Луис
Маргарет начинает свой рассказ через минуту долгого и мучительного молчания. Она начала рассматривать свои пальцы, перебирать их, а затем заговорила: — Я не чувствовала себя счастливой с твоим отцом, Луи. Что за хрень? Всю свою жизнь я восхищался любовью своих родителей, а она говорит об этом? — Если ты его не любила, зачем тогда вышла за него? — Я любила его, — возражает она, — я любила твоего отца, но я не чувствовала его любовь во время замужества. Я почти каждый день слушала разговоры подруг о том, как к ним относятся мужья, и все время думала, что проблема во мне. Иногда я думала, что он изменяет мне, - а я подумал о том, что в итоге изменила ему она, - когда родился ты, я думала он растает, будет более внимательным ко мне и тебе. Тебя он очень любит, я это знаю точно. К твоему пятнадцатилетию я поняла, что не могу так жить. Я очень люблю тебя, ты здесь ни при чем и… — Но зачем молчать два года? Зачем? — Я просто идиотка, — по её лицу скатываются слезы, что застаёт меня врасплох. Эта женщина с самого начала была сдержанной и деловой дамочкой, а теперь она такая хрупкая и ранимая — я просто… — Ты просто что? — я повышаю голос, хрипля. — Я не… Я не знаю. Честно, правда, не знаю. — Ты не знаешь?! — я кричу так, что Маргарет вскакивает на стуле от неожиданности, — ты не знаешь, почему не поддерживала связь с родным, чёрт возьми, сыном?! Ты не знаешь?! Маргарет закрывает заплаканное лицо руками. Она просто издевается. Это просто представление. Её слёзы — ложь. — Ты бросила меня на два чёртовых года и не знаешь почему? Кто ты после этого? На кухне воцаряется тишина. Она давит на меня во всех участках тела, на все органы. Мне больно. Моя мать молчит, только шмыгает носом. Всегда ровная и прямая спина теперь сгорбилась, плечи содрогаются от всхлипов, руки всё еще закрывают лицо. — Знаешь что, — говорю я уже тихо, — уходи. — Не прогоняй меня, Луи. — Уходи, — повторяю я, глядя в окно, за которым начался ливень, чтобы она не видела мои, наверняка, покрасневшие глаза, — пять минут прошло. — Луи, пожалуйста… — Не уйдёшь ты, — я разворачиваюсь, шагая к двери, — уйду я. — Луис, стой! — кричит Маргарет мне в спину, но я уже выхожу из дома, оказываясь под тяжелыми каплями дождя, которые неприятно бились об спину, — ты же заболеешь! Вернись! «Когда-нибудь ты получишь за твой идиотский характер, Партридж». Плевать. Приглушенно слышу, как мать кричит моё имя мне в след. Не останавливайся. Чувствую как ноги становятся ватными, как глаза с тяжестью пытаются закрыться, как сердце сильно болит в груди, но продолжаю идти не видя дороги. Я ощущаю ужасную слабость и мне это не нравится. Я понимаю, что что-то не так за секунду до того, как больно падаю на мокрый асфальт, теряя сознание.Джессика
Атмосфера дня пугающе-жуткая из-за проливного дождя, а может и вовсе не из-за этого. Я настаивала на том, чтобы не идти сегодня в школу, но Тэй зашла ко мне домой (и один Бог знает, как она так быстро добралась до меня) с самого утра и вытащила меня из моей теплой постельки. Ривера даже вызвалась одеть меня сегодня, поэтому шарахалась в моем шкафу. Я встала и направилась в ванну умыться, не закрывая за собой дверь. Я спросила: — Что там с фотографом-извращенцем? Ты ответила ему? — Да. Но он не написал, — говорит Ривера, перекрикивая шум воды из крана. — О как, — удивляюсь я. Спустя двадцать минут, когда собираю рюкзак, я слышу удивленный возглас из ванны. — Всё нормально? — кричу я. Тэйлор выходит из моей ванной комнаты, держа телефон в руках. — Написал. — Дай посмотреть! — кричу я, выхватывая телефон, но Ривера даже не против, — «Я счастлив. Обсудим встречу позже? Я напишу». Как мило. Думаешь, встретитесь сегодня? Или он будет мстить тебе за то, что ты написала ему после стольких лет?* — Пусть только попробует, но думаю, что может быть сегодня. И не цитируй Северуса, это слишком трагично. — Ты выглядишь слишком счастливой, — я повела бровью. — Прекрати. Когда мы спускаемся на кухню, чтобы позавтракать, мама заявляет, что Тэй — само совершенство, раз вытащила меня из кровати. — Ой, — я махнула рукой и ухмыльнулась, готовя нам сэндвичи, — ты просто не знаешь, куда она сегодня собира… Прежде чем я успеваю договорить про фотографов-извращенцев, блондинка бьет меня по плечу. Мама замечает это и улыбается. — Что, Тэй, появился ухажер? — мама играет бровями. — Что вы, Натали. Какие там ухажеры, — подруга машет рукой, крадя другим своим щупальцем сэндвич со столешницы. Я хмыкаю.***
Вместо первого урока мисс Мартелл проводит классный час. Я и Тэй плюхаемся за наше место: ложусь на парту, а подруга лазит в телефоне. Когда звенит звонок, мисс Мартелл начинает нашу дискуссию с отсутствующих. — Джастин? — Здесь. — Лукас? — Его нет. — Зак? — Здесь. — Фиби… О, как я могла забыть! — неожиданно произносит женщина, взяв свой телефон и набирая в нем что-то, а после подносит гаджет к уху, — Роза, доброе утро. Как я понимаю, вы сейчас заняты моим классом… По уважительной причине отсутствует Луис Партридж… Да, молодого человека отвезли в больницу вчера днём, — мое сердце неровно застучало, — его отец предупредил меня сегодня… Да-да, справка будет обязательно. Спасибо и до свидания, — мисс Мартелл кладет телефон обратно на стол, облегчённо выдыхает и снова произносит имена одноклассников. Что могло случиться такого с Партриджем, что он сейчас в больнице? Скорее он угробит кого-то в психушку или в ту самую больницу своим характером, чем что-то случится с ним. — Переживаешь? — спрашивает тихо Тэй. Я поворачиваю голову в ее сторону, вскидывая брови. — Я? — она кивает со странной улыбкой на лице, — с чего бы вдруг? — Не знаю, у тебя странное выражение лица. Но в этом ничего такого нет. Мне тоже интересно, что с ним. Я ничего не отвечаю и ухожу в свои мысли. Партридж в больнице. Как интересно. Может он получил от кого-то? Например от какого-нибудь парня с вечеринки. Хотя может он не ходит на вечеринки. Подрался с Коулом? Или может у него проблемы со здоровьем? «Чего это ты так распереживалась, Парк?». Я не… — Джессика? — А? — я часто моргаю, смотря на мисс Мартелл, которая, в свою очередь, поправила свои очки и снова начала что-то писать в журнале. — Сойди с небес, милая, — шепчет Ривера, игриво толкая меня в бок.***
Мне не хотелось себе это признавать, но я думала о Луисе Партридже весь остаток дня. Я также думала о том, как он "спас" меня от Тиндли и как по-царски лежал на диване при нашей первой встрече у своего отца в кабинете. Луис, как мне кажется, из тех парней, которые не пытаются произвести ни на кого впечатление, но благодаря своему необычному характеру происходит всё наоборот. Да, этот негодяй произвел на меня впечатление. Но это не значит, что он мне нравится как парень. Это бред. Никогда в жизни. Он просто делает то, что хочет, говорит, что хочет, и ему совершенно плевать на мнение других. Хотелось бы и мне быть такой. Многие думают, что Джессика Парк — независимая, сильная пофигистка. Делает всё, что душеньке угодно, но это не так. Я — слабая, страшащаяся жизни неуверенная девушка, которая навзрыд плачет почти каждый день в подушку поздно ночью. Я — лгунья и оптимистка для видимости. Может быть и когда-то была сильная Джессика Парк, но сейчас от неё прежней не осталось ничего, кроме надежды. Джессика Парк — иллюзия. Да. А Луис нет. Я завидую ему. Я восхищаюсь этим в нём. После стольких лет?* - фраза Северуса Снегга (или Снейпа) из заключительной части книги и фильма "Гарри Поттер". Фраза, разбившая сердце миллионам.