Взрыв

      Руководство целой экспертной службой — это не только распоряжения подчинённым да доклады вышестоящим начальникам, это ещё сотни звонков от телевизионщиков и газетчиков с просьбой дать комментарий и подробности одного или сразу десятка дел; бесконечные письма с просьбами принять на работу и рассказами о том, какой каждый из желающих трудиться в стенах ФЭС уникальный и незаменимый; бдительные граждане, которым вечно что-то известно, но в девяноста процентов случаев всё только кажется да придумывается… и это ещё не говоря о куче распоряжений, отчётов, приказов, ведомостей о закупке и прочей бумажной волокиты.       Как раз этим «превесёлым» занятием Рогозина и была поглощена, когда за стеклом её кабинета сначала мелькнули несколько теней, а после в дверь постучали.       — Галина Николаевна, можно? — заглянув в кабинет, спросил Данилов, своей спиной перекрывая вход и не позволяя Тихонову ворваться в помещение вперёд себя.       — Да, проходите, — кивнула мужчинам полковник, вновь опустила глаза на один из лежащих на столе документов, ещё раз пробежалась по нему взглядом и наконец оставила свою подпись на отведённой для этого черте. — Я как раз вас ждала.       — Премию будете раздавать? — спросил Тихонов, выдвинув ближайшее к столу начальницы кресло и плюхнувшись в него, по обычаю не снимая халата и лишь оправляя его подолы, чтобы случайно не переломать на всякий случай разложенные по карманам пробирки с ватными палочками, пинцет и небольшой флакончик с «волшебной» жидкостью. Будь его воля, он бы ещё парочку реактивов таскал вместе с собой, а в добавок сканер отпечатков пальцев и переносную центрифугу — но тогда бы уж точно где-нибудь что-нибудь разлилось, переломалось пополам в трёх местах, и Рогозина бы влепила начальнику компьютерного отдела выговор, а не просто поугрожала бы этим.       — Иван, я тебе хоть сейчас выпишу премию, — начала Галина Николаевна, и Тихонов моментально расплылся в улыбке, — если ты сделаешь так, чтобы Смирнова забыла наш адрес и перестала приходить по пять раз на неделе.       — А что, опять заходила? — уточнил эксперт, словно полковник могла просто так, к слову, вспомнить эту гражданку. — Сегодня? Мне, значит, повезло. Не видел её сегодня и не слышал даже.       Сидящий на противоположной от Ивана стороне стола Данилов сначала молча переводил взгляд с него на Рогозину, хмурил лоб, припоминая названную фамилию, а после не выдержал и вмешался в диалог:       — Я извиняюсь, а Смирнова — это вообще кто?       — Данилов, ты что, Гертруду Иосифовну не помнишь?! — изумлению Тихонова не было предела: он почти что подпрыгнул на кресле, развернулся к оперативнику и пристальным взглядом попытался заглянуть куда-то напрямую Данилову в душу.       — Гертруду сложно забыть… — на автомате проговорил Степан и только в следующую секунду сложил два и два. — Подождите. Так она ведь уже с полгода как не появляется.       — Не появлялась, Стёп, — поправила оперативника Рогозина, — не появлялась. Уезжала к сыну в Нижний Новгород, а почти месяц назад вот вернулась. Родные, видимо, насытились обществом милой старушки, насладились общением после долгой разлуки и купили ей обратный билет в столицу. Гертруда Иосифовна вот уже вторую неделю как вновь ходит к нам со списками шумных соседей, координатами прилетающих гуманоидов и жалобами на качество хлеба в пекарне напротив её дома.       Стёпа с ужасом осознавал, что если эти две недели им с Ритой и Лёнькой везло — а иначе бы он уже знал о возвращении Гертруды в Москву и в частности в ФЭС — то вскоре уже и на их улицу свернёт неудержимый грейдер в человеческом обличие, создающий просто оглушительный шум и впивающийся в мозг похлеще железного ковша в гравий.       — Дежурный уже просит перевести его с проходной к изоляторам.       — Слушайте, — переведя взгляд с Рогозиной на Тихонова и обратно, заговорил Степан, хитро прищурившись, — а может, нам её с Борисовым познакомить? А что? Она ему будет рассказывать про гуманоидов, что продукты у неё таскают, а он ей — про трансформеров, устроивших перестрелку и спаливших два автомобиля. Я ещё найду человека, который ему номер мой дал, — чуть тише добавил капитан, внутренне одёрнувшись от вчерашнего почти что ночного звонка Анатолия с новой версией происшествия, — и голову откручу.       — Степан, давай только без рукоприкладства, — остановила подчинённого Рогозина. — И знакомить никого ни с кем не нужно. А то кто его знает, что там за новые злодеи появятся, объедини Смирнова с Борисовым свои параноидальные версии. А нам потом их выслушивай, новые отговорки придумывай… Не нужно, — покачав головой, повторила полковник. — И вообще, давайте к делу. Что у нас нового?       — Мы объехали всех из составленного вчера списка. С каждым поговорили, — заверил капитан, пальцем постучав по лежащей перед ним папке с собранными в единое целое записями недавних опросов. Через мгновение Стёпа всё же спохватился и исправился: — нет, вру. Не со всеми поговорили. С Зайкиным Константином Субботину пришлось общаться в письменной форме. Он, оказывается, попал в аварию несколько лет назад, получил какие-то там травмы и теперь не может разговаривать.       Отмечая последние обстоятельства, Данилов не отрывал глаз от Ивана, всем своим видом показывающего, что встречаться с капитаном взглядом он не собирается и вообще через минуту развернётся к нему спиной, если тот не прекратит прожигать в нём дыру. Данилов однако не прекращал, и, не выдержав напряжения, планы свои изменить решил сам компьютерщик. Он корпусом развернулся к Степану, поднял на него взгляд и, словно собираясь обвинить оперативника в чём-то, выпалил:       — А чего ты так на меня смотришь? Я ни в какую аварию никого не отправлял.       — Да, — кивнул Стёпа, соглашаясь с экспертом и всё так же не отводя глаз. — Но ты мог сказать, что подозреваемый у нас с особенностями. Лёнька бы хоть готов был, а не получил сюрприз по приезду, или адресами бы мы поменялись — я всё-таки могу на языке жестов пару слов связать.       — Не было задачи медицинские особенности проверять, — оправдывался Тихонов. — Вы сказали, что нужно проверить людей на предмет отсидки и проживания в регионе — я проверил. Есть проблемы с тем, что кто-то оказался на зоне или переехал в какой-нибудь Нижний Новгород или ещё дальше? Нет таких проблем, — не позволив капитану ответить, продолжал Ваня. — И не умер никто. Так какие ко мне претензии? В следующий раз будешь точнее формулировать, что тебе нужно.       Капитан раскрыл рот, чтобы произнести что-то в ответ на этот обширный монолог эксперта, даже воздух рукой рассёк, собираясь, видимо, активной жестикуляцией подкреплять свои слова, но не успел даже начать.       — И вообще, — продолжал Иван, пользуясь правилом, что лучшая защита — это нападение, — когда бы я, интересно, успел ещё и медицинские данные о подозреваемых проверить? Власова так торопила, будто уже ночью собиралась выехать по адресам. Вы там между собой сначала разберитесь, а потом виноватых ищите. А то вчера вы с Субботиным с Ритой солидарны были, а сегодня я крайним оказался.       — Тебе рот что ли затыкали? — возмутился Данилов, хорошо помня, что минувшим вечером компьютерщик даже попыток не предпринимал, чтобы предложить проверку ещё и по сторонним базам. — Ты своё мнение не мог высказать?       — Да я…       — Так, всё, хватит! — вмешалась Галина Николаевна, понимая, что дальнейшая перепалка на пользу делу уж точно никак не пойдёт. — Устроили балаган. Подозреваемые могут быть разными, ко всему не подготовишься. А чтобы в следующий раз проблем не возникало, формулируйте поручения точнее, — объявила Рогозина, и Ваня тут же повернулся к оперативнику с таким видом, словно его объявили победителем какой-нибудь премии. От полковника подобное не укрылось, и она поспешила договорить и без того задуманное, не сводя с эксперта глаз: — и научитесь разговаривать, прежде чем заявлять, что другие их не слышат и делают крайними. Что с камерами?       — Нужно президенту письмо написать, чтобы на каждом углу установили камеры, снимающие в высочайшем качестве, — вместо того, чтобы доложить по делу, заговорил Тихонов. Он откинулся на спинку кресла и, казалось, приготовился диктовать текст своего послания не кому-нибудь, а сразу руководителю страны. Секретарши у Ивана правда не наблюдалось, и никто из лаборанток не оказался по близости… вместо этого на компьютерщика оказались направлены две пары недовольных и торопящих вернуться к делу глаз, и эксперт поспешно вновь выпрямил спину, вот только сразу возвращаться к расследованию не поспешил. — Ну, ладно, не в высочайшем, хотя бы просто в хорошем качестве. И не на каждом углу, а хотя бы на одном из трёх.       — Иван, а что по делу?       — Да ничего стоящего, Галина Николаевна. Я ведь говорю: катастрофически не хватает камер для покрытия всего города.       Тихонов поднялся со своего места, обогнул стол и ближе к себе пододвинул клавиатуру от компьютера начальницы, спустя буквально миг опомнился и всё же спросил у неё разрешения на этот манёвр — но и то только ради приличия; казалось, что если бы Рогозина сказала своё твёрдое «нет», начальника компьютерного отдела это бы не остановило, и он бы и дальше продолжил набирать нужную ему комбинацию символов. На монитор компьютера, а так же на экран за спиной полковника оказалась выведена карта микрорайона Власовой с яркими точками, обозначающими наличие действующих камер наблюдения и направление их съёмки.       — Лица парня ни на одной из записей рассмотреть не удалось, — вновь заговорил Тихонов, быстро выведя поверх карты несколько скриншотов с изображением взорвавшегося гражданина. — Такое ощущение, что он даже спит в этой своей кепке и в копюшоне.       — Спал, — поправил эксперта Данилов и добавил: — Валя не пустила бы товарища в холодильник в головном уборе. Да и вообще в одежде. У неё ведь там специальный дресс-код для клиентов.       — Степан, — одёрнула оперативника Галина Николаевна. Тот в ответ сначала чуть развёл руки в стороны, мол «а что такое? Ни слова ведь не соврал», но после всё же отвёл взгляд в сторону и, разговор спеша вернуть в рабочее русло, у Тихонова уточнил, что же ещё удалось разузнать.       — Есть несколько точек, где наш неизвестный бывал чаще всего. Регулярно даже, — вновь выведя карту на передний план, заговорил Ваня. Приблизив один из отмеченных рамочкой объектов, он нажал ещё пару клавиш, и на экране всплыло окошко с адресом. — Вот тут неизвестный обычно ночевал. Иногда целыми днями пропадал. По паспортным базам проверили прописанных — с имеющимся у нас неразборчивым портретом никто не совпал. Что не удивительно.       — А квартиру сдаёт кто-нибудь? — уточнила полковник и в ответ получила неутешительную информацию о том, что ни официально, ни через сервисы интернет-объявлений квартиру не то что в интересующем подъезде, а даже во всём этом доме в аренду никто не предлагает и последние пару лет не предлагал.       — Может, по-старинке, через бумажные объявления где-нибудь на столбах и подъездах жильца искали? — предположил Данилов и в ответ от эксперта получил предложение обойти район и поискать остатки такого самого объявления, а может даже нескольких. — Если заняться нечем — иди сам в окрестностях дома погуляй. Хоть все ближайшие кварталы обойди. А я просто с жильцами дома поговорю, и мы будем знать, где же жил наш орлёнок, так и не научившийся летать. А если повезёт, ещё и личность наконец установим.       Все присутствующие на совещание чуть подробнее обсудили предстоящий обход квартир попавшего в поле зрения жилого дома и опрос жильцов подъезда, чья камера запечатлела неизвестного, а в идеале — и соседних двух. Стёпа заверил, что лично и в ближайшее время займётся этим, и уже через миг после этого на обоих экранах оказался приближен следующий участок — находящийся через два квартала от предыдущей выявленной точки.       — Камер здесь нет. Последняя, на которую регулярно попадал неизвестный, вот эта, — Иван покрутил мышкой по столу, курсором вырисовывая неровную окружность вокруг одной из отмеченных камер. — В этой стороне гаражи. Там ни охраны никакой, ни забора вокруг — обычные кирпичные домики, которые, как известно, не везде снесли. А рядом бывшие производственные корпуса и такие же точно сто лет как неиспользуемые складские помещения. Столько земли простаивает, а как строить какой-нибудь очередной, ненужный уже никому, торговый центр — последние деревья возле домов вырыбают да детские площадки сносят! — не скрывая своего возмущения, резонно заметил Тихонов. — Кстати про торговые центры, — пара нажатий, и на карте появляется другая выделенная область. — Есть ещё парочка магазинов, где неизвестный закупался. Записи с камер Андрей уже запросил — может, удастся рассмотреть что-нибудь, что сможет помочь в установлении личности.

***

      Когда на экране мобильного высветилось имя Рогозиной, Стёпа точно знал, что звонит начальница явно не для того, чтобы о настроении его справиться или уточнить, обедал ли он. Оттого и не удивился, когда она сказала, что ждёт его в своём кабинете, и точно знал, что будет там не один — полковник ещё и Тихонова просила с собой захватить. Не знал капитан только одного — того, что не стоило говорить собравшимся в переговорной, что он к Рогозиной на доклад, а им пока следует разобраться с привезёнными Лёнькой бумагами.       Из помещения Степан скрылся буквально молниеносно — вдали завидев знакомую фигуру вечно взъерошенного компьютерщика — и, сам того не подозревая, высказать возмущение себе в лицо не позволил.       — То же мне, нашёлся командир! Рогозиной он пошёл докладывать, — недовольно фыркнула Власова, глядя в сторону одного из ответвлений стеклянного коридора. — С делами бы лучше помог разобраться, вон сколько папок. Доложиться я бы и сама могла.       — Куда тебе докладывать? — поднял на неё взгляд Субботин. — Ты ведь официально в деле вообще участия принимать не можешь.       — Так я тогда пойду, раз участия моего быть не может? — ухватившись за его же слова, Маргарита бросила взгляд на Субботина, тут же кивнула в сторону выхода и даже пару шагов успела сделать в сторону двери, как бы намереваясь оставить товарища один на один с привезёнными из районного отдела внутренних дел материалами об угонах.       — Рит, ну, ты ведь лучше Данилова! — выпалил Лёня, поднявшись с тут же чуть отъехавшего в сторону кресла.       Он не отводил от подруги своих блестящих глаз и точно знал, что его, поголовно называемый в ФЭС щенячьим, взгляд действует и на неё. Просто у Власовой, в отличие от коллег, получается совершить над собой усилие и, если ей действительно этого хочется, глаза отвести в сторону от него. «Я просто знаю заклинание, нейтрализующее твой взгляд», — улыбнулась как-то Рита в ответ на его удивление. Лёня тогда не сдался, собирался найти подход и к капитану, пару раз сумел «заколдовать» Власову как и всех, а потом успокоился, решив, что с такой плохо поддающейся своеобразному гипнозу напарницей даже интереснее.       — И ты не бросишь меня одного со всеми этими бумагами. Правда?       — Интересно, чтобы ты сказал, поменяйся мы со Стёпой местами, — заметила Рита, развернувшись к старшему лейтенанту лицом и не отводя от него глаз. Субботин чувствовал, что его магия не срабатывает и просто надеялся, что подруга не оставит его одного. — Что он лучше?       — Нет, для Данилова бы я придумал что-нибудь другое, — признался Леонид и улыбнулся. — Например, что ты права.       Власова всё это время так и не сводила с напарника глаз, улыбалась его словам и однозначно так и не могла решить просто для себя собой — действительно ли в разговоре с Даниловым он приводил бы другие аргументы, или всё же действовал бы по той же схеме? Долго по этому поводу она правда не задумывалась, прекрасно понимая, что достоверного ответа всё равно не получит, и точно зная, что Лёньке в любом случае дороги и она, и Степан. Собственно, как и он им.       — Всё, хватит подлизываться. Куда я денусь с подводной лодки? — на этих словах, подошедшая обратно к круглому столу, Маргарита развернула к себе соседнее с ранее занимаемым Лёней кресло и, опустившись в него, сразу же взяла в руки парочка лежащих в стопке картонных папок. — И чего мы сразу не занялись угонами?       Капитан спросила по большому счёту просто в никуда, никакого ответа не ожидая, но Субботин всё же отозвался в ответ, точно так же взяв из стопки несколько папок с завязочками из бечёвки и опустившись в рабочее кресло:       — Потому что поиск твоего недоброжелателя казался куда более перспективным и первостепенным действием, нежели установление личности жертвы. Кто ж знал, что эти поиски ничего нам не дадут?       — Ладно, потом поплачемся о своей непростой судьбе, — бросила в ответ Маргарита. Она развязала верхнюю папку в своей стопке и распахнула её, готовясь прочитать заявление потерпевшего, отчёты о первостепенных следственных действиях, список выявленных потенциальных подозреваемых… но вместо всего этого обнаружила только подписанный лист с показаниями владельца автомобиля и парочку пустых бланков, сложенных следом. Тут же отложила папку в сторону, и её место заняла следующая, после неё ещё одна и ещё. — Я не поняла. Это кто там проводит такие «обширные» проверки? Вакуев Пётр Алексеевич, — прочитала она сразу на нескольких попавших в руки папках, взмахнула одной из них и обратилась к другу, переведя на него взгляд: — Лёнь, ты это видел? Заявления потерпевших и пустые листы. В лучшем случае — отписка, что свидетелей угона из числе жителей соседних домов не обнаружено.       — Пустые листы? — изумился старлей и протянул Рите руку: — дай-ка. Занятно. Я с таким не сталкивался никогда. А у меня, смотри, нормально всё. Ну, во всяком случае в этой папке — помимо заявления, несколько протоколов опроса, результаты каких-то экспертиз… Дело явно расследовали, начинали расследовать уж точно. А давай-ка вот что сделаем…       Оперативник закрыл папку, с материалами которой толком ещё не успел начать знакомиться, поднялся на ноги и, откатив кресло в сторону, отложил папку в сторону и ближе к себе придвинул стопку со всеми привезёнными из отделения документами. Он методично открывал каждую оказывающуюся сверху папку, пролистывал за пару секунд хранящиеся в ней бумаги и складывал их либо в правую от себя стопку, либо в левую. Спустя несколько минут все дела оказались рассортированы.       — Ну, вот, — резюмировал оперативник, оглянувшись на сидящую чуть в стороне напарницу, — а ты переживала, что у нас с тобой работы будет много. Из двадцати девяти заявлений в работу в большей или меньшей степени пущено всего одиннадцать.       — Потрясающая работоспособность! — с переполняющим её возмущением отметила Власова. — Интересно, это у них в отделе такое распоряжение от начальства или личная инициатива снижения загруженности сотрудников? Это как они ещё заявления приняли? А что, могли бы и этого не делать — понизили бы искусственным путём уровень преступности в статистике района. Тьфу ты! — не сдержавшись, Рита ладонью хлопнула по столешнице, заставив неожидавшего этого Субботина чуть дёрнуться. — Чёрт знает что творится. Ладно, с этим мы потом разберёмся. Давай поймём, чем эти материалы могут нам помочь.       Лёня согласно кивнул подруге в ответ, и оперативники, взяв каждый по первой попавшейся папке из отсортированной стопки, положив перед собой по листу бумаги и в руках сжав по ручке, преступили к работе. Имеющиеся в распоряжении документы один за другим внимательно прочитывались капитаном и старшим лейтенантом, на белых листах то и дело появлялись какие-то новые пометки, и казённые папки — хоть и не быстро — постепенно исчезали из общей стопки. Непросмотренными оставалось ещё пять папок с материалами проверок, когда в переговорной вновь появился Данилов.       Маргарита подняла на него быстрый взгляд, услышав звук распахнувшейся двери, и вернулась к изучению бумаг. Злости на Степана — пусть даже крошочной — у капитана уже не было, и все те эмоции, что появились у неё пару десятков минут назад, потухли так же спешно, как и вспыхнули. Да и разобраться с имеющимися данными о участившихся угонах в районе было куда важнее, чем заставлять Данилова признать, что он был не прав. К тому же ничего дурного в свои слова он и не вкладывал — просто хотел сказать, чтобы они разбирались без него, просто выпалил, не подумав даже.       — Лёня, поехали! — войдя в переговорную, выпалил капитан. — У нас с тобой две задачи: побеседовать с продавцами парочки магазинов и опросить жильцов дома, где жил наш неизвестный.       — А квартиру его не будем, что ли, обыскивать? — изумился Субботин, не слышавший доклада Тихонова и не знавший всех новых обстоятельств расследуемого дела.       — Чтобы обыскать эту квартиру, нужно сначала отыскать эту квартиру, — заметил Стёпа, стоя прямо возле круглого стола и у Риты через плечо пытаясь не просто прочитать записи на лежащем перед ней листе, но и понять их значения. Последнее не получалось, правда, от слова вовсе. — А у нас только название улицы, номер дома да то, что это второй подъезд. Давай, всё, хватит рассиживаться, — подойдя ближе, Данилов сжал ладонь на плече товарища и потянул того на себя, призывая подняться. — Поехали, Лёнь — я тебе по дороге всё расскажу.       Послушно поднявшись, старший лейтенант оставил на столешнице раскрытую на середине папку, отложил в сторону сжимаемую в руках ручку и направился в сторону выхода. Данилов последовал вслед за напарником, взглянув на часы и приблизительно стараясь понять, через сколько минут они окажутся в квартале с интересующими их адресами. Они были уже на пороге, когда Власова заставила их остановиться и оглянуться:       — В смысле вы поехали? — поднялась на ноги Маргарита. — А я?!       Стёпа бросил быстрый взгляд себе за спину — туда, где остановился Субботин — но, не дожидаясь, что товарищ даст хоть какую-нибудь подсказку, что делать, вновь повернулся к Рите. Он не отводил глаз в сторону и уже в следующую секунду сделал несколько шагов обратно внутрь помещения и остановился прямо напротив избранницы.       — А ты выжми из этих бумаг всё, что может нам помочь, — отозвался капитан, кивнув в сторону разложенных по столешнице материалов дел. Маргарита раскрыла было рот, глядя на возлюбленного полными возмущения глазами, но Стёпа продолжил свою речь раньше: — уверен, что ты сумеешь что-нибудь отыскать, и это поможет в расследовании. Завтра поедем осматривать два интересных места, — добавил Данилов. Он быстро оплёл рукой её плечи, коснулся поцелуем щеки и удалился прочь из переговорной, оставив Риту наедине с документами и утащив Лёню в сторону лифта.