Сейчас и отныне

Несколько долгих минут Люпин ждал, пока одна, пусть одна-единственная, самая захудалая мысль посетит его, но ни пол, ни стены, ни потолок не дали ему ответа. Он запустил руку в волосы и растрепал их — и это тоже не помогло. — Боже, какая ерунда, — только и сумел выдавить он. — Я говорил это не всерьез. — Что ж, а я говорю всерьез. — Охотно верю, — не удержался в ответ Люпин, — потому что ты отлично справляешься, — он сделал несколько шагов к двери. — В таком случае, мне пора. — Да. Тебе уже пора. Ремус хлопнул дверью так, что наверняка разбудил половину школы, и вот-вот будет пойман с поличным. Он раздраженно зашагал по коридору, развернулся и зашагал обратно. Во второй раз дверь хлопнула еще громче. — Если я назову тебя идиотом, ты отравишь меня какими-нибудь ядовитыми парами? — поинтересовался он. Снейп промолчал, очевидно, посчитав ниже своего достоинства отвечать на этот вопрос. Вполне возможно, своим молчанием он намекал, что вовсе не он, а Ремус из них двоих был настоящим идиотом — иначе зачем ему потребовалось возвращаться? — Северус, прекрати вести себя так, словно ты еще не закончил школу. Я не собираюсь спорить с тобой до утра. Северус!.. В конце концов, Снейп неплохо умел притворяться слепым, глухим и немым, однако Люпин успел догадаться, что дело не только в этом. Он опять совершил ошибку. Ему не нужно было соглашаться оставить его одного; нет, ему не нужно было соглашаться не звать никого на помощь. Он позволил отвлечь себя — снова. И все-таки он до сих пор не спешил мчаться в больничное крыло. Северус пошевелился, трудно вздохнул и уставился на него снизу вверх. — Ты еще здесь? — осведомился он, и едва ли это было приятное удивление. Взгляд Ремуса зацепился за лежавший рядом пузырек с бурой жидкостью внутри: он был полон под самое горлышко — очевидно, из него не сделали ни одного глотка. — Что это? — схватив его, Люпин тряхнул рукой так сильно, что едва не разбил на осколки. — Ты еще спрашиваешь, почему я ушел? Потому что за тобой нужен глаз да глаз! Потому что ты либо не в состоянии за собой уследить, либо просто лжешь мне. Лжешь мне о том, что умеешь о себе позаботиться, и многое можешь выдержать, и будешь бороться за свою жизнь. Если это так, то почему я вижу это нетронутым? — Впечатлен твоей тирадой, — на лбу Снейпа отчетливо виделась испарина. — Но я просто забыл. Потому что твой дружок вдруг вломился. Нет никакой другой причины. — Нет никакой другой причины? — зачем-то повторил Ремус. — Разумеется, нет. — Под пристальным взглядом Люпина он сделал несколько глотков. — Тебе показать язык? Чтобы ты был уверен, что я не выплюну все, когда ты отвернешься? — Не стоит, — милостиво разрешил Ремус. По крайней мере, они снова говорили друг с другом, не пытаясь задеть побольнее. — Что, если уже слишком поздно? — он лихорадочно попытался вспомнить признаки внутреннего кровотечения и как быстро от него умирают. Северус поднял бровь. — Нет, никогда не поздно, — он почти улыбнулся. — Это любимое выражение Дамблдора. Им он полностью запудрил мне мозги. — Чудесно, — в очередной раз оборвал его Ремус. — Сейчас ты ляжешь и закроешь глаза. И проведешь так несколько суток. И не придешь на собрание Ордена послезавтра. — Разумеется, я приду, если у меня снова не будет… чуть более уважительной причины. — Это уважительная причина! — взмахнул руками Люпин. — Ты едва дышишь. В конце концов, я могу поручиться за тебя, — он заметил, как лицо Снейпа исказилось на этих словах — конечно, разве можно было ожидать от него благодарности и послушания. — Не понимаю, почему тебе претит такая перспектива. Неужели тебе так хочется тратить свои силы, чтобы сидеть в душном зале и выслушивать оскорбления в свой адрес? — Поверь, этого мне хочется в последнюю очередь, причем… в любых обстоятельствах, — он судорожно вздохнул, и Люпин понял, что он пытался сдержать кашель, но тот все-таки прорвался. Ремус с тревогой ожидал появления новых следов крови, но, кажется, зелье все-таки подействовало. Жаль, что он никогда не узнает, действительно ли Северус всего лишь забыл его глотнуть. — Если ты не вернешься в ближайшее время, Блэк снова заявится сюда? — прохрипел тот. — Полагаю, что нет. Он всего лишь хотел убедиться, что мне не грозит опасность, — Люпин был уверен, что так оно и было; пусть даже Сириус не был в восторге от новой компании Ремуса. Люпину захотелось грустно рассмеяться. Возможно ли это? Ревность бывает самых разных сортов. Но ведь Сириус не мог подумать, что Снейп может занять его место, место друга, проверенного временем? Ведь он всего лишь… Всего лишь… — Сириус не какое-нибудь жестокое чудовище. Если бы он только знал правду… хотя бы ее часть. Если бы он знал, что ты испытываешь на самом деле, то не стал бы… Но ты не хочешь этим делиться. Это твой выбор. — Выбор, — насмешливо повторил Снейп. — Тебе не кажется, что всеобщие подозрения просто-напросто есть знак качества моей работы? Он замолчал, прикрыв глаза — будто уснул тяжелым сном, но стоило ли его будить? Стоило ли уйти молча и незаметно? Это казалось неверным шагом, но нелепым казалось приводить Северуса в чувство только для того, чтобы попрощаться. Едва ли тот оценил бы этот порыв. Ремус подошел ближе, чтобы рассмотреть его лицо. Оно казалось таким бледным, что, смотря на него, Люпину казалось, будто он потерял способность видеть цвет. Кажется, Сириусу придется подождать и побороть свою обиду. Чтобы скоротать время, Люпин взял с полки запылившееся пособие по зельеварению для первокурсников. Оно было невообразимо скучным. Уже через несколько минут у него отчаянно начали слипаться глаза, и перед тем, как окончательно провалиться в дремоту, он успел искренне посочувствовать студентам, вынужденным штудировать эту тягомотину под руководством не самого приятного в общении учителя. Он встрепенулся и уронил несчастное пособие, когда услышал стон. Странный звук разбудил его, и несколько мгновений он сидел с колотящимся сердцем, настороженно прислушиваясь к звенящей тишине. Может быть, ему лишь привиделось. Он был почти готов позволить себе задремать снова, когда звук повторился — в этот раз он точно прозвучал наяву. Ремус прокрался вперед. — Северус, — шепнул он так тихо, будто боялся его спугнуть. Сколько прошло времени? Не так уж много, судя по тому, что Сириус не отправил на его поиски целый спасательный отряд, однако его ноги успели затечь от неудобного положения, так что он едва не споткнулся. Тишина снова охватила его. Может быть, все же почудилось?.. Но звук повторился снова, и Люпин в очередной раз нервно запустил руку в волосы, в которых и без того уже царил беспорядок. Снейп определенно был без сознания, иначе он ни за что бы не допустил, чтобы Ремус услышал свидетельства его слабости. Он бы скорее умер в полной тишине, в этом можно было не сомневаться. Но ведь он позволил Ремусу остаться. Позволил нести себя на носилках, за что любого другого наверняка попытался бы превратить в груду пепла. Но все-таки это было только начало пути. Люпин не в первый раз думал о каком-то пути — что еще за путь и зачем им обоим нужно было по нему идти? И куда, интересно, этот путь мог привести? Звуки тяжелого дыхания не давали ему покоя. Что, если он неправильно срастил кости? Он умел оказывать первую помощь, но никогда не был в этом так уж хорош. Второй раз он пожалел о том, что пошел у Снейпа на поводу. И как, интересно, у того это удается? Не удивительно, что у него хорошо получается быть шпионом. Лихорадочно пытаясь предпринять хоть что-то полезное, Ремус зажег свет взмахом палочки, и получилось, пожалуй, слишком ярко. Северус вздрогнул, когда луч света упал ему на лицо, и заморгал, отворачиваясь — возможно, не только от света, но и от Люпина тоже. Ремус осторожно потряс его за плечо, и Снейп даже не попытался отшвырнуть его руку прочь. Пожалуй, это тоже был плохой знак. — Ты… ты все еще здесь? — просипел он, продолжая жмуриться от света. — Почему? Я никак не могу взять в толк… Тебе не может нравиться находиться здесь. И Дамблдор, очевидно, не имеет ко всему этому прямого отношения, так что… должна быть другая причина. Сомневаюсь, что ты просто хочешь меня разозлить. — Спасибо и на этом, — пробормотал Люпин, несколько опешив от этого выдающегося монолога. Он не сразу понял, что Северус все еще был без сознания — в определенном смысле. Он не отдавал себе отчета в том, что произносил, и Ремусу оставалось лишь надеяться, что тот не запомнит этих слов, потому что иначе ему несдобровать. Пусть он не был виноват, но он стал свидетелем этого… чего? Определенно, чего-то слишком личного, чтобы Снейп мог оставить это так просто. Он протянул было руку, и Северус цепко схватил ее — и схватил больно, Ремус даже охнул от неожиданности, но это была не та боль, которую Снейп желал причинить, намеренно сжимая чужие пальцы, просто он держал их так крепко, словно вот-вот мог утонуть. Или шагнуть вниз с Астрономической башни. — Приди в себя, — шепнул ему Люпин и немедленно об этом пожалел. То есть, разумеется, он желал видеть того в добром здравии, но именно сейчас Снейп был настолько не похож на себя привычного, что следовало этим насладиться — пусть одновременно придется бороться с уколами совести. Может быть, никогда больше Северус добровольно не возьмет его руку в свою — хотя зачем это может понадобиться кому-то из них? Впрочем, его просьба все равно не возымела никакого действия. Ремус понял, что еще немного — и его кисть, возможно, отсохнет и отделится от тела. Один за другим он отогнул пальцы Северуса, и это было чертовски сложно — даже мизинец никак не желал его отпускать, и Люпин чувствовал себя хуже, чем когда обнаруживал в своем рту кровь от съеденной добычи, когда превращался обратно из волчьего тела в человеческое. — Северус! Очнись немедленно! Я не смогу тебе помочь без… гм, без тебя. — Тот вздохнул глубже, и его глаза приоткрылись. — Я уже позвал мадам Помфри. — На этот раз веки широко распахнулись. — Шучу, это шутка, — быстро добавил Ремус. — Я никого еще не позвал, хотя стоило бы. И я непременно это сделаю, если ты… Снейп медленно сел и показал на дальнюю полку. Люпин поймал себя на том, что уже не в первый раз подавал ему какие-то странные флаконы и пробирки. — Надеюсь, ты в здравом уме и твердой памяти, — пробормотал он, разглядывая очередную жидкость, на этот раз болотно-зеленую. — И это не какой-нибудь страшный яд, который ты перепутал с лекарством. Или, что еще хуже, не перепутал. Однако его руки уже подали сосуд владельцу, и Снейп опрокинул его в рот одним коротким движением. Ремус пристально следил, прищурившись, словно опасался, будто это и правда был яд, но Северус не начал биться в конвульсиях или извергать пену изо рта, только рухнул обратно на подушку. — Что это было? Очередной побочный эффект? — Да, — хрипло сказал тот. — Побочный эффект моей жизни, — он помолчал, и его глаза снова закрылись. — Так почему ты здесь? — Почему? Ты сам не отпускал меня несколько минут назад, — Люпин все-таки не удержался о том самом, личном и сокровенном. — Неужели не помнишь? Ремусу показалось, что ему удалось вызвать на бледном лице Снейпа некое подобие цвета. — Что ты такое несешь? Можешь выметаться прочь прямо сейчас!.. — вероятно, именно от такого угрожающего тона у Невилла случалась истерика, но Люпин и ухом не повел. — Не беспокойся, я никому не расскажу, — честное слово, это почти доставляло ему удовольствие — если бы не некоторые отягчающие обстоятельства. — Я могу побыть здесь хоть до самого утра. Можешь не соглашаться вслух, чтобы не скомпрометировать себя, просто моргни. Теперь цвет лица Северуса казался угрожающе сероватым. Он оскалился, словно собирался в ярости впиться Люпину в шею — но Ремуса не испугать было простым оскалом, в некоторые часы своей жизни он умел скалиться куда более угрожающе. — Обещаю, что доживу до утра. Если ты не веришь моему обещанию, могу написать клятву своей кровью. — У тебя и так ее почти не осталось. И дело вовсе не в том, что я боюсь, что ты… не доживешь до утра. Хотя… и в этом тоже. — Боишься… почему? — с усилием спросил Снейп; силы опять покидали его, и, кажется, невидимая завеса снова опускалась на его мысли, отрезая одни и обнажая другие. Если он вспомнит о них утром, то наверняка примет настоящий яд или скормит его Люпину. Ремус, в свою очередь, был настроен рискнуть. Не то чтобы это было свойственно ему, однако… — Просто боюсь. Губы Северуса дрогнули. — Что это значит — просто боишься? — Вот уж не знаю, что можно не понять в этих словах. Снейп что-то хмыкнул в ответ, потом его лицо разгладилось, обмякло и стало лицом человека, который уже ничего не мог ответить. Отчасти так было даже лучше. Люпин помедлил и осторожно сел рядом; продавленная кровать закачалась вверх-вниз, но Снейпа это не разбудило. Люпин вздохнул. Прямо сейчас предчувствие говорило ему, что жизнь того была вне опасности, и он имел полное моральное право наконец-то уйти. Вместо этого он неловко устроился рядом — не то сел, не то лег; буквально на несколько минут, не больше, просто понаблюдать за своим неожиданным пациентом, и, конечно, по истечению этих самых минут он видел уже не первый сон. Когда смутные сны оборвались, комната была пуста — не считая его самого. Очевидно, Северус был уже в достаточной степени в порядке, чтобы куда-то уйти, и почему-то не счел нужным разбудить Ремуса перед своим уходом. Оставалось надеяться, что отправился он не на очередную срочную встречу с Тем-Кого-Нельзя-Называть. У него ведь могли быть какие-то другие дела? Он ведь мог, в конце концов, в эту самую минуту покупать сушеные лапки тараканов, или чем там еще занимаются нормальные зельевары?..

---

— Он не придет, — объявил Люпин на ближайшем собрании. До настоящей секунды у него не удалось больше встретиться со Снейпом, однако он сам попросил его не приходить, не так ли? Поразительно — но, кажется, он послушался этой просьбы. — Я обещал, что поручусь за него. Он… не в том состоянии, чтобы приходить куда-либо, — однако куда-то же он все-таки исчез. Об этом Ремус решил не распространяться. Сириус втянул носом воздух, будто почувствовал запах жертвы. — Ты обещал, что поручишься за него? — вкрадчиво повторил он. Очевидно, недавняя стычка не отпустила его так легко. — Он пропускает второе собрание подряд. Не кажется ли тебе… — Сириус, — очень мягко сказал Артур Уизли и многозначительно посмотрел ему за спину. — Не нужно так сердиться. Северус пришел как раз вовремя. Ремус покачал головой. Он все-таки пришел — наверняка едва переставляя ноги. Я боялся опоздать на встречу этого проклятого Ордена больше, чем на встречу с Темным Лордом. Что ж, наверное, это были не пустые слова. Люпин перевел взгляд на Блэка. Тот определенно застыл в предвкушении, и Ремус дорого бы отдал за то, чтобы узнать: чего им всем следовало ожидать в следующую минуту?