Десятая

      Вечер и ночь для Боромира прошли как на иголках. Он никак не мог уснуть, постоянно возвращаясь к разговору с Алирией. Ничего не стоило уехать в Гондор, и оставить её в Эстельдине. Но что-то останавливало его сейчас, от такого поступка. Любовь? Безумие? Честь? Может и то, и другое.       Мужчина провел ладонью по лицу, поднимаясь на ноги. Не самая лучшая идея идти куда-то ночью, но он накинул на себя верхнюю одежду, и вышел из комнаты, оказываясь в длинном коридоре. Кто-то говорил возле ворот, пара следопытов возвращались из конюшни, неторопливо перебирая ногами в сторону общей комнаты.       Чем больше шагов в сторону второй башни делал мужчина, тем сильнее были сомнения. Ему словно ударили по голове, вышибая последние здравые мысли. И что он скажет? Разругаются как обычно. Или нет? Эти сомнения перебивали желание, но он все-таки поднялся на второй этаж, и постучал в двери.       Открыла она очень быстро, словно ждала кого-то у порога. Одетая в ночную рубашку, и легкие поножи. Волосы небрежно заправлены в хвост, выбиваясь по обе стороны. Чертовски уставшая, но невероятно красивая. Она молчит, просто делает шаг в сторону, и пропускает его в комнату.       На столе карта, огромный графин с вином и серебряный бокал с изображением медведя. Не спрашивая разрешения, Боромир прошел по комнате, присаживаясь на заправленую кровать возле стенки. — Не спала? — Будто бы сам у себя спросил мужчина. Алира не ответила, только пожала плечами. — Пришел попрощаться? — спрашивает его девушка, а потом встает и наливает им выпить. — Мог бы завтра, не обязательно вставать и приходить ночью. — Я не мог уснуть, — не обращая внимания на все её издевки говорит Боромир. — Постоянно думаю, где я так сильно ошибся.       Она протягивает ему бокал, и стоит напротив, глядя на мужчину сверху вниз. Он явно нервничает, потому что сжимает одной рукой простыни. Алира долго стояла молча, а потом ответила. — Быть может, ты ошибся, выбирая следопыта? — Я ошибся, когда оставил тебя одну.       На этих словах он поднимает голову, осушив бокал за несколько приемов. Девушка отходит на несколько шагов назад, и встает у камина. Им надо поговорить. Он должен знать. Должен знать. Должен знать. Алира закрывает глаза, упираясь рукой о каминную полку. — Пару недель назад, я узнала, что потеряла ребенка, — тихо произносит Алирия, не до конца уверенная в том, что делает. Эти слова давались очень трудно. Словно кто-то резал сердце, пока она пыталась сказать все это вслух. Боромир казалось забыл как дышать, резко поворачивая голову в сторону девушки. — Я не смогла сказать раньше. Знаю, это неправильно, ты отец и… Прости меня.       Когда Алирия разворачивается, и смотрит в его сторону, Боромир сидит, закрывая глаза от всего, что слышит. Вероятно, последнее он вообще не разобрал, зацикливаясь только на одной фразе. Девушка выпивает бокал эля, тут же морщась от крепости напитка.       Боромир встает с места, расправляет плечи, и со всей силы ударяет кулаком в стену. Алира вздрогнула, но ничего не сказала против. По его пальцам течет тонкая струйка крови, но кажется он этого даже не замечает. Боль не в руке, а в сердце. — Когда ты собиралась это сказать? — Кричит мужчина, чуть ли не срывая голос. — Они убили моего ребенка, а ты говоришь это спустя несколько недель? Я говорил, что твои походы ни приведут ни к чему хорошему! Говорил, и ты снова не послушала! Конечно, ты же не видишь ничего вокруг себя. Одержима своими ритуалами и следопытами! — Боромир снова сорвался. Он уже не соображал, что говорит, и делает. Ему казалось, все вокруг виноваты в том, что они так и не стали счастливы. — Если бы ты осталась в Гондоре… Если бы ты послушала…Ребенок был бы жив.       Алирия ничего не ответила, только со всей силы ударила мужчину по щеке, оставляя красный отпечаток. Он молчал. Сказать было нечего, а последнее, что вырвалось уже не запрятать обратно. — Убирайся из моей жизни, — еле-еле шепчет Алирия. — Мы оба потеряли Боромир.       Была ровно секунда, чтобы придти в себя. Правда, стало только хуже. — Я не это имел в виду, я… — Уходи, — снова говорит девушка, отворачивая голову в сторону. — Сделай так, чтобы все твои люди убрались как можно дальше от сюда.       Мужчина только кивнул, а потом медленно вышел из комнаты, зачем-то прикасаясь ладонью к месту удара. Это то немногое, что она сделала без сожаления. Он опомнился только когда вышел на улицу. Не она виновата в том, что случилось. Это он бросил её на три месяца. Его не было рядом, когда он был нужен.

***

— Так какое решение мы принимаем? — Спрашивает Холгер, сидя за столом в большом зале. Он жует, говорит, и успевает запивать рыбу элем. Собеседницы сидят молча, Митлас тоже. Пара других следопытов разбирают кости, чтобы отнести остатки ужина собакам.       Алира ничего не ест, смотрит в тарелку, думая о чем-то отдаленном. Она перекинула овощи в другую сторону, только сейчас поднимая глаза, заметив, как пристально смотрит Эни. Подруга обеспокоена её поведением, но почему-то ничего не спрашивает. Половина замка должно быть слышала, как они ругались с Боромиром пару дней назад. Правда, он почему-то так и не уехал. — Ты в порядке? Бледная совсем, — спрашивает Эни, говоря так, чтобы их не слышали. Алира кивает, делая глоток из серебряного кубка. — Он сказал, это я во всем виновата, — с усмешкой отвечает девушка, пока Холгер что-то рассказывает Митласу. Эни ничего не говорит в ответ, просто мотает головой в разные стороны. — Знаешь, в его словах есть доля правды. — Значит у каждого правда своя, — тут же обрывает охотница. — Похвально, что даже сейчас ты пытаешься оправдать его поступки.       Алирия молчит. У неё нет слов отвечать на предположение Эни. Быть может сейчас, стоит послушать подругу и отойти в сторону? Между ними больше ничего нет, и не будет. Она приняла для себя решение. И оно окончательное. — Холгер, нам нужно в Ривенделл, — говорит Алирия, поднимаясь с места. — Элронд соберет совет, чтобы решить, как поступать дальше. — Предводитель кивнул, отставляя тарелку в сторону. — Больше нет ни одного выхода. Собирайтесь в дорогу.       С этими словами Алирия поклонилась собравшимся, и вышла за двери большого зала. Эни только отвернулась, перекладывая рыбу с одного края тарелки в другой. Хоть чем-то занимая беспокойные руки. — Что же, надеюсь её решение окажется разумным, — говорит Холгер, поворачивая взгляд к Эни. — Если вы собираетесь так рисковать из-за меня, это лишнее. — Ты одна из нас, — вздохнул предводитель. — Вряд ли мы поступили бы иначе. У нас глупые законы, и правила, но своих мы никогда не бросаем.

***

      Она выпускает стрелу за стрелой, и ни разу не промахивается. Все три мишени сбиты с ног. Впервые так четко и ровно. Выстрел в голову, всегда самый сложный. Редко кто удерживал равновесие. Обычно в ключицу или шею, но сегодня, только в голову. — Похвально, — усмехается Холгер, оказываясь сзади. Все как обычно, он всегда подходит неожиданно. Особенно в последнее время. — Нет, я оказался здесь случайно. — Эни улыбнулась. — Это чтобы ты не задавала вопросов. На кого же надо так злиться, чтобы сбить настолько точно? — Да это и не важно. — Важно, если это касается тебя, — выгибая бровь говорит предводитель, облакачиваясь на дерево. Он как-то небрежно скинул капюшон, вытирая лицо ладонью. — Послушай, я просто хочу понять, что с тобой происходит. Все ли в порядке, и… — Холгер, — перебивает его охотница. — Да. Все в порядке. Правда. Я просто… Просто не понимаю, где та грань, между любовью и ненавистью? Как можно ненавидеть настолько, чтобы откинуть?       Он смотрит ей в глаза, но ничего не отвечает. Просто стоит молча, а потом отворачивается, и пожимает плечами. Вопрос простой, но ему кажется, с ответом он ошибется. — Знаешь, это довольно трудно, — произносит мужчина. — Мы живем в такое время, что…- Холгер усмехнулся. — Договаривай, что ты хотел сказать. — Сейчас, нас спасает не сила оружия, — продолжает поедводитель. — Любовь, и возможно вера в лучшее. — Это достаточно примитивно. Тебе не кажется?       Мужчина с усмешкой облизывает губы, а потом поднимает на Эни голову. — Я никогда не любил, так что, сказать трудно.       На какую-то долю секунды, их взгляды задержались друг на друге. Холгер даже убрал улыбку, почему-то пожимая плечами. Это и правда странно, в его возрасте не испытывать никаких чувств. А быть может, только так можно стать хорошим разведчиком? Убить в себе чувства. — И я, — отвечает ему Эния, мотая головой в сторону. — Уверен, у тебя все впереди, — поддержал её мужчина. — Это трудно. Очень. — Она задумчиво смотрит в сторону озера, а потом усмехается. — Совсем? Неприступная как стена? — Улыбается мужчина. — Угу. Вроде того, — охотница собрала все стрелы, двигаясь в сторону лагеря. Ей показалась, эта идея самой лучшей, чтобы не краснеть и не разводить тему дальше.       Холгер же остался на месте, так и продолжая смотреть в её спину, пока Эни не скрылась за поворотом. — Любую крепость можно взять штурмом, — улыбнулся мужчина, задумчиво поднимая голову к серому небу.