выращен с любовью.

***

Эта история начинается с того, как маленький гибрид барашка по имени Чон Чонгук попадает не в самое приятное общество юных «бандитов». Все те, кто уже имел либо острый клюв ворона, либо сильные копыта и преимущественно больше, чем у него рога, обязательно давали ему понять, что тот больше смахивает на хиленького козленка в стае быков. Темновласый скрывает свои мокрые щечки под маленькими ладошками, еще не имеющими сильных и грубых черт как у его отца, чье имя знал почти каждый. Баран Чон славился своей силой и мощными рогами, которыми все восхищались, а что Чонгук — его рожки похожи на крохотные темные бантики или две булочки с маком, поблескивающие на свету от маминого лака для рогов. — И это называется сын барана? Ха-ха, да это же овечка. Где твоя юбочка, Чонгуки-пабо? Барашек тихо всхлипывает, все еще держа ладони на глазных впадинах, словно вжимает пальчики еще сильнее, чтобы укрыться от такого сильного давления со стороны остророгой лани Ли Минхо. Сколько бы он не старался вырастить их, заставить завиточки хоть на сантиметр в размерах поменяться — все тщетно. Из всего класса подростков он был самым слабым, самым ранимым гибридом и все из-за того, что так сыграла с ним его природа и вместо шикарных рогов отца у него девичьи недорожки. Все бы так и продолжалось: Чонгука бы дергали за белые ушки, водили за такие нежные рожки туда-сюда, специально поднимали за них, чтобы вызвать у мальчика жалобное блеянье и слезы. — Отойдите от него. Живо! В дверях класса 4-С появляется знакомый силуэт — это же его друг Пак Чимин, храбрый ястреб, которого все принимали за хиленького воробушка на двух палочках, чье имя было не в особом почете, до этого самого момента. Птица шагает к обидчикам с очень недобрым видом, хмурится, сжимает оперелые кулаки, от чего хулиганы немного пугаются, но с места не сдвигаются, только больше тянут овечку за ухо, которое уже по краю начало истекать кровью. Все же это живое существо и даже его ушки не простая игрушка, которую можно зашить, нет, это ушки, которые нежнее чем песочная башня. Одного дуновения ветра хватит, чтобы она развалилась на части. — Ме-е, н-не надо, хён! Белошорстый дергает задними ногами, пинается в Ли пытается защититься, но тот словно прирос к овечке, все ожидает того самого кульминационного момента, когда пернатый наступит и покажет свои способности. Чимин рассматривает антилопу, ядовито цокает клювом, словно острием кинжала проводится когтями по полу и подает свой голос — вой, похожий на скрежет, а может даже и крик бедной жертвы, но от этого у бедняжки с белой шерсткой пробегаются тысячи мурашек. Чонгук зажмуривает глазки, боится так сильно, что даже кудрявый хвостик поджимает. Ястреб больше не хочет терпеть издевки над своим другом. Чимин резко и со свистом цепляется клювом за нос Минхо и тот как по зову сирены отбрасывает барашка из своих рук и идет за птицей, а Пак не собирается церемониться — только больше давит острыми концами на черный трюфель антилопы, в добавок ко всему этому оголяет свои цепкие коготки на лапах. — Еще раз я увижу, что прикоснешься к моему другу — разорву тебя на части да так, что потом не соберешься. Ястреб хитро ухмыляется, еще раз показывает свою лапу в маленьких черных наконечниках и окончательно кусает Ли, оставляя своеобразный разрез на его морде, что-то вроде дырочки, куда можно вставить свечу для торта. Антилопа жалобно стонет, со слезами бежит прочь из кабинета вместе со своими дружками, а Чимин без каких либо раздумий подбегает к измученному животному, такому беззащитному и маленькому Чонгуку, которого даже страшно погладить, ведь тот на полу сжался клубочком и держит копытца у груди, все тихо всхлипывая, опять жмурясь, что от него еще не отстали. Но запах ястреба он узнает один из миллиона зверей. Барашек показывает мокрый носик сначала, а затем боязливо смотрит темным глазом-бусинкой на взлохмаченного Чимина, который теплым крылом гладит млекопитающее по спинке. — Все хорошо, тонсэн, они уже ушли. Пак улыбается, протягивает барашку обе руки, на что тот как дитя смотрит, не может понять, почему это хищник желает ему добра, но спустя столько лет он поверил в него, мог положиться на его крепкое юношеское плечо, укрыться от всех невзгод под его теплыми крылами и не думать о том, что есть на свете такие плохие сородичи как Ли. — Х-хён, — хропло произносит баранчик и стает на тонкие ручки, сразу же палая в объятия птицы, утыкаясь измокшей мордочкой в его теплую грудь. С Чимином так хорошо, словно он оказался в своем маленьком доме-мечты, где есть только Чимин и он — ласковый Чонгук. Он бесконечно благодарен своему старшему, будет вечно благодарить его за то, что он тогда спас его от обидчиков, но даже спустя столько лет школы он остается его беленьким хвостиком, который вечно плетется за устрашающим всех ястребом. И только от этого хищника он мог всегда получить ласку и так много любви, от чего барашек был на седьмом небе от счастья. — Чонгук, ты такой милашка. Странно, что все мои братья желают заклевать твою черепушку.