845
Когда Эрен проснулся, чуть не задохнувшись от шарфа Микасы, лежащего на его лице, он знал, что сегодня будет плохо. — Микаса… — хрипит он, хватая воздух, толкая локтём фигуру, которая обвилась вокруг него, как пиявка, и отказывалась отпускать. Несмотря на то, что у них отдельные кровати, Микаса иногда пробиралась к нему, когда ей снились кошмары. Она никогда не говорила о них, и он никогда не спрашивал, и хотя Эрен ворчал по поводу недостатка места и уединения, он знал, что это из-за её проблем. Проблем, о которых он не собирался беспокоиться. Он может знать, как лечить физические раны, но это не распространяется на психические или психологические, и то, что она не была нормальной девушкой, не значило, что с ней что-то не так. За исключением случая, когда она непреднамеренно пыталась убить его во сне. — Мм… — с тихим стоном его сестра медленно открыла глаза и перевернулась, чтобы сесть на краю кровати. — Гомен, — выглянув в окно, она поняла, что солнце находится почти под самым высоким углом, а значит, они проспали намного дольше, чем следовало. — Эрен! Микаса! Они взглянули на закрытую дверь, откуда слышали, как Карла кричит им с первого этажа. — Спите?! Можете пойти за дровами?! Наши на исходе, и я не знаю, хватит ли мне дров для готовки! — Хорошо, мама! — крикнул в ответ Эрен, уже выскакивая из постели и надевая бежевую рубашку, тёмно-коричневые брюки и прочные ботинки. Он остановился, подняв свитер. На улице всё ещё холодно, так что он должен надеть его. Плохо будет, если он простудится или ещё хуже - заболеет гриппом. У них нет мгновенного и надёжного лекарства. Его отец упомянул, что любые вакцины, которые он создал, будут бесполезны в течение нескольких месяцев, потому что вирус, вызвавший грипп, постоянно мутирует, и Министерство внутренних дел не собиралось тратить деньги на отправку какой-либо помощи. Вот почему миссис Лангнар по соседству скончалась вместе со своим мужем. Эрену пришлось позаботиться о трупах, а его отец написал письмо их единственной дочери Ильзе, чтобы сообщить об их кончине. Он ненавидел работать с болезнями. С синяками — легко. Порезы он мог перевязать. Сломанные кости можно лечить. Чёрт, даже роды не так уж плохи. Но болезни — совсем другое дело. Он может вспомнить вонь гниющей плоти, когда личинки протыкали быстро разлагающуюся конечность, которую нельзя спасти. Гниение плоти. Когда он стоял рядом и смотрел, как его отец ампутировал ногу мужчине, и ему не хватило анестетика, и поэтому мужчина чувствовал все, кричал, когда лезвие пилы начало царапать кость. Цинга. Когда кожа ребенка пузырится и покрывается сыпью, их тело быстро нагревается в сильной лихорадке, пока она не исчезнет. Оспа. Когда женщина, у которой внезапно возникли проблемы с легкими и боли в груди, в конечном итоге задохнулась до смерти, когда больше не смогла дышать. Горожане сказали, что это было холодное дыхание, но его отец назвал это туберкулезом. Отец многому научил его, и Эрен понял, что больше это никто не знал. — Эрен? Отогнав мрачные мысли, он обернулся и увидел, что Микаса уже одета и готова к выходу в длинном струящемся платье и свитере, его старый шарф надежно обернут вокруг её шеи. Чуть не убил его сегодня снова. — Да, да, пошли, — он, как обычно, сунул в карман небольшую баночку с арникой и антибиотиками. В спешке открыв дверь спальни и спустившись по лестнице, он обнял мать, прежде чем быстро надеть свой рюкзак. Микаса последовала за ним, словно его тень. — Пока, мама! Мы пошли! — Будьте осторожны, оба! — крикнула Карла с корзиной белья в руках. — Не торопитесь! Мне нужны дрова, чтобы простерилизовать простыни! — Да, да, не пили нас! — ответил Эрен, распахнув дверь и побежал прямо по узкой дороге. Дороги были маленькие и тесные, и иногда, когда он бежал по ним, ему казалось, что дома раздавят его, если подойдут ближе. Если бы только у человечества было больше земли, больше свободы. Им не пришлось бы жить почти плечом к плечу с другими людьми. Не пришлось бы драться из-за еды. Не были бы так восприимчивы к инфекциям. — Эрен! — окликнула его Микаса, легко удерживая темп, даже когда он бежал так быстро, как мог. — Должны ли мы собрать больше арники? — Да! — засиял он. — Мы могли бы сделать кое-что для корпуса разведки, когда они вернутся! — он не заметил гримасы сестры. Время от времени разведкорпус покидал стены через Шиганшину. Эрен слышал, что это произошло из-за того, что они отметили неизвестную территорию и составили планы о том, как к ней путешествовать. Но лишь изредка они проезжали через город. Из всех четырёх районов Стены Марии вокруг Шиганшины собралось больше всего титанов, что делало его одним из наименее желанных мест для жизни и худшим маршрутом для исследования. Эти отвратительные деформированные монстры лапают каменные стены и жаждут человеческого мяса. Он будет продолжать болеть за солдат разведкорпуса за то, что они так храбры в убийстве титанов, и недавно он понял, что может пожертвовать лекарства. Лекарства всегда были жизненно важным источником, и он также начал делать разнообразные мази. «Заброшенный» дом, куда его привёл отец к трупам, теперь служил их лабораторией. Это стало их игровой площадкой, где они могли экспериментировать с различной флорой и фауной. Где Эрен научился работать с правильными ингредиентами, чтобы завершить последнее препятствие медицинской подготовки: создание вакцин. Сначала все они были протестированы на грызунах, что подчеркнул его отец, увидев, как Эрен почти укололся. Также именно здесь Эрен делал все свои мази и медицинский спирт, потому что в последний раз, когда он оставил спирт в своём доме, Ханнес случайно выпил его. Было не очень весело заставлять его всё выплевывать. Ворота, ведущие на остальную территорию Стены Марии, приблизились, и Эрен ускорил шаг. — Давай, Микаса! Поторопимся! — подбадривал он сестру, пробегая через ворота, даже не поздоровавшись с охранниками, которые знали их, как своих собственных детей. Микаса недовольно поджала губы, но промолчала, остановившись только тогда, когда остановился он. Они были на опушке леса рядом с холмом, на котором обычно играли, и из-за того, что была осень, многие ветви деревьев отрывались от кроны, что делало их легкодоступным хворостом. Эрен немедленно начал собирать их, закрепляя их на своём рюкзаке, Микаса делала то же самое. Он взглянул на неё, и его охватила легкая зависть, когда он увидел, что она уже опережает его. Что бы он ни делал, Микаса всегда делала это лучше. Будь то драка, переноска вещей, бег, прыжки, всё. Безумие, насколько она сильна, особенно для её возраста. Она уже могла поднять некоторых дежурных солдат. Он тоже хотел быть таким сильным. Что ж, была одна вещь, в которой она не была хороша, и это всё, в чём он преуспел. Микаса могла шить, а это означало, что она могла делать стежки, но девушка была совершенно не нежна. Фактически, её впечатляющая сила в конечном итоге причинит боль пациенту, и ему придётся взять на себя ответственность. Хотя она могла собирать травы, её хватка была слишком сильной и могла повредить листья или корни, что делало их бесполезными. На самом деле Армин справлялся лучше, когда его удавалось оторвать от книг, и иногда он помогал Эрену собирать цветы, необходимые для приготовления обезболивающего крема и чая для его дедушки. Дедушка Арлерт был уволен с ферм, поэтому теперь он мог полагаться только на рыболовство. Рыбалка означала, что ему приходилось долго сидеть на одном месте, не двигаясь, и ему стало больно, когда он, наконец, вставал после долгих часов. Однажды Армин сломался, пряча лицо в руках Эрена. — Он-он моя единственная семья…! — рыдал Армин, когда они наблюдали за облаками на холме. — Мы такие бедные, а я всё ещё слабый ребенок… — Верь в него, Армин! — нахмурился Эрен. — Он изо всех сил обеспечивает вас, так что знаешь, что тебе нужно делать? Найди способ ему помочь! Не просто сиди здесь, рыдая, а используй свой мозг! — Т-ты прав, — Армин шмыгнул носом и посмотрел на него слезящимися глазами. — Как я могу ему помочь? Не то чтобы я просто мог избавить его от боли… — он замер и взглянул на своего друга в новом свете. — Ты врач. — Нет, — нахмурился Эрен. — Но ты знаешь всё, что знает врач. — Да? — Ты можешь приготовить немного обезболивающего крема? — Армин схватил его за плечи. — Или ещё лучше — научи меня его готовить! Дедушка всегда говорит, что у него болят колени от того, что он слишком долго сидит и стоит на них! — он потряс друга. — Пожалуйста, Эрен! — Ладно, ладно! — согласился Эрен, убирая руки. — Только перестань меня трясти, хорошо?! Пойдём сейчас приготовим… — Ты лучший! — просиял Армин, обняв друга и повалив их обоих на траву. — Я всегда буду помогать тебе с домашним заданием по математике! — Я не так уж плох в ней! …Верно? — …Я всегда буду помогать тебе с домашним заданием по математике. — Эрен? — тихо позвала Микаса, прекратив работать. Мальчик медленно поднялся на холм и сел под деревом, вдыхая запах цветов жасмина и мха. Увидев, что с ним все в порядке и что он только что расслабился, его сестра продолжила собирать новые ветки, предоставив ему возможность подумать. Глядя на ярко-синее небо, по которому плыли несколько облаков, Эрен замолчал. Что он хотел делать со своей жизнью? Он не мог представить себе, как всю жизнь собирает дрова и живёт в их доме, особенно сейчас, когда там жило четыре человека и порой было слишком тесно. Шингашина, как он узнал в школе, была одним из самых бедных районов стены. Трост, находившийся в ста километров имел больше еды и обеспечения, и он не собирался думать о Стохессе и остальной части Сины. Фермерство скудное, рыбалка усыпляла, и, хотя он был хорош в этом, он действительно не хотел быть врачом. Доктор Йегер это: «Почему ты ничего не делаешь?! Почему ты не смог их спасти?!» Несколько раз, когда его отец терпел неудачу, эти слова так глубоко врезались в них обоих. Он не был таким сильным, как Микаса, но это не помешает ему стать сильным. Он и Армин обещали вместе увидеть океан, увидеть мир, и что может быть лучше, чем Разведывательный корпус? Эрен улыбнулся про себя и закрыл глаза, мечтая стать лучшим солдатом, с лёгкостью убивающим титанов. Океан будет большим, как гигантское озеро, но с солёной водой, и в нём много разных рыб. Они плавают в нём, можно сделать лодку и попытаться уплыть в другое место. Они всё увидят. Хороший сон…… Зубы. Кровь. Крики. Микаса… уходит? «Заверши мою миссию ради Микасы и Армина». «Научи его. Научи его, даже если это кажется бесчеловечным». «Он должен научиться пользоваться Координатой». «Это то, чего он хочет». «Эрен Кр…» «Эрен». …
— Эрен?! — А? — Эрен открыл глаза и несколько раз моргнул, фокусируя взгляд. Над ним стояла Микаса, её шарф развевался на ветру. — Ты снова заснул. Уже полдень, — тихо сказала она. Он нахмурился и посмотрел на небо, пытаясь определить угол падения солнца. — Я? Ха… — он прикрыл рот, зевнув, а затем протянул руки вверх. — Я чувствую, что мне приснился очень долгий сон, но я его не помню… — Так было уже пару дней, может быть, даже неделю. Ему хотелось спать и видеть сны. Это были долгие сны, но всякий раз, когда он просыпался, они ускользали, как туман, и в конечном итоге он забывал обо всём. — Мы должны вернуться, миссис Йегер будет волноваться… — Микаса остановилась и уставилась на него, её глаза слегка расширились. — Эрен, ты плачешь… — А? — Эрен снова моргнул и наконец почувствовал влажные капельки, свисающие с его ресниц, а кожа вокруг его век была намного теплее, чем у всего остального. Медленно протянув руку, он стёр их и посмотрел на них с отсутствующим выражением лица. — Почему? — прошептал он. Дул ветерок и зашелестел по деревьям, вокруг него упало несколько листьев. Вдалеке прозвенел звонок, означающий, что сейчас два часа дня, Эрен покачал головой и встал. Бесполезно думать о том, почему он плакал. Может, он слишком сильно зевнул. — Не говори никому, что я плакал. — Не буду, — Микаса склонила голову. — Но если ты плачешь без причины, что-то не так? Закинув дрова на плечи, они пошли обратно к воротам Шиганшины. Дорога сегодня была довольно пустынной, с главных путей проезжало всего несколько человек. Подойдя к воротам, они оба нахмурились, услышав хриплый смех и звон бутылок, а Эрен скривился, когда увидел причину. Ханнес, Фуго и другие солдаты гарнизона сидели на ящиках, играли в карты и пили при исполнении служебных обязанностей. Ханнес опустил руку и выругался, когда понял, что потерял ещё денег. — Вот дерьмо! Жена снова на меня разозлится… — Ах, немного, Ханнес! — поддразнил его Фуго. — Ты не должен позволять своей жене управлять тобой! Ты — хозяин в доме! — Я не вижу мужчин, — хмуро заявил Эрен, привлекая внимание пьяных солдат. — Всё, что я вижу, это кучка ленивых пьяниц! — Эрен! — Ханнес весело помахал ему и встал, едва не споткнувшись о ящик, который он использовал как стул. — А, Микаса! Собираешь дрова для мамы? — Он моргнул и вгляделся в мальчика и его слегка покрасневшие глаза. — Ты плакал? Микаса рассердилась на тебя? Эрен сердито посмотрел на его красные щеки, остекленевшие глаза и неустойчивую походку. — Разве вы не слишком легко относитесь к этому? Ребята, вы должны быть начеку на случай нападения титанов! Что, если они прорвутся через Стену?! Я сомневаюсь, что вы сможете сражаться даже в нетрезвом состоянии! — Да ладно, Эрен, стены стояли сто лет, — громко вздохнул Фуго, упираясь руками в бёдра. — Титан ни за что не смогут ворваться, но если бы они это сделали, мы бы выполнили свою работу. — Ваши ремни могут порваться, если вы выпьете ещё пива… — пробормотал Эрен себе под нос, прежде чем повысить голос. — Вам следует просто переименовать себя в Корпус ремонта стен, а не в Гарнизон, несмотря на все ваши действия! Вы совсем не готовы сражаться с титанами! — Я бы не возражал, но Эрен… — мрачно усмехнулся Ханнес. — Если мы ссоримся, это значит, что все плохо. Я не возражаю, чтобы люди называли нас пьяными нахлебниками, потому что это означает, что они в безопасности, чтобы думать такие вещи. Понимаешь? — Пока мы в безопасности внутри этих Стен, мы можем выжить… — Эрен сжал кулаки, не в силах проглотить эту информацию. — Но это означает, что мы всего лишь скот, ждущий, когда нас съедят! Услышав, как другие смеются над ним, он нахмурился и снова пошёл дальше, не обращая внимания на взрослых вокруг. Они не поймут. Зачем им? Они безумно пьяны и играют в карты при исполнении служебных обязанностей. Если бы он был солдатом, он бы никогда не позволил себе так низко опуститься! — Эрен… — Микаса послушно последовала за ним, бросая на него озабоченные взгляды каждые пару секунд. — Ты хочешь присоединиться к корпусу разведки, да? Тебе не следует. — Что?! Почему?! — Эрен недоверчиво посмотрел в её сторону. — Ты тоже собираешься сказать, что они глупы?! Они храбрые! Вдруг раздался ещё один звон. Эрен сделал паузу, сбитый с толку, не понимая, почему они снова сигнализируют о времени, но когда зазвенел колокол, он с восторгом понял почему. Разведывательный корпус! — Солдаты вернулись! Пойдем, Микаса! — он схватил сестру за руку и потащил ее по дороге. — Подожди, Эрен! — взволнованно крикнула Микаса позади него, но он не обратил внимания, слишком увлеченный мыслью увидеть своих героев во плоти. Они уехали несколько дней назад, ещё до того, как он проснулся, так что у него не было возможности их увидеть. Это будет первый раз, когда ему удастся увидеть их во плоти! Улицы стали более многолюдными, так как всё больше людей выстраивались в очередь по сторонам главной улицы, чтобы посмотреть, и Эрен надул щеки, прежде чем нырнуть в переулок, чтобы повернуть назад. Путь заблокирован большим количеством людей, но слева от него было несколько ящиков, и, напрягая ноги, он вскочил, чтобы посмотреть. Взволнованно ухмыльнувшись, он повернулся, чтобы посмотреть на своих героев, но замер, его кровь застыла. Окровавленные бинты, отсутствующие конечности, покрывающие тела тряпки, красные пятна на белых брюках их униформы, а также на бежевых пиджаках. Крылья свободы были почти коричневыми от количества засохшей крови покрывающих их. Сами солдаты ехали на своих лошадях, опустив глаза и опустив плечи, отягощенные грузом потерь. Некоторые даже не могли видеть из-за дрянно обмотанных повязок на головах. Эрен знал, что около ста солдат ушли, но… всё, что он мог видеть, около сорока человек, включая раненых и мёртвых. Неужели это правда.? — Это все вернувшиеся солдаты…? — Остальных, должно быть, съели… — Вот что происходит, когда выходишь за Стены. — Моисей! Оба ребенка резко повернули головы, увидев, как из толпы выходит пожилая женщина, чтобы остановить командира Кейта Шадиса. Эрен узнал в женщине Агату Браун. Он лечил её раньше, когда она кашляла. Она была добра и почти как бабушка, хотя у него никогда не было бабушки. Однако теперь она выглядела полусумасшедшей, отчаянно ища в отступающих солдатах своего сына. — Моисей! Командир, где он..? — умоляла Агата. — Я нигде не вижу своего сына. Где мой Моисей?! Командир посмотрел на неё с пустым и хмурым взглядом, с измождённым лицом и запавшими глазами от пережитых им ужасов. — Ах… Ты, должно быть, мать Моисея, — он слегка повернулся. — Эрвин. Другой солдат разведки, высокий мужчина со светлыми волосами, подошёл к своему начальнику с небольшим белым свертком в руках. — Сэр, — холодно поприветствовал он своего командира, пристально глядя на него. Он протянул сверток обезумевшей матери, которая в замешательстве и страхе посмотрела на него. Она медленно развернула его, задыхаясь от ужаса, когда увидела, что это. Мякоть местам уже начала становиться пурпурной, с коричневыми засохшими пятнами. Рука всё ещё была расположена так, как будто она держала меч, и от неё исходил гнилой запах. — Эта рука — всё, что мы смогли спасти от Моисея, — мрачно объяснил Шадис, стиснув зубы, заставляя себя говорить. — Я… мне очень жаль. Рыдая, Агата схватила отрубленную конечность и прижала её к груди, упав на колени, слёзы текли по её лицу. — Моисей… — заплакала она. — Мой сын… Все молча смотрели, никто не говорил ни слова. Ни солдаты, ни зеваки, ни Эрен ничего не сказали. — Был… Был ли он полезен? — прошептала Агата, глядя на командира с разбитым горем глазами. — Была ли его смерть полезной для человечества?! Был ли мой мальчик полезен человечеству?! Сжав кулаки, командир Шадис упал на колени, стиснул зубы и открыл рот. — Конечно! — он сделал паузу, и выражение его лица упало, глаза расширились от ужаса от его откровения. — Нет… Наша экспедиция на этот раз не… Все солдаты корпуса смотрели вниз от стыда, печали и вины. Неудачи. — Мы никогда… Мы никогда… — Командующий Шадис зажмурился. — МЫ НИКОГДА НИЧЕГО не узнаем! Это моя вина… Моя собственная некомпетентность убила наших людей, — слёзы текли по его лицу, когда его собственные действия озарили его. — И мы до сих пор ни черта о них не знаем! ИЗВИНИТЕ! Все горожане смотрели полными ужаса глазами, и никто ничего не сказал. Агата уставилась на Командующего с разбитой душой и застыла на месте. С дрожащим вздохом Командующий встал с явно сломленным духом и снова двинулся в путь, остальная часть Корпуса последовала за ним в замедленном темпе. Эрен не мог поверить, насколько они бессильны. Так много храбрых и отважных героев погибло… и за что? Ничего не узнав? Ничего не обнаружив? Первым уроком, который он когда-либо усвоил от своего отца — собрать всю доступную информацию, и если результаты недостаточными, ему пришлось попробовать другой метод. Если бы они… — Никуда не годится… — Все они — пустая трата денег налогоплательщиков… — Мы в основном платим за то, чтобы их съели… Эрен чуть ли не покрылся красным цветом. Взяв одну из веток из своей корзины, он ударил человека перед собой, который бормотал такие ужасные вещи. — Молчи! — закричал он. — Они смелее и стоят больше, чем ты когда-либо будешь! — Ты! — Мужчина обернулся и поднял кулак. Чья-то рука схватила его корзину и потащила по переулку. — А?! Эй! — он оглянулся и увидел, что это Микаса, и с уколом ревности увидел, что она без усилий тащит его одной рукой. — Микаса, отпусти! Взмахом руки она швырнула его в ближайший дом, и он вскрикнул от удара. Его рюкзак впился ему в спину, вероятно, оставив синяки, и все дрова рассыпались от броска. — Для чего это было?! — Эрен… — Микаса, нахмурившись, смотрела на него. — Ты всё ещё хочешь присоединиться к корпусу разведки, даже после того, что увидел? Он замер. Да? Хотел ли он присоединиться и смотреть, как его товарищей съедят? Или быть съеденным? Хотел бы он вернуться и слышать, как горожане его обзывают, и хотел умереть, чтобы они могли прекратить финансирование его жизни? Хотел ли он подчиняться приказам, которые могли убить его, как сказал командир Шадис? Нет. Он сжал руки и начал молча собирать дрова, и мгновение спустя Микаса подошла, чтобы помочь ему. Закусив губу, он решил снять рюкзак и, не говоря ни слова, побежал. — Эрен! — услышал он за спиной её испуганный голос, но не остановился, даже когда услышал, как она идет за ним. Он бежал, бежал и бежал по извилистым улочкам, по тесным улицам, чуть не споткнувшись, когда повернул за угол, и продолжал бежать, пока наконец не увидел это. Ворота, ведущие на территорию Стены Марии. Лошади заржали, но послушно вошли в ворота, и последние солдаты разведывательного корпуса покидали Шиганшину. Эрен знал, что это глупо, но даже при том, что он не мог записаться сейчас, хотя он видел, насколько они устали и разбиты, он хотел помочь. — Подождите! В самом конце группы белокурый мужчина остановился и обернулся на звук голоса, несколько его товарищей остановились вместе с ним. Все они были уставшими, грязными и всего в нескольких секундах от того, чтобы упасть, Эрен стиснул зубы. Остановившись перед ними, Эрен тяжело дышал и рылся в карманах, пока не нашел то, что искал, и представил их своим героям. — Я-я сын врача, — нервно пробормотал он, опустив голову. — Пожалуйста, используйте их для своих ран! Я… надеюсь, они помогут! Он всегда держал при себе банку с арникой и антибиотиками, чтобы помочь обработать раны, прежде чем мать заметит их, или чтобы помочь Армину, когда хулиганы напали на него. Если бы его лекарство могло хоть немного помочь им, он был бы счастлив! Чья-то рука приземлилась ему на голову, и он выглянул из-под челки. Блондин с довольно большими бровями и ясными голубыми глазами опустился на колени и изо всех сил пытался ему улыбнуться. — Спасибо, — сказал он низким голосом, забирая банки. — Большое спасибо… — Его голос дрогнул на мгновение, и если его глаза затуманились, они снова стали ясными, когда он моргнул. — Мне жаль, что ты это увидел. — Нет! — сердце забилось быстрее, Эрен покачал головой. — Я… я понимаю, что это опасно, поэтому я хочу помочь вам. Вы, ребята, мои герои! — Тч, — его товарищ нахмурился от отвращения и отвернулся, когда мальчик взглянул на него, не желая показать стыд, который несомненно был на его лице. — Эрвин, пойдем уже… Эрен взглянул на другого мужчину и обнаружил, что в этом нет необходимости, поскольку он был довольно низким. С выбритыми под ними чёрными волосами и острыми серыми глазами он выглядел довольно устрашающе, но никаких ран на нём не было. Фактически, у него и «Эрвина» не было травм, что было чудом по сравнению с большинством других их товарищей. Были ли они элитой? — Эрен! Микаса наконец подошла к нему сзади и снова начала утаскивать. — Разве я не предупреждала тебя…? — тихо прошипела она, быстро кивнув солдатам, когда увидела, что они все ещё смотрят на них, и быстро свернула за угол в переулок. — Микаса! — снова пожаловался Эрен, но на этот раз не сопротивлялся. Хотя его раздражало то, как она обращалась с ним, как будто он некомпетентен, внутренне он был счастлив. Он поговорил со своими героями. Он заставил их заметить его, и он смог помочь им своим бальзамом! Так что, если он мог умереть? Если он хочет жить, ему придётся бороться! Эрвин Смит встал и посмотрел на две безобидные банки в своих руках. Они были маленькими, но открыв их, оказалось, что они почти до краев наполнены, принося с собой запах мяты, арники, лаванды и ромашки. Майк Захариус, более высокий мужчина, чем Эрвин, с соломенными волосами и небольшими усами, наклонился ближе и принюхался. — Они хорошо пахнут лекарствами, — объявил он. — Ты действительно собираешься доверять «лекарству» какого-то сопляка? — Леви измученно закатил глаза. Эрвин посмотрел на лекарство и пальцем взял немного мятного и приложил его к руке, точнее к месту соединения большого и указательного пальцев. На мгновение его кожа покалывала, прежде чем в это место проникло успокаивающее тепло, которое помогло расслабиться и облегчить боль от долгого держания мечей УПМ. — Думаю, я так и сделаю, — ответил он через несколько минут. — Они эффективны. Подняв бровь, Леви оглянулся на бедный район Шиганшины. Ребенок, у которого было эффективное лекарство? Лекарство, в котором они остро нуждались? — …Неплохо, — пробормотал он, прежде чем закрыть глаза и продолжить путь. Однако этого недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. Медицина никогда не могла вернуть мертвых.