Взрыв

      Как-то раз в полноправном распоряжении ФЭС появились большие, как встречаются на первых этажах учебных учреждений, электронные часы, вот только с приятным бело-голубым цветом цифр, в стильном чёрном корпусе и с изящными «из-за спины» выступающими крыльями не то орла, не то другой хищной птицы. Повесить их кем-то решено было непременно напротив лифта, и так они и висят, каждому ступившему на этаж незамедлительно сообщая точное время. Когда оперативники вернулись из съёмной квартиры, часы показывали уже десять, и единственным верным решением было расставить все сегодняшние точки в рабочих вопросах и разъехаться по домам.       — Ладно, пойду я обрадую наших лабораторных друзей, что мы им на завтра привезли целый багажник работы, если они ещё на месте. А ты пока вон, — Субботин вдруг расплылся в улыбке и кивнул в сторону стеклянной стенки переговорной, — иди Риту буди.       Степан проследил за взглядом напарника и, не встретив никаких препятствий, уже через мгновение рассмотрел в одном из кресел возлюбленную. Едва ли не половина большого круглого стола была заложена папками с делами, разрозненными бумажками и скомканными листами, чем-то не угодившими капитану, и поверх всего этого богатства, опустив голову на сложенные руки, и витала Маргарита где-то в пелене дремоты.       — У тебя в этом плане явно больше опыта, — не переставая улыбаться и не сводя глаз с откровенно залюбовавшегося друга, отметил старлей. Данилов в миг взметнул на него взгляд. — Или Рита тебя по утрам будит?       — Ты давай, погромче об этом поговори, — не став отвечать, отозвался Степан и быстрым взглядом окинул опустевший стеклянный лабиринт — у большей части сотрудников рабочий день пару часов как закончился, а остальные набраться энергией на ночь предпочитали, а не по коридорам прогуливаться. — А то ведь у нас все в курсе, никто с расспросами не налетит.       — Да нет никого.       — В ФЭС глаза и уши могут быть где угодно, — имея свои мысли на этот счёт, не согласился с товарищем капитан. И он плохого ничего в свои слова не вкладывал, понимал просто, что специфика работы обязывает быть внимательными к мелочам, и даже если незнакомый лично лаборант услышит что-то интересное и поделится этим с кем-нибудь из своих товарищей, безо всякой задней мысли, информация эта вскоре долетит и до прекрасно знакомых с капитанами людей. — Ты в буфете чихнёшь, а тебе в гараже тут же «Будь здоров» скажут.       — А знаешь почему?       — Потому что ФЭС — это семья?       — Потому что вы из своих отношений делаете просто какую-то государственную тайну, — объяснил Субботин свою версию. — Вы будто не живёте вместе, а негласно работаете на службу безопасности и даже на самого президента. Или словно вы оба в браке и непременно с кем-нибудь из ФЭС, — пользуясь тем, что даже дежурный, расположившийся на посту в нескольких метрах от них, не обращал на оперативников никакого внимания, решил продолжить свой монолог Леонид. — Вот и приходится скрывать отношения, чтобы законная вторая половина ни о чём не узнала. Нет, Стёп, серьёзно. Я удивляюсь, как мне вы решили открыться.       — Лёнь…       Не дав другу не то что договорить, а хотя бы начать свою речь, старший лейтенант перехватил переноску с котом одной рукой, а вторую выставил вперёд, словно только физически мог остановить слова Данилова.       — Я знаю, что ты сейчас скажешь. Что вы взрослые люди, что вы приняли такое решение… Не надо, слышал уже. Пошёл я в лабораторию, а то время позднее, а мы всё на работе.       И Субботин действительно удалился, не став давать Стёпе хоть малейший шанс сказать хоть что-нибудь в ответ. Данилов с мгновение помедлил, провожая взглядом удаляющегося вдаль по коридору напарника, покачал головой не то его словам, не то собственным мыслям, и уже сам двинулся с места.       На пороге переговорной Степан оказался спустя пару мгновений, осторожно прикрыл за собой дверь, не желая разбудить Власову резко вырывающим из сна хлопком, и, шагнув к заваленному работой столу, замер чуть в стороне, разглядывая расслабленную спину возлюбленной, любуясь её локонами, непослушно повылетавшими из хвоста, и улыбаясь тому спокойствию, что витало в воздухе, не смотря ни на что. На второй план отходило непростое дело, взрывная волна от которого разлетелась на десятки километров, оборванный на полуслове разговор с Субботиным, считающим, что поступают они с Ритой как-то не так… всё оставалось где-то в стороне, и Стёпе достаточно было просто видеть Риту перед собой, знать, что с ней всё в порядке.       Он сделал ещё пару шагов, оказавшись у левого плеча Маргариты, чуть за спиной, забрал из ладошки торчащую ручку, чудом не попадавшую всё это время ей по лицу, и мягко опустил руку на спину любимой.       — Рит, — негромко позвал капитан, ласково скользя ладонью от одного её плеча к другому. Маргарита чуть двинулась, словно ещё удобнее решив устроиться на своём месте и собираясь всю предстоящую ночь провести в этом кресле и за этим столом, в окружении компьютеров и исписанных бумаг. — Рита, — настойчивее повторил Данилов, для верности обеими руками осторожно, но ощутимо сжав плечи любимой, и склонился к самому уху. — Спать в переговорной — не самая лучшая идея. У нас кровать куда мягче и уютней.       — И удобнее, — негромко отозвалась Власова, подняв голову. Она потянулась, избавляясь от остатков сна, и тут же запустила руки в волосы, расплетая свой растрепавшийся хвост окончательно. Стёпа опустился на край стола, сдвинув в сторону не к месту оказавшиеся там документы, и теперь, не стремясь даже скрыть улыбки, наблюдал за плавными движениями Маргариты, перебирающей прядки волос, но не спешащей вновь ограничить их резинкой. — Чего ты?       — Просто никогда не видел тебя на работе такой.       — Лохматой? — усмехнулась Власова, не отводя блестящих глаз от своего капитана.       — Домашней, — честно признался Степан, перехватывая её взгляд. — Я тебя по утрам-то не всегда такой вижу. То ты не ночуешь дома, то я… то день начинается посреди ночи, и кому-то просыпаться поутру приходится в одиночестве…       — Ну, в последние дни мы просыпаемся вместе, — отмечает Власова, на пару мгновений задумывается, замечает в сидящем напротив Степане желание прокомментировать её слова и поправки в сказанное решает внести самостоятельно: — сначала правда от звонка с сообщением о взрыве, потом от настойчивого трезвона в дверь… зато вместе, — улыбнулась капитан, всё же собирая волосы в пышный хвостик. — Ах, да, до этого ещё были коммунальщики, которым приспичило одновременно косить траву, пилить деревья, а заодно ещё и бордюры перекрашивать.       Тот день Стёпа помнил прекрасно. С прошлого вечера они прочёсывали полузаброшенную деревушку вблизи славного города Добинска, составляли опись собранных вещдоков и образцов для экспертизы, уже в ФЭС доказывали ненароком разбуженной Амелиной, что они не свалку устраивают у них в лаборатории, а работу свою выполняют, после пробирались на свободное парковочное место, желая половину соседских авто отправить на штрафстоянку за торчащие прямо на дорогу багажники и капоты… и когда в начале пятого добрались наконец до квартиры, силы в себе нашли только на то, чтобы раздеться и лечь спать. И проспать в заслуженный выходной капитаны планировали до обеда, не меньше… вот только заявку свою на сон нужно было, видимо, оставлять на портале госуслуг. Не факт правда, что это спасло бы от звуков благоустройства в половине восьмого утра.       — Покой нам только снится, — кивнул в ответ Стёпа.       — Не знаю, что там вам снится, — ворвавшись в переговорную, подал голос Субботин, — но давайте сны будем не в конторе смотреть, а? Или вы решили домой не ехать и тут заночевать?       — А ты где-то среди кактусов пытался поспать? — не выдержав, усмехнулась Маргарита, рассматривая покрытое царапинами лицо друга. Она даже на ноги поднялась и сделала несколько шагов навстречу, чтобы рассмотреть получше. В ответ её словам тихо прыснул и Данилов, сразу же попытавшись сдержать своё веселье. — Лёнечка, где ты их нашёл-то, таких опасных? Вы ж, вроде, не в Африку ездили и даже не в Ботанический сад.       — Всё, все посмеялись? Зато мы квартиру потенциального угонщика твоей машины осмотрели, проверили каждый съёмный сантиметр и нашли ноутбук с фотками. А это, — Лёня кончиками пальцев коснулся отметин на щеке, — так, ерунда. Пройдёт, и никто не вспомнит.       — Фотки, говоришь? А с друзьями кадры есть? — зацепившись за одну из фраз старшего лейтенанта, уточнила Власова, взгляд переводя с одного оперативника на другого. Мужчины практически синхронно кивнули в ответ.       Едва успевшая отойти чуть в сторону от заваленного бумагами стола, Рита поспешила вернуться обратно. Капитан принялась с места на место перекладывать бумаги, приподнимать раскрытые папки и наконец отыскала компьютерную мышь под одной из них. Прошло ещё несколько секунд, Рита щёлкнула кнопкой пару раз, и на мониторе оказалась открыта папка с несколькими кадрами, явно сделанными с записей видеокамер.       — Вот этих там не было? — спросила она, и оперативники тут же оказались у неё за плечами. — Лица, конечно, максимум частично видны, но может… — не став договаривать, Рита поочерёдно обернулась то на одного, то на другого из напарников, внимательно вглядывающихся в меняющиеся на экране кадры.       — Вроде, были такие, — резюмировал Степан, щёлкнув кнопкой и остановив воспроизведение скриншотов. — Во всяком случае похожи. Красная куртка такая точно на ком-то была. Ребята завтра программу свою волшебную запустят и точно скажут. Ты лучше скажи, где ты это нарыла?       — Отсмотрела записи с камер во дворах, откуда угнали машины. Нет, сначала я хотела, чтобы Тихонов это сделал, но он успел сбежать, а Андрюха и так оказался завален работой, — уточнила капитан. — Повезло не со всеми случаями. Прав всё-таки Ванька — камер в городе не хватает. Но одинаковых персонажей отыскать всё же удалось. Смотрите, — Рита вновь развернулась к экрану, нажала пару клавиш, сверившись с записью на одном из листов, и на экране появилась видеозапись. — За три дня до угона к машине подходит скрывающий лицо парень, под дворник кладёт какую-то рекламную ерунду. Точно так же поступает и с некоторыми другими машинами во дворе. Хозяева потом бумажки эти выкидывают, а на этой машине она остаётся.       — Значит, ей не пользуются, — догадался Лёня. — Злодеи это понимают, отключают сигнализацию и угоняют автомобиль.       — Именно, — подтвердила Маргарита. — Владельцы это подтверждают. Одни просто давно не использовали своё авто, а другие и вовсе уезжали куда-нибудь и точной даты угона сказать не могли. И такая картина, с рекламками, повторялась со всеми попавшими на камеры машинами. Разве что количество дней до угона менялось — понятия не имею, почему — и скрывающие лицо люди сменялись. И я, конечно, не мастер прослеживания маршрута по камерам… но дороги в конечном итоге ведут в сторону тех же самых гаражей и заброшенных складов. А ещё есть адреса, где двое наших угонщиков, вероятно, проживают.       — Я ведь говорил, что ты обязательно что-нибудь отыщешь, — улыбнулся Рите Данилов, припомнив случившийся ровно в этом же месте разговор. — Ладно, с адресами мы завтра будем разбираться. А сейчас давайте, поехали уже.       Дополнительных приглашений никому не потребовалось — оперативники максимально аккуратно сложили все папки и бумаги в стопки, щёлкнули выключателем на стене переговорной и уже через несколько минут были в двух шагах от поста дежурного.       — А это…? — начал Субботин, подойдя ближе и на стойке обнаружив тёмно-синюю переноску, в которой совсем недавно самолично отнёс осиротевшего кота в лабораторию.       — А это Тихонов просил вам передать, — тут же поспешил объяснить ситуацию дежурный. — Сказал, что смывы с шерсти взял, мазок изо р… из пасти тоже сделал. И велел вам его передать, мол вы так договаривались.       — Ну, я сейчас этому договорщику покажу! — заявил Лёня и, спешно развернувшись вокруг собственной оси, поспешил было в сторону лаборатории.       — Он это… ушёл уже, — успел остановить старшего лейтенанта дежурный. — Переноску оставил, в журнале расписался и быстро убежал. Сказал, что завтра дел много, а значит выспаться нужно. А и ещё передать просил, что в ФЭС его, — лейтенант кивнул на стоящую на краю стойки переноску, — оставлять нельзя. Галина Николаевна ругаться будет.       Власова подошла ближе к переноске, сначала рассмотреть попыталась её обитателя, а после поднесла ладонь к квадратным отверстиям на её стенке, касаясь местами вылезающей наружу чёрно-рыжей шёрстки, и, подняв взгляд на Субботина, спросила:       — Кто это такой?       — Это «кактус», который меня расцарапал. Познакомься, — отозвался в ответ старлей. А уже через миг Лёня переводил взгляд с одного из сотрудников на другого, пытаясь найти поддержки и понимания в их взглядах. — Ну, и куда его теперь девать? Хозяин его погиб, владельцы квартиры от него отказались, в ФЭС его оставить нельзя. Не на улицу же его бедного выгонять. Никому кот не нужен?       — Лёнь, вот и возьми его себе, — отозвалась Власова. — Тем более ты уже вон, довольно близко с ним познакомился.

***

      Прежде чем поехать к себе на квартиру и провести вполне заслуженный спокойный вечер, капитаны благополучно довезли Субботина с его новым квартирантом до дома. Точнее, первое время они думали, что довезли благополучно, а потом...       Машина капитана Данилова миновала уже парочку светофоров по пути от квартиры Субботина в свой родной район, когда с заднего сиденья раздался вдруг не то, чтобы очень громкий, но ни с чем не спутываемый звук — из-за одного из кресел кто-то отчётливо мяукнул. Маргарита обернулась моментально, а Стёпе потребовалось ещё несколько секунд, чтобы свернуть к краю дороги и нажать на педаль тормоза.       — Ну, Лёнька! — бросил Данилов, за спинкой своего кресла разглядев тёмно-синюю переноску.       — То-то он так быстро распрощался, — припомнив спешное прощание, заметила Рита. — И помахал нам потом, ладонью по крылу стукнув — отвлекал, чтобы оборачиваться не стали. Оставил переноску на краю сидения, а мы и не заметили. Вот жук!       — Сейчас мы этому жуку вернём товарища, — Данилов принялся осматриваться по сторонам, проверяя, сможет ли он прямиком на этом участке дороги развернуться или лучше свернуть на соседнюю улицу, объехав чуть вокруг.       — Стёпа, — не дожидаясь решения возлюбленного, Рита накрыла ладошкой его руку, сжимающую руль и, таким простым жестом вынудив его перевести взгляд, продолжила: — Стёп, давай всё завтра. Во-первых, нет никакого желания мотаться туда-сюда. А во-вторых, пускай помучается ночку, погадает, почему же мы не вернулись и даже не позвонили с резонными вопросами, и что же такое по его душу придумали, раз на связь не выходим.