Такая разная жизнь

Утро оказалось довольно пасмурным, и выходные, которые до этого должны были стать одними из самых запоминающихся для этой маленькой семьи, начались не особенно радостно. Хмурый Ридус-старший, виновато-печальный Ридус-младший, отсутствующая обычно веселая Даниела. - Пап, прости меня! – забираясь в машину, и пристегиваясь ремнем, осилил из себя выдавить Мингус. Заведя машину, и повторив движения сына, Норман лишь буркнул себе под нос что-то не особо разборчивое. Единственное что понял Мингус, это то, что извиняться нужно не перед отцом, а перед Даниелой, и с горечью вздохнул. Аэропорт. Люди желающие сфотографироваться с его отцом. Визжащие стюардессы, иногда переходящие на ультразвук, все как на подбор: длинноногие, очаровательные, висящие на плечах Нормана. Он в своих солнечных очках, как всегда прячущий глаза, но старающийся улыбаться, и медленно, но верно, протискивающийся в сторону посадки. Никому не интересно, что он сейчас чувствует и хочет ли он позировать. Его тянут в разные стороны и зовут по имени, люди, которых он даже не знает, люди на которых он даже не смотрит и уж тем более не запомнит их лиц. Он до боли стискивает руку Мингуса, держа его в поле зрения и уводя от толпы. Глубокий вдох полной грудью, когда за ними закрывается дверь, и они оказываются в пустом коридоре, ведущем к самолету. Ждут только их, остальные уже заняли свои места. Самолет. Обычно улыбающийся отец, делающий забавные фотки, с целью выложить в твиттер, теперь сидел, отвернувшись к иллюминатору, и вставив наушники, слушал музыку. Два с половиной часа могут показаться вечностью, если ты натворил дел, и на тебя не кричат, упрекая в этом, а просто молча игнорируют, заставляя задуматься. Мингус был еще совсем мал, для того чтобы понимать всю серьезность сказанных им слов, но он прекрасно понимал, что сделал больно не только Даниеле, но и своему отцу. Машина, взятая напрокат. Они едут на съемки. Мингус в этом году еще не был здесь. Он соскучился по всем актерам, занятым в сериале, особенно по своему другу Чендлеру. Эти два чудо-ребенка, стоило им только увидеться пропадали вместе. И Чендлер начинал себя вести так же, как в сериале его герой Карл. Они постоянно находили приключения на свои задницы, за что им влетало от старших, а именно от Даниелы. Но сейчас ее нет. Некому ругать их, некому лишний раз показать, что они уже должны вести себя как взрослые, если хотят такого же к себе отношения. Трейлер. Здесь точно ничего не изменилось. Фотография улыбающегося Мингуса, обнимающего Дани, и Ридус-старший сжимающий этих двоих близких ему людей своими сильными руками, стояла на столике около кровати, постоянно напоминая о семье. О той семье, которая у них есть и должна быть. Ридус-младший редко чувствовал себя уютно в обществе разных дам, увивающихся за его отцом, но эта девушка заставляла и его сердце биться чаще. Разложив вещи, так заботливо собранные Даниелой, он пошел на поиски Чендлера. Телефон. Норман позвонил Дани и рассказал о том, как они добрались, и что он ждет ее завтра вечером, и если она все же решиться, то он будет очень рад и сегодня увидеть ее. Получив отрицательный ответ на свою просьбу, он взбесился и разбил телефон о стену. Зашедший в совсем неподходящий момент Мингус был очень напуган. - Пап, я виноват. Она завтра приедет, и я извинюсь. Обязательно. Она ведь меня простит? А, пап? – молящий голос сына немного отрезвил Нормана. - Не знаю. Должна простить. А знаешь Мингус, чтобы не приходилось просить прощенья, следует сначала думать, а потом говорить! – уже более спокойно объяснил подростку отец. - Я понял, – сказал мальчишка, и выходя из трейлера стал набирать знакомый номер. Ночь. Мингус остался ночевать в трейлере Чендлера, а Норман один у себя. Он должен был быть сегодня с Дани. Хотел сводить ее и Мингуса в кино, потом на ужин, и по-тихому спровадив мелкого к его другу, остаться только с ней вдвоем. Не получилось. Наспех поужинав с детьми, он удалился к себе, и провел вечер с парой бутылок пива. Телефон был заменен на новый и звонок среди ночи, разбудил уже довольно хорошо набравшегося Ридуса. - Привет, – тихий любимый шепот в трубке. Норман попытался откашляться, но ничего не вышло, и Дани услышала свой любимый хриплый голос. - Привет. -Т ы пьян, – сразу констатировала она. -С чего это вдруг? – попытался перебраться с пола на кровать Норман. Попытка увенчалась успехом только со второго раза. - Словно я не узнаю этого по голосу! Я соскучилась. - Я так жду тебя, – стараясь, четко выговорить каждое слово ответил ей мужчина. - Я приеду утром. У меня вылет через несколько часов. -Ты передумала и решила к нам присоединиться? - Мне звонил Мингус. Сообщил, что ты плохо выглядишь. И тебе повезло, что не было сегодня съемок с твоим героем. - А больше ничего? - Обещал при встрече. Он ничего мне не должен, Норман. Он был прав в том, что сказал. Я никогда не заменю его мать. Как бы ни старалась. - Ты уже воспитываешь его, чуть ли не дольше чем его родная мать, выставившая нас за дверь. - Мы с тобой знаем это. И это самое главное. - Я хочу, чтобы ты быстрее приехала. - Я постараюсь. - Я знал, что ты не сможешь без меня долго, – ухмыляясь в трубку пьяным голосом, изрек Ридус. - Еще бы. Пока. - Пока. Минута для того, чтобы всмотреться в телефон и понять, что это был не сон, и понять, что она скоро будет здесь, и наконец, спокойно отключиться. Это утро в штате Джорджия не может быть таким же пасмурным как в Нью-Йорке и не только из-за различия температур, но и из-за ожидания. И кто поставил его съемки на сегодня? Он не может сосредоточиться, сбивается, забывает текст. У него всего пять паршивых предложений, но и те никак не могут уложиться в его голове. Только она, только ее улыбка, глаза и ресницы обрамляющие их. Румянец на щеках, когда она видит его. Смущение в жестах, движениях, взгляде. Она скоро будет здесь. А пока надо постараться сосредоточиться и закончить эти утренние съемки. Мингус опять где-то носится с Чендлером, а нет вон они, наблюдают за ним издалека. Помахав рукой мальчишкам, Ридус встряхнул головой и вернулся на площадку. Смска о том, что самолет задержали, и она только вылетает, застала его врасплох, но зато у него появилось время, чтобы расправиться с делами. Следующие три часа пролетели незаметно, до тех пор, пока они не стали перерастать в четыре, а ее все не было. Даниела шагала по площадке в своих любимых туфлях. Мингус снова звонил утром, спрашивая, когда она приедет. Как она себя чувствует, все ли с ней хорошо. Она улыбалась, предчувствуя встречу с двумя главными мужчинами в ее жизни. Мгновенье и что-то тяжелое пролетело в паре сантиметров от ее головы, сделав быстрый неуверенный шаг в сторону, ее нога подвернулась, и каблук с треском сломался. Секунда и крепкие мужские руки подхватили ее, уже почти упавшую, не давая приземлиться на грязную землю. Еще секунда и ее холодные зеленые глаза встретились с его теплыми карими. Не отводя от нее взгляда и придерживая за талию, он поднял ее на руки и отнес к ближайшей лавочке.