюдал уже успокоившийся Сынмин. В конце концов он сам виноват. Знал ведь, какой его мальчик чувствительный там. И хоть вину он признал, это не значит, что мести не будет.       Выбрав момент, когда Чонин отвлекся, чтобы отрезать кусочек масла, он вновь вжал его в стол, выхватывая несчастный венчик, который младший планировал в случае нападения использовать для самообороны. Ощутимо, но не сильно сжав зубами шею младшего, Сынмин провел по ней языком, позволяя рукам блуждать по любимому телу везде, где вздумается. Чонин от такой ласки лишь таял. Руки Сынмина уже перешли на бедра, задирая майку, проводя пальцами по голой коже возле кромки шорт. Младший простонал, хватаясь пальцами за столешницу, подался бедрами назад, задевая вновь вставший член старшего. Добившись на секунду потери концентрации своего парня, Чонин принялся двигать бедрами, имитируя медленные, но твердые толчки, что заставило Сынмина застонать и сильнее впиться пальцами в бедра младшего, вжимаясь в его ягодицы.       Осознав, что больше не сможет сдерживать себя, Сынмин приспустил шорты младшего, застонав громче от осознания, что младший находился без нижнего белья. Намеренно не уделяя внимания члену парня, Сынмин потянулся к так кстати стоящему на столе маслу. Это не волшебный тюбик со смазкой, но мелкий сам напросился, когда начал соблазнять. Измазав пальцы в сливочном масле, рука потерла сжавшийся от предвкушения проход. Указательный палец, помассировав колечко, легко скользнул внутрь, сразу же сгибаясь для большей стимуляции. Чонина выгнуло. Он привстал на носочки от прострелившего удовольствия. Сынмин, оставшись довольным, поторопился добавить следующий палец.       Второй палец принес немного дискомфорта, поскольку у парней нет возможности заниматься сексом часто. Поэтому о возможных неприятных ощущениях партнера Сынмин всегда думает. Даже сейчас, находясь на грани того, чтобы сорваться и взять парня сразу, он отвлекает его от неприятных ощущений, проводя второй рукой под майкой, намеренно задевая твердые вставшие сосочки, а губами продолжая выцеловывать шею, слегка ее покусывая.       Они не любили разговаривать во время этого процесса. Не любили сосредотачиваться на разговорах. Лишь ощущения и осознание, что нужный человек рядом.       Чонин уже чувствовал, что если Сынмин не возьмет его сейчас, он сам изнасилует парня. Старший же, будто прочитав мысли, достал пальцы, еще раз смазал их маслом, слушая тяжелое дыхание младшего, вернул обратно уже три, попадая по простате. Чонин дернулся и громко застонал, пригибаясь к столу, надеясь получить еще одну такую ласку. Вторая рука Сынмина легла на достоинство своего хозяина через домашние штаны, поглаживая, чтобы уменьшить напряжение.       Чонин пытался найти точку опоры, не переставая постанывать от постоянной стимуляции точки наслаждения. Рукой он шарил по столу пытаясь схватиться хоть за что-то, но случайно угодил рукой в тарелку с мукой. Младший не обратил на это внимания, потому что уже через секунду оказался прижатым к горячему телу.       Поняв, что не сможет больше сдерживаться, Сынмин стянул с себя штаны вместе с нижним бельем, а младшего подтянул ближе, одной рукой поворачивая его голову в сторону, чтобы иметь возможность еще раз выпить эти губы. Вцепившись в них, второй рукой он приставил свой член ко входу младшего и плавно толкнулся, ртом собирая стоны Чонина, который заскользил пальцами по поверхности настенных шкафчиков, оставляя на них белые следы. Войдя до конца, он замер, цепляясь напряженными пальцами за бедра другого парня, пытаясь восстановить контроль и не сорваться на быстрый темп сразу.       Решив, что это не самое удобное место для придавания разврату, Сынмин огляделся и заприметил стол, за которым все обычно принимали пищу. Выйдя полностью, он потянул Чонина за собой. Подойдя к столу, Чонин без вопросов сел на него и, раскинув ноги, облокотился на локти, освобождая своему парню место. Сынмин быстро занял свою позицию, вновь входя в младшего, выбивая из него тягучий стон. Руками Чонин вцепился в волосы старшего смешивая остатки муки с остатками яйца в его волосах. Но все это было не важно, когда бедра Сынмина пришли в движение, с каждым разом входя все глубже и глубже, проходясь по простате, доставляя неимоверное наслаждение обоим парням, неискушенным в таких ласках. Сынмин опять потянулся за поцелуем, аккуратно цепляя зубами то верхнюю, то нижнюю губы распластанного перед ним парня, ускоряя движения. Тяжелое дыхание и томные стоны заполнили кухню. Потом они еще поблагодарят стол за то, что он очень крепкий и даже не подумал скрипнуть, нарушая эту идиллию.       Когда же Чонин выпустил из своего цепкого захвата волосы парня и заскользил руками по столу, Сынмин понял, что тот скоро кончит. Да и сам парень держался молодцом так долго только ради младшего, поэтому обхватил ладонью твердый член Яна, дополнительно стимулируя его и специально проходя своим членом по простате, заставляя того чуть ли не хныкать от удовольствия. От двойного удовольствия Чонин быстро выплеснул белесую жидкость на свою майку. Почувствовав как из-за оргазма младший сжался вокруг Сынмина, он с протяжным стоном излился прямо внутрь.       Чонин полностью лег на стол, приводя свое дыхание в порядок. Сынмин же, хоть и стоял на своих ногах, положил голову на грудь младшего рядом с мокрым пятном от его спермы. Две минуты парни отдыхали, слушая тяжелое дыхание друг друга, и наслаждались моментом. — Мин, надо приводить себя в порядок, — Чонин поднял голову и посмотрел на месиво из волос, муки и яиц на голове лежащего на груди парня.       Тот угукнул и поднялся, выходя в младшего. Вслед за почти опавшим членом потянулась тонкая ниточка клейкой субстанции, а из слегка припухшего ануса капелькой стекла белая жидкость. — Чонин, — глядя на эту картину вновь потемневшим взглядом, произнес Сынмин, — если ты сейчас же не уйдешь в ванну, до компании мы не дойдем.       Услышав вполне реальную угрозу, Чонин, слегка прихрамывая, схватил свои штаны с пола и умчался приводить себя в порядок. Сынмин, натянув свои штаны, решил продолжить готовку, пока ванная комната будет занята. Без задней мысли, все еще с легким туманом в голове, Сынмин вылил в формочки то, что взбивал Чонин. Сделав это, он на минуту завис. — Точно, — осознание накрыло парня, — я забыл масло, — не только это, Сынмин.       Отрезав несколько кусочков масла, которое только что достал из холодильника (прим.автора: спасибо, что не то, куда пальцы совал), он пошел обратно к плите, но поскользнулся на разбитом на полу яйце. Несмотря на то, что от падения он удержался, кусочки масла разлетелись по всей кухне, заставляя парня застонать от досады. Повернувшись к столу, где все еще находились прочие ингредиенты для панкейков, взгляд Сынмина зацепился за пачку с мукой. В неверии взгляд метнулся к тарелке, в которую парень изначально насыпал муку. Она была почти полная.       Черт! Он забыл добавить муку. Теперь в принципе все, что они с Чонином делани, не имело никакого смысла. Кроме одного, но там смысла, конечно, больше, чем в чем-либо другом. Горестно вздохнув, Сынмин улыбнулся. Зато он смог провести время со своим лисенком наедине, ведь это так редко удается.       Окончательно решив забить на панкейки, Сынмин мысленно благословил Феликса и Минхо на готовку для него до конца жизни и вышел из кухни, намереваясь взять полотенце и уточнить у младшего, скоро ли он освободит душ.       В это время в своей комнате от сладкого сна очнулся всеми забытый Уджин.