Пощечины от дьявола // 快穿之打脸狂魔

Когда прибыл Чжоу Юнь Шэн, Цао Мо Кун сидел на диване и пил красное вино. Комнату освещала только тусклая лампа. Свет и тень делали красивое лицо мужчины глубже. — Проходи и выпей со мной, — сказал он тихим голосом, махнув юноше. Бургундское вино, 1997 — нос Чжоу Юнь Шэна дернулся, когда он подошел и налил стакан. У него была очень элегантная поза для питья, как у маленького принца, что удивило Цао Мо Куна. — Пока ты остаёшься со мной на три месяца, ты можешь назвать любую цену, — он саркастически улыбнулся, допивая оставшееся вино. В этом мире не было ничего, что нельзя было купить за деньги. Как и вино, любую красоту тоже можно было купить. Чжоу Юнь Шэн хотел вылить вино ему на голову, но сдержался. Он на мгновение посмотрел вниз, делая вид, что думает, затем прошептал: — Я хочу триста тысяч. — Ты уверен? — Цао Мо Кун не мог не спросить. Он приготовился услышать астрономическую цену, только чтобы услышать, как Линь Чен Цзе просит всего триста тысяч. На это даже нельзя было купить приличные часы. — Не меньше. Мне нужно получить триста тысяч, — Чжоу Юнь Шэн неправильно понял его вопрос и снова подчеркнул. Цао Мо Кунь пристально посмотрел на него, затем он подпер лоб рукой и рассмеялся: — Ну, хорошо, триста тысяч. Но сначала я должен проверить товар. — Как проверить? Чжоу Юнь Шэн все еще пребывал в неведении, а затем обнаружил, что мужчина несет его на плече и бросает на большую кровать в соседней комнате. Его голова закружилась, затем его накрыло сильное тело, а его губы заняли чужие. Знакомое чувство мгновенно заставило его потерять рассудок. Через несколько минут мужчина наконец увеличил расстояние между ними, но ненамного. Он облизнул красные влажные губы молодого человека и слегка рассмеялся: — Детка, ты намного слаще, чем я представлял. — Ты закончил? — задыхаясь, спросил Чжоу Юнь Шэн. — Как такое возможно? Я, определенно, должен тщательно проверить все внутри и снаружи, — большие руки мужчины с намеком погладили ягодицы молодого человека. — Подожди, сначала посмотри мне в глаза, — Чжоу Юнь Шэн быстро схватил его за щеки, заставляя смотреть в свои бездонные зрачки. Его голос понизился, его тон был особенно успокаивающим, — скажи мне, что ты видишь? Цао Мо Кун сразу же уставился в его глаза. Его выражение лица в трансе смягчилось. — Скажи мне, что ты видишь? — Чжоу Юнь Шэн долго ждал, пока он заговорит, затем спросил снова. — Я вижу звездный океан, — голос Цао Мо Куна казался немного осознанным. — Очень хорошо. А теперь разденься и ублажай себя сам, — сказал Чжоу Юнь Шэн с довольной улыбкой и оттолкнул более высокого и сильного человека. Это был навык, которому он научился во время своих многочисленных перевоплощений — гипноз. Чжоу Юнь Шэн был экспертом в области психологии. Он полагался на этот богоподобный навык для выполнения некоторых из худших задач, таких как привлечение героини, чтобы «разорять» её до тех пор, пока она не станет несчастной, или не быть убитым героем десять тысяч раз. Другими словами, это умение было читерским умением, которое он использовал, чтобы не быть брошенным в костер. Он полагался на него для выполнения множества невозможных задач. Но транс Цао Мо Куна продлился лишь небольшой момент. Когда молодой человек вырвался из его рук и собирался встать с постели, мужчина протрезвел, а затем холодно улыбнулся: — Детка, что ты только что сказал? Скажи это снова… Чжоу Юнь Шэн, который поправлял свой свитер, замер, совершенно не понимая, что только что произошло. Через некоторое время он наконец отреагировал неуверенным голосом: — Ты, я… я сказал мастурбировать. Достаточно мастурбируя, ты определенно будешь счастливее, чем быть со мной. Я уверен в этом. Цао Мо Кун улыбнулся, потащил молодого человека обратно к кровати и стянул с него свитер и брюки. Когда он, наконец, вошел в юношу, он не мог сдержать стон удовольствия. Это чувство было слишком чудесным, невыразимо чудесным. Не только их тела, даже их души пели и дрожали в унисон. Чжоу Юнь Шэн был ослеплен знакомым чувством головокружения, и он соответствовал ритму мужчины. Через час они наконец насытились: один был завернут в одеяло и тихо тяжело дышал, другой сидел у кровати и курил. Чжоу Юнь Шэн уставился на мужчину, неудавшийся гипноз все еще был в его сердце. Способом избежать чужого гипноза была духовная сила равной или большей величины. Чжоу Юнь Шэн был единственным человеком, выполнившим тысячи заданий для Господа Бога. Его сила души еще не достигла верхнего предела, но его потенциальная духовная сила была невообразимой. И этот мир был только миром низшего класса. В нем не было силы, культивирования, магии и прочего. В этом мире не должно существовать человека, равного или более высокого по духовной силе, чем Чжоу Юнь Шэн, но здесь был Цао Мо Кун. Что сделало его таким? Была ли недостающая энергия космического пространства как-то связана с ним? Чжоу Юнь Шэн нахмурился, затем взял подушку и прикрыть голову, подавляя неудержимое хихиканье. Он верил, что выяснил причину. Сходства между людьми были неизбежны, но в конце концов он согласился признать, что это не совпадение. Его тело давно узнало другого мужчину, но из-за страха разочарования он отказался думать об этом. Сначала он испытывал чувства к этому человеку только из-за одиночества, но после того, как за ним последовали через три мира, он, естественно, возлагал большие надежды на эти отношения. Сдерживая радость, он слегка сдвинул подушку, чтобы через щель посмотреть на мужчину. Цао Мо Кун на самом деле обращал внимание на каждое его движение. Увидев, как он закрывает лицо подушкой, он подумал, что юношу беспокоит дым, и быстро погасил сигарету. Затем он увидел, что Линь Чен Цзе тайно наблюдает за ним, и не мог не улыбнуться ласковой улыбкой, но сразу же сделал холодное лицо, когда поймал себя на действии. Цао Мо Кун внезапно подумал о том, что молодой человек был всего лишь игрушкой, которую он купил за триста тысяч. Игрушкой, которую можно легко купить за деньги, так почему он должен заботиться о его чувствах? Цао Мо Кун ругал себя, но не мог не испытывать глубокого влечения к Линь Чен Цзе. Его эмоции колебались. Чтобы обуздать свое буйное сердце, он притворился равнодушным и сказал: — Ты хорошо показал себя в постели, я очень доволен. Теперь, когда сделка заключена, нам нужно установить несколько правил. Радостное настроение Чжоу Юнь Шэна испортилось с его словами. Он убрал подушку и недоверчиво спросил: — Ты хочешь установить для меня правила? — Люди, которые имеют дело со мной, должны соблюдать правила, — тон Цао Мо Кун был суровым, но его сердце дрожало. Он быстро почувствовал себя виноватым из-за того, что делал. — И у тебя было довольно много людей, которые имели с тобой дело, не так ли? — спросил Чжоу Юнь Шэн. Цао Мо Кун почувствовал себя еще более виноватым в этом вопросе, он парировал: — Почему тебя это волнует? Какие у тебя отношения со мной? «Я твоя любовь!», — это предложение почти прозвучало, но Чжоу Юнь Шэн сдержался. Он знал, что ситуация Цао Мо Куна полностью отличалась от его собственной: каждый раз, когда он перевоплощался, его данные форматировались, у него не было никаких предыдущих воспоминаний, но… он все еще следовал за ним из мира в мир. Думая об этом, гнев Чжоу Юнь Шэна рассеялся, и он слегка согласился: — Хорошо, давай поговорим о твоих правилах. Цао Мо Кун погладил красную отметину на шее юноши и сказал глубоким голосом: — Первое правило: в течение трех месяцев ты не должен позволять Хан Ю прикасаться к тебе; второе правило: будь на связи, ты не можешь избегать меня без причины. Чжоу Юнь Шэн послушно слушал, и после долгого молчания, спросил: — Это все? — Ты думал, я обременю тебя странными правилами? — усмехнулся Цао Мо Кун. Чжоу Юнь Шэн кивнул, поднял одежду и брюки, брошенные у изножья кровати, и надел их одну за другой. Цао Мо Кун нахмурился и спросил: — Что ты делаешь? — Мне нужно идти домой. Если я этого не сделаю, Хан Ю будет волноваться. У меня также есть правило. Я надеюсь, ты сможешь его соблюдать: нельзя позволить Хан Ю узнать о сделке между нами, — когда он наклонился, чтобы натянуть штаны, глаза Чжоу Юнь Шэна сверкнули насмешкой. «Ты думал, что я не буду сопротивляться только потому, что ты забыл свои воспоминания? Я заставлю тебя страдать!» Цао Мо Кун действительно не мог смириться с его уходом. Он хотел затащить его обратно и безжалостно сделать это снова, но он сдержался. Он раздраженно провел рукой по волосам, высмеивая: — Почему ты такой верный? Поскольку его семья обанкротилась, почему бы тебе просто не расстаться с ним? Почему ты так к нему привязался? — Поскольку я люблю его, я никогда не расстанусь с ним, — сказал Чжоу Юнь Шэн, надевая куртку. — Ты любишь его? Ты любишь его, поэтому ты забрался в мою кровать? — глаза Цао Мо Куня были налиты кровью, его голос был явно раздраженным. — Да, потому что я люблю его, я буду спать с тобой, — Чжоу Юнь Шэн надел свои туфли и почти вышел за дверь, затем, как будто он что-то вспомнил, повернулся и спросил, — ты помнишь Чжоу Юнь Шэна? Цао Мо Кун все еще был зол на его необъяснимый ответ, но когда он услышал это имя, он почувствовал себя ошеломленным. Подумав мгновение, он покачал головой. — Как насчет Вэй Си Яня? — Шен И Бина? — Ду Сюй Лана? — Нин Си Няня? — Чжу Чжао? * После того, как юношу задал ему несколько вопросов подряд, он просто потрясенно покачал головой. Чжоу Юнь Шэн подавил свое разочарование и поспешно ушел. После того, как он ушел, Цао Мо Кун все еще не мог забыть имя «Чжоу Юнь Шэн». Почувствовав пульсацию в своем мозгу, он закурил сигарету и затянулся. С этого дня Цао Мо Кун каждую неделю забирал молодого человека и приводил его в свой клуб. Чувство нахождения с юношей было слишком захватывающим. Было много раз, когда он даже не хотел выходить из его тела, он просто хотел разорвать его на части и съесть. Постепенно встречаться с ним раз в неделю стало уже недостаточно, поэтому он перешел на один раз в три дня, затем на раз в два дня, а затем один раз в день, пока, наконец, он не захотел привязать мальчика к себе на все время. Сегодня Цао Мо Кун звал мальчика на ужин, но даже после десятка звонков ему не удалось связаться с ним. Он с тревогой сидел полчаса в ожидании, и когда он уже был готов послать своего помощника, чтобы найти его, Линь Чен Цзе взял на себя инициативу, чтобы перезвонить ему. — Что ты делаешь? Почему ты так долго не отвечал на телефонные звонки? — сердито спросил Цао Мо Кун. — Он был на беззвучном режиме, я его не слышал. Мы только что закончили выпускной экзамен. Чистый голос Чен Цзе мгновенно успокоил тревогу и гнев Цао Мо Куна. Он потянул галстук и спокойно спросил: — Как прошел экзамен? — Все хорошо, — Чжоу Юнь Шэн небрежно упаковал свой рюкзак. Его изысканное лицо отражалось в лучах теплого солнца, что делало его красоту немного иллюзорной. Не только Джи Хан Ю, даже его лучший друг, Ван Цзе, был ошеломлен. От взгляда на него у них быстро застучали сердца. С другой стороны, Цао Мо Кун сказал: — Я добавляю новое правило: твой телефон должен быть включен в любое время. Если есть особые обстоятельства, которые заставляют тебя отключить его, ты должен сначала позвонить мне и сообщить причину. — Тогда ты можешь просто установить на меня трекер, — насмешливо сказал Чжоу Юнь Шэн. Как он после всех перезагрузок все еще сохранял эту проблему, связанную с сильным желанием контролировать его? Также курение. Чжоу Юнь Шэн не смог заставить его бросить курить в течение нескольких жизней, и впоследствии он просто пристрастился к этому запаху. Были ли эти неотъемлемые черты привязаны к его базе данных, и даже после форматирования их нельзя было удалить? ** Думая об этом, он нежно рассмеялся. Цао Мо Кун услышал его смех, и его сердце почти растаяло. Он мягко сказал: — Это хорошая идея. Я куплю тебе часы слежения завтра, чтобы я не мог тебя потерять. Я отвезу тебя на праздник. Куда ты хочешь пойти? — Подожди, пока появятся результаты, — Чжоу Юнь Шэн поднял свою сумку, махнул Джи Хан Ю и первым вышел из класса. — Хорошо, я заеду за тобой сегодня. Поужинаем вместе, — Цао Мо Кун немедленно взял ключи от машины и спустился вниз. Чжоу Юнь Шэн пообещал и повесил трубку, а затем отослал Джи Хан Ю впереди себя. Ван Цзе часто оглядывался на молодого человека, который стоял под закатом, и поддразнил своего друга: — Разве ты не встречаешься с его лучшим другом? Почему бы не одолжить его нам? — Играй, если хочешь играть. Пока у тебя достаточно денег, он позволит тебе сделать что угодно, — Джи Хан Ю презрительно улыбнулся. — В последнее время он больше не заигрывает с нами. Очень холодный. Можешь пригласить его на встречу с нами? — Легко. Если он клюнет, не забудьте оставить какие-нибудь улики. В противном случае, если бы я внезапно бросил его, Ю Ран подумал бы, что я безжалостен, и начал бы меня избегать. В последнее время он чувствовал себя очень виноватым и плохо спал. Я чертовски огорчен при виде кругов под его глазами. Короче говоря, виноват не я или Фанг Ю Ран, это вина Линь Чен Цзе, понимаешь? — Понятно, ты действительно плохой! — Ван Цзе поспешно кивнул.