Драббл о том, как Драко и Гермиона дали клятву
9 февраля 2021 г. в 20:39
Драко оторвался от Гермионы и сказал то, о чем боялся сообщить с тех пор, как этим утром к нему прилетела сова с письмом.
— Они заключили брачный контракт. Я женюсь на Пэнси сразу же после выпуска.
Гермиона откинула светлую прядь с его лица.
— Ты в порядке? — спросила она. Ее синий галстук наполовину высовывался из сумки, куда она его запихнула после того, как Драко стянул его, отчаянно пытаясь расстегнуть ее рубашку, отчаянно желая коснуться ее в последний раз, хоть и понимал, что теперь это точно неправильно.
Он грустно кивнул, слегка радуясь, что она так хорошо восприняла эту новость.
— Мы знали, что всё этим кончится, — сказала она, и он вновь кивнул. — Драко, — крайне серьезным тоном произнесла она. — Нам не суждено быть вместе, не в таком смысле вместе, но мы всегда будем друзьями.
— Я лишь… — он замолчал и покачал головой, пытаясь избавиться от бесконечных образов какой-то другой Гермионы. Более яростной. — Знаешь, мы ведь не кузены. На самом деле…
Она прижала ладонь к груди и притворно изумилась.
— Хочешь сказать, что подложные бумажки твоего деда действительно подложные? И я не твоя четверо- или пятиюродная кузина по какому-то внебрачному сквибу, а просто маглорожденная? Я ранена в самое сердце.
— Ты не просто кто-либо, — фыркнул он. — Как только семейству Малфоев понадобится лишняя кузина, тебя поселят в лучшей комнате поместья, и ты это знаешь.
Она вздохнула.
— Кузен, — сказала она. — Ты же будешь счастлив с Пэнси?
— Мне она нравится, — ответил он. — Я справлюсь, — и он не врал. Он лишь возмущался, что его принуждают к браку, пусть и с нормальной девушкой, но без какого-либо права выбора.
Еще он не упоминал, как в последний его визит домой дедушка отвел его в сторону и со страхом во взгляде заявил, что ему нужно порвать с «этой Грейнджер». «Будь ей другом, — сказал тогда Абраксас Малфой. — Будь лучшим другом, но и трогать ее не смей. Она не для тебя, — а потом он почему-то добавил: — Пока что она не для кого.»
Драко вспомнил сон, который он видел прошлой ночью — о том, как Гермиона лежала на полу их поместья, а незнакомая ему женщина — видимо, его почившая тетка, судя по тому, что другие называли ее Беллой — делала с ней такое, что у него до сих пор стыла кровь в жилах.
— Я справлюсь, — повторил он. — Мы сделаем тебя крестной нашего ребенка, — импульсивно добавил он, по-прежнему видя перед глазами другую Гермиону, кричащую в агонии. — Гермиона, ты же знаешь, что можешь всегда на меня рассчитывать, верно? Мы всегда будем друзьями, и, что бы ни случилось, я… Я тебя не покину. Ты можешь стать хоть злом во плоти, и я останусь на твоей стороне.
Она переплела с ним пальцы.
— Друзья навсегда, да?
— И крестные детей друг друга, — поклялся он. — Навсегда.