Glimpses of Love and Affection

Сломленный (прилагательное) - (человек), потерявший всякую надежду; отчаявшийся.

Последние несколько дней прошли как в тумане. Ужасное, грязное, эмоционально болезненное и ментально мучительное пятно, которое закончилось тем, что он потерял с трудом заработанное доверие женщины, которую любил, когда все, что он хотел сделать, это защитить ее и ее семью. С угрозой Зелины, висящей над его головой, он знал, что не может сказать Эмме, что с ним случилось, но он намеревался рассказать Дэвиду. К несчастью, его попытка была сорвана, и вместо того, чтобы попытаться снова, он взял на себя обязательство держать это в секрете. Естественно, все пришло в голову раньше в тот день, когда у ведьмы кончилось терпение от его задержки. Попытка спрятать Генри с треском провалилась, и во время последовавшей конфронтации Зелина намеренно сделала вид, что они были в сговоре. Ненависть, которую он испытывал к ведьме в этот момент, почти соперничала с той, что он когда-то чувствовал к Румпельштильцхену. К счастью, на этот раз Эмма победила Зелину, и теперь все, включая Генри, вернулись к своим воспоминаниям. И все же это было горько-сладко, потому что, несмотря на все его облегчение от того, что все обошлось благополучно, он испытывал не меньшее отчаяние от того, с каким, казалось бы, непреодолимым недоверием столкнулся сейчас. Вопрос Эммы о том, работает ли он с ведьмой, был для него самым тяжелым ударом. Неужели она совсем его не знает? Его признание в проклятии Зелины, казалось, только еще больше разозлило спасительницу. Несмотря на то, что он действовал с самыми лучшими намерениями, у него не оставалось сомнений, что сокрытие такой важной информации было в значительной степени похоронным звоном в их отношениях… какими бы они были. Тогда ее родители обвинили его во лжи о том, как он получил сообщение, чтобы вернуть их дочь, и хотя он защищал себя, он знал, что это было напрасно. Они решили, что он виноват, и у него не хватило духу оставаться и терпеть их подозрительные взгляды и колкие замечания. Он был просто пиратом и всегда будет в их глазах. Это знание окончательно сломило его, его сердце разлетелось на миллион осколков в груди, когда он понял, что все, кого он считал друзьями, даже семьей, так быстро отвернулись от него. Все, что он делал, ничего не значило; он ничего не значил. В конце концов он просто ушел, высоко подняв голову. Он ненавидел себя за то, что в глубине души все еще надеялся, что Эмма, хоть кто-то, может окликнуть его… но этого не произошло. Он немного побродил вокруг, а потом, как всегда, вернулся в доки в надежде, что соленый воздух и успокаивающий шум океана облегчат его беспокойную душу. Час спустя он перестал ждать, когда боль прекратится. Он рассеянно приложил палец к губам, постоянно ощущая покалывание, постоянно напоминающее, что проклятие все еще на месте и что даже сейчас он представляет для Эммы такую же опасность, как и прежде. Несмотря на их незначительную победу, ситуация действительно не изменилась. - Я искала тебя, - неожиданно раздался позади него холодный голос Эммы. Он напрягся, настолько поглощенный своими мыслями, что не услышал, как она подошла. Опустив руку, он покачал головой, но не повернулся и не посмотрел на нее. - Зачем? Убедиться, что я не планирую следующий дьявольский ход со Злой Ведьмой? - возразил он, не в силах скрыть горечь в голосе. - Нет! Я знаю, ты не работаешь с ней, - тут же возразила она, желая, чтобы он посмотрел ей в лицо и увидел ее искренность. - Неужели? Это не то, что пришло мне в голову, любовь моя, - подстрекал пират. Эмма тяжело вздохнула. Она знала, что причинила ему боль, но его скрытность напугала ее, и не только потому, что заставила признать, насколько он был готов пожертвовать собой. Это также всколыхнуло слишком много печальных воспоминаний из ее прошлого, которые было невозможно игнорировать, и она выместила их на нем. - Я знаю. Послушай, просто… в ту секунду, когда я услышала, что сказала Зелина, это было похоже на повторение истории. Я доверяю кому-то, и они оказываются не теми, кем я их считала… и ты всегда был таким другим, таким честным со мной, но сегодня… Сегодня ты не был таким, и я подумала, что ты… ты был таким же… Она замолчала, потому что боль от мысли, что он вот так предаст ее, вернулась с новой силой. - Как и все остальные, - тихо закончил он за нее. - Да, - ответила она шепотом. Плечи его поникли, он закрыл глаза и склонил голову, ее признание никак не помогло залечить его разбитое сердце. - Ну, если ты действительно веришь в это, Свон, тогда нам больше нечего сказать друг другу, - сказал он удрученно. - если я до сих пор не доказал тебе, где моя преданность, мое… сердце, то сомневаюсь, что когда-нибудь смогу это сделать. Эмма резко втянула в себя воздух не только от его слов, но и от невыносимой боли, окрасившей его тон. Он выглядел таким уничтоженным, таким разбитым, и все это было из-за нее и ее собственной неуверенности. Так или иначе, она должна была исправить это… их. В кои-то веки настала ее очередь быть рядом с ним. Она медленно подошла и остановилась рядом с ним. Глядя на океан, она перенесла руку, вплетая свои пальцы в его, и нежно пожимала его руку. - Ты доказал это, Киллиан. Много раз, по-разному, - тихо заверила она его, прежде чем посмотреть на него и добавить, - и хотя я не согласна с тем, как ты справился со всей этой ситуацией с Зелиной, я знаю, что ты верил, что поступаешь правильно для всех нас. Крюк открыл глаза, потом повернул голову и снова посмотрел на нее. После всей опасности, которой он их подвергал, он с трудом понимал, что она говорит. То, что она говорила с ним так тепло, даже касалась его, было лучше любого волшебного зелья, которое он мог бы принять, чтобы исцелить свое разбитое сердце. - Я должен был тебе сказать, - с несчастным видом признался он. - Да, ты должен был, - кивнула она, - но мы все совершаем ошибки, верно? - Да. Некоторые из нас больше, чем другие, - серьезно признался он. Его глаза снова обратились к океану, когда ее слова напомнили ему о причине успешного двуличия ведьмы в первую очередь. Стыд и чувство вины за то, как он обошелся с Ариэль, снова навалились на него, и он глубоко вздохнул. Эмма слегка нахмурилась, увидев его неожиданную реакцию, и явное огорчение на его лице заставило ее рефлекторно сжать его руку еще крепче. - Ты хочешь поговорить об этом? - тихо спросила она. - Да, - тут же ответил он, снова взглянув на нее, и легкая грустная улыбка заиграла на его губах, когда он эмоционально добавил: - Но не сегодня. Эмма оглянулась на него и кивнула в знак согласия. Она все поняла. Он давал ей обещание, и, по крайней мере, на этот раз она могла сделать то же самое для него. - Ничего страшного, я никуда не собираюсь, - многозначительно сказала она. Крюк тяжело сглотнул и выдохнул, услышав ее простое утешение. Было так много вещей, которые он хотел сказать ей в эту секунду, так много чувств, которые требовали выражения, но он сдерживал их все. Вместо этого он направил все в одно маленькое слово. Слово, которое он знал, содержало огромное значение и обещание для них обоих. - Хорошо.