Белые крылья

Странное ощущение. Зарываясь ладонью в волосы, он поднял глаза прямо к окнам дальних домов, из которых приглушенным свистом раздавались чьи-то голоса. Люди радовались и веселились, глаголили, сметая со столов все чаши с элем. Окончание последнего экзамена для старых учеников в этом году, также знаменуя ожидание нового, уже в честь того, что дети окончат превращение, было поводом отметить, громко и в большом зале. Встреча с Ночной Фурией, состоявшаяся некоторое время назад мимолетно всплывала в памяти небольшими отрывками, частично показывая только самые яркие моменты. Прошло совсем немного времени, но даже так, кое что все таки успело произойти, словно его друг особым образом влияет на его прогресс. Драконьи уши окончательно зажили, и теперь почти полноценно поддавались управлению, по крайней мере тогда, когда он был полностью спокоен. Это ведь, хорошо для новичка? Конечно, они все еще невольно вскакивали торчком, стоило чему-то достаточно громкому пронестись хотя бы в нескольких метрах, но Иккинг все равно был доволен своими малыми результатами. Несомненно, его переживания облегчали слова Беззубика о том, что так бывает у всех «новообращенных». В тот момент, невольно поддавшись инстинктам из-за огромного количества эмоций, Фурия долго не могла успокоится, пока наконец не выложила весь свой максимум прямо на парня, помучив того несколько часов. По крайней мере, когда обладание вернулось, он попытался объяснить некоторые «азы» превращения в грозную Фурию. Правда, он говорил это неуверенно и тягуче, ведь не был уверен, что разновидность белых проходит через тоже, что и чёрные. Из созвучья слов, он постарался выловить все самое нужное. Как говорил Беззубик, внутренние чувства и немногие наружные изменения входят в первый этап обращения. За этим, обычно следовало появление чешуи в некоторых местах, а ещё окрепление слуховых отростков - важной для Фурий части. Он очевидно занервничал, когда его рассказ перешёл к завершающим частям. Крылья начинали формироваться самыми первыми, ещё до внутренних изменений, как та часть тела, которая формируется и медленно увеличивается со временем. Средний размер крыльев Фурии превышал несколько метров, поэтому их зарождение отдавалась сплошной спинной болью. Обычно, они были полностью готовы к выходу после окончания этапа слуховых аппаратов, с промежутком в несколько дней. И тогда-то Иккинг забоялся. Это сложно было скрывать от остальных. Вечные неприятные ощущения сказывались на его поведении и внешнем виде вообщем, поэтому продолжать вести себя как обычно было проблематично с каждым днем. Даже Сморкала - его извечная проблема - стал реже его донимать, предпочитая просто наблюдать и смеяться. Но, было приятно признать то, что тот опасался его. Красивый диск яркого солнца висел в небе, пока Хэддок сидел где-то на обрыве, в компании неизменной Ночной Фурии, которая стала вести себя немного иначе с их последней встречи. Не без известный Беззубик в общем и целом был его единственным близким другом, пока собственные соплеменники находились намного дальше, чем казалось на первый взгляд. Любезно Фурия стала и своеобразным наставником в превращении - самостоятельно окрестив себя этим именем - наблюдая за процессом. - А расскажи про Тайный Мир - вопросы о «родине драконов» часто появлялись в его голове. Все, что он имел, это повести из старинных книг библиотеки, и некоторые маленькие легенды от моряков, коих он часто встречал, забирая кадки с рыбой у побережья. Звучащие сказки рассказывали о мире на краю света, водопаде, который ведёт в глубины драконьего царства. «Говорят, корабли, заплывающие туда, больше никогда не возвращались» - помнил он слова, сказанные ему плевакой когда-то в раннем детстве. На самом деле, большинство олуховцев скептически относилось к цели чужеземцев, крутя пальцем у виска. Бывалые войны и воительницы не верили в сказки и легенды, предпочитая заниматься - не без применения оружия - более насущными делами. Ночная Фурия, крепко обвившая хвостом толстую ветку дерева, свисала головой к земле, кажется не обращая внимания на внешний мир, но острые слуховые отрости все таки дернулись. - Хочешь узнать о Тайном Мире? - Беззубик качнулся, а длинный чёрный хвост заинтересованно покачивался. Мало кто интересовался, как выражалось скептики, «Легендой», но на таких Беззубик осуждающе рычал. Невежество людей его никак не касается - Родина драконов спрятана на самом краю света, где-то в океане. А чтобы найти, нужно слушать внутренний зов. Мы следовали ему во время нашего путешествия, но силы все таки не вечные. Но я уверен, что совсем скоро мы наберём достаточно сил, чтобы зов снова указывал нам путь. Хэддок посмотрел на него заинтересованным взглядом, который в драконьей манере выражался расширенными зрачками. - Ты слышишь зов сейчас? - голова парня склонилась в право, а слуховые отростки слегка дрогнули. Действительно, о зове он слышал ровным счетом ничего. На самом деле он полагал, что иноземная стая двигалась согласно внутреннему компасу, или на худой конец хотя бы незамысловатой карте. - Зов указывает направление. Это как шестое чувство - ты ощущаешь правильное направление, и следуешь по нему. Наш лидер, старейшина нашей стаи особенна. Она слышит зов всегда, и поэтому она ведёт нас. Несмотря на зов, нам все равно нужен вожак, который будет нас вести, чтобы все члены были организованы. Улыбка растянулась на лице сама по себе, стоило Иккингу представить себе этот невероятный, таинственный и чуждый Тайный Мир. Интересно, что значит - жить без Солнца? Там, где ни один враг не достанет тебя, и ты сможешь жить спокойно все свои годы. Теперь, Иккинг кажется, понимает почему лохматый хулиганы так скептичны - это звучит как красивый сон. Поднявшись со своего места, белоснежный дракон проследовал к Чёрному, и с озорством в глазах щелкнул его по носу. Сбить это задумчивое лицо друга было просто необходимо, ибо видеть Беззубика, размышляющего о чем-то было слишком чуждо. Ночная Фурия взвилась на ветке от такой наглости, но не рассчитала силы, и грохнулась на землю. Хэддок собирался было посмеяться, но не успел заметить, как порождение молнии и самой смерти припало к земле, в отместку напрыгнув и повалив Иккинга. Чёрные крылья лениво распластались по траве, а хвост шлейфом бездвижно лежал где-то сзади. Фурия победно усмехнулась, прежде чем неожиданно потянуть друга за белые локоны, приблизив из к лицу. - Эй! - парень зашипел, когда волосы потянули, но Беззубик демонстративно даже глазом не повёл, предпочитая рассматривать белые волосы. - Успокойся, не рву же - скучающе закатил глаза, продолжая перебирать чужие локоны - Не будь злобной ящерицей, и дай мне посмотреть. Я ведь долгие годы не имел возможности прикоснуться к другой фурии! Так, как только он мог, Беззубик скорчил грустную рожицу, ладонью с горечью погладив свои щеки. А Иккинг лишь улыбнулся, ведь даже самые глупые шутки с его стороны казались смешными. Хотя, возможно, дело было в его харизма - не улыбаться вслед за его улыбкой было трудно. - Всё-все, отдай - выдернув собственные волосы из чужих рук, он небрежно откинул локон куда-то в сторону других. Какими бы не были эти моменты, он был раз проводить их именно с Фурией. Ведь, он мог понять его куда лучше, он был способен помочь ему и поговорить о том, что было бы интересно им обоим. К тому же, с момента, как выяснилось что и сам Хэддок - Фурия, тем для разговоров стало ещё больше. Иккинг посмотрел вверх, прямиком на небо. Хотелось бы ему самостоятельно побывать там, на собственных крыльях. А особенно, хотелось узнать, какого это - быть драконом полностью. Он слышал что говорили об этом взрослые жители Олуха, знал мнения гостей, но каждое из них было разным. Кто-то чувствовал облегчение, кто-то жажду жизни, а кто-то неминуемый шок. И, пожалуй, то, что действительно хотел парень, когда узнал что каждый получит свое собственное ощущение - поскорее прочувствовать это на себе. Правда, тогда он совсем не волновался о том, как это будет происходить. Конечно, до этого момента. Несмотря на дружескую поддержку, он боялся своего неопределённого будущего. Потому что это будет больно, и никакие добрые сказки что «будет так быстро, что ты и не почувствуешь» не пройдут. Усугубляло ситуацию и то, что о превращении Фурий на олухе информации не было, а одними рассказами Беззубика долго не обойтись. Именно так и проходили его будни. На самом деле, пришедшие гости не сидели без дела. Выполняя работу и поручения, сами понятия не имея, что почти полностью освобождали Иккинга от тяжёлой работы, за что последний был очень даже благодарен. Конечно, оставлять его никто и не собирался, и поручения все же давались - чаще всего это были дела в кузнице и собирательство трав для Готти в лесу. Все таки Хэддок был едва ли не единственным, не включая Готти, кто свободно мог ориентироваться в лесу. Да, викингам действительно стоит ходить дальше собственного дома. Но сегодня что-то было определенно не так. Как и по расписанию, старушка дала Иккингу бумажку, на удачу помахала дрожащей сморщенной рукой, и ушла вглубь своих травнеческих угодий. Наспех собрав сумку для трав, и положив бумажку старейшины в карман, по обычаю парень направился в лес. Возможно, если бы Фурия была по близости, то увязалась бы следом, чтобы парню было не одиноко, но сегодня, он кажется, помогал кому-то из своей стаи. То-ли задание, то-ли молодняк собирается практиковать полёты, а Беззубик, как опытный обитатель неба, мог неплохо помочь. Не в своих дела Хэддок углубляться желания ге имел, а потому что кивнул другу напоследок, скрываясь за листвой. Нужные травы росли в глубине, прячась от солнечных лучей за толстым слоем древесных веток и листьев, в таких дебрях, куда ни один вояка не сунется. Иккинг, что справедливо, воякой не был, и тропинки знал хорошо, от чего с собирательством не было никаких проблем. Вот только сегодня пылкий настрой заметно поубавился. Недомогание то и дело преследовало его, и приходилось делать остановки, чтобы придти в себя. Поясницу нещадно тянуло, словно что-то изнутри скребло когтями. Спина покрылась испариной, как и весь парень, от чего он то и дело оттягивал ворот своей рубахи. Его сумка была заполнена нужными травами на половину, когда этот эффект, прежде походивший на небольшую простуду, стремительно начал набирать обороты. Иккинг не успел опомниться, как сумка выпала из ослабевших дрожащих пальцев, а на глазах вдруг медленно начала расползаться болезненная дымка. Покачнувшись, парень повалился на землю, начиная учащенно дышать. Спина его болезненно запульсировала. Затуманенный разум только запоздало выдал одну единственную мысль, от которой у парня все глубоко похолодело. А потом он почувствовал как сковывающий ужас пробился в его грудь, железной хваткой впившись в его быстро бьющееся сердце. Он закричал.