Половое перевоспитание

Пусть будут прокляты эти дебилы хёны, пусть будет проклят тот день, когда они решили, что набухаться и делать то, что прикажет приложение, было охуительной идеей. Нет, сначала всё шло относительно неплохо. Парни всей компанией собрались в общажной комнате Тэхёна и Чимина, прихватили бухла, включили какой-то фильм ужасов, основанный на игре "правда или действие", и смотрели его всей компанией, периодически травя всякие байки и угорая. И тут один лось по имени Чон Хосок изрекает: — Пацаны, а давайте тоже сыграем? Ну, в правду или действие. Если учесть, что в фильме все герои сдохли из-за этой игры, предложение заманчивое. Правда, там были вовлечены потусторонние силы, так что в реальной жизни парням грозило только то, что могло прийти в голову им же. Так как мозги на всех семерых только Намджуновы, а фильм всё же кончился, никто даже не подумал возразить. Желания и вопросы, мягко говоря, были дебильные, потому что пьяные головы соображают ещё хуже трезвых, а у ребят и так с фантазией напряг. Так что во избежание банальностей по типу "пробеги по двору общаги и кукарекай", на телефон было скачано приложение, с которого помимо веселья, начался ещё и дикий пиздец. Из-за того, что между друзьями нет особых тайн, все поголовно тыкали в действие, даже не подозревая, что им может выпасть. Тэхён пошёл просить у девчонок трусы. Ким постучался в соседнюю комнату, пригладил волосы и показал парням, высунувшим любопытные носики из дверного проёма, большой палец. Естественно, Тэ получил по ебалу уже после первой фразы, однако задание следовало выполнить, так что ещё три двери и пять ударов спустя в него всё-таки прилетели трусы. Мужские, правда, но кидала их какая-то девчонка, поэтому похуй. Хосок, как виновник этого, получил задание вторым. Ему нужно было пробежаться голым по этажу и орать. Благо, последнее получалось у Чона просто прекрасно, однако обнажённую натуру не заценил охранник, сидящий на вахте. Пришлось быстро хватать одежду Хоби и валить, молясь, что парней не выселят, когда они вернутся сюда завтра. Иначе макнэ-лайн пойдут жить к хёнам на хату, а у них и так там места хер да нихера. Фразу Чонгука о том, что игра начинает выходить за рамки закона, все проигнорировали. Джину попалась сущая хрень. Если честно, парни даже расстроились, что старший всего лишь заплёлся в магазин женской одежды и заставил напуганных консультанток подобрать ему платье и сумочку. Ким выперся из бутика под громкий ржач друзей, но с грацией Мисс Корея, и, казалось, был вообще собой доволен, как никогда. И вроде бы до момента, пока эта программа выдала имя Чимина, было всё окей, однако при выставлении пола и имён участников какой-то олень случайно поставил Паку женский пол, поэтому ему попалось вполне безобидное с точки зрения алгоритмов желание: поцеловать Юнги. Только, вот, Чимин не тёлка, так что это сраное приложение, выходит, пытается пошатнуть его мужиковатость и натуральность, за что телефон чуть ли не разбивается об пол, но владелец мобилки в лице Хосока вовремя отбирает своё. — Воу, это всего лишь поцелуй, ты чего так кипишуешь? На Чона медленно, как в фильме ужасов, поворачивается два охуевших взгляда, не суливших ничего хорошего. Остальные просто фейспалмят. Нет, Юнги похуй, он не привередливый в отношении пола, но это же МАТЬ ВАШУ ЧИМИН. В самом человеке причина. А вот у Пака загон как раз по поводу наличия члена между ног, а не личности. — Пусть рандомного кого-то засосёт, — выдаёт Юнги, потому что не хочется ему в этом участвовать. И, казалось бы, Чимин должен обрадоваться, но он переводит свой бухой взгляд на хёна и хмурит брови. — Я чё-то не понял. Ты конкретно против меня что-то имеешь в виду или как? — возмущается Чимин, а остальные, кто ещё немного в адеквате, готовятся его схватить, пока лицо хёна не встретилось с кулаком милого, но безбожно пьяного донсена. — В чём проблема-то? Тут же никто ни в кого тайно не влюблён. Чмокнулись и разбежались, — Джун пытается быть зовом разума, хотя внутри молится, чтобы потом после таких игр не спидорасилось полкомпании. Мало ли, что у них там в голове. В итоге Чимин сдаётся и притягивает к себе немного сопротивляющегося Юнги за воротник куртки. Их губы на мгновение встречаются и снова отдаляются куда подальше, а затем парни одновременно говорят, зло смотря друг на друга: — Я не гей! — Поразительная синхронность, — ржёт Чонгук, и, видимо, карма существует, потому что следующим выпадает его имя. — "Сходить в гей-клуб и закадрить там любого человека?" — "Закадрить" — очень расплывчатое определение, да и времени уйдёт много. Пусть просто засосёт. Макнэ даже трезвеет и проверяет, точно ли это приложение вообще для натуралов создано, но оказывается, что Чонгук тоже выделен значком с женским полом. Заебись побухали. Даже поблажка с "закадрить" на "засосать" не облегчает положение. Чон просит попытку номер два и сменить ему пол. В смысле, в приложении. Только вот Пак говорит, что своё желание на таких условиях выполнил, так что они всей кодлой берут такси и едут в гей-клуб. Охуевают от количества хищных мужских взглядов на их натуральные жопы, жмутся к стенкам и друг другу, а Чимин идёт с ладошками на очке, потому что не зря он читал, что с такими, как он, обычно тут делают. Чонгук стонет от безысходности, и на самом деле зря, ведь это привлекает внимание парочки накаченных парней, от которых даже он не сможет отбиться. Младший решает, что лучшим выходом из ситуации будет воспользоваться своими силами, защемить самого щуплого пидора в этом клубе и поскорее уносить ноги, не боясь получить пизды. Ну, или хуя в задницу в данном случае. Поэтому парень оглядывает помещение на предмет пассивов и внезапно натыкается на девушку. Мысленно Чон славит всех поднебесных, кого вспомнил, и указывает ребятам на низкую длинноволосую блондинку с отросшими корнями. Она о чём-то болтает с каким-то коротко стриженным дрищём, так что Чонгук резво направляется в их сторону. Если не девушку, то хотя бы рядом стоящего парня. Похер уже. — Слушайте, какова вероятность, что эта милашка — транс? — с видом учёного спрашивает Тэ и получает в ответ от Намджуна: — Если вспомнить, где мы, процентов сто. Хёны начинают хихикать, а Чонгук тем временем уже подходит к парочке, приветливо улыбаясь. Они поворачивают головы на Чона, и на его "Привет" блондинка говорит: — Чё надо? И правда, как бы сказать... Наверное, лучше прямо. — Я очень извиняюсь, но мне нужно поцеловать тебя, — обращается к девушке, потому что точно определился, что в голубую яму пока (вообще) не собирается. — По-французски. Откуда-то появляется приличие, заставляющее сгладить углы, но со стороны ситуация всё равно смотрится как полнейший ебланизм. Чонгук, конечно, красавчик, но это не значит, что ему тут же кинется на шею любая, стоит только попросить. Однако... — Ага, — кивает блондинка, вытягивая руки вперёд, и Чон даже охуевает от того, как всё просто. — Мне тоже очень надо. Явный сарказм сочится из губ незнакомки, когда она сбивает парня подножкой и толкает в грудь, уваливая на пол. Где-то там в натуральном углу из хёнов Чонгука раздалось удивлённое хоровое "Нихуя себе", а блондинка подошла к распластавшемуся парню и наступила ему на грудь, выдавливая своими массивными ботинками из лёгких Чона последний воздух. — Вот только... извини, кажется, всякие извращенцы меня не интересуют, — наклонившись, чуть ли не выплёвывает девушка, после чего отходит, берёт своего собеседника за руку и сваливает в толпу. Чонгук возвращается к остальным ни с чем и в очередной раз повторяет, что идея была тупая. А ещё его мужская гордость немного задета. — Да ладно тебе, это был транс, — Хосок успокаивающе хлопает младшего по спине, и все они покидают страшное место, чтобы зависнуть ещё у кого-нибудь и допить остатки алкоголя без приключений...