Десятая

      Следующие два дня, прошли как на иголках. Ребенок почти не спал, беспокойно ворочаясь в крохотной постельке. Боромир брал его в руки, поочередно с Алирой, правда, даже это не помогало. Все валилось на пол, а от этого, их сын плакал еще сильнее.       Около четырех часов, почти под самое утро, Каиларс наконец-то успокоился, когда Алирия взяла его в руки, прижимая к груди, чтобы накормить. Зрелище очень интимное. Тайное. Личное. Боромир хотел спать, но почему-то именно сейчас лежал молча, в тишине глядя на супругу. Ему хотелось встать, и помочь, но оставалось лишь смотреть со стороны, осознавая, какой же все-таки мягкой была его женщина. — Давай-ка спать, — прошептала Алирия, осторожно целуя сына в маленький носик. Пошевелился. Не понравилось. Она перехватила его в другую руку, прикрывая обнаженную грудь легкой ночной рубашкой.       Встала с постели, в темноте прошла до колыбели, укладывая малыша под одеяло. Боромир все еще лежал молча, прикрывшись только наполовину. Когда супруга вернулась назад, он одернул одеяло, но она так и не легла рядом. Села на край постели, поворачиваясь к нему спиной. Обнажила грудь, прикладывая какие-то старые кусочки ткани с травами. Ему следовало бы спросить, но почему-то сразу не решился. Провел ладонью по её спине, останавливаясь где-то под ребрами. — Скажи, что сделать, — прошептал мужчина. — Я постараюсь помочь. — Мотнула головой, без ответа, потом просто легла на спину, глядя на деревянный потолок комнаты.       Боромир прижал её к себе, оставляя руку под одеялом. Долгий взгляд в глаза друг другу, а потом молчание. Этого достаточно. Они уже успели привыкнуть к такой тишине в спальне. Каиларс очень плохо засыпал, поэтому приходилось сбавлять обороты, и говорить шепотом. — С тобой трудно лежать рядом, — с усмешкой произносит Боромир, перемещая руку еще ниже. — Я часто приходил на Шпиль встреч, чтобы вспомнить какой ты была в тот день, когда мы встретились. — Алира еле заметно улыбнулась. — Ты мне не нравилась. А сейчас, я готов умереть снова, лишь бы все повторилось. — Мужчина прижался ближе, говоря это все рядом с ухом девушки, придавая атмосфере особое настроение. — Ты моя жена, у нас растет сын, и все вроде не так и плохо, но… Скажи мне, ты счастлива? — Он целует её в плечо, дожидаясь ответа, которого не последовало сразу же, после его вопроса. — Да, — честно признается девушка, глядя ему в глаза. — Я подарила тебе сына. Прошла рядом с тобой сквозь столько бед и опасностей. Прошла бы еще больше, если бы так было нужно. — Боромир сглотнул. — В мире всегда найдется человек, благодаря которому ты будешь счастлив.       Комнату наполнили звуки поцелуев. Не такие как всегда. Сейчас, они выхватывали друг для друга каждую секунду, пока эти поцелуи не сменились другими звуками. Более глубокими, чувственными, и страстными. Научились не кричать, получая удовольствие от дыхания друг друга.       Утром, когда эльфийка забрала ребенка, чтобы отнести его в белую комнату, Боромир и Алирия так и не проснулись. Она не стала их будить, с улыбкой закрывая двери комнаты.       Спустились в общий зал только к обеду, неторопливо вышагивая мимо колонн, и беседок. Шли по тропинке, крепко сжимая ладони друг друга. Он специально провел её мимо Шпиля встреч, с улыбкой заворачивая к круглому столику, так и не отпуская её руку.       Вместо каких-то слов, они снова целовались стоя в самом центре круга. Смеялись, убегали друг от друга, а потом все по кругу. То, чего у них не было за все время похода. Он снова в неё влюбился, на этот раз сильнее прежнего. Даже за общий стол сели вместе. Мужчина держал её руку, переплетаясь пальцами. Эни на это только расплывалась в улыбке, впервые замечая румянец на щеках подруги. Да и что говорить, все это видели.       Боромир весь обед что-то шептал ей на ухо, старался рассмешить, чтобы она не грустила. У него получалось. Они возвращались в комнату, снова отдавались друг другу, а потом дни повторялись, один за другим, словно больше ничего не было.       Каиларс рос так быстро, что уже к следующей весне малыш бегал по берегу Бруинена, разбирая маленькие камушки в ладошках. Боромир сидел с сыном, позволяя ему брызгатся ледяной водой как вздумается.       Алирия сидела на пригорке, обхватывая колени ладонями. Смотрела на супруга и сына, пытаясь посчитать, сколько времени они провели в Ривенделле.       Ближе к зиме, когда Каиларс подрос еще сильнее, на них обрушилась еще одна хорошая новость. Эния сообщила, что ждет ребенка. Счастливые супруги, то и дело перебрасывались взглядами, принимая поздравления от всех, кто это услышал. Странно это осознавать, но Эни запомнила тот вечер, когда сказала Галахаду о беременности. Такое трудно было забыть, даже если очень сильно постараться.       Она входит на конюшню, где следопыт уже битый час пытается помочь с кормлением. Ничего не выходит, некоторые жеребцы слишком любят кусаться. Она нервничает, а потом проходит дальше, замечая Галахада возле кипы сена. Потом просит его уйти, чтобы поговорить. Он нервничает. Ему постоянно кажется, что, что-то случилось. Он хорошо это чувствует.       Уходят в самую глубину леса, встают у обрыва, наслаждаясь видами Троллистой пущи. Зима. Но на деле, как будто очень теплая осень. Она стоит и смотрит вдаль, он тоже. Нет никаких слов, Галахад ждет, какие-то новости. — Мне стоит нервничать? — Вроде бы с улыбкой усмехается мужчина. На самом деле, его голос сильно выдает жуткое волнение. Эн улыбается, проводит ладонью по щеке, вытирая слезинку. — Эни? Что… Что случилось?       Она не говорит ему сразу. Просто стоит, и ждет, что дальше. Берет его ладонь, крепко-крепко сжимая пальцами. Он сильный мужчина, сейчас это хорошо чувствуется. Ярко выраженные скулы напряжены. Ему не нравятся её слезы. Впрочем, все как всегда. Ничего важного.       Эния перемещает ладонь своего мужчины к себе на живот, поднимая взгляд выше. Он не понимает, что она хочет сказать, но стоило лишь немного помолчать, как все стало ясно. Вместо слов и ответов на её вопрос, Галахад вытирает слезы. Он ждал этого. Ждал так сильно, что сейчас от радости казалось лопнут все кости. Он обнимает супругу, целует её везде, где смог дотянутся, а потом просто подхватывает на руки, и не отпускает на землю. — Мы должны кое, что сказать, — сидя за большим столом, произносит Галахад. Эни улыбается, чувствуя ладонь супруга на своем колене. Здесь никого кроме своих. Семья, которая с каждым годом становится больше. — Не знаю, что за безумие происходит. — Он усмехается. Боромир облокачивается на спинку стула, отложив приборы в стороны. — Мы ждем ребенка.       Алирия закрывает рот ладонью. Сейчас она взорвется от радости за подругу. Начинает плакать, когда они обе поднимаются с места. Обнимает её за плечи, прижимая к своему телу так сильно, словно хотела сломать ребра. Эни с улыбкой вытирает слезы, уткнувшись в плечо Алирий. Боромир уже встал из-за стола, крепко пожимая руку Галахада. Следопыт светится от счастья. Кажется, он даже изменился, за какие-то сутки, после всего, что случилось. — Похоже тебе будет с кем играть, сын, — усмехнулся Боромир, потрепав Кая по макушке. Тому правда это еще было не совсем интересно. Он сидел за столом, раскладывая какие-то старые палки рядом с тарелкой. — Ты смотришь так далеко вперед, — засмеялась Эния, присаживаясь обратно на свое место, рядом с супругом, который не сводил с неё взгляда. Алира улыбнулась, делая глоток из своего бокала. — Слышал, у вас хорошие новости, — с коридора донесся голос владыки Элронда. — Что же, Север будет рад прибавлению. — Эльф с улыбкой прошел к столу, присаживаясь на свободный стул, возле Боромира. Он посмотрел на сына Алирий, а потом почему-то убрал улыбку. — Благодарю вас, — улыбнулась Эния, почему-то замечая напряжение в воздухе. Ей нельзя нервничать, но почему-то сейчас это совсем не получается. — Вы столько для нас сделали. Иногда мне кажется, мы не заслуживаем подобных приемов.       Вместо быстрого ответа, Элронд только расплылся в улыбке, как бы говоря ей о том, что все это глупости. Он даже забыл, что хотел сказать, радуясь, что история приобрела другой оттенок в виде детского смеха, забот, и новых обязанностей.

***

      Этим вечером гостиная наполнилась беззаботными разговорами, детским смехом, и шутками. Даже Линдир, который обычно на всех смотрел как недовольный кот, улыбался. Элронд сидел в самом углу, приятно улыбаясь собеседникам. Он молчал, иногда кивая своим советникам на все, что они говорили, как бы подтверждая правду. Сам говорил редко, постоянно о чем-то думал, глядя в огонь. — Мы отправимся к моему отцу, — убирая улыбку говорит Эния, попивая какой-то вишневый напиток. Алирия кивает. — Хочу обрадовать его. Узнать как дела в Лихолесье, побродить по диким тропинкам. — Она пожимает плечами. — Да и тебе надо отдохнуть. Вам. Никак не могу привыкнуть к тому, что вы вместе. — Девушка кивнула на Боромира, который сидел с сыном, держа его на коленках. Рядом с ним Галахад, постоянно напрягающий скулы от смеха. — Да, — улыбнулась Алирия. — Вам надо побыть вместе. Рождение ребенка, особая часть жизни.       Она запнулась на своих же словах, а потом снова улыбнулась, как будто убеждала себя, а не подругу. Эния все это видела, за столько лет научилась различать беспокойство Алирий. Видела то, что было недоступно другим. Правда, сейчас на них смотрел Элронд, словно слышал все, о чем они говорили наедине друг с другом. — Это ведь никуда не уходит, верно? — Спрашивает Эни, облокачиваясь на кресло. Алира не ответила. — Приостанавливается, но всю жизнь о себе напоминает. Я прочла это в старых книгах. Иногда мне хочется стереть себе память, чтобы не думать о том, что еще я там увидела. Говорилось о старых заклинаниях, в которых мать дает ребенку небывалую силу, веру в то, что…- Она почему-то вдруг замолчала, глядя как Алирия подняла подбородок. — Ли? Ты же не…- Она кивнула. — О, нет… — Не сейчас, слышишь? — Просит Алирия, пытаясь выдавить из себя улыбку. — У нас все будет хорошо.

***

— И ты ничего не скажешь, да? — Произносит Эни, когда они с Галахадом сидят на веранде. Никто их не видит, эта комната дальше всех построек в Имладрисе. Он пожимает плечами, делая глоток вина из кубка. — Прекрасно. — Эн, — говорит мужчина, поднимается с места, и встает за её спиной. Обнимает двумя руками, и усмехается. — Милая. Не думай об этом. Она бы не сделала своему ребенку ничего плохого. Каи забавный малый. Похож на отца как две капли воды. Ничего общего с Алирой. — Девушка усмехнулась. — Словно она вообще не принимала в этом участие.       Галахад снова рассмешил Энию. Такой звонкий смех, искренний и чистый, мог прервать только приход «прошлого». Лоарн все это время стоял за их спинами, усмехаясь от какой-то никому не ясной обиды. Ему хотелось свернуть шею Галахаду, а потом просто уйти чтобы никого не видеть. Его и заметили-то случайно, когда следопыт повернулся за бокалом воды, чтобы протянуть супруге. — Надо было постучать в двери, прежде, чем войти, — говорит следопыт, расправляя складки на тунике. Лоарн на это только усмехается. Ничего больше. Они недолюбливают друг друга, но Галахад никогда не будет ругаться при супруге. — Сомневаюсь, что ты бы ответил, — мужчина проходит дальше, облокачиваясь на книжную полку, рядом с камином. — Мне надо поговорить с Эни. — Говори, я послушаю, — еще больше злиться Галахад, закидывая ногу на ногу. Эни ничего не отвечает, стоит молча, смотрит на темные воды Бруинена. Ей бы следовало обернутся, но она делает вид, что сейчас не лучшее время.       Лоарн хочет что-то сказать в спину Эни, но почему-то вместо этого просто кивает, и уходит, совсем не замечая как Галахад идет за ним следом. Прошли весь двор, два моста, и левады с лошадьми. Только потом высокий следопыт, развернул его за плечо, и резко ударил в живот. — Значит так, — прошептал Галахад на ухо, кивая проходящему эльфу, дескать помощь не требуется. — Я тебя не вижу у своей жены, и ты никогда больше не появляешься на моих глазах. Понял?       Лоарн выворачивается ударив следопыта по лицу. Не сильно, но этого достаточно чтобы сбить с толку. Во дворе завязывается драка. Галахад вылетает на камни, ударившись головой о бордюр возле конюшни. Лоарн сидит сверху, ударяя с новой силой. Все как в замедленной сьемке. Следопыт каким-то чудом вскакивает на ноги, отвечая парню на его удары. Мечей у них нет, но и рукопашный бои не так плох у обоих.       Все кончилось бы слишком плохо, если бы их не остановили. Боромир схватил Галахада за грудки, оттаскивая от парнишки. Алирия сделала точно так же, удерживая Лоарна двумя руками. Они что-то кричали друг другу, махали руками, и брыкались как два волка, пока не прибежала Эния. Не зная к кому кидаться, она тут же подбежала к супругу, с ужасом глядя на его лицо, которое было покрыто ссадинами.       Лоарн дергается вперед, но Алирия ловит его взгляд, мотая головой в разные стороны. — Не надо, — прошептала девушка, пытаясь вразумить его без применения силы. — Лоарн, не надо. — Она отталкивает его еще дальше, мешая пройти к Галахаду. — Ты совсем уже спятил? — Кричит Эния, подлетая к подруге и старому другу. — Спасибо, я справлюсь. — Алирия кивает, оставляя её наедине с Ларсом.       Троица не слышит о чем они говорят. Да и не хотят слышать, потому что все разговоры друг с другом наедине — личные. Алирия оттирает кровь Лоарна с куртки, а Боромир все еще не может отдышаться. Они стоят рядом с Галахадом, наблюдая за парочкой, которая уходит все дальше и дальше в лес. — Зачем ты на него набросился? — Спрашивает Эния, стоя спиной к Лоарну. Они ушли слишком далеко, туда, где их точно никто бы не услышал. — Я все понимаю, но… — Ты? Понимаешь? — Лоарн усмехнулся, облокотившись на каменную колонну, которую красиво освещала луна, делая её еще ярче. — Поздравляю. Дети, это счастье. — Его голос дрогнул, но она не обернулась. — Я вообще-то не за этим к тебе приходил. Нет, за этим тоже, но… — Послушай, — наконец начинает девушка, заставляя себя обернутся. — Как бы горько нам ни было, я люблю другого. Знаю, это трудно и невозможно принять, но это правда. Правда, от которой не убежать. — Она вздохнула, с усмешкой вытирая слезинку. — Ты сказал, мы умерли. Да, умерли. Ты был прав. — Эни пожала плечами, глядя в глаза Лоарну. — Наши дети, будут другие. Не такие как мы. Маленькая девочка, или маленький мальчик. Я не знаю. Да это и не важно. История закончена у той старой повозки в Келондиме.       Повисла минута молчания. Её слова, такие простые, но такие хлесткие, как удар по щеке от туда, откуда не ожидаешь. Он оставляет горячий след, а потом долго о себе напоминает. Лоарн кивнул, попытался усмехнутся, но что-то остановило. Что если она и правда счастлива? Этого ли он хотел, когда видел её в последний раз? — Я за все тебе благодарна, — прошептала Эни, делая еще один шаг к нему на встречу. — Это конец, да? — Пожимая плечами спрашивает Лоарн. Эни сжимает губы, и кивает в ответ. — Ну что же, если ты счастлива… Если ты…- Он нервничает. — Если ты счастлива, это… Это самое главное…       Больше никаких слов. Эния обнимает его за плечи, крепко прижимая к себе. Он делает то же самое. Скорее, как старший брат, который собирался уехать. Они долго не расходятся. Не говорят, и ничего не выясняют. Уже все давно решено, и ничего другого не будет. — Кажется ты пропустил парочку ударов, — усмехнулась Алирия, глядя на Галахада. Боромир сложил на груди руки, улыбаясь на высказывания супруги. — Давай вставай, идем. — Она толкает следопыта в бок, кивая на библиотеку. — Пойдем, пойдем, выпьешь вина, успокоишься. — Я спокоен, — рычит мужчина, но все-таки шагает впереди, чтобы они могли его контролировать. — Давай, идем, — усмехнулся Боромир, зачем-то оглядываясь назад.

***

      Даже в воздухе витает волнение. На крыльце эльфы, на площади следопыты, и люди Гондора. Все стоят в полной тишине. Алирия, Боромир рядом со своими людьми, в середине Эния и Галахад. Лоарн стоял около Двалина и Элронда. Все знают, что будет дальше. — Эния, дочь Трандуила, — начинает Элронд. — Ваш путь не окончится ни через месяц, ни через год. Все дороги приведут на Север. В бескрайние пустыни ужаса и страха. Мы будем ждать вас здесь, в любые минуты вашего путешествия. Оно не окончено, и я не говорю вам прощайте. Мы лишь говорим, отдохните спокойно, и возвращайтесь. — Эльф ступает ближе, обнимая девушку своими длинными руками.       Алирия сдерживает слезы как может, крепко сжимая ладони за спиной. Это гораздо труднее, чем она думала. Боромир рядом, но даже его поддержки недостаточно. Он надел на себя выходную одежду, бордовый и черный. Ему идут эти цвета. Вот только напоминают о самом трудном времени. Когда речи заканчиваются, она выходит вперед, глядя на Эни и Галахада. — Даже не знаю, что сказать, — сквозь слезы усмехается девушка. — Я не вижу перед собой друзей. Их нет. Я вижу семью. Людей, которые ничего не бояться. Всегда стоят на своем, и никогда не бросают родных. — Эни заплакала. — Я не умею говорить красиво, вы знаете это. Это все… Это трудно. Мы столько прошли вместе. И сейчас, я понимаю, что история не окончена, мы встретимся и все будет еще лучше, но…       Эни не дает ей договорить. Делает шаг в сторону Алиры, и обнимает её. Этого достаточно чтобы сбросить эмоций. Перезарядить друг друга и выдохнуть. Да, от боли ломаются ребра, но что еще они могут сделать? — Я ненавижу когда ты плачешь, — усмехается Эни, сама захлебывается слезами. — Не верю, что буду засыпать без твоих поучительных ругательств. — Алира еще крепче прижала к себе подругу. — Я люблю тебя, Ли. Слышишь? Вот и правильно. Вот и не надо плакать. — Она едва успевает отойти от объятий и слез, как её снова накрывает волной безумия, когда Боромир обнимает Эни не давая никакой передышки. — О, и ты туда же. Здоровяк. Черт, я буду скучать. Правда. Кто еще будет орать посреди ночи? Мм?       Алирия усмехнулась, вытирая слезы где-то рядом с подругой и мужем. Галахад обнял её уже в самый последний момент, когда они расходились в стороны. Боромир пожимает руку следопыту, Эни в последний раз встречается взглядом с Лоарном, и уходит. Садятся на лошадей, а потом скрываются за воротами.