Пощечины от дьявола // 快穿之打脸狂魔

Ци И Нин не только выглядел великолепно, даже его хобби были довольно элегантным. Он любит читать стихи, рисовать или любоваться пейзажем. Когда он не занимался государственными делами, его часто сопровождали красивые наложницы, он казался очень приятным человеком. Особенно после того, как он подавил вдовствующую императрицу и ее материнский клан, получив полный контроль над императорским двором. В конце концов, расслабившись, он приказал людям в имперской столице найти красавиц и заполнить его пустой гарем. Именно эти обстоятельства позволили Чжао Би Сюаню быть посланной ее семьей, затем пришел Чжоу Юнь Шэн и стал самой большой ступенькой для нее. Учитывая, что она была главной героиней мира, независимо от того, насколько распущенным был Ци И Нин, после встречи с ней он стал очень нежным и преданным. Он не только игнорировал других членов гарема, заботясь только о ней, он даже назначил второго принца наследным принцем, когда ему было чуть больше года. Его забота об этой матери и ребенке считалась беспрецедентной. Каждый раз, когда система злодеев вынуждала Чжоу Юнь Шэна написать императорский указ о ее продвижении, его сердце истекало кровью. В то время он уже перевоплощался более дюжины раз, его кругозор медленно расширился, его способность читать человеческое сердце почти достигло совершенства. Даже если Чжао Би Сюань была внешне любящей и внимательной, он мог видеть безразличие и негодование, скрытые в ее сердце. Он сразу же невзлюбил ее, и, как выяснилось, она также презирала его, но все еще обманчиво позировала перед ним изо всех сил, считая его дураком. Только Богу известно, сколько раз он хотел оттолкнуть ее и крикнуть: «вон отсюда!», Но его всегда останавливало «отказано» системы. Из-за этого он мог только притворяться влюбленным, притворяться и притворяться восемь лет. Он видел насквозь фальшивую любовь Чжао Би Сюаня, видел насквозь принца Гун и неверное сердце принца Ань, и ясно видел внутренние распри императорского двора. Единственное, что он не смог понять, — это происхождение второго принца. До самой смерти он никогда не думал, что этот ребенок не его. Он всегда любил детей, а второй принц был милым и симпатичным, рассудительным и хорошо себя ведущим, он искренне любил его, и когда он узнал правду, он чуть не закашлял кровью. Даже когда Ци Цзинь Юй обезглавил его, он все еще беспокоился, когда этот парень станет Императором, как он будет относиться к Чжао Би Сюаню и личности второго принца? В конце концов, весь мир знал, что мать и ребенок были любимыми наложницей и принцем Ци И Нин. Но так как это касается главных героев, мировое сознание естественным образом исправит ошибку идентичности этих двоих, ему никогда не следовало об этом беспокоиться. В прошлой жизни он по глупости волновался об этих вещах, в этой жизни он собирался заботливо помочь этой семье из трех человек. Чжоу Юнь Шэн терпеливо играл со вторым принцем какое-то время, а затем махнул рукой: — Пора есть. Чжао Би Сюань быстро приказала служанке забрать ребенка, а затем деловито подала Чжоу Юнь Шэну посуду. После обеда Чжао Би Сюань, что неудивительно, воспользовавшись физическим дискомфортом, отправила Чжоу Юнь Шэна прочь. Она не хотела быть с ним близкой, но также не хотела, чтобы он был близок с другими, поэтому она посылала слуг, чтобы приглашать его к себе каждый день, а затем ломала голову в поисках оправданий, чтобы не служить ему в спальне. В этом гареме она уже стала объектом резкой критики, если одна из других наложниц завоюет Чжоу Юнь Шэн, ее положение станет очень опасным. Если бы это был другой мужчина, они не смогли бы выдержать ее горячее-холодное поведение, но, поскольку Чжоу Юнь Шэн был геем, это было именно то, что он хотел. Он пожелал ей хорошего отдыха и ушел. У дверей дворца он взглянул на доску, висящую на балке, три бронзовых слова были написаны яркой каллиграфией — Дворец Фэн И. Даже будучи высокопоставленным императорским супругом, кем она себя считала, чтобы жить во дворце Фэн И? Чжоу Юнь Шэн усмехнулся и медленно направился обратно в свой дворец. Он перевернул мемориалы*, сложенные на императорском столе, узнал, в какой период времени вернулся, и не мог не проявить меланхолию на лице. Раньше из-за угрозы, исходящей от системы, он был особенно благосклонен к Чжао Би Сюань и даже начал ставить членов ее семьи на важные должности. Изначально она была обычной дочерью из маркиза Вэнь Юань, потомком важного генерала, ее предки достигли великой власти во время основания династии. Но после того, как все утихло, наступил мир и процветание, и старый Император проводил политическую стратегию жесткого военного подавления, поэтому власть ее семьи постепенно снижалась. Однако в последние годы варварские племена, окружающие страну, неожиданно сформировали союз, неоднократно вторгаясь на границу в течение летнего и осеннего сезона. Чжоу Юнь Шэн получил второе задание от системы в это время, продвигать маркиза Вэнь Юань. Поэтому он назначил старшего сына маркиза Вэнь Юаня, Чжао Сюаня, на должность генерала Запада, и этот человек возглавил армию, чтобы изгнать татар. Чжао Сюань был гениальным военачальником, как только он прибыл на границу, были неоднократные сообщения о победах, и под принуждением системы злодеев Чжоу Юнь Шэн был вынужден продвигать его снова и снова. В день рождения второго принца этот человек, наконец, одержал сокрушительную победу над варварами и покрыл слоем золотого света благословления своего племянника. Чжоу Юнь Шэн был «в восторге от этой новости» и, не дожидаясь его возвращения в столицу, издал императорский указ, дававший ему титул герцога Ю Гоу и должность великого генерала страны. Поскольку Империя все еще сильно подавляла армию, это можно было рассматривать как редкую военную позицию. Под его контролем находится, по крайней мере, миллион солдат, которых было достаточно, чтобы контролировать состояние страны. Чжоу Юнь Шэн открыл верхний мемориал, его написал Чжао Сюань. Почерк человека напрямую отражает его характер, нетрудно увидеть, насколько неукротимым и способным был Чжао Сюань по его строгой и красивой каллиграфии. Но было жаль, этот человек уже связал свою судьбу с принцем Гун. Он был величайшей опорой принца Гун в борьбе с троном, а также врагом номер один Чжоу Юнь Шэна. В мемориале он сообщил, что армия запада прибыла в лагерь за пределами имперской столицы и ожидала, что император откроет городские ворота для проверки. — Я сделал шаг слишком поздно, — Чжоу Юнь Шэн грустно вздохнул, выбросив бумаги. Вэнь Юань уже стал мощным домом, если он выступит против принца Гун, его обязательно уничтожит Вэнь Юань. Миллионы солдат, которых контролировал Чжао Сюань, не были декоративными украшениями, ему приходилось действовать осторожно, иначе он был бы свергнут. Кроме того, гарем также находился под контролем вдовствующей императрицы, и она приказала герцогству Цзин Го время от времени создавать проблемы в императорском дворе, поэтому ему также нужно было иметь дело с ней. Если бы он прибыл на год или два раньше, эта задача была бы намного проще, он мог бы щелкнуть пальцами и раздавить Чжао Би Сюань и принца Гун. — Ваше Величество Император, время уже поздно, вам следует отдохнуть. Завтра вы должны поприветствовать множество офицеров и солдат, — спокойный голос нежно коснулся его уха. Чжоу Юнь Шэн покосился и сразу же прищурился. У императорского двора и гарема были свои споры, и ни один из этих людей не был на 100% безопасным. Так неужели этот верный главный евнух, Лю Хэ, также не был шпионом, которого вдовствующая императрица и принц Гун поставили рядом с ним? Единственная причина, по которой бывший Ци И Нин никогда не подозревал его, заключалась в том, что он был подарком старого Императора. Чжоу Юнь Шэн никогда не доверял Лю Хэ, но он также никогда не защищался от него. Он знал, что ему было предназначено пушечное мясо, сопротивление или отсутствие сопротивления, это не имело значения. Поэтому, когда принц Ань восстал, он совсем не удивился, увидев, что Лю Хэ повел принца Ань схватить его. Принц Ань восстал с фронта, и принц Гун послал войска, чтобы спасти императора с тыла, что позволило ему одним махом избавиться от двух своих соперников и занять трон без малейшего клейма. Кто знает, сколько лет принц Гун и вдовствующая императрица планировали это. Еще более смешно то, что последними словами принца Гун были жалобы, сказав, что все, что он делал, было последним средством, если бы Чжоу Юнь Шэн не украл его любимую женщину и неоднократно не пытался убить его с подозрением и ревностью, он бы не стал. Он был вынужден встать на этот путь убийства своего брата, чтобы узурпировать трон. Затем он горестно заплакал, обезглавив своего брата. Когда его голова полетела в воздух, Чжоу Юнь Шэн отчаянно хотел кричать — меня тоже заставили! Он был прекрасным примером неопытного Императора, зачем он сражался насмерть со своим братом, который был на девять лет младше его? Даже когда его младший брат повзрослел, у него не было возможности поколебать его трон. Единственная причина, по которой он неоднократно пытался убить принца Гун, заключалась в том, что ему нужно было выполнить миссии системы. В конце концов, каким злодеем он был бы, если бы не плел заговор против главных героев? Сцены из прошлого скользили перед ним, Чжоу Юнь Шэн махнул рукой: — Подожди меня, пока мы** переоденемся. Ему действительно следует отдохнуть пораньше, потому что завтра он, скорее всего, встретит своего возлюбленного при императорском дворе. Он уже догадался, кто это мужчина, и его сердце было полно ожиданий. На следующий день герои войны взволнованно стояли перед императорским двором, чтобы получить награды. Конечно же, Чжоу Юнь Шэн почувствовал присутствие своего возлюбленного среди них, он посмотрел на них одного за другим, а затем его зрачки не могли не потемнеть. Как это может быть он? Его сердце билось бурными волнами, но выражение его лица не изменилось, он одарил героев всеми заслуженными наградами. Измотанные путешествием герои войны преклонили колени и благодарили, их глаза наполнились нескрываемым счастьем. Единственный из простых на вид молодых генералов беззвучно открыл рот, щипал уши и почесал щеки, явно взволнованный. Увидев эту знакомую сцену, Чжоу Юнь Шэн приятно улыбнулся, указал на подростка и спросил: — Мой дорогой придворный, у тебя есть что сказать? — Этот маленький чиновник настолько смел, что умоляет Ваше Величество обменять награду этого маленького чиновника, — этот подросток встал на колени и сложил ладони. Его щеки побелели, очевидно, он очень нервничал. — О, ты недоволен моей наградой? — Чжоу Юнь Шэн ясно знал причину, но он действительно хотел подразнить его. — Этот маленький чиновник не посмел бы! Пожалуйста, Ваше Величество, этот маленький чиновник просит вас выслушать его историю, — бледные щеки мальчика быстро стали пурпурными, его губы дрожали, когда он быстро объяснил обстоятельства. Он не был недоволен наградой, он просто хотел обменять свое повышение до высокого чиновника на титул своей покойной матери. Первоначально он был обычным сыном из семьи У Чанг, ранг его матери был низким, но она была прекрасна, как цветок, поэтому жена часто издевалась над ней. Она умерла от болезни, когда ему было одиннадцать лет. Стоя у ее смертного одра, он поклялся, что заработает титул для своей матери, чтобы она могла достойно жить в загробной жизни. Конечно, Чжоу Юнь Шэн узнал эту внутреннюю историю, когда он и подросток постепенно сблизились. В поисках титула для своей покойной матери эта преданность сыновней почтительности была тем, чем никто не стал бы пренебрегать. Чжоу Юнь Шэн щедро махнул рукой, одобряя обмен, и похвалил подростка. Что касается статуса первого сына маркиза и маркизы семьи У Чанг, Чжоу Юнь Шэн сказал, что он слишком занят делами, и у него нет свободного времени, чтобы уделять им внимание. Если они тоже хотели титул, их сыновья должны были его заслужить. Увидев, что еще не рано, он махнул рукой, чтобы объявить об окончании суда, сознательно велев подростку и Чжао Сюаню остаться. — Би Сюань в последнее время плохо себя чувствует, боюсь, что она скучает по семье. Несколько дней назад мы пригласили маркизу посетить дворец, и вы тоже можете ее посетить. Пока вы вели кампанию на северо-западе, Би Сюань каждый день читала молитвы за вас, и это было очень тяжело, — Чжоу Юнь Шэн махнул рукой, его темные глаза не мигая смотрели на особенно высокого и сильного, необычайно красивого человека, стоявшего перед ним. Он никогда не мог представить, что Чжао Сюань станет его любовником. В прошлой жизни он видел Чжао Сюаня только два раза: первый раз, когда он отправил его в кампанию на северо-запад, второй, когда он вернулся к императорскому двору после своей победы. После этого мужчина поспешно уехал к границе снова и больше не вернулся в столицу, то есть до тех пор, пока принц Ань не восстал и принц Гун не послал войска, чтобы спасти Императора. Затем этот человек повел своих солдат и бросился на помощь принцу Гун, быстро захватив имперскую столицу и разрушив большую часть оборонительных сооружений города. Чжоу Юнь Шэн ясно знал, что предыдущий Чжао Сюань и нынешний Чжао Сюань не были одним и тем же человеком, но он все еще чувствовал горькую обиду. Неужели этот человек уже объединился с принцем Гуном и теперь тайно помогает ему захватить трон? У этого человека не было воспоминаний, для него все в этой жизни было реальным, его семья, его друзья и, возможно, даже жена и ребенок. Чжао Би Сюань родила второго принца для принца Гун, если этот инцидент будет обнаружен, все в поместье Вэнь Юань будут казнены. Чтобы выжить, чтобы обеспечить свой славный семейный статус и обеспечить хорошим будущим своих потомков, у них не было другого выбора, кроме как заключить союз ради второго принца и Чжао Би Сюань. И теперь Чжоу Юнь Шэн нес великое унижение и ненависть, глубоко укоренившуюся вражду с семьей Вэнь Юань и принцем Гун, он не сдался, пока они оба не будут уничтожены. Чжоу Юнь Шэн никогда не чувствовал себя так обеспокоенным! Как только он рассчитал свои планы по искоренению этого человека, он сразу же обнаружил, что другой мужчина был его любовником. Судьба, должно быть, издевается над ним! Массируя напряженные брови, Чжоу Юнь Шэн больше не хотел видеть красивое похожее на скульптуру лицо своего возлюбленного, он снова отмахнулся от него, призывая: — Иди и проведай Би Сюань. Чжао Сюань опустил глаза и с уважением пообещал, от начала до конца, его взгляд никогда не отрывался от края одежды Императора, никогда не смотрит прямо на его лицо. Конечно, он не был труслив, его просто не интересовала внешность Императора. После того, как Чжао Сюань ушел, Чжоу Юнь Шэн повел подростка в свой дворец. Подростка звали Мэн Кан. Ему в этом году исполнилось 18 лет. У него был потрясающий аппетит с детства, и он вырос сильным, как вол, из-за этого хозяева и слуги У Чанг высмеивали его и издевались над ним, особенно маркиза У Чанг. Он был занозой в ее теле, и она очень хотела избавиться от него. Маркиз У Чанг редко обращал внимание на детей, поэтому после смерти матери мальчика первая жена исполнила свое желание и быстро отправила его в казармы, ожидая его смерти. Мэн Кан насытился избиениями и унижениями с детства, но его сердце не стало жестоким, напротив, он научился больше ценить проявленную доброту. Поскольку сегодня Чжоу Юнь Шэн даровал его матери титул и даже позволил ей переехать в могилы предков семьи, он всю жизнь чувствовал к нему благодарность. В прошлой жизни, когда принц Ань спровоцировал восстание, Мэн Кан спас Чжоу Юнь Шэна и вытащив из окружения, а затем выступил в качестве его щита, умирая от шквала стрел. Чжоу Юнь Шэн неоднократно пытался уговорить его на побег, но он отказывался, прямо поклявшись умереть за Императора. Сердце Чжоу Юнь Шэна, привыкшего видеть только темную сторону людей, было холоднее, чем у кого-либо, но и теплее, чем у кого-либо еще. Если кто-то плохо с ним обращался, он бы отплатил им в тысячу раз, но если бы они были к нему хорошо, он всегда их помнил. Он думал, что если бы его возлюбленный был здесь, он определенно был бы тем глупым подростком, который пожертвовал собой ради него, но реальность была полной противоположностью его ожиданий. Но в любом случае это не повлияло на его решимость отплатить этому подростку. Чжоу Юнь Шэн жестом пригласил Мэн Кана сесть рядом с ним и спросил его об опыте службы в армии, а также поинтересовался о его жизненном опыте. В прошлой жизни Мэн Кан также обменял свою награду на титул, но когда он вернулся домой, маркиза принудила его жениться на своей племяннице, чтобы контролировать его. Эта девушка была марионеткой маркизы, она тайно сообщала обо всех политических шагах Мэн Кана маркизе, которая шпионила за ним и несколько раз толкала Мэн Кана в опасные ситуации, в результате чего он потерял работу, а его хорошее будущее было почти разрушено. В этой жизни Чжоу Юнь Шэн никогда не позволил бы этим демонам и монстрам снова заговорить против этого подростка. Услышав его историю, Чжоу Юнь Шэн не только вручил ему первоначальную награду, когда он вернулся в свой дворец. Он подумал об этом, затем подарил Мэн Кану величественное поместье и немедленно написал мемориальную доску, чтобы министерство внутренних дел могли начать строительство. Император сам подарил ему поместье и вручил мемориальную доску, если он бы сразу не въехал, это можно было бы расценить как неуважительное отношение к Императору. Мэн Кан был честен и прямолинеен, но он не был глупцом, он знал, что Император проявляет к нему внимание, и его пара глаз заслезилась от эмоций. — Сильный мужчина восьми футов ростом, почему ты плачешь? Откуда взялась эта гигантская девочка, быстро вытри слезы, — Чжоу Юнь Шэн не знал, смеяться ему или плакать, он передал свой ярко-желтый носовой платок. Он все еще помнил, когда он был несправедливо заключен в темницу с Мэн Каном, он также был таким же, как сейчас, лежа перед ним и плача, пока гладкий мраморный пол не стал скользким, из-за чего Чжоу Юнь Шэн чуть не поскользнулся. Грубая внешность этого парня и сердце плюшевого мишки остались неизменными, как ностальгически. Наблюдая за тем, как Мэн Кан задыхался и высморкался, Чжоу Юнь Шэн прикоснулся ко лбу рукой и громко рассмеялся. Чжао Сюань был сыном первой жены, Чжао Би Сюань была дочерью наложницы, хотя они были братьями и сестрами, их разделяли разные матери, поэтому их чувства не были глубокими. Когда они встретились, они вежливо поприветствовали друг друга, посетили второго принца, затем попрощались. Прежде чем Чжао Сюань смог войти во дворец Императора, он услышал взрыв яркого смеха, пронесшийся по балкам дома и вылетевший наружу, интенсивный, как столкновение армии, но в то же время успокаивающий, как ветерок, несущийся по лугам. Его уши не могли перестать дрожать от звука, он стоял у двери, ожидая вызова. Лю Хэ вежливо поприветствовал его, затем вошел внутрь, объявив, что герцог Ю Гоу ищет аудиенции. Это был недавно полученный титул Чжао Сюаня, что сделало его чиновником даже более высокого ранга, чем его отец, маркиз Вэнь Юань. Этот титул был ему предоставлен еще при его триумфальном возвращении в имперскую столицу, он был уже записан и не мог быть изменен. Чжоу Юнь Шэн мог только винить себя за то, что прибыл слишком поздно, он не смог вовремя сдержать рост семьи Чжао. — Пусть войдет, — Чжоу Юнь Шэн подавил улыбку, чувствуя себя мрачным. Кончики ушей Чжао Сюаня все еще дрожали, поэтому он сразу заметил недовольство, скрытое в мрачном голосе мужчины. Он быстро просмотрел свои воспоминания о тех случаях, когда он мог вызвать недовольство Императора, но мог только сделать вывод, что это был случай получения им слишком высоких наград. Он не мог сдержать мысленной насмешки, с древних времен, получил ли какой-нибудь чрезвычайно могущественный генерал хороший финал? Даже свирепых генералов, которые помогли основать династию, выбросили после того, как они потеряли свою ценность. Это показывает, что подозрения и недовольство Императора было обычным явлением. Он потер декоративное кольцо на большом пальце левой руки и вошел, чтобы поприветствовать Императора. — Встань. Эта западная экспедиция была для вас очень утомительной. Еще не рано, почему бы вам не остаться на ужин? Завтра мы устроим еще один пир, чтобы наградить солдат, вы можете есть и пить сколько душе угодно, — Чжоу Юнь Шэн терпел и терпел, но в конце концов, он не мог не схватить другого мужчину за руку, при этом тайно лаская тыльную сторону его руки. Чжао Сюань поблагодарил его за благосклонность и засунул руки в рукава, сжав кулак. По какой-то причине кусочек кожи, к которому прикоснулся Император, был горячим. При упоминании об ужине Мэн Кан почувствовал надвигающуюся головную боль. Он очень боялся банкетов, потому что ему нужно было выглядеть изысканно, стоя перед столом, полным деликатесов, сдерживая слюни. И, естественно, он никогда не мог съесть достаточно, чтобы чувствовать себя сытым, это было просто пыткой! Видя, как его лицо становится красным и белым, Чжоу Юнь Шэн не мог перестать улыбаться. Этот мальчик всегда был одинаковым, все его мысли были написаны на его лице, люди могли прочитать его с первого взгляда. — Лю Хэ, не давай ему чашку, принесите прямо молодому генералу Мэн ведро с рисом, — Чжоу Юнь Шэн не мог не заговорить, когда увидел, что горничная разложила на столе небольшие винные чашки и тарелки. Лю Хэ встал в растерянности, думая, что он ослышался. Глаза Чжао Сюаня вспыхнули. Он не ожидал, что Император и Мэн Кан станут такими близкими за такое короткое время, он даже любезно позаботился об этом неудобстве за столом. Он не мог не взглянуть, удивившись, увидев, что Император ярко улыбается раскрасневшемуся лицу Мэн Кана. Его красивое нефритовое лицо было великолепно, как весенние цветы. Он пристально смотрел, едва успевая отвести взгляд. — Ваше Величество Император, этот маленький чиновник будет использовать эти чашки, они очень большие, их более чем достаточно, чтобы поесть, — Мэн Кан был не очень красноречив, после того, как он сильно смутился, он смог только выдавить эту фразу. — Да, достаточно, чтобы вы могли съесть сорок или пятьдесят чаш, — Чжоу Юнь Шэн постучал серебряными палочками по краю своей чаши, ненароком взглянув в сторону Чжао Сюаня. Но от начала до конца другой мужчина держал голову опущенной, казалось, почтительно не смотрел на него, так что его сердце было еще более грустным. Мэн Кан не думал, что Император так быстро узнает о его большом аппетите, смущенный, он взглянул на генерала с просьбой о помощи в глазах. Чжао Сюань открыл было рот, чтобы помочь ему, но император неожиданно махнул рукой: — Лю Хэ, принеси большую чашу с рисом, по приказу императора молодой генерал Мэн должен есть, пока не насытится. Если он не закончит блюдо, ему не разрешат покинуть дворец. Лю Хэ сдержал улыбку и пообещал, приказав дворцовой горничной принести большую чашу с рисом и поставить ее перед Мэн Каном. Мэн Кан взглянул на генерала Чжао, затем взглянул на Императора, его сердце запуталось. В конце концов, кто сплетничал о том, что у него аппетит как у быка? В конечном итоге это распространилось до императорской семьи! Ну, поскольку это был императорский приказ, он мог только подчиняться ему. Более того, мастерство императорского повара имело вполне оправданную репутацию, даже при легком запахе блюд он не мог перестать пускать слюни, если бы он не использовал большую чашу, чтобы ловить ее, он боялся, что она потечет на пол. Придерживаясь решения «сделай или умри», Мэн Кан поблагодарил Императора за его благосклонность и придвинул большую чашу с рисом поближе. Чжоу Юнь Шэн скрупулезно проинструктировал императорскую кухню приготовить несколько любимых блюд подростка. Взяв одно блюдо, он положил его прямо в большую чашу и тепло сказал: — Ешьте медленно, не подавитесь. В прошлой жизни, когда подросток умер у него на руках, его последними словами были: — Мы были в бегах три дня и три ночи без полноценной еды, я боюсь, что стану призраком от голода. Ваше Величество, пожалуйста, не забудьте когда-нибудь зажарить поросенка для этого маленького чиновника. Такое нелепое заявление, но оно скрывало отчаянную беспомощность, заставившую Чжоу Юнь Шэна разрыдаться, не в силах вытерпеть. После стольких перевоплощений в Мэн Кан был единственным, кто добровольно отдал за него свою жизнь. Хотя подростком двигало сочетание феодальной этики и преданности Императору, в нем также были глубокие искренние чувства, поэтому Чжоу Юнь Шэн никогда не мог забыть об этом. Вспоминая прошлое, Чжоу Юнь Шэн махнул Лю Хэ: — Пусть императорская кухня принесет жареного поросенка. Молчаливый Чжао Сюань внезапно взглянул на него. Чжао Сюань хорошо знал предпочтения каждого из своих подчиненных, в том числе и Мэн Кана. Среди разложенных на столе блюд восемь из десяти были любимыми блюдами Мэн Кана, но что еще более странно, подросток всегда мечтал о том, как он съест жареного поросенка, когда вернется. Почему Император так много знал об этом безымянном молодом генерале, что казалось будто они старые друзья? Что он планировал сделать, вырастить Мэн Кана и использовать его против него? При мысли об этом глаза Чжао Сюаня затуманились, но он быстро скрыл это. Мэн Кан был храбрым, но не очень проницательным, он был неспособен командовать целой армией, как он мог пойти против него? Император взошел на трон в одиннадцать лет и был достаточно умен, чтобы полностью взять на себя управление правительством к четырнадцати годам, он никогда бы не стал полагаться на такой нереалистичный план. Что бы Император ни замышлял, он спокойно с этим справится. Взгляд Чжоу Юнь Шэна часто касался лица другого мужчины, поэтому он сразу же прочитал его беспокойство и не мог не вздохнуть глубоко в своем сердце. У его возлюбленного была амнезия, поэтому он никогда не ожидал, что упадет молния и земля задрожит, как только они встретятся, и безумно влюбился с первого взгляда. Этот человек пришел в этот мир очень давно, его сознание ассимилировалось с миром, а его подсознание впало в спячку. Его, наверное, было бы очень трудно разбудить. Похоже, эта жизнь требует усилий больше, чем предыдущие. При этой мысли Чжоу Юнь Шэн поднял бокал и тепло сказал: — Герцог Ю Гоу, выпей с нами. Чжао Сюань почтительно поднял бокал, его лицо было полно благоговения, но его сердце было неподвижно. Он действительно не чувствовал ни малейшего страха перед властью Императора.