Профессор

Дневник Алана Бриксвелла, 16 сентября “С некоторых пор я стал внимательно следить за Профессором. Никто в школе точно не знает, как его зовут, поскольку он то ли по рассеянности, то ли специально нам не представился, поэтому все единогласно решили, что звать его будут именно так. Сейчас нельзя найти такого ученика, который бы не знал, кто такой Профессор! Стоит подойти на коридоре во время перерыва к любому мальчишке и спросить, знает ли он такого учителя, как тот тут же ответит:”Да кто ж не знает Профессора!”, а девчонки и того хуже, тут же начнут вздыхать и краснеть, будто втюрились! Даже Эмили туда же! Иронично, что на самом-то деле никто про него ничего не знает. И я собираюсь стать тем человеком, который узнает всю правду о нашем новом учителе.” 17 сентября “Наблюдал сегодня прелюбопытнейшую вещь, когда пришел в учительскую за конфискованной рогаткой: мисс Брок с Профессором как раз собирались сесть пить чай. Мисс, пытаясь казаться как можно более хорошенькой и румяной (и неудивительно, ведь Профессор настоящий франт, а она не замужем!), накрывала стол к чаепитию, расставляя чашки, блюдца и прочую дребедень, которой нас учат правильно пользоваться на уроках этикета. Так вот, Профессор был как обычно спокоен и несколько рассеян, однако стоило ему увидеть подставку с серебряными ложечками, его лицо исказила гримаса неподдельного страдания. Может, его тоже в детстве били по рукам, когда он ел пирожное не той ложечкой, и теперь он это болезненно вспоминает?” 20 сентября “Профессор сегодня на уроке говорил уж совсем странные вещи. Что-то о том, что кто-то в классе предпочел бы, чтобы его забыли, то ли что кто-то хотел бы забыть его самого, под конец разразившись лекцией о понятии забвения в литературе Древнего Рима. У всего класса были озадаченные лица, ведь Профессор говорил так, будто Римская империя не была уничтожена извержением Везувия в самом начале своего расцвета. Может, он серьезно болен?” 21 сентября “Профессор сегодня попросил меня остаться после уроков, чему я был только рад, ведь это была отличная возможность разузнать что-нибудь о нем получше. Я ожидал чего угодно, только не вопроса:”Алан, ты помнишь свою подругу Эмили?” Я тут же выпалил, что не дружу с девчонками, ведь я и понятия не имел, о какой-такой Эмили идет речь. Профессор нахмурился, словно мы все еще были на уроке, а я написал неправильно уравнение на доске, и тяжело вздохнул. Только тогда я заметил, каким усталым он выглядит.       - Профессор, все в порядке? - спросил я.       - На самом деле нет, и уже довольно давно. В этом классе все больше пустых стульев. Я оглянулся и понял, что он был прав. Тем временем Профессор продолжал: Мальчик мой, вам нужно быть очень осторожным. В этой школе происходит что-то неладное. Вот, - он вытянул пучок незабудок, что выглядывали у него из нагрудного кармана, и запихнул мне в карман форменного блейзера. - Это будет вас оберегать. Будьте внимательны и записывайте все, что увидите необычного, в свой дневник. В случае опасности крикните “Крестоманси”.       - Это наш новый сторож? - я никогда прежде не слышал о работнике школы с таким именем. Профессор хихикнул и ответил:       - В некотором роде да. Он на временной подработке. Придя домой, я тщательно изучил вид незабудок и даже сделал набросок в дневнике, на той же странице написав фамилию нового сторожа” 25 сентября “Профессор не появлялся в школе со дня нашего разговора, и сколько бы я не наводил о нем справки, никто не мог припомнить даже сам факт его существования. С его исчезновением в школе стали твориться странные дела. Поначалу его помнил не только я, но Грегори, но стоило мне расспросить его обо всем этом деле, как на следующий день пропал и он сам. Стоит ли говорить, что ни единая душа в школе не помнила, кто такой Грегори Мортимер?.. Вечером 25 сентября, уже собираясь идти в интернат, Алан пребывал в упадочном настроении. Положение казалось безвыходным. Он был единственным, кто помнил пропавших, не исключено, что из-за увядших незабудок в его кармане, которые он постоянно носил с собой. Он не знал, как вернуть всех исчезнувших и только сейчас с ужасом начал понимать, что пустые стулья в классе это ни что иное, как доказательство того, что ученики начали пропадать прежде чем он начал это замечать. Утратив бдительность, он попал в руки воспитательницы миссис Плам, которая преградив ему путь начала отчитывать Алана за его неподобающий внешний вид. Пройдясь нелестными комментариями по нему от макушки по носков ботинок, она запустила руку в карман его куртки, выхватила букетик завядших незабудок и выбросила его в ведро с компостом, которое как раз несла в школьную оранжерею. Алан начал было вопить и пытаться отобрать свой квази-гербарий назад, но уже через мгновение обмяк и побрел домой, недоумевая, зачем ему так понадобились эти незабудки и когда он успел напихать полный карман этих цветочков. 26 сентября “Перечитал дневник и не могу поверить ни единому слову, хоть бы и написанному моим собственным почерком! Кто такой этот Профессор? Кто все эти дети, которых я постоянно упоминаю? Ничего не понимаю” Занятый своими угрюмыми мыслями, Алан не заметил, как повернул в коридор, оканчивающийся тупиком. Стоило ему свернуть за угол, как внезапный сквозняк обрушился на его с таким трудом приглаженные волосы, превращая их в вихор. С трудом устояв на ногах, он из-под согнутой руки, чтобы пыль не налетела в глаза, глянул вглубь коридора и замер: у дальней стены бушевал настоящий смерч, внутри которого вертелись по кругу клубы сизоватой пыли, обрывки обоев и какие-то бумажки. Очередной сильный порыв ветра вырвал из рук Алана дневник, который тот всегда носил с собой, и бросил его на пол, раскрыв на странице с нарисованной незабудкой, рядом с которой размашистыми буквами было выведено: КРЕСТОМАНСИ. “Точно, судя по дневнику, профессор как-то сказал, что незабудки необычные цветы, они помогают вспомнить то, что стерлось из памяти… Но разве профессора звали Крестоманси?” Не до конца уверенный, что поступает правильно, Алан приблизился к бушующему посреди коридора вихрю и закричал во всю мочь:       - Крестоманси! В ту же секунду в вихре материализовался невозможно высокий силуэт человека неимоверно худого телосложения и стал постепенно приближаться, увеличиваясь в размере, как будто шагая вперед из-за линии горизонта. Вихрь при этом оставался неподвижен, что придавало еще больше странности происходящему. А человек все приближался, его силуэт с каждым пройденным шагом становился все отчетливее, будто он удалялся от ветряной воронки. Алан узнал, кто стоит перед ним в ту же секунду, как смерч рассеялся и он наконец-то разглядел черты лица незнакомца. Это был Профессор. На его осунувшемся лице остались только чернющие глаза и потрескавшиеся губы с капелькой запекшейся крови в уголке. На запавших щеках виднелась щетина, темно-синий с шелковой отделкой жилет, которым так восторгалась Эмили, был разорван в клочья, и пареньку невольно стало страшно, что если Профессора кто-то увидит в таком виде, то его репутации конец. Пошатываясь, Профессор подошел к Алану и похлопал его по плечу.       - Спасибо тебе большое за помощь… дружище - если бы Алан не был уверен в безупречности Профессора, то непременно бы подумал, что тот забыл как его зовут, - А теперь прошу, помоги мне еще кое с чем.