Алира делает глубокий вдох. Сейчас уже не так страшно. Исход таких нападений один — кто-то умрет, кто-то выживет. Надежды у Севера всегда было ничтожно мало. И она знала об этом, лучше любого другого следопыта. Девушка стоит и смотрит на Троих. Они не двигаются. Издают визжащий звук, но стоят на месте. Хватаясь на раны, Алира склоняется перед ними втыкая меч в землю. Очень больно. Она словно чувствует, как кто-то проворачивает в её ребрах ножиком. Сначала вправо, потом влево.
Трое ждут, когда она упадет на колени. Алира стоит на месте, с чуть согнувшимися коленями. Почему они стоят на местах? Она так и не знала ответа. Боль то прекращается, то усиливается. Все становится каким-то безразличным. Сейчас она все вспомнит. Девушка закрывает глаза, начиная читать строки из книги Кардолана. Назгулы стоят на местах. Ничего не происходит.
Один из них шагает к ней на встречу, держа перед собой оружие. Голос становится громче, пусть и сложно кричать с болью в ребрах. Тень останавливается. Алира задыхается от нехватки воздуха, но не перестает читать. Каждую букву, она помнит чуть ли не с рождения. Мама много в неё вложила, нельзя казаться слабой. Она не такая. Кровь короля людей, все еще течет в её жилах.
Назгул выбирает время, размахивая мечом перед Алирой. Она вовремя вытаскивает из земли меч, и прерывает атаку. Сжимая зубы, следопыт наносит удар за ударом, отпрыгивая в сторону. Призрак издает какой-то слишком громкий звук, чуть сбивая противницу. Алирия падает на землю, а потом снова встает, стягивая с себя капюшон. Она чувствует, что силы уходят. Ритуал забрал все с собой.
Призрак одним легким движением швыряет её в деревянную стену, перехватывая меч в другую руку. Девушка шарит вокруг себя, хватая факел с огнем. Она размахивает им в разные стороны, поджигая черную мантию. Назгул кричит так громко, что сбегаются люди. Все в крови, и грязи, они стоят на площади, глядя на всё, что случилось. Отряда почти не осталось.
Алирия смотрит как горят черные одежды. Подбирает меч, заправляя его в ножны. Велнор приходит после. Точно так же как и Галахад. Гендальф тяжело дыша опирается на посох, но так и не может проронить ни единого слова. Кажется, он впервые ошибся, когда сказал, что девочка не выживет. Она выжила, и сейчас стоит прямо напротив. У людей нет никаких эмоций. Все стоят во дворе, устало отпустив руки.
Галахад пожимает ей руку, хлопая по плечу. Во дворе тишина. Пара назгулов куда-то исчезли, когда она прочитала отрывок из черной книги. Остались только одежды от третьего. Алирия поджигает остатки факелом, и отходит в сторону. Велнор молчит. Это уже вторая громкая победа проводника. Он хоть сейчас признает её своим лучшим воином, но вместо этого просто обнимает девушку, крепко прижимая к себе.
Алира смотрит вокруг, осознавая, что ничего не осталось. Двалин, Фарамир, Леголас, Дарина, Гендальф, они живы. Она смотрит в другую сторону, с облегчением глядя в глаза Боромира. С души падает камень. Катится по грязи, к ногам. Девушка поднимает взгляд, но не видит еще одного человека. Нигде нет Эни. Галахад нервно озирается по сторонам, а потом смотрит на Алиру.
Девушка проходит по двору, осматривая каждое тело как охотничий пес, которому жизненно важно найти то, что просит хозяин. Она откидывает трупы, ходит вокруг, чуть ли не в истерике выкрикивая имя девочки. Гендальф все понял. Он молчит. Ему совсем не хочется влезать в эти разборки. Велнор убирает меч, поправляет волосы, а потом в молчаний присоединяется к поискам. Сейчас это делают все. И только Алирия просто садится на колени, склоняя голову.
Велнор встречается взглядом с Боромиром, молча кивая мужчине чтобы тот стоял на месте. Эни нигде нет. Она словно провалилась сквозь землю. Галахад зол, как никогда раньше. Он перерыл половину двора, конюшню, и большой зал. Девушки нигде не было. В тишине слышны только крики Алиры. Мужчины закрывают глаза, но никто не сходит с мест. Просто стоят, позволяя начавшемуся дождю смывать кровяные подтеки. Следопыт упирается лбом в грязь, сжимая комки ладонями. Сейчас Алирия совсем на себя не похожа. Она как раненое животное, которое бросили умирать посреди леса.
— Ли, вставай, — тихо говорит Велнор, подходит ближе, и пытается поднять её за руку. Похоже только, это было самое худшее решение. Он так крепко сжимает руку девушки, что та выворачивается, и ударяет его по лицу. Гендальф мотнул головой. Предводитель поправляет волосы, но не отходит. — Ударь еще раз, если будет легче.
Боромир подходит с другой стороны, осторожно обнимая Алирию за плечи. Она ничего не говорит, просто плачет, готовая сорваться с места в любой момент, как только сдадут нервы. Он отводит её на конюшню, закрывая за ними двери. Слезы не прекращаются. Здесь, Алирия дает волю эмоциям. Она кидает все, что попадается под руку. Вилы, палки, старые ведра. Воитель стоит молча. Ждет, когда она успокоиться.
— Мы не знаем, что с ней, — произносит Боромир. — Она могла спрятаться. Ты же это понимаешь.
— Что ты вообще можешь об этом знать? — Прорычала Алирия, которая никак не могла собрать мысли в одну общую картинку. — Они забрали её. Понятно? Она у них. Я чувствую. — Девушка глубоко вздыхает, разворачиваясь к Боромиру. — Она моя семья. Все, что у меня осталось! Тебе совсем это не важно…?
— Я стоял с ней, когда на неё нападали, — говорит мужчина, повышая голос. — Она превосходный лучник. Лучший, кого мне удалось встретить.
— И что? Где она теперь? Стоял с ней, и ничего не смог сделать? — Алирия нервно усмехается, снова кидая в стену вилы. — Иди за ворота. Давай. Покажи, на что способны люди Гондора.
— Алира, — прошептал Боромир, понимая, что она на эмоциях.
— Алира, Алира, Алира, чего тебе? — Она склоняет голову, поправляя волосы трусящимися пальцами. — Военачальник. Еще и брата своего призвал. Для чего? Для чего он здесь?
— Неужели это сейчас на столько важно? — Спрашивает Боромир. — Я умру за тебя и твою семью, Алира. Слышишь? Этого ты все время хочешь? Где мать твою грань, которую ты все время переступаешь? Делаешь, делаешь, делаешь! А ты ни черта не видишь!
— Очнись! — Кричит ему в лицо девушка. — Они будут мстить. Здесь свои правила. Свои законы. Её убьют. — Алира снова чувствует слезы. — Вы не понимаете… Вы ничего не понимаете…
Боромир только устало отпускает голову, а потом просто кивает в знак согласия со всеми её словами. Они и правда ничего не понимают, убеждая себя, что все в порядке. Он собирается уходить, но Алирия останавливает его называя по имени. Стоит не шевелясь, глядя в другую сторону.
Девушка делает шаг к нему на встречу, так и не решаясь поднять голову вверх. Она смотрит на его раны, осторожно трогая пальцами доспехи. Даже сейчас, через эту толщину ткани, он чувствует её теплые руки. Алирия закрывает глаза, тяжело вздыхая от всего, что происходит. Они одни. Вокруг ни единой живой души. Пахнет кровью.
— Я соберу для тебя отряд, — прошептал Боромир, отпуская голову. Он вдыхает запах гари с её волос, а потом просто прижимает Алирию к себе, закрывая глаза.
***
— Ты серьезно? — Кричит Галахад. — Сидеть и ждать? Ты в своем уме? Сколько я буду потакать твоим словам? А? — Он смотрит на Велнора, но тот кажется даже не собирается поддерживать беседу. — Ты прекрасно знаешь, что с ней сделают. Алирия убила одного из них.
— А что должна была смотреть на него? — Спрашивает предводитель, зажигая камин в общем зале, чтобы помочь отряду придти в себя. — Вокруг оглянись, нас слишком мало! — Велнор повышает голос, размахивая руками. В этих словах была правда. Люди умещались в одном зале. — Мы не можем выступать на Карн Дум. Не можем. Не сейчас!
Галахад пытается это понять, но его эмоций выходят за грани разумного. Сейчас весь лагерь был похож на кровавое побоище. Да, тела сожгли, и вынесли за ворота, но это было ничто по сравнению с тем, сколько людей они потеряли в этой короткой схватке. Следопытов почти не осталось. Они все погибли под мечами призраков. Людей Гондора больше, но и они не в самой лучшей форме. Даже Фарамир, который сидит на деревянной скамейке, не знает, что говорить на все, что происходит. Ему приходилось сражаться, больше, чем остальным, но здесь, все воспринималось не так, как в действительности.
— Они не тронут её, — вздыхает Гендальф, привлекая к себе внимание. — Будут мучать, пытать, но не убьют. Времени мало, но оно есть.
— Нет, — тут же произносит Велнор, мотая головой в разные стороны. — У нас нет времени.
— И какое же решение ты принимаешь? — Спрашивает Двалин. — Оставим её погибать, наглая твоя морда?
— Я не буду рисковать жизнью следопытов, ради одного человека, — внезапно произносит предводитель. — Но это не значит, что я оставлю её без помощи. У нас есть тайные тропы. Мы найдем решение.
— Какое решение ты собираешься найти? — Усмехается Гендальф, обращаясь к предводителю.
— Оно вас не касается, — говорит следопыт, поднимая голову. — Хватит уже приключений. Может вы и привыкли бродить с вашими коротконогими дружками по холмам и равнинам, я нет. Я не смотрю на мир через призму радости. Это не обо мне. — Велнор повысил голос. — Вы ни на милю не приблизитесь к их замку. А если хотите попробовать, проводник вам не понадобиться. Вы уже знаете дорогу.
Галахад хочет сказать, что Велнор прав, но молчит. Его мысли постоянно где угодно, но не рядом. Он погружается в молчание, садится на скамейку, и склоняет голову.
— Велнор, ты такой же упертый как и твой отец! — Возмутился Гендальф.
— Не переходите черту, Митрандир, — прошептал ему следопыт. — Здесь другие законы. Ваша доброта и честность здесь никому не нужна. Оставьте её для себя. — Он глубоко вздыхает, присаживаясь на свое место. — Езжайте в свои Шир, и празднуйте дни рождения. Оставьте Север другим людям.
Гендальф не знал как реагировать. Он видел как беспокоиться следопыт, но почему-то оставил его реплику без ответа. Никто с Велнором не спорил. Это было практически бесполезно. Что угодно, но за жизнь своего народа, следопыт всегда мстил как полагается.
***
Алирия очень громко стучит в стену, прислоняясь головой в дверной косяк. Она не ожидала, что ей откроют. В лагере нет освещения. Все погрузилось в черный траур. Боромир со скрипом открывает двери, пропуская девушку внутрь комнаты. Без слов, и вопросов. Она бы не пришла просто так, он прекрасно это знает.
Следопыт проходит к его столу, смотрит на выпивку, а потом просто наливает из графина в кубок, и делает глоток. Не морщится. В ней как будто что-то сломалось, вчерашней ночью. Она не спала, её трясло, но не от холода, от страха, за свою маленькую «девочку». Она постоянно твердила это ночью, когда сидела у огня.
Второй бокал. Потом еще один, и еще. Она закрывает красные губы ладонью, и смотрит в стол. Боромир ставит перед ней еще один бокал, который она выпивает как и все предыдущие. Опрокидывает, и вливает в себя.
— Ты что-нибудь ела? — Спрашивает мужчина, присаживаясь на кровать. Алирия мотает головой в отрицательном жесте. — Плохо будет.
Она ничего не отвечает, продолжает стоять на месте, медленно стягивая с себя перчатки, приступая к завязкам на запястьях. Они не поддаются, она дергает, разрывая шнурки. Боромир молчит. Алирия швыряет кожаную куртку на пол, а потом снимает с себя поножи, неприятно морщась от боли.
— Будь проклят тот день, когда я позволила своему брату занять трон Гондора, — возмущается девушка, повергая Боромира в шок. — Не должен был ему достаться этот город. Пусть бы посидел на чертовом Севере, и посмотрел с высокой башни, как здесь мать его дела делают. Сидит в своем Минас Тирите, и даже не высунет носа. Твою мать! — Она кидает поножи на пол, облокачиваясь на стол. — Чертов умник.
Боромир закрывает глаза руками, начиная смеяться. То ли она столько выпила, то ли просто пытается снять напряжение. На этом не остановилось. Алира сделала еще один глоток спиртного, скидывая с себя вторую куртку. Она расправила волосы, разворачиваясь к Боромиру. Не отпуская бокала шагает к нему, и встает прямо напротив.
— Смешно? — Спрашивает Алирия. — Ты там сидеть должен. А не он.
— Мне трудно об этом думать, когда ты без одежды стоишь напротив. — Признается мужчина, осматривая её с головы до ног. Даже все эти ссадины, кажутся привлекательными.
— Ну ничего, заберу свою Эн, и двинусь в Гондор, — говорит девушка, делая еще один глоток эля. — Посмотрим, что он мне скажет. — Боромир убрал улыбку, соглашаясь с её словами. Арагорн ни разу не написал на Север.
Алирия ставит бокал на каминную полку, подходит к мужчине, и садится перед ним на колени, еле сдерживая равновесие. Она держит руки на его коленях, глядя прямо в глаза.
— Я иду в Карн дум, — прошептала Алирия, двигая пламя в камине мыслями. — Задам тебе всего один вопрос. Ты со мной?
Боромир не отвечает, просто притягивает её к себе, небрежно целуя в губы.
— Такой ответ устроит? — Спрашивает мужчина, не отпуская руки, пока она не перебралась к нему на колени.
***
Эни просыпается в ледяной камере. Слышны только удары по железу, будто кто-то кует оружие. Но нет, это всего лишь последствия травмы, ничего больше. Она не может пошевелиться. Руки и ноги скованы железными цепями. Вокруг ни души. Только один стражник в коридоре, в виде обглоданного мертвеца, у которого нет никаких эмоций. Просто стоит прислонившись к стенке.
Она поднимает сначала одну руку, потом вторую, осторожно перекатываясь на другую сторону, чтобы не задеть спину. Жуткая боль пронзает все тело. Ноги сводит от холода. Да, она уже к этому привыкла, но сейчас, для неё это самое страшное, что могло случится. Её похитили, и она ничего не знает о том, что твориться в лагере. Живы ли те, с кем она сражалась рядом.
Открывается железная дверь, пропуская в камеру одного из назгулов, который неприятно шелестит черными одеждами.
