Хозяин чёрных роз

Дом четыре на Тисовой улице, как и другие уютные места жительства магглов, вовсю готовился к встрече Рождества. Тётя Петунья суетилась на кухне, дядя Вернон доделывал последние документы по поставкам дрелей, Дадли то и дело носился к ёлке, проверяя, нет ли подарков от Санты, а если есть, то в каком количестве. Лишь один маленький Гарри сидел взаперти в своей тесной каморке под лестницей, где играл в оловянных солдатиков вокруг десятисантиметровой, игрушечной ёлки обшарпанного вида, как будто она стояла ещё при королеве Виктории. Его опять наказали Дурсли. На этот раз за то, что он случайно разбил кружку их любимого сынишки. Тот вопил на весь дом о том, что она была его самой красивой и приносящей удачу во всех начинаниях, особенно в школе. Снова таскание за волосы, снова несколько шлепков ремнём, после которых кожа чесалась ещё добрые полдня, снова закрывание на замок с лишением вечернего ужина, а то и вовсе завтрака на следующее утро. Однако, на этот раз вся семья собиралась в огромный супермаркет, чтобы закупиться необходимыми подарками для всех родственников, которые должны были прибыть через два дня. Как всегда, Петунья холила и лелеяла своего сыночка и обещала снова купить ему дополнительные сюрпризы за хорошее поведение и хорошо законченный семестр в этом учебном году. Дурсли старались сделать всё возможное, чтобы маленький Поттер не был для них большой обузой. Они не заботились о нём, как о близком человеке, поэтому отдавали ему потрёпанную одежду Дадли, которую он уже не носил; старые, иногда сломанные игрушки, рваные детские книги. Гарри же, в свою очередь, пытался не попадаться лишний раз на глаза приёмной семье и отсиживался в пыльном чулане или гулял до поздна во дворике за домом. Он был уверен, что даже если он не придёт ночью домой, его точно не будут искать. Гарри уже и не надеялся, что его возьмут в торговый центр, но сквозь ненависть и негодование к восьмилетнему «отродью» семья согласилась на этот шаг с одним условием — не мешать, ничего не просить (всё равно не купится), не шутить, иначе наказание будет куда более суровым, чем сегодняшнее за разбитую кружку. У Вернона и Петуньи не было никакого желания оставлять мальчика дома, так как боялись, что он что-нибудь сломает или украдёт. Поттер с пониманием отнёсся к словам грузного дяди, что постоянно грозил ему кулаком перед лицом и щурил свои глаза так, словно пытался быть похожим на китайца. Петунья самоустранилась от разговора, лишь изредка поддакивая своему мужу и кивая головой в знак согласия, и продолжила потеплее укутывать ухмыляющегося Дадли. Поттер по-быстрому нацепил на себя синюю куртку кузена, в раза два больше его самого, и чёрную шапку с мотающимся на нескольких ниточках помпоном и отправился вслед за Верноном в его хорошо прогретую машину. В последнее время Гарри нечасто выходил на улицу, из-за чего не мог рассмотреть всей предновогодней красоты в виде обильно выпавшего снега и блестящей корочки на нём, что серебрилась и переливалась от света призрачной луны и ярких фонарей. Засмотревшись на начинающийся снег, переходящий в огромные, липкие хлопья, Гарри совсем не заметил, как Петунья кричала на него, чтобы тот залезал в машину. Первым опомнился кузен Поттера, что со всех ног помчался к мальчишке с раскрытым ртом, и с силой повалил его в сугроб, стараясь запихнуть снег за шиворот или хотя бы затолкнуть его в штаны. — Да прекрати же ты! — воскликнул Гарри, стараясь скинуть надоедливого кузена. — Иду я, иду! — Урод, — прошипел Дадли и больно толкнул в плечо только что вставшего на ноги Гарри. — Ещё одна такая выходка — и ты отправишься спать в подвал, — проговорил сквозь зубы Вернон. — И ты будешь сидеть там до тех пор, пока мы не приедем. Оставшийся путь до одного из торговых центров в Лондоне прошёл более-менее тихо, если не постоянная болтовня Дадли о том, что ему мог подарить Санта-Клаус и какие подарки он ещё хочет получить от сегодняшней поездки. Поттер всю дорогу смотрел в чуть запотевшее окно, наблюдая за тем, как вдоль трассы проносились маленькие огоньки фар многочисленных машин, как снег в быстром вихре пролетал мимо, оставаясь где-то позади в холодной мгле. В такие моменты маленький Гарри всегда вспоминал своих родителей, с которыми ему было бы весело и уютно. Он любил мечтать и представлять, как они вместе наряжают ёлку, как вокруг взрываются хлопушки, а из них с серпантином вылетают шоколадные конфеты. И как перед Рождеством мама целует своего родного сыночка и поздравляет вместе с папой, что нёс плетённую корзинку спелых фруктов, сладостей и, конечно же, подарков. Неожиданно машина Вернона резко затормозила перед километровой пробкой из жутко гудящих машин, водители которых иногда выходили, чтобы перекурить или позвонить своим родным и близким. Петунья перевела разговор на тему праздничных блюд, то и дело посматривая на любимого сына и перечисляя, какие закуски она подаст к приходу родственников. Дадли радовался так, словно он уже съел все эти закуски. Судя по тоннам нескончаемых подарков, для Дадли Рождество было вторым днём рождения. Вернон же постоянно пересчитывал деньги и заглядывал в свою записную книжечку, где у него были записаны все необходимые счета по банковским картам. Он был счастлив не меньше своей кровинушки, так как грел возле груди огромную сумму денег для всевозможных торжеств и поздравлений на это Рождество. Однако, заметив печальный вид Поттера, мужчина лишь оскалился и снова начал отпускать свои злобные шутки, всячески задевая несчастного ребёнка его прошлым. — Что ты ухмыляешься? Думаешь, что тебе перепадёт какой-то подарок? Скажи «спасибо», что мы тебя вообще взяли с собой. Хотя, я бы на твоём месте на людях не показывался, — издевался Вернон, тряся кожаным кошельком перед носом чуть не плачущего мальчика. — Нет, дядя, — вздохнул Гарри. — Но у меня никогда не было ни одной новой вещи. Неужели я не заслужил?! — И как только у тебя хватает наглости что-то просить? — воскликнула Петунья и тут же сжала правую руку в кулак. — Извините, тётя Петунья, — вполголоса ответил Поттер. Он повернулся к запотевшему окну и снова начал рассматривать снежный узор из новогодних снежинок. Больше на унывающего парнишку никто не обращал внимания. Спустя полчаса напряжённой поездки все четверо успешно добрались до торгового центра, около входа которого расположился огромный надувной Санта и приветствовал всех покупателей и гостей города поздравлением с наступающим Рождеством. Позабыв недавние обиды, Гарри остановился и стал восхищённо наблюдать слегка колыхавшуюся от ветра трёхметровую фигуру. Для него, видевшего круглый год только чуланную дверь с внутренней стороны, даже надувная фигура символа Рождества была чем-то завораживающим. Он был настолько восхищён, что совершенно не заметил, как его опекуны отдалились уже на приличное расстояние, отчего ребёнку пришлось их догонять. Однако этого у Гарри не получилось: почти настигнув своих дальних родственников, мальчик поскользнулся и сильно ушиб ногу о бордюр, из-за чего стал прихрамывать и окончательно потерял из поля зрения троих людей. Поттер поначалу подумал, что взрослые или хотя бы толстый Дадли, что со всех ног помчался в торговый центр, вот-вот заметят пропажу и, проклиная всё на свете, пойдут его искать. Он уселся около входа рядом с тем самым надувным Сантом, который весело улыбался и махал рукой с золотым колокольчиком. Любопытный от природы, ребёнок, как только немного утихла боль в ноге, захотел исследовать торговую точку, манящую теплом, уютом и всевозможными вещами, что продавались здесь по самым высоким ценам, особенно в канун Рождества. Глаза мальчика разбегались в разные стороны при виде разнообразных блестящих побрякушек и украшений, которые примеряли на себя женщины и молодые девушки для привлечения внимания мужского пола. Другой магазин пестрил до боли яркой вывеской, сообщая посетителям торгового центра, что именно у них самые низкие цены на верхнюю одежду: только у них скидки до пятидесяти процентов на всю коллекцию «осень-зима». «Вау» — пронеслось в голове малыша, что брёл в неизвестном направлении к следующему прилавку. Неожиданно он наткнулся на небольшой ларёк с конфетами разного типа: шоколадные, леденцовые, жевательные, мармеладные, со множественными фигурками в виде животных, растений, цветов. В животе у Гарри прилично заурчало (ведь едой опекуны его не баловали), отчего он машинально полез в карман своей куртки, чтобы отыскать хотя бы несколько центов на покупку трёх шоколадных конфет. Однако в руках у ребёнка ничего не оказалось, кроме давно позабытого фантика и маленького клочка бумажки. — Что, малыш, хочешь немного сладенького? — пропел возле самого уха голос пожилой женщины. — Да, но у меня нет денег, — грустно отозвался Поттер, намереваясь повернуть в другую сторону. — На, держи, тут несколько видов. Я положила тебе самые вкусные, — улыбнулась продавец, протягивая мальчику небольшой свёрток конфет. — Но… но как же мне за них заплатить? — Это тебе подарок в честь наступающего праздника, — рассмеялась она, проводя по мокрым волосам Гарри. — Ты потерялся что ли? — Да, но это не проблема. Меня уже ждут… Спасибо… — вежливо поблагодарил малыш тётю и направился к выходу. Он спрятал глубоко во внутренний карман вкусно пахнущий свёрток, чтобы Дадли не смог его случайно нащупать и отобрать. Покрутившись около входа, Поттер ещё раз огляделся по сторонам: вдруг откуда-то из-за угла появятся его надоедливые опекуны и заберут обратно домой. И пусть даже запрут в тёмном чулане или подвале, всё равно, лишь бы дома, только не среди незнакомых людей, которые могли сделать с ним всё, что угодно. Однако ни через пять, ни через десять, ни через пятнадцать минут никто не показался и не поманил растерянного ребёнка. Стремглав выбежав из торгового центра и забыв про тупую боль в коленке, Поттер немедленно помчался к тому месту, где стояла машина Дурслей, но и здесь его настигло полное разочарование: ни Вернона, ни Петуньи, ни задиры-Дадли, ни тем более средства передвижения не было видно нигде поблизости. Внутренняя паника начала охватывать парнишку с ног до головы. Он помчался искать обратную дорогу домой, чтобы хоть так добраться до дома, а там, возможно, кто-то из добрых людей подкинул бы мальчишку в тот район, где он до сего момента проживал. Вокруг мелькали красиво украшенные ёлки, люди в красно-белых колпаках, счастливые лица и просто торопящиеся домой магглы с сумками, набитыми подарками и разной вкуснятиной. Но Гарри не замечал никого и ничего вокруг себя. Он просто бежал в неизвестном ему направлении, пытаясь отыскать полутёмную трассу, по которой Дурсли изначально ехали к торговому центру. У Поттера не было часов, он не знал, сколько времени и как долго ему добираться пешком до тёплого дома опекунов. Прохожие не обращали внимания на взъерошенного, в испачканной одежде, малыша, по розовым щекам которого потоком бежали слёзы. Пока несчастный малыш брёл непонятно куда, сворачивая то на одну улицу, то на другую, в отель «Хилтон» в номер на третьем этаже заселились Дурсли, вынужденные это сделать под влиянием внешних обстоятельств. Петунья постоянно ругалась с Верноном о том, что вообще связалась с неугомонным и дурным ребёнком, который весь пошёл в своих ненормальных мать и отца. Мужчина старалася успокоить свою жену любыми способами, лишь бы соседи в других номерах не стучали к ним в дверь и не предъявляли претензии по поводу шума. Аккуратно положив набитые доверху пакеты в угол около мягкого кресла, Петунья уселась в него и уставилась в потолок, пока Дадли суетился в номере, рассматривая каждый сантиметр чистого помещения. — Дадли, сядь, не носись, — попросил Вернон, подходя к женщине и беря её за руку. — Давай ещё раз всё обдумаем и с утра отправимся к торговому центру, чтобы начать поиски. — Может, оставим его? Зачем он нам нужен? — удивлялся их сын, доставая ароматное печенье из полупрозрачного пакета с обозначением кренделя из хлебобулочной. — Ты с ума сошёл, Дадли? Мы не можем этого сделать, иначе к нам завтра же приедут из органов опеки и… И знаешь, какой сыр-бор начнётся? — воскликнула Петунья. — Может, в полицию обратиться? — Пет, успокойся, день-два — и мелкий паршивец найдётся, — ободряюще произнёс мужчина. — А если мы сейчас полицию подключим, то она сразу нас крайними сделает. Пойдём, тебе надо принять ванную, а мы с тобой, Дадли, закажем в номер что-нибудь покушать. Пока семья старалась как можно спокойнее провести остаток вечера, маленький Гарри уже полчаса шёл по местам, которые совершенно ему не были знакомы. Внезапно он наткнулся на полутёмную пустошь со старинными, резными колоннами, покрытые мхом и лишайником, воротами из камня примерно XIII века. Вдоль них по левую и правую стороны шла чёрная, чуть облезшая изгородь с острыми пиками, концы которых были обрамлены ветвистыми венками из колючих роз. К несчастью ребёнка, калитка из ржавого железа была приоткрыта и противно поскрипывала на ветру, отчего у малыша по спине пробежал табун мурашек. На верху ворот было написано «кладбище Святого Арля» и приписка на латыни, которую Гарри не смог расшифровать. Переборов жуткий страх и весьма понятное смятение (ведь он находился среди древних могил давно умерших людей), Поттер неуверенно переступил порог страшного места. Как только он вступил на землю мертвецов, эхом прокатилась волна пробирающего до костей будущего волшебника голос, словно из самого ада взывал сам дьявол, пришедший по душу малыша. Не поняв, что это было, он на секунду зажмурил глаза и закрыл ладошками уши, но продолжил идти вглубь кладбища. Он начал приближаться к первым могилам. Они были старыми, поэтому земля на них слегка просела. Гарри уже мечтал оказаться снова в обществе своих опекунов, но какое-то непреодолимое влечение тянуло вглубь этого зловещего места. Что-то внутри не давало ему развернуться. Чем дальше мальчик продвигался, тем всё страшнее становились статуи, выползающие из ночного мрака так, словно это сама Смерть в чёрно-серебристом одеянии появлялась перед Гарри, чтобы напугать и прогнать отсюда. Ребёнок ещё не знал, что это кладбище не посещали ещё со времён англо-французской войны 1778–1783 годов, когда во время боевых действий погиб, как считалось, последний волшебник из рода Мальсибер. Однако все тогда ошибались, но факт оставался фактом: старого мага захоронили здесь, на этом кладбище, проклиная это место и запрещая любому заходить на эту территорию, если человек хотел жить. Латинская надпись на воротах «si intra, et invenies mortem» должна была остановить каждого, кто собирался проникнуть на «дурную» землю и потревожить сон таких же «ненормальных», как и те, кого сжигали на кострах инквизиции в Средние века. Среди обычных людей ходило и продолжало ходить множество легенд, связанных с этим местом, начиная от горящих глаз невиданных животных в ночи и заканчивая какими-то странными похождениями теней давно умерших людей. Дыхание мальчика стало сбитым, голова начала кружиться, пульс сердца подступал к самому горлу — и вдруг что-то вырвалось вместе с криком самого ребёнка, озаряя пространство вокруг него яркой вспышкой непонятного сгустка энергии. Гарри упал на холодный снег будто замертво, не ощущая под собой ничего, кроме кромешной пустоты, что окутала его так же быстро, как и поток магического разряда, тут же проникающий вглубь земли. Поттер уже не видел и не чувствовал того, что происходило после. В центре кладбища стала появляться огромных размеров земляная воронка, вызванная странным землетрясением, которое было в Англии настолько большой редкостью, что даже у простых магглов не возникало мысли соединить в голове слова «земля» и «трясти». И снова этот протяжный, пробирающий до глубины души, мертвецкий голос самой Смерти, поднимающий из преисподней всех тех, что когда-то были замучены в пытках или умерли в результате естественной кончины. Это нечто восстало из земли и превратилось в «живые» кости, злые, покрытые ненавистью оттого, что кто-то посмел потревожить их долгий, многовековой сон. Заприметив единственную живую душу, что ещё теплилась в юном сердце малыша, давно умершее нечто направилось прямо к нему, постепенно осознавая только что случившееся. Только это пробудившееся нечто, поднимавшееся по ступенькам воронки, понимало, что его покой потревожен и просто так кануть обратно в вечный сон уже не получится. Нечто уже взирало на лежавшего без чувств Гарри. Незваный гость должен быть наказан. Однако, вечные обитатели кладбища не торопились. Они безмолвно стояли, словно боялись разбудить мальчика. Теперь до их сознания дошла другая истина: их не мог пробудить простой смертный маггл, это мог сделать лишь самый могущественный маг, причём служащий далеко не добру. Этот маг обладал огромными способностями древней магии некроманта. И ему самому скоро предстояло об этом узнать.