---
— Как поживает наш дорогой шпион? — спросил его Сириус следующим днем, и Люпин пожал плечами: — Не очень весело, как, полагаю, все шпионы, — кажется, Блэк был несколько удивлен таким холодным ответом. Ремус, в свою очередь, нисколько не удивлялся этим ядовитым подколкам. Сириус никогда не ладил со Снейпом — начиная со школьных лет, а недавние события в Хогвартсе ничуть не поспособствовали их примирению. Больше того — он и сам должен был злиться, должен был растить в себе неприязнь и демонстрировать ее при каждом удобном случае — это было бы ожидаемо. Было бы это справедливо? Возможно. Было бы это правильно? — Все-таки ты слишком добр, — покачал головой Сириус. Он казался очень понимающим, только на самом деле не понимал. Люпин вздохнул и продолжил наблюдать, как в зале продолжали собираться члены Ордена: вошел Кингсли, хромая, неспешно прошел Аластор, появился Артур Уизли, и мало-помалу стало очевидно, что не хватало всего двоих постоянных его членов. — Дамблдор прислал весточку, — хриплым голосом объявил Грозный Глаз. — Он не появится еще по меньшей мере несколько недель. Что ж, значит, не хватало всего одного члена. Несколько недель казались очень долгим сроком. Ремус не сомневался, что дела директора были по крайней мере наиважнейшими, и все же… знал ли он, что Темный Лорд начал подозревать? Что, если Люпин до сих пор был единственным, кто узнал об этом? Что теперь ему было делать с этой тайной? Жалел ли Снейп о том, что проговорился? Наверняка жалел. — И где же он? — шепнул ему Блэк. — Слишком задержался на встрече с Тем-Кого-Нельзя-Называть? Скорее всего, именно так все и обстояло. Вот только имело совсем другое значение. — Не думаю, что эту встречу так легко перенести, — шепнул в ответ Люпин. — Полагаю, Ты-Знаешь-Кто едва ли справляется о расписании своих приспешников, — ему пришлось назвать Северуса этим словом. — Почему ты так яростно защищаешь его в последнее время? Дамблдор и об этом тебя попросил? — Потому что ты тоже почувствовал запах крови в прошлый раз, разве нет? Ноздри Сириуса шевельнулись, и он откинулся обратно на спинку стула. Ремус был почти уверен, что вот-вот тот произнесет что-то вроде: «Это ведь ничего не значит», но Сириус предпочел промолчать. Молчали и все остальные, и все случайные разговоры мало-помалу стихали; все ждали в напряженном ожидании, шли минуты, Ремус впивался ногтями себе в ладони, и ничего не происходило. Собрание завтра? Снова? — Может быть, он просто забыл, — пробормотал Люпин скорее себе под нос, но, к сожалению, был услышан: — Забыл? — пораженно переспросил Артур, и его рыжие брови неудержимо поползли вверх. Очевидно, даже он, забывающий о множестве вещей, никогда не упускал из памяти очередное собрание Ордена. Его удивление и подозрение были понятны — такое предположение звучало нелепо. Люпин бы и сам не поверил ему, если бы еще вчера Снейп не переспросил его — с искренним недоумением и, кажется, очень устало. Он не спал три дня — или еще больше — и поэтому мог забыть. Что в этом удивительного? Люпин не стал произносить это вслух. Можно подумать, кто-то из них еще способен крепко спать — вот что он услышит в ответ. Или — что Северус был способен обманывать Дамблдора и Темного Лорда — кого-то из них или даже обоих одновременно; что ему стоило обмануть его, Ремуса, втереться к нему в доверие и надавить на жалость? Что, если на самом деле так все и было? Люпин всегда считал себя довольно чутким человеком, способным различить ложь. Но, с другой стороны, каждый второй обманутый наверняка считает именно так. Он уставился в пол, не в силах разобраться в собственных мыслях. Северус должен был прийти как можно скорее. Только его появление могло хотя бы отчасти вернуть все на свои места. Но он не приходил. Если бы не пришел кто-то другой — кто угодно другой — все члены Ордена сошлись бы на том, что с этим кем-то случилось что-то дурное. Но в случае со Снейпом, очевидно, действовали совсем другие правила. Правила, которые Люпин только-только попробовал раздвинуть пока еще нетвердыми руками. — Что ж, полагаю, нам нет смысла тратить свое время в ожидании, — наконец объявил Аластор. У этой фразы было куда больше одного значения. Люпин в очередной раз пожалел, что рядом не было Дамблдора. И пусть он всегда произносил одну и ту же фразу «я доверяю Северусу» — по крайней мере, она имела хоть какое-то действие. Но, впрочем, все меньшее и меньшее. И все-таки — директор мог до сих пор влиять, мог продлевать этот кредит доверия, в то время как Люпин пока еще нет. И пусть даже никто не верил — во всяком случае, никто не спорил с Дамблдором, и этого было почти достаточно. Но Дамблдор оставил ему сообщение — чего он хотел? — Я поищу его, — пробормотал Ремус, впрочем, уже не надеясь, что это будет легко, и Снейп всего лишь уснул в своей комнате, уставший от дел. — Отправишься к Тому-Кого-Нельзя-Называть? — мрачно уточнил Сириус, но у Люпина не было никакого желания спорить. — Начну в Хогвартсе. По взгляду Блэка ясно можно было определить: он очень сомневался в успехе. Ремус тоже совершенно не был в нем уверен.---
Конечно, Северуса не обнаружилось в подземелье. Ремус даже сумел беспрепятственно попасть в его комнату. В иных обстоятельствах это могло бы навеять приятное удивление, смешанное с настороженностью, но сейчас принесло пустоту — подобную той, что царила в комнате. Даже котел был совсем остывшим: очевидно, Снейп не попытался повторить то странное трехдневное зелье. Люпин рассеянно прикоснулся к нему, будто надеясь, что предмет подскажет местоположение своего хозяина. Казалось, что никто не был здесь по меньшей мере день, иными словами — почти с тех самых пор, когда они со Снейпом распрощались, если, конечно, их смутное бормотание можно было назвать прощанием. Тогда Северус ни словом не обмолвился о том, что куда-то спешит. Возможно, он и сам еще не знал, что вот-вот ему снова придется покинуть школу. А, может быть, он знал об этом очень хорошо. Он открылся Люпину совсем чуть-чуть — пусть так. Это не значило, что Ремус вдруг стал посвященным во все его секреты. Люпин прислонился к стене, осматривая пустую комнату в поисках зацепки. Кажется, Сириус был прав хотя бы отчасти — он слишком увлекся происходящим и переоценил свою роль. Ему нужно было покинуть Хогвартс. Если его заметит кто-то из нюхачей Министерства, он и другие члены Ордена не оберутся совершенно ненужных сейчас проблем. Но наступала очередная ночь, и он мог остаться незамеченным под ее покровом. Незамеченным для чего? Он и сам еще не знал. Перед замком выпал глубокий снег. Люпин уже представлял, как вот-вот его застанут пробирающимся по сугробам — оборотня, жаждущего крови невинных школьников. К счастью, до полной луны было еще далеко — и поэтому не видно было дальше собственной руки. Ремус зажег огонек на конце своей палочки, поднял руку и осмотрелся. Со стороны он наверняка смотрелся самым подозрительным образом, но, можно сказать, его подстрекало звериное чутье. Что-то прошелестело мимо. Он мог бы подумать, что это была всего лишь летучая мышь — и это в самом деле была летучая мышь, но… Он вдруг сорвался и, едва не спотыкаясь, бросился по глубокому снегу туда, откуда донесся легкий хлопок, как будто что-то большое и мягкое осторожно упало в снег. Это могло быть что угодно — даже очередной монстр Хагрида, которого тот выпустил на прогулку, но Люпин уже знал, что это вовсе не что угодно и даже не кто угодно. Его окружали тени, и одна из них шевельнулась, а потом у нее появились очертания в виде краев черной мантии, и Люпин судорожно вздохнул: — Что случилось?! — получилось больше похоже на вопль. — Почему ты… почему ты здесь? Не пытаясь подняться, Снейп медленно повернул голову в его сторону. — Нет, это ты… почему ты здесь? — По какой-то таинственной причине этот вопрос заставил Ремуса улыбнуться. — Я искал тебя, — честно ответил он. — И понятия не имею, каким образом сумел найти. Северус хмыкнул — получилось больше похоже на воронье карканье — и уткнулся лбом в снег. — Кажется, ты воспринимаешь просьбы директора слишком серьезно. Ремус почти ощутил смутную обиду. Нет ничего плохого в том, чтобы со всей тщательностью следовать указаниям Дамблдора, но то, что и Сириус, и сам Снейп были убеждены, что дело состояло лишь только в этом, отчего-то начало раздражать его, хоть совсем недавно он и сам считал точно так же. — Я вижу, ты тоже очень серьезно относишься к своим обязанностям, — сказал он, и Снейп снова хмыкнул в ответ; на зубах у него появились следы крови. — Так что случилось? — Ничего… такого… особенного, — разумеется, что еще он мог услышать в ответ? Ремус огляделся: очевидно, ему предстояло транспортировать своего собеседника в Хогвартс и остаться при этом незамеченным. — Это я вижу, — он вдруг заметил, что глаза Снейпа закатились, и спохватился: — Нет, прошу, не вздумай. Мне нужна твоя помощь. — Моя помощь, — повторил тот. — Всем нужна моя помощь… я пропустил собрание Ордена, да? — Люпин ответил ему лишь одним растерянным взглядом. — Я не собирался… надеялся успеть, чтобы не дать повода злословить, но, знаешь ли, оттуда, где я был, не так просто отпроситься. — Ремус вдруг заметил, что края черной мантии, лежавшей на снегу, словно бы расширились и расплылись — это новое темное пятно вырывалось наружу. — Можешь себе представить… я боялся опоздать на встречу этого проклятого Ордена больше, чем на встречу с Темным Лордом. Это просто смешно. Люпин мог представить. И ему не было смешно.