Молчаливая система: Особая техника Шэнь Цинцю

      Пик Цинцзин. Ослабленное тело металось по простыням, тонкие пальцы зарывались в ткань, словно жаждя разорвать, волосы у лица взмокли и прилипли ко лбу, а сведенные на переносице брови оказались красноречивее слов. Три лорда стали свидетелем этого, три пары глаз, которые не смыкались в течение трех суток, борясь за жизнь Шэнь Цинцю.       – Архг! – впервые за долгое время прорезался болезненный девушки. Вместе с голосом дернулась вперед женская рука, будто моля о спасении, и тут же оказалась схвачена чужой, и мягко сжата пальцами главы клана Цан Цюн.       – Шэнь Цинцю! – подключился Лю Цингэ, прильнув к ложу. Его нахмуренные брови отзеркаливали эмоции девушки. Шэнь Цинцю вертелась, пытаясь открыть глаза, и жмурилась. Заклинательница уже была в сознании, но еще не с братьями. Что-то мешало ей прийти в себя, засасывало, как в зыбучие пески.       – Погасите свет… Ярко, – облизав сухие губы, произнесла Цинцю. Хлопок – Лю Цингэ одним движением погасил свечи, и комната погрузилась в полумрак. Веки несчастной, наконец-то, поднялись, и в очах заплясал огонек от единственного в комнате источника света, делая Шэнь обманчиво ожившей. Было довольно дико видеть пылающий взгляд у того, кто недавно побывал на том свете. – Воды…       Руки, которые дева не признавала, приподняли тело девушки, поднесли к губам пиалу. Живительная влага проникла внутрь, увлажняя поврежденное горло. Шэнь Цинцю еще плохо себя контролировала: возникла проблема с глотанием, поэтому часть воды струйкой пролилось изо рта. Почувствовав это, горная леди отодвинула пиалу и чуть смущенно утерлась рукавом, оглядывая присутствующих.       – Кто вы? – спросила Шэнь у мужчины, который принес попить. Мечник и глава клана в один голос ахнули.       – Леди Шэнь, вы еще не пришли в себя. Я лорд вершины Цянь Цао, Му Цинфан.       – Му Цинфан, – словно пробуя на вкус, произнесла девушка, а затем посмотрела в глаза тому, в ком нуждалась в главном зале больше всего. – Лю Цингэ, почему тебя трое? Это какое-то заклинание?       Мужчина нервно прыснул со смеху и ответил:       – Нет, я один, это у тебя в глазах троится. Мечник пика Байчжань хребта Цан Цюн протянул руку, чтобы поправить волосы горной леди, но тут же отдернул себя, ловя на мысли о том, как двусмысленно это может выглядеть. Шисюн Шэнь и глава клана, Юэ Цинъюань, не терял время и решил удовлетворить свое любопытство:       – Среди учеников идет слух, что во время моего отсутствия их наставница устроила крайне бесстыдное выступление перед всей школой и армией демонов. Что происходит, Шэнь Цинцю? Как так получилось, что ты получила искажение Ци? Неужели это все побочные действия от «Неисцелимого»?       Шэнь Цинцю мыслями вернулась в мгновения недавно минувших дней. Она вспомнила, как ее парализовал страх проиграть предводителю демонов, потеряв силу, потеряв все тузы в рукавах, подвести учеников, для которых являлась авторитетом, и опозорить боевую школу.... Вспомнила шок, когда до ушей доносился булькающий звук захлебывающегося кровью любимого ученика, ужас от встречи с безумными глазами кровожадного принца. То отчаяние, захватившее ее разум и тело, и проблеск надежды. Слова дались тяжело: с болезненной хрипотцой и прошибающей дрожью:       – Я всего лишь хотела защитить пик Цинцзин, нет, весь Цан Цюн! И отстоять честь нашей школы!       – Посредством чего? Введением в недоумение окружающих из-за поведения уважаемой горной леди? – не на шутку завелся всегда непоколебимый и рассудительный Юэ Цинъюань. Главе клана предстояло обсудить вопиющую ситуацию с другими горными лордами и старейшинами, поэтому он жаждал узнать все из первых уст.       – Это… – Начала Шэнь Цинцю, на пару секунд отведя глаза, – Особая техника.       – «Особая» техника? Которая вызывает искажение Ци?       – Техника не вызывает, вызывает искажение несоблюдение всех условий для ее исполнения.       – Отлично, и как же она называется?       – Ей нет названия, нет такой ни в одной из наших библиотек, – меланхолично продолжала Шэнь.       – Хочешь сказать, что она еще и запретная? По словам учеников, происходящее было больше похоже на темную магию. Именно она способна нанести подобный урон, как физической оболочке, так и духовной, – подлил масла в огонь Лю Цингэ. К сожалению, мысли горных лордов находились в другом направлении, они видели ситуацию в свете, неблагоприятном для девы Шэнь. Догадки, приходящие по завершению пары суток, все больше укреплялись. Уже поздно рушить картину произошедшего, но Шэнь Цинцю не сдавалась, продолжая себя защищать:       – Вы неправильно все понимаете! Почему вы обвиняете меня, когда именно я уничтожила всех демонов, рискуя своей жизнью!       Девушку резко качнуло. Густой струйкой из носа хлынула кровь, окропляя светлые простыни. Цинцю прикрыла ладонью нос и рот, ощущая тошнотворно-горький привкус во рту.       – О, нет! – раскинул всех Му Цинфан, подбегая к девушке. Его энергия стала обволакивать горную леди, и та плюхнулась обратно в кровать. – Тебе нельзя волноваться. Ты в крайне нестабильном состоянии. Кровь едва не начала циркулировать в обратную сторону! Больше у нас нет духовных сил, чтобы доставать тебя с того света. Ты потеряла много крови и несколько часов не дышала. Я, Лю Цингэ и Юэ Цинъюань по очереди передавали духовную энергию, чтобы не допустить процессы отмирания. Часть твоих духовных каналов полностью разрушилась, часть еще, возможно, подлежит восстановлению. В любом случае, на пару месяцев, а лучше – лет, тебе нельзя использовать силу. Особенно, учитывая яд «Неисцелимый». Его токсическое влияние я постараюсь замедлить.       Девушка оказалась обескуражена. Лишиться сил – это то же самое, что потерять крылья, стать обычным, беспомощным человеком, не способным защитить себя и близких людей от чудищ и нечисти вокруг. Слезы из потухших глаз безмолвно покатились по щекам Шэнь. Сердце Цинъюаня не выдержало, и он, тяжело выдохнув, сжал руку девушки, в душе коря себя за то, что отсутствовал на месте в решающий час и взвалил всю ответственность за судьбу школы на младшую сестру.       Лекарь сменил тряпку, смочив в уксусном растворе, и положил на лоб больной, продолжив рассказ:       – Когда сердце забилось, нам чудом удалось заставить кровь двигаться в нужном направлении. Проблема еще состояла в том, что, как я уже сказал, большая часть каналов, по которым мы пускали энергию, оказалась разрушена. Мы теряли огромное количество энергии, чтобы тебе достались хотя бы крупицы. Позже появился жар. Впрочем, он держится до сих пор, но ты уже в сознании, а, значит, идешь на поправку. Предполагаю, что лихорадка возникла из-за яда. Как только ты окрепнешь и пропьешь курс моих пилюль – все будет хорошо.       После слов Му Цинфана в комнате возникла тишина. Каждый находился в своих мыслях, и каждый понимал, что не все так сказочно просто. Стоит только ослабить бдительность, и, к примеру, в одну из ночей девушка может просто сгореть.       – У нас с демонами был поединок. Мне предстояло сразиться с Ша Хуалином, но из-за «Неисцелимого» духовные каналы оказались перекрыты. С помощью танца я смогла разогнать кровь и воспользоваться единственной доступной техникой, минуя использование духовных сил, – выдала Шэнь Цинцю, в душе радуясь, что смогла выбрать наиболее удачную формулировку. Коротко и ясно. Понимая, чем может подобный разговор обернуться, Юэ поднял руку ладонью вперед, заставляя деву замолчать, и оборвал:       – Поговорим, когда ты поправишься, Цинцю. А пока – отдыхай и ни о чем не думай.       – Хорошо, – согласилась девушка, – Как там мои ученики?       – Очевидно, у одного из них не хватает терпения, чтобы дождаться своего учителя, – усмехнувшись, начал глава клана. Девушка не врубилась до конца, о ком шла речь, приподнялась на локти, хмуро сведя брови – братья так и не поняли, от болезненной ли ломоты в теле или негодования.       – Ты случайно говоришь не про Ло Бинхэ?       – Мальчишка хотел вломиться сюда, караулил у дверей и клялся, что никуда не уйдет, пока не увидит наставницу Шэнь, – вмешался Лю Цингэ. Му Цинфан кивнул, зажег благовония и стал перебирать свои склянки и бутылочки.       – И что, он сейчас за дверьми?!       – Нет, конечно, нет, – продолжил глава клана, – Я отправил Бинхэ дожидаться тебя подле других учеников.       – И пару раз мы натыкались на него, блуждающего вокруг да около посреди ночи, – снова перебил Лю Цингэ, брюзжа негодованием. Мечник явно не испытывал положительных чувств к юноше, и дева Шэнь пришла к выводу, что если бы Бинхэ являлся его подопечным, жилось ученику несладко. Впрочем, от старой версии Шэнь Цинцю мальчишке тоже прилично досталось.       – Я хочу встретиться с ним, – приподнялась горная леди и отряхнула себя рукой. – Братец Юэ, ты не мог бы позвать… – Шэнь Цинцю не знала, работала ли в клане прислуга или вся грязная работа ложилась на плечи учеников, и задумалась, подбирая слова, – подчиненную помочь привести себя в порядок.       Юэ Цинъюань остановился у порога и, не оборачиваясь, лишь развернув голову, мягко ответил:       – Конечно, – снисходительная приятная улыбка заиграла на губах и исчезла вместе с главой клана, который поспешил проводить лорда Му.       – Братец Лю, – позвала девушка мечника, – вернись.       На лице Цингэ мелькнуло недовольство. Тонкие, но четко очерченные губы сжались, в волевых изгибах бровей читались упорство, твердость характера и некая бесцеремонность. Тем не менее, он не смог игнорировать Шэнь Цинцю, даже испытывая страстное желание вздремнуть из-за истощения.       Глаза девушки смотрели в потолок, когда она прошептала:       – Ближе.       Мечник сократил расстояние до кровати. Он не понимал, чего хочет от него горная леди: на ее лице отсутствовали эмоции. В комнате были только они и мелькающие по поверхностям тени от единственной свечи.       – Ближе, – повторила девушка, сверкнув глазами. Цингэ подошел вплотную, и Шэнь протянула руку. Мужчина посчитал, что ей нужно помочь подняться с кровати, поэтому обхватил ладонь. Однако горная леди резко дернула мечника на себя. Не ожидая такого подвоха, братец Лю потерял равновесие и упал вперед, к счастью, успев выставить руку и не прихлопнуть своей массой заклинательницу. Шэнь Цинцю обхватила руками шею Лю Цингэ, прижавшись к тому, и горько заплакала. Маски пали. Вместо непоколебимого мечника остался только растерянный мужчина, а вместо гордой наставницы клана Цан Цюн – ранимая и мягкосердечная дева. Лю вспомнил, что сестре нельзя волноваться и переживать, поэтому тут же попытался успокоить девушку, поглаживая и мягко похлопывая по спине.       – Шиди Лю, мне еще никогда не было так страшно, – Цинцю чуть оторвалась от крепкого тела и посмотрела на мужчину глазами, в которых стояли слезы, – Тогда я искала тебя в толпе и не нашла… Я боялась, что больше тебя не увижу.       С этими надрывными словами горная леди спрятала слезы в тканях военного ханьфу. В голове мечника творилось переосмысление, как слов, так и самой личности Цинцю. Девушка держала лицо до последнего и открылась не перед лекарем, не перед заботливым братом Юэ, а перед хладнокровным, порой вспыльчивым, бывшим неприятелем, Лю Цингэ. Он не смог откинуть бесстыжую девицу, пусть она хоть будет Императрицей, не имело значение, как это было раньше. Он не смог крикнуть, чтоб та прекратила рыдать и взяла себя в руки. Его сердце дрогнуло и, нет, не потому, что видел эти женские слезы, а потому что страдал человек, который дорожил им. Который помнил о нем перед смертью и боялся, что больше не увидит. Глаза Лю Цингэ распахнулись от осознания этого, он не смог подавить порыв крепко обнять девушку. Перед Цинцю Лю становился беспомощным. Ее голова переместилась на мужское плечо, женские руки обняли в ответ и не отпускали. Цингэ коснулся щеки девы при повороте головы и ощутил жар, исходящий от кожи. Температура, сказать к слову, была настолько высокой, что делалось не комфортно даже присутствующему рядом, не говоря уже о самочувствии больной.       – Ты до сих пор горишь, – заметил мужчина. – Тебе очень плохо?       – Меня бросает то в холод, то в жар, – немного задумавшись, пролепетала она, уже успокоившись. Мужчина аккуратно разлепил объятия и помог девушке прилечь обратно. Та не возражала.       – Отдыхай, я скажу, чтоб тебе принесли прохладную воду.       Глаза девушки смыкались. Ответа не послышалось. Цингэ прислушался: дыхание равномерное. Поняв, что Шэнь Цинцю просто уснула после эмоционального всплеска, он неслышно удалился из домика.       Сон горной девы был поверхностным и недолгим. Хлопнула дверь: у служанки были заняты руки тазом с водой. Она легко поклонилась и сказала:       – Госпожа Шэнь, меня прислал к Вам глава. Позвольте этой прислуге обслужить Вас.       Шэнь Цинцю, еще не отойдя от дремоты, только и смогла, что кивнуть. Служанкой оказалось женщина лет за сорок, может, чуть старше. Прическа представляла собой пучок с прямым пробором, из которого торчали белесые поседевшие волосы, одежда чем-то напоминала спальную версию кланового ханьфу, но, разумеется, отличалась наибольшей скромностью, более короткими рукавами и юбкой, ориентированной на физическую работу. Девушке казалось, что женщина своим лицом выражала недовольство, несмотря на короткую вежливую фразу, которую выдала из уст. Глубокие морщинки у переносицы и у губ намекали на частые негативные эмоции и перманентные выражения лица. Свою работу она делала молча и достаточно в быстром темпе: сняла верхнее и нижнее одеяние, прошлась по телу Шэнь смоченной тряпкой. Вода оказалась прохладной и на фоне жара вызывала дрожь. Девушка не жаловалась, но приятного мало, особенно, когда ощущаешь, как делают одолжение, исполняя свои обязанности. Возможно, причиной столь неуважительного поведения являлось пробуждение посреди ночи, возможно, натянутые отношения с оригинальной Цинцю, а, может, просто мадам своевольничала, демонстрируя скверный характер. Фактически придраться было не к чему, но дева Шэнь всей шкуркой чувствовала неприятные волны, исходящие от служанки. Женщина помогла надеть и завязать свежий комплект одежды. Цинцю мысленно убеждала себя, что так надо, но все равно ощущала себя безвольной куклой.       – Есть какие-то пожелания по прическе, леди Шэнь?       – Да, высокий хвост, может, шишка из косы. Что-то аккуратное, но не требующее времени, – ответила заклинательница, рассматривая свои непривычно длинные волосы. У служанки оказались ловкие руки – в жизни девушка потратила бы минут сорок, чтобы прочесать и уложить такой объем волос. Финальным аксессуаром прически являлась шпилька с бусинами.       – Нет, сегодня обойдемся без шпильки. Благодарю за работу, можете быть свободны, – холодно ответила Цинцю, расплачиваясь с женщиной ее же монетой. Не важно, кем дева Шэнь являлась в прошлой жизни, сейчас она уважаемая горная леди одного из сильнейших кланов и учитель боевой школы. Субординация, не более. – Если можно, я бы хотела пригласить на разговор своего ученика по имени Ло Бинхэ, – деловито продолжила девушка, отмахивая в полуседой голове служанки нечестивые помыслы. – И, пожалуй, еще одну свечу стоит зажечь.       Служанка молча исполнила пожелания. В комнате стало ярче: теперь мало у кого могут возникнуть шаловливые фантазии о том, чем занимается женщина посреди ночи с юношей. Как только дверь захлопнулась, Шэнь Цинцю расслабленно выдохнула и, с трудом поднявшись, кое-как оценивающе осмотрела свой образ. Не хватало веера. Глаза девушки пробежались по убранству и нашли нужный предмет, однако после обнаружения Шэнь поняла, что в нем не было нужды. Положив веер на прикроватную тумбочку, Цинцю плюхнулась обратно в кровать, чувствуя слабость в ногах и учащенное дыхание. Чистый комплект начинал неприятно прилипать к телу из-за пота. Запаха, к счастью, не было. Девушка решила, что ее организм максимально вывести всю жидкость из организма. Значит, нужно пить и пить до тех пор, пока не спадет температура. Находясь одна в комнате, она прислушалась к собственным ощущениям и почувствовала странные схватки в районе живота, словно внутри копошились букашки. Заклинательнице не понравились эти ощущения, она обняла себя руками, ощутив, как налилась грудь. Нехорошие догадки посещали бедную голову горной леди. Она надавила на живот, проверяя целостность органов. Ничего не болело. Но лихорадило. Цинцю окуталась в тонкое одеяло. Чуть лучше. Девушка поняла: побочные эффекты от применения особой техники никуда не ушли, она все это время была возбуждена. Шэнь Цинцю отбрасывала идею заняться сексом, чтобы скинуть напряжение. Одна мысль об этом вводила деву в ступор. И, главное, с кем? Техника парного совершенствования требовала партнера, духовной силы. Возможно ли, что вливание чужой энергии в ее тело послужило толчком для пробуждения побочных эффектов? Возможно, однако, в противном случае, Шэнь Цинцю была уже мертва.       Тени от свечей откинули стройный силуэт. Повернув голову, девушка увидела чуть сгорбленного юношу. Его глаза забегали, смотрели то вперед, то на пол. Ло Бинхэ абсолютно неслышно, подобно призраку, зашел в покои наставницы. Сделав шаг вперед, он рухнул вниз.       – Наставница! – взвыл юноша и пополз на коленях к Цинцю. – Этот ничтожный ученик так виноват! Этот ученик не смог защитить учителя!       От происходящего перед глазами, девушка ощутила сжимающую боль в сердце и подкрадывающуюся влагу на глазах. Заклинательница, не стерпев внезапной боли, охнула и приложила руку к груди. Глаза Бинхэ округлились, малец в сию секунду подлетел к горной леди.       – Наставница, Вам больно?       – Сердце наставницы страдает, когда ее глаза видят, как грустит и плачет ее любимый ученик, – с легкой улыбкой выдала Цинцю. Бинхэ, не вставая с колен, положил свою голову чуть ниже бедер сидящей девушки и заревел еще сильнее.       – Ну-ну, не плачь, – нежно произнесла дева Шэнь, испытывая непривычно светлую грусть. В реальной жизни у девушки не было кого-то, кто б мог настолько сильно оплакивать ее кончину и скучать так сильно. Она улыбнулась и зарылась пальцами в волосы Бинхэ, поглаживая голову и успокаивая, как совсем недавно делал это шиди Лю. Руки Ло осмелились обхватить наставницу за талию. Улыбка Цинцю погасла, когда она вспомнила судьбу юноши и смерть его матери от болезни. Бинхэ боялся снова потерять близкого человека.       Шэнь обхватила голову Ло и дернула на себя, отвлекая от самобичевания.       – Ну, чего ты плачешь? Я живая. Хочешь, поцелую, чтоб убедился? – подкалывала девушка. Юноша замер и даже не всхлипнул: настолько он был поражен. Его щеки и уши загорелись и покрылись пунцовыми пятнами. – Хочешь и молчишь? Хочешь? И молчишь?! – продолжала подшучивать Шэнь над страдающим учеником, отвлекая как его, так и себя от грустных мыслей. И девушка решила вознаградить Бинхэ, по крайней мере, за то, что у него все дни сердце было не на месте, за то, что потерял сон, карауля и ожидая возвращение наставницы к жизни. Женские ладони легли на чужую шею и лицо, пальцы коснулись щек и чуть погладили румяную кожу. Девушка придвинула к себе Бинхэ и коснулась губами лба. А затем, чтобы еще больше не смущать ученика, обняла того, не встречаясь взглядом.       – Ну, что, теперь не будешь плакать?       – Если наставница не хочет, чтоб ее ученик плакал, Бинхэ не будет это делать, – чуть позже смог выдать юноша, у которого в душе все вверх дном перевернулось и затрепетало. – Этот ученик готов исполнить любую просьбу наставницы.       – Любую? – хищно улыбнулась Шэнь Цинцю, продолжая психологическую игру. Ученик закивал. – И даже, если это запрещено правилами?       – Да, если наставница так пожелает, – согласился Ло Бинхэ, не подозревая, что за этим последует.       – Хорошо, – сделала выводы для себя горная леди. – У меня температура не спадает, с этим надо что-то делать, – размышляла вслух девушка. Принуждать ученика было бы слишком аморально, и Цинцю придумала, как можно избавиться от проблемы. – Бинхэ, хочешь прогуляться со мной?       На все странности, которые творила наставница, у юноши была одна реакция – расширенные глаза. Бинхэ яростно закивал со скоростью китайского болванчика и спросил:       – Наставница, куда Вы хотите пойти?       – К воде, – кратко объяснилась та, – любому ближайшему источнику. Но нас не должны увидеть, это будет наша тайная прогулка, – заговорщически подмигнула Цинцю. – Я надеюсь, ты уже освоил полет на мече, потому что мне пока нельзя использовать духовные силы.       – Наставница может не переживать, – успокоил ученик, сложив руки в уважительном жесте. Рука девушки зарылась в волосы юноши, Шэнь снова не сдержалась и потрепала его по голове.       – Хороший мальчик.       Девушка даже не подозревала, насколько все нутро Бинхэ трепетало только от одного доброго слова, похвалы или прикосновения. А если бы знала, то непременно пристыдилась, ибо подобные, слишком личные, отношения между учеником и учителем порицались.       Шэнь Цинцю, оглядываясь по сторонам, в сопровождении главного героя вышла за пределы ближних жилых помещений. Она попросила Бинхэ достать меч, юноша подчинился – и они вместе вылетели за пределы боевой школы. Свежий ночной воздух бодрил, ярко сияющие звезды на безоблачном небе неплохо освещали дорогу, делая путь по воздуху безопасным. Внезапно мир перед глазами Цинцю начал плыть, она ощутила головокружение и машинально схватилась за юношу, восстанавливая равновесие. Глаза девушки закрылись в страхе, но голос ничуть не дрогнул:       – Снижаемся, – скомандовала заклинательница на ухо. Медленно, но ловко ученик вместе с наставницей скрылся за рощицей деревьев. Юноша спрыгнул и предложил руку девушке. Та едва ли не шлепнулась с меча, подобно бродячему пьянице. Веки крепко сомкнулись, руки сцепили голову. Она едва держалась на ногах.       – Наставница, Вам хуже? – растревожился ученик, без спроса подхватив шатающуюся горную леди. В ответ Шэнь выдала болезненную улыбку и приобняла рукой чужую спину.       – Какой чуткий у меня ученик, – похвалила Цинцю, – У меня просто кружится голова.       – Наставница, может, нам стоит вернуться на Цинцзин?       – Исключено. Идем к воде.       Ученик не мог противиться воле наставницы. Под светом луны они вместе добрались до источника. Слабый ветер не мог разрушить водную гладь. Легкие Цинцю наполнились новой порцией ночного воздуха. Пока Шэнь наслаждалась видами, глаза Бинхэ не отрывались от женской фигуры.       – Наставница, Вы собираетесь залезть в воду? – обеспокоенно спросил ученик, заметив, как ступня девы Шэнь погрузилась в воду.       – Почему бы и нет, – с легкой улыбкой ответила та.       – Но вода же очень холодная! Вы можете еще сильнее заболеть! – запаниковал юноша. А тем временем выжившая из ума Шэнь продолжала идти вглубь источника. Температура воды всегда оставалась довольно низкой, заставляющей дрожать и зарабатывать икроножную судорогу, а ночью – похоже, превратиться в охлажденное мясо. Цинцю, даже не дернувшись от холода, погрузилась под воду вместе с головой, да так быстро, что ученику показалось, что та рухнула в яму. Лишь черные пряди волос, мелькнувшие под светом звезд и луны, на секунду показали ее местоположение. Ночную тишину разрушил истошный вопль юноши. В голове возникла мысль, что наставница решила утопиться на глазах ученика. Ло без раздумий ринулся в воду. Паника захлестнула с головой, адреналин заставлял действовать. Окрепшие после драк руки разрывали толщу воды. В паре секунд, к счастью Бинхэ, он нащупал заклинательницу и вырвал из глубинной тьмы.       – Наставница, Вы так жестоки с этим учеником! – оскорбился юноша, продолжая вытягивать. – Зачем же Вы полезли в воду? Решили утопиться и оставить Бинхэ одного?       Тело отказывалось подчиняться хозяйке. Девушка тряпичной куклой находилась в надежных руках ученика. На ее лице расползлась блаженная улыбка. Юноша замер, все больше и больше замечая новые стороны и, в какой-то степени, странности наставницы. Девушка резко дернулась, едва не погрузив Бинхэ под воду, и прижалась всем телом к нему. Женские руки кольцом обхватили чужую шею. Макушкой Шэнь потерлась об юношу, не поднимая веки:       – М-м-м, какой же ты тепленький… Как хорошо… – бредила девушка. Бинхэ поспешил выйти из ледяной воды, подхватив на руки ослабленную девушку. Его зубы стучали от холода, одежды вымокли и стали тяжелыми. Испытывая одышку, Ло пустил тело на землю, пригляделся: Цинцю находилась в отключке. Понимая, что в таком состоянии он вряд ли сможет еще раз пролететь на мече, рискуя упасть вместе с телом, ученик решил отправиться в сторону Цинцзин пешком. Разумеется, с Шэнь Цинцю на руках.       Разум юноши вопил, чтобы он позвал кого-то на помощь, но помнил указание горной леди о том, что их ночная вылазка должна оставаться в тайне. Сердцем Бинхэ ликовал, что мог так близко находиться с дорогим для него человеком, с учителем, которым дорожил. Только эта мысль придавала силы уставшему после бессонных ночей юноше.       Им везло: ни одна душа не бодрствовала, поэтому Бинхэ с наставницей смогли вернуться обратно без свидетелей. Ученик испытал угрызение совести, когда пнул ногой входную дверь, чтобы та открылась. Руки бережно опустили тело на постель. В голове возникла мысль о необходимости смены мокрой одежды наставницы. Щеки покрылись румянцем. Бинхэ понимал, что ему нельзя заниматься подобным, но риск прогрессирования заболевания был слишком высок. Все, что мог он сделать в этой ситуации – это накрыть несколькими одеялами, чтобы те впитали влагу.       Эта ночка запомнится им надолго. Несмотря на то, что одежда ученика также промокла, его мысли занимали только комфорт и забота о наставнице. Шэнь Цинцю начала приходить в себя.       – А, Бинхэ, ты здесь… – вяло произнесла девушка, оглядываясь по сторонам.       – Наставница, ваша одежда промокла, Вам нужно переодеться!       – Ай, ну ее, – отмахнулась та, – Лучше лезь сюда и согрей меня! – потребовала горная леди. Юноша колебался, нервничая и отдергивая прилипшую к телу одежду.       – Наставница, я не посмею… Мы не должны…       – Бинхэ, какая разница, если никто не увидит! Ты, вон, тоже мокрый и, поди, устал. Залезай, будем греться! – продолжала убеждать горная леди. – Впрочем, я тебя не заставляю, твоя миссия закончена, можешь идти к себе, – равнодушно добавила девушка и отвернулась, скрывшись за покрывалами. Выбор юноше дался непросто. Однако он сделал его, когда понял, что, скорее всего, приглашение Цинцю – одноразовая акция и больше подобной возможности не будет.       Ноги юноши приблизились к кровати. Странные и непривычные чувства заполнили его нутро. Он сам не понимал, что ощущал, когда голова коснулась подушки, когда вдохнул тонкий цветочный запах. Сердце было не на месте и забилось птицей в клетке, когда он почувствовал прикосновение женской руки. Шэнь сжала пальцы ученика.       – Просто спи, Бинхэ, – сонно произнесла Цинцю, довольная тем, что сбила жар без «классического» способа. – Не надо на меня так смотреть, закрывай глазки. Осталась часа три до утра…       Ученик послушался, но сон никак не наступал. Цинцю достаточно быстро уснула, о чем свидетельствовало глубокое размеренное дыхание. Бинхэ пытался дышать в ритм с наставницей, боясь разбудить. Лунный свет, проникающий сквозь окно, обрамлял лицо горной леди. Глаза не желали оторваться от лика девушки как от картины. Бинхэ, пользуясь моментом, запечатывал в памяти каждую линию, черту, каждый дюйм Цинцю. Он жаждал прикоснуться к пряди волос, кожи, сжать руку в ответ, но не посмел.       Все хорошее когда-то кончается.