За неделю до новости о появлении Гарри в мире магглов
Юный герцог ещё не до конца подозревал, насколько серьёзно за него взялись маггловские следователи. Но самое сложное испытание для него предстояло впереди. Пока волшебники обдумывали слова Корнелия о предстоящей вылазке, маленький Гарри наслаждался верховой ездой под присмотром Томаса и Роберта. Эти двое магов, в прошлом опытные кавалеристы на службе английского короля, знали своё дело. Они понимали, что мальчик впервые в своей жизни чувствует под собой лошадь, а потому давали ему постоянные рекомендации и страховали его, когда он был верхом. В доме опекунов Гарри не раз по телевизору приходилось сквозь щёлку двери наблюдать за турнирными скачками. Дадли имел опыт верховой езды на небольшом пони, однако он оказался неудачным: тучная копия Вернона покатилась с седла при первых шагах животного. Теперь же у Гарри появилась чудесная возможность самому прогуляться верхом на коне. — Томас! Роберт! — обратился к братьям Поттер. — А для чего волшебнику знать про верховую езду? А про меч? Разве у вас нет волшебных палочек? И разве у меня её не будет? — Мы тоже, Гарри, сначала не видели в верховой езде ничего интересного, — начал объяснять Роберт, — но всё изменилось, когда мы вступили в ряды армии Его Величества короля. При обычных солдатах не помашешь палочкой и врага не убить каким-нибудь проклятием. Нам бы тогда сильно повезло, если бы нас просто увели бы в Тауэр. По-простому — в тюрьму. Нам приходилось приспосабливаться к рыцарским будням королевского, но маггловского двора. У тебя же сейчас могут быть ситуации, когда ты можешь попасть вместе со своим врагом в немагическую ловушку. Здесь-то тебе и пригодится твоё умение пользоваться длинным мечом. — А это уже целое боевое искусство, которое называется фехтованием, — подхватил мысль брата Томас. — Но только не думай, Гарри, что можно просто махать мечом направо и налево. Так ты только мух и комаров вокруг себя сможешь отгонять. Здесь надо иметь и умную голову, и хорошую физическую форму. Умная голова тебе нужна, чтобы очень быстро предсказать следующий шаг противника и нанести точный удар туда, где он этого не будет ждать. А физическая форма поможет сделать тело гибким, чтобы эти самые удары не поранили тебя, а на выпады своего оппонента ты бы реагировал мгновенно. Гарри с удовольствием слушал двух братьев, но его тело по-прежнему находилось в напряжении. Внутренне он боялся, что лошадь взбрыкнёт и скинет своего маленького наездника так же, как в своё время пони скинул Дадли на землю. Но этого не случилось, ведь мальчик делал всё с точностью, как говорили братья-волшебники. Да и сама лошадь, которая была под Гарри, хотя и чувствовала напряжение своего наездника, не считала нужным показывать свой норов перед хозяином. Роберт следил за тем, чтобы Поттер держал ровную осанку и ноги на одном уровне, а Томас учил его держать поводья и с помощью них останавливать животное или поворачивать в нужную сторону. — А лошади чувствуют магию? — Да, — ответил Томас, — но больше всего она обращает внимание на уверенность и спокойствие наездника, нежели чем на магическую силу. Также не стоит забывать и об отношении к лошади. Вот даже сейчас присмотрись, Гарри. У твоего коня уши находятся в прямом положении: это значит, что лошадь умиротворена и в добром настроении. Так, Гарри, расслабься. Если лошадь почувствует твой страх, она не доверится тебе. Мальчик сделал несколько глубоких вдохов и принял более удобную позицию в седле. На прошлом практическом занятии он уже видел, как братья ловко управлялись с одной из лошадок чёрного цвета, ведя её то по кругу, то перескакивая небольшие трамплины, а то и галопом несясь от одной точки до другой. — У тебя чудесная порода — липпицианская лошадь, — улыбнулся Роберт. — Айнан говорит, что это единственная порода старинной Испанской школы верховой езды. Они самые спокойные и уравновешанные. Они служили выездными для представителей монаршей династии Габсбургов. Жалко, тебе сверху плохо видно, Гарри, какая у него благородная поступь. Тебе очень повезло с конём. Маги так увлеклись занятием на свежем воздухе, что совершенно не заметили стоявшего неподалёку Байярда. Он дождался, пока братья закончат объяснение правил, и несколько раз махнул рукой в их сторону. Его лицо выражало некоторую обеспокоенность, которую сразу же заметили Томас и Роберт. — Добрый день, Байярд! — с улыбкой на лице откликнулся Гарри. — Как тебе моя лошадь? — Добрый день, ваша светлость! — склонил голову волшебник. — Она достойна такого наездника, как вы, господин. Она прекрасна. — Байярд, у тебя что-то случилось? — спросил Поттер, видя, что наставник несколько скован. — Пожалуй, да, ваша светлость... — Гарри, — поправил мальчик. — Это связано с тем страшным волшебником с картины? — Нет, Гарри, не с ним... с твоей бывшей семьёй. Поттера передёрнуло от слов Байярда. В ногах тут же появилась лёгкая дрожь, а в зелёных глазах отражался неподдельный испуг. Несмотря на то, что мальчик был довольно тепло одет, ему внезапно стало холодно и неуютно находиться на морозе. Лошадь, что несколько минут назад привыкала к Гарри, легонько толкнула его в бок, будто чувствуя, что герцогу нужна была поддержка. — Корнелий всех собирает на Большой Совет, — продолжил Байярд, — а потому твоё присутствие чрезвычайно необходимо. Гарри потребовался целый час, чтобы привести себя в порядок. Повседневная одежда юного герцога теперь сменилась более торжественным нарядом: белая рубашка с чёрным бантом и кружевными манжетами, атласный сюртук до колен тёмно-зелёного цвета с золотой вышивкой, парадные штаны и чёрные лакированные ботинки. Обязательными атрибутами маленького герцога стали чёрная трость с серебряными вкраплениями и фамильное кольцо с изумрудом, размер которого специального был уменьшен для детского пальчика. Повернувшись лицом к зеркалу, Гарри не узнал себя. Он словно забыл как дышать. Мальчик рассматривал себя со всех сторон: бесконечные цветовые переливы его новой одежды приковывали к зеркалу так, будто он находился у гипнотизёра. В Тронной зале "мёртвые" наставники вполголоса переговаривались между собой, ожидая появления юного хозяина замка. Корнелий, восседавший рядом с местом Поттера, невольно предался мимолётным воспоминаниям о заседании королевского парламента. Мысленно он перенёсся во времена Эдуарда III, пролистывая, словно страницы книги, несколько ярких эпизодов из своей жизни. Вот он ведёт переговоры с Вильгельмом I Добрым, графом Эно, о перспективе династического брака тогдашнего английского принца Эдуарда со старшей дочерью графа Маргаритой. Здесь же он уже участник боевых действий Столетней войны 1337 — 1453 годов в качестве одного из основных руководителей армейского чиновничьего подразделения. Корнелий помнил, как по личному распоряжению короля выехал к местам боевых действий при Креси в 1346 году и Пуатье в 1356 году, тактически координируя армию Его Величества. Волшебник до сих пор слышал те страшные, душераздирающие крики со всех сторон, которые постоянно заглушались звоном многочисленных клинков, ржанием падающих в предсмертных агониях лошадей и непрекращающихся обстрелов требушетов. Мысли старого мага были прерваны внезапно воцарившейся тишиной. Он медленно стал переводить взгляд на встававших один за другим волшебников, пока не увидел своего господина, стоявшего в дверях. — Добро пожаловать, Гарри, на первое в твоей жизни заседание Большого Совета, — взял слово Корнелий. Дождавшись, когда мальчик займёт главенствующее положение за столом, старый маг продолжил: — На нём всегда будут обсуждаться особо важные вопросы, например, заключение мира, объявление войны, помилование или нейтрализация тех, кто будет угрожать твоей жизни или здоровью. — А что значит, ней-та-за-ция? И почему мне может кто-то угрожать? — внезапно перебил заинтересовавшийся незнакомым словом Гарри. — Гарри, ты — не простой мальчик. Ты — герцог Лебединого замка, командующий армией мертвецов и некромант. Многие будут тебя уважать за это, многие — бояться. Но будут ещё и те, кто начнёт тебе завидовать, ненавидеть тебя за то, что ты имеешь всё это. Они могут быть твоими врагами, желающим, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Это может тебе навредить, и если такое случится, мы будем делать так, чтобы такие люди не могли причинять тебе вред и боль. Это и есть нейтрализация, и её мы будем обсуждать на Большом совете. Корнелий не стал говорить слова "казнь" и "смерть", чтобы не пугать Гарри. Сам же мальчик удовлетворился ответом, а Корнелий продолжил. — В будущем у тебя сформируется ещё и Малый Совет, на котором будут решаться повседневные дела. Но сейчас не об этом. Нам стало известно, что твои опекуны и маггловская полиция слишком рьяно взялись за расследование твоего исчезновения. В этом им помогает один волшебник. Он уже приходил в Лебединый замок под именем Альбуса Дамблдора, директора Школы чародейства и волшебства Хогвартс. — Что они хотят? Они меня заберут? — спросил Поттер. Он старался держаться как можно увереннее и не показывать страх, но ему удавалось это с большим трудом. Тревога вмиг охватила его сердце, ведь реакция Дурслей ему представлялась однозначной — его ждали ремень, тёмный чулан и голодовка. — Я не стану врать, — с тяжёлым вздохом ответил старый маг, — это действительно так. Тебя ищет чуть ли не весь маггловский Лондон. Наша же задача, Гарри, — сделать всё возможное, чтобы прекратить любые попытки довести расследование до конца, а именно — не дать магглам просочиться в Лебединый замок. — Но, Корнелий, ты сказал, что им помогает волшебник. Как же нам одолеть его? — уточнил Поттер. — У меня есть план, как это сделать, — заявил Николсон, — я его сейчас поэтапно расскажу. После слов старого мага о том, что мальчик должен вернуться в мир магглов всего на несколько дней, поднялся бурный шквал негативных эмоций. Поочерёдно мертвецы стали упрекать Корнелия в безрассудстве и непродуманности плана. В одно мгновение Тронный зал превратился в огромный улей с тысячами гудящих одновременно пчёл. Гарри же пребывал в полной растерянности, не зная, что ответить старому магу. Его взгляд постоянно бегал от одного наставника к другому, каждый из которых высказывал своё мнение, перебивая друг друга. Вдруг кто-то из сидящих за столом в порыве гнева громко стукнул по столу. Это произошло настолько неожиданно, что Гарри сильно зажмурился и закрыл ладошками уши. С раннего детства у него выработался рефлекс на оглушительный крик Вернона, который постоянно срывался на мальчика по любому поводу. — Прекратите! — с негодованием в голосе произнесла Амелия, крепко прижимая к себе юного герцога. За такое нарушение субординации полагалось наказание, ведь никто, кроме самых близких, не имел права вот так прикасаться к хозяину замка. К сожалению, Гарри был обделён лаской родных, а потому единственным утешением для него могли быть лишь тёплые объятия супруги Корнелия. — Вы разве не видите, что наш господин напуган? Эта реакция говорит только об одном: на него систематически кричали и наверняка доводили до истерики. Не хватало ещё, чтобы он и нас приравнял к этим злобным невоспитанным магглам! Успокойтесь! Это всего лишь план. Пока никто не собирается что-либо предпринимать. Возникшая неловкая пауза была быстро прервана. — Господа! Давайте просто выслушаем Корнелия до конца, а потом спокойно всё обсудим и решим, что в итоге делать, — тихим голосом изрёк Фламель. — У меня уже есть предложение. Ему не обязательно возвращаться к опекунам. Артур уже играл его двойника. Почему бы снова так не поступить? Наставники задумались. То, что предложил Николас, было превосходной идеей, воплотить которую в жизнь не составило бы труда. Услышавший своё имя Артур тут же поднялся с места и выразил согласие коротким "да" и поклоном в сторону Гарри. Но Корнелий сразу же отмёл эту идею. — К сожалению, нельзя. Эти магглы смогли опознать в Артуре давно умершего человека. Я не настолько глубоко знаю, какие у них специалисты, но выйти на след ложного мальчика у них получилось. А этот Альбус вмиг почувствует, что перед ним снова лже-Гарри. Достаточно будет провести один раз магическую диагностику. Так что, на этот раз мы должны учесть все тонкости в будущей операции и не упасть лицом в грязь перед какими-то магглами. Постепенно пыл мертвецов рьяно что-то доказывать стал угасать, таким образом позволяя старому магу, наконец, озвучить свои мысли. Он выждал буквально несколько секунд, чтобы собрать крутившиеся в голове мысли, и поведал о плане целиком. На первый взгляд всё выглядело довольно просто, но так было только на словах. На деле же мальчика следовало всесторонне подготовить так, чтобы ни один из мира магглов не смог догадаться о его истинном отношении к делу. Наставникам Гарри предстояло буквально за несколько дней психологически подготовить его к самому важному испытанию в жизни. — По моему распоряжению Амелия смогла отыскать в районе Норт Хилла, неподалёку от кладбища Хайгейт, некое оккультное общество, — пояснял Корнелий. — Как оказалось, оно тесно связано с теургией — одним из направлений практической магии. Да, господа, и среди магглов есть люди, которые не просто активно ищут смысл жизни, но и верят в высшие силы. Так вот. Эти люди занимаются магическими ритуалами, с помощью которых они якобы общаются с Божественными силами и черпают от них определённые знания. Внешне всё выглядит настолько безобидно, что даже лондонская полиция не в силах прикрыть это общество. Но внутри происходит явная чертовщина. Оккультисты применяют различные пентаграммы и читают тексты на латыни, среди которых есть древние заклинания только без всякого волшебства. Их магическая аура и стала зацепкой для Амелии, по которой она и вышла на этих людей. — Причём, их "магия" — совершенно не то, чем мы пользуемся в обиходе или в бою, — сказала Амелия. — Эти оккультисты не имеют никакого реального представления ни о магической среде, ни о её составляющих. Зато мне удалось выяснить другое страшное обстоятельство. При совершении ритуалов они используют смертельные жертвоприношения в качестве неких даров высшим силам. Я смогла зафиксировать несколько таких случаев с животными. — И здесь у меня появилась одна идея, — подхватил мысль её супруг, — а почему бы всё не представить так, будто бы оккультисты похитили Гарри с целью проведения очередного ритуала? У полиции тогда будет законное основание задержать этих людей и предъявить им обвинение. Вот только до ареста дело не дойдёт. Мы сможем сами замести следы ещё до прибытия стражей порядка. Нужно всего лишь проникнуть в их общество во время очередного ритуала и отправить к праотцам. Я думаю, вы все поняли, о чём я. Никто из мертвецов не выразил явного скепсиса по отношению к плану Корнелия. Но добровольно отправлять Поттера обратно к опекунам — всё равно, что посылать безоружного солдата в атаку на танк. План был неплохим прикрытием, вот только всё упиралось в целую волну барьеров: возраст мальчика, его память, способность импровизировать и чётко следовать инструкциям. Проблему необходимо было как-то решать. — Теперь, Гарри, я... мы все обращаемся к тебе, — подытожил Николсон, — тебе сейчас предстоит ответить на очень важный вопрос: готов ли ты принять участие в непростом для тебя деле? Это очень сложный выбор. Многие, кто оказывался у власти в таком юном возрасте, тоже стояли перед похожим выбором. Решали они его всегда по-разному, и не всегда обдуманно. Тебе будет легче, ведь ты находишься в окружении опытных волшебников, которые прошли через многое в прошлом. Мы всё понимаем, поэтому не будем на тебя давить. Не спеши с ответом, хорошенько подумай. Растерянный взгляд Поттера без всяких слов говорил о том, что мальчик совершенно не готов к такому представлению. Им по-прежнему владели страх и неуверенность в своих силах. Он с надеждой смотрел в глаза каждого из наставников и видел в них дружескую преданность, поэтому несколько успокоился. Вскоре Гарри сделал выбор. — Я согласен, — полушёпотом ответил Поттер, — только если будете рядом. Вы же не бросите меня? — Мы не оставим вас, ваша светлость! Мы всегда будем рядом и никому не позволим вас обидеть! Да здравствует герцог Лебединого замка! — слышалось со всех сторон. Воодушевлённые возгласы, несомненно, поднимали боевой настрой среди мертвецов и в сердце юного герцога. Он никогда ещё в жизни не получал столько одобрения и поддержки в свой адрес. Айнан, находившийся позади Гарри, немедленно распорядился, чтобы накрывали на стол. Юному герцогу, несмотря на сложность решавшихся вопросов, нельзя было отклоняться от расписания, а потому обед должен был состояться в любом случае. Во время трапезы Корнелий уточнил у Поттера про Арабеллу Фигг, которую тот изредка упоминал в беседах с другими волшебниками. Из слов мальчика старому магу стало понятно, что он недолюбливал приторно-милую старушку из-за её ревностного отношения к семейству кошачьих. Она практически без умолку пересказывала Гарри многочисленные истории о кошках, постоянно показывая одни и те же фотографии с ними. — Гарри, а бывали ли такие случаи, когда в дом опекунов забегала кошка, и потом она следовала за тобой по пятам, куда бы ты не отправился? — спросила Фрейя. — Да, — уверенно ответил юный волшебник, — кажется, она была чёрная, а лапки белые. Она жила во дворе тёти Петуньи. Это важно? — Конечно, — ответила Амелия, — эта кошка — необычное существо. В мире магов её прозвали "жмыр". Видимо, этот вид кошки привязался к тебе из-за твоих магических способностей. Они могут чувствовать магию в человеке. Поэтому, она за тобой постоянно ходила. Получается, миссис Фигг тоже волшебница? — Я не знаю, — пожал плечами Гарри. — Я ничего такого не заметил в её доме. Так почему это важно для меня? — Это объяснит Альбусу, как ты смог найти миссис Фигг, — вмешался в разговор Байярд. — С помощью кулона Корнелия ты якобы от нас сбежал и переместился в нескольких кварталов от дома этой старухи. И ты неожиданно наткнулся на жмыра, который и приведёт тебя к дому опекунов. — Альбусу? — удивился мальчик. — А полиции тогда что говорить? Тоже про кошку? Я запутался. — У тебя, Гарри, будет две истории, одну из которых тебе надо будет рассказать магглам, а другую — Альбусу, — пояснил Корнелий. — Полиции ты расскажешь ту же историю, что поведал нам при первой встрече. Только в конце ты скажешь, что тебе помог сбежать один из членов этого оккультного общества, который и приведёт тебя к опекунам. При допросе с Альбусом будет всё по-другому. Ему более интересно то, что за магия была во время твоего исчезновения. Он расспросит тебя о Лебедином замке, о принятии наследства и посещении банка. Ему нужно рассказать всё так, как есть на самом деле: в поисках дома ты вышел на кладбище, на котором ты встретил нас. С помощью заклинания "империо", которое подчиняет волю человека, ты принял наследство. Так ты попал в замок. На все вопросы Альбуса о наших целях ты ничего не знал. Всё было как в тумане, словно тебя чем-то опоили. Но тебе на глаза попался мой кулон перемещения. Так ты отправился в мир магглов, где тебя нашла кошка миссис Фигг. — А как же я это всё запомню? — удивился Гарри. — Это же невозможно! Я же это выучу только через год! — Для этого тебе понадобится снова прийти в Мерлинову пещеру, где ты проходил проверку крови, — пояснила Фрейя. — Помнишь рыкающего зверя? Он тоже владеет магией, только беспалочковой. Одними глазами он может сковать человека или, наоборот, дать ему то, за чем он пришёл. Только рыкающий зверь знает специальное заклинание памяти, с помощью которого ты сможешь запомнить, а потом рассказать две разные истории "от корки до корки". Ты ни разу не ошибёшься в своих показаниях. Тебе нужно лишь закрыть глаза и открыть свой разум, чтобы принять столь мощное заклинание. Если тебе проведут магическую диагностику, то заклинание не будет распознано. — А, точно! Кстати, Корнелий, а откуда ты знаешь, из чего состоит мир магглов? Ты же маг прошлого, — уточнил Гарри. — Тебе Фрейя говорила про такой праздник, как Самайн? — спросил старый маг. Получив утвердительный ответ со стороны мальчика, он продолжил: — В этот день души умерших людей всего лишь сутки могут блуждать по маггловскому или магическому миру. Всё зависит оттого, в каком мире и месте похоронены волшебники. После смерти в виде невидимых для людей призраков мы могли свободно разгуливать по улицам Лондона и узнавать, как устроен мир. Поэтому нам не в первой сталкиваться с какими-то непростыми понятиями двадцатого столетия. Эта способность есть у каждого волшебника, если, конечно, его тело было предано земле. Если же его сжигали, а пепел рассеивали по земле, то, к сожалению, душа такого магического существа не могла вернуться в мир живых. Оставшуюся часть трапезы мальчик провёл в молчании, переваривая ту информацию, которую получил от наставников. Маггловская вылазка должна была поставить точку в деле мальчика.***
Ошарашенный новостью Джонсон так и остался стоять возле стола домашнего кабинета. Он несколько секунд смотрел на доску с фотографиями погибшего мальчика, как баран на новые ворота. Находившийся на том конце провода Скотт Вудворд тоже решил выдержать небольшую паузу, прежде чем снова заговорить с коллегой. — Мэтт, ты там живой? Скорая не нужна? — усмехнулся Вудворд. — Нет, дружище, тут уже скорая не поможет, вызывай сразу дурку. — Так ты едешь? Что мне передать Рамзи? — Буду через пятнадцать минут, — ответил инспектор. — А откуда вообще стало известно о появлении мальчика? — От его опекунов. Походу на этот раз он настоящий, — вздохнул Скотт. — В общем, что я тебе по телефону болтаю? Приезжай сюда, сам всё узнаешь. Давай, ждём тебя. На сборы инспектору потребовалось меньше минуты. Наскоро обняв жену, он без всяких раздумий направился в участок. Благо его служебная машина осталась при нём. Его не пугало, что в участок наверняка приехало и Контртеррористическое Управление, которое могло взять инспектора под арест. Джонсону было куда важнее услышать показания мальчика, которые сейчас являлись самым ценным материалом во всём расследовании. В кабинете Чарли Рамзи собрались Скотт с Майклом и несколько человек из Управления. Они все выглядели напряжёнными и взволнованными, словно в полицию должна была заявиться королевская семья. Из разговора между агентами и своими коллегами инспектор узнал, что объявленного умершим Гарри везут вместе с опекунами под охраной. С минуты на минуту все ожидали прихода психолога из Управления, который должен был через комфортное для ребёнка общение выведать тайну его исчезновения. Пока Мэтт радостно обнимал коллег по оружию, в участке появилось сразу несколько человек: психолог из того самого отдела, про который неделю назад рассказывал Альбус, и чета Дурслей с "погибшим" Гарри. Джонсон впервые рассматривал мальчика так, будто тот не являлся человеком, а был существом инопланетной цивилизации. Сейчас он выглядел более опрятно, чем на фотографиях из морга. Петунья явно постаралась придать Гарри людской вид, держа того за руку и не отпуская от себя ни на шаг. Зелёные глаза паренька судорожно бегали по незнакомой ему территории, а его голова, как у совы, вертелась в разные стороны. Комната, в которой Поттеру предстояло общаться с психологом, была довольно уютно обустроена. Она использовалась, в основном, для посетителей участка, которых вызывали не для допроса в качестве обвиняемых, а для обычной беседы. Психолог заранее предупредила полицейских и агентов из Управления о том, что рядом с мальчиком мог находиться один из опекунов. Выбор пал на Петунью: её вселяющий ужас в сердце мальчика супруг никак не подходил для роли успокоительного. Однако спустя несколько минут Гарри сжался на стуле так, словно по обе стороны от него находились шипы для пыток. Стало понятно, что он и при тёте не проронит ни слова. Психолог из Управления выставила всех из комнаты и осталась с мальчиком наедине. В этот момент в полицейский участок заявился директор Хогвартса. Любезно объяснив дежурному, что он являлся косвенным фигурантом по делу Гарри, Альбус незамедлительно направился к отдельно стоявшим инспектору и Петунье. Первым делом он обратил внимание на юного некроманта, который вёл себя как обычный мальчик восьми лет. Ничего примечательного, не считая того факта, что этот ребёнок — незаурядная личность с тёмным рассудком. Альбус знал об этом и не обманулся зрелищем, представшим перед его глазами. Он сразу же заметил, что Гарри как-то изменился: лицо приобрело бледные черты, подчёркивающие скорее аристократичность мальчика, нежели чем просто испуг; в зелёных глазах сквозила уверенность, как и в сдержанных жестах; а также невероятная складность слов в предложениях, словно он заучивал текст годами. — Мне одному показалось, или Гарри будто бы читает с листа? — шёпотом произнёс Мэтт. — Очень похоже на заученную легенду. — А мне другое непонятно: это про каких он ритуалистов говорит? Что ещё за бред про Агнца Божия? — спросила Петунья. Её трясло так, словно она болела лихорадкой. — Господи Иисусе! ...кровь которого помогла бы воскресить душу дьявола. Ритуальное убийство? — Я понял, про кого он говорит, — также шёпотом ответил инспектор. — Это банда ритуалистов. Это сатанисты, проще говоря. Они нам несколько лет уже жить мешают. Пока с вашим мальчиком не случилась беда, мы выезжали на кладбище только по их души. Но в последний год они успокоились. Мы уж подумали, что больше не увидим их. А то уже в глазах рябило от этих пентаграмм. А тут — бац! Снова они, да ещё с похищением. Это выглядит так странно, что кажется, будто всё это произошло не случайно, а спланировано. А как он оказался у вас, Петунья? Его кто-то привёл? — Да, — кивнула миссис Дурсль. — Какой-то мужчина средних лет и в тёмных одеждах. Он сказал, что помог мальчику выбраться оттуда, откуда не возвращаются. После этого он просто убежал. Я хотела его догнать, но он так быстро исчез... Я так и не поняла, в каком направлении он ушёл. Гарри было очень плохо... Он сразу же потерял сознание. Что же там с ним делали? — Петунья, отойдём на минутку? — попросил её Дамблдор. Найдя более укромное место подальше от ненужных ушей, Альбус скрестил руки на груди. — Как полиция узнала о появлении Гарри? — Я позвонила в участок, — не растерялась она. — Они просили сообщать о любой неожиданности, чтобы они приняли меры по... — Ну и какого чёрта ты это сделала? — перебил её Дамблдор. — Петунья, мы ведь разговаривали по этому поводу: любую информацию по делу Гарри ты сначала докладываешь мне, а только потом уже магглам. У моего брата уже был план "Б" на тот случай, если вдруг Гарри объявится в этом мире. Тебе нужно было только отправить мне сову, и всё! — Альбус, я сделала это машинально. У меня инспекторы чуть ли не ночевали и все уши прожужжали: позвоните, если что-то увидите или что-то случится. К тому же так ведь лучше будет, дело наконец-то прекратится, и все снова вернутся к нормальной жизни. — Петунья, какая нормальная жизнь может быть?! — вспылил Альбус, ненароком привлекая к себе внимание некоторых полицейских. — Да здесь магия на магии, и кругом одна чертовщина! Теперь об этом не будет говорить только мертвец! Зачем? Миссис Дурсль виновато посмотрела в пронзительные глаза Дамблдора, думая, что ей сказать в ответ. — Альбус, на меня в последнее время столько всего навалилось... Я просто уже не успевала с этим справляться. Теперь считай, что всё закончилось. Гарри жив, я с него глаз не спущу. Дело в ближайшие недели закроют, и всё. — Может быть, для магглов всё и закончится, а для магов всё только начинается, Петунья. — И что теперь ожидать? — Не знаю, — отстранённо ответил волшебник, — для начала мне нужно дойти до Аберфорта. Мне и так понятно, что за легенду вещает Гарри, причём заученную. Всё это — происки тех, кто влиял на него этот последний месяц. И это мы ещё не знаем, что за магией владеют новые хозяева замка. В общем, вскоре я сам поговорю с мальчиком и постараюсь магически его просканировать на всевозможные заклинания и зелья. Ему всего лишь восемь лет, он не может знать и половины того, о чём говорит. Понятно, что его чем-то зарядили или, что более вероятно, поставили на него магическую печать, которая позволяет свободно говорить, например, такие несуразные истории... Ладно, я — к брату. Твоя же задача — после допроса увести мальчика к себе домой и больше никуда не выходить. Как только решение будет найдено, я оповещу о нём. Не теряя времени даром, Альбус сразу направился на приём к брату. Петунья же вернулась на прежнее место рядом с инспектором, с тревогой в сердце смотря через стекло на блудного подопечного. Её злость и ненависть по отношению к этому отпрыску сменились на сострадание и безудержную заботу, которую она всегда проявляла только к своему сыну. Вернон по-прежнему продолжал причитать о том, что Гарри принёс невероятные хлопоты в его дом, что сорвал любимый праздник Дадли — Рождество, из-за чего его кузен так толком и не смог насладиться торжеством. Казалось, с возвращением Поттера жизнь мистера Дурсля начала возвращаться в привычный ритм. Как только психолог из Управления узнала все необходимые сведения о месте нахождения ритуалистов, Рамзи и глава инспекционной группы тут же распорядились о формировании оперативно-тактической группы с целью поимки и ареста всей банды вместе с её главарём. Однако никто даже не подозревал, насколько Гарри прекрасно сыграл свою роль, в нужный момент изображая то слёзы, то страх, а иногда и вовсе приступы панической атаки. Поттер ни разу не сбился в своих показаниях, какие бы каверзные вопросы не задавала психолог. Конечно, он старался немного заикаться при упоминании особо тяжёлых моментов — жуткие драки до крови, походившие больше на кулачные бои, пронзительные крики животных во время проведения ритуалов, ножи, разбитые стёкла и прочее, — делал многозначительные паузы и театрально вздрагивал при каждом лёгком прикосновении руки женщины из Управления. Большое значение во всё этом сыграла поддержка Амелии и Корнелия, невидимой стеной стоявших за спиной своего господина на протяжении всего допроса. К тому моменту, как Поттер и его опекуны шли к приготовленной для них машине, тактическая группа в составе пятнадцати человек уже садилась в чёрные бронированные автомобили, выезжавшие в район Норт Хилла. Петунья всю дорогу до дома разговаривала с мальчиком ласковым голосом, обещая ему чуть ли не золотые горы с сегодняшнего дня. Он слушал её в пол-уха и изредка кивал в знак согласия, продолжая строить из себя испуганного ребёнка с заплаканными от горя глазами. Дом на Тисовой улице теперь ожидал лучшие перемены.***
Дамблдор без труда смог добраться до Контртеррористического Управления, в котором Джонсон недавно потерпел фиаско и попутно чуть не разнёс помещение архива. На повседневно одетого старика никто особо не обращал внимания, пока тот не пересёк невидимую черту в дверях. Она позволяла волшебникам сразу же попадать на территорию скрытого от посторонних глаз отдела расследования случаев магической активности среди магглов. Однако не всякому волшебнику позволено было разгуливать в стенах такого заведения без специального разрешения или допуска. Альбус без сомнения был исключением из правил. Поднявшись на нужный этаж, директор Хогвартса быстрым шагом направился в сторону кабинета, на двери которого висела небольшая табличка. На ней золотыми буквами было выгравировано: "Начальник отдела Аберфорт Дамблдор". Как правило, Альбус никогда не обращал внимание на ниже представленные часы приёма, так как знал, что брат его примет в любое время. — У себя? — уточнил он у секретаря. — Доброго дня, мистер Дамблдор! Он уже ждёт вас. Не успел Альбус повернуть ручку дубовой двери, как в проёме тут же нарисовался Аберфорт с небольшой стопкой бумаг. — О, Цитрус! Когда мы с тобой последний раз виделись? Где-то три месяца назад? Я смотрю, ты ещё зеленее стал от своих лимонов. Смотри, сейчас кожура проступать начнёт, — с усмешкой в голосе отозвался он. — А вообще, я ждал тебя. Наконец-то, ты явился лично. — Мне сейчас не до смеха, Седой, — тихо произнёс Альбус. — Дело серьёзное. Наше сообщество под угрозой. Аберфорт решил промолчать и дать несколько поручений своему секретарю, которые необходимо было выполнить точно в срок. Указав рукой на место подле себя и плотно закрыв дверь, он уставился на брата так, словно тот был умалишённым. — Пожалуйста, брат, давай без выяснения отношений, кто, сколько и когда совершил проступков, — опередил его Альбус. — Предлагаю сразу перейти к делу и... — А я тебя внимательно слушаю, Цитрус. Обожаю эту кличку, — улыбнулся Аберфорт. Ловкими движениями руки он наколдовал небольшой чайничек с чашками и предложил брату несколько ломтиков яблочного пирога. — Ладно, если серьёзно, как так получилось, что о возвращении Гарри стало известно полиции? Ты же заверял меня, клялся, божился в своих совиных письмах, что Петунья находится под твоим надзором и что она не сделает и шагу без твоего ведома. — Я уже разговаривал с ней об этом в полицейском участке. И, кстати, я видел нашего мальчика на допросе. Его явно хорошенько обработали. Иной причины того, почему Гарри говорил так складно, я не вижу, — ответил Альбус. — Петунья действовала из благих побуждений. Возможно, для неё это было правильным решением. Но она не подумала, как это отразится на нас. — А что там с показаниями Гарри? Что, всё настолько серьёзно? Неужто он нигде не проболтался? — В том-то и дело, что нет. Он наплёл магглам историю про каких-то ритуалистов и кровавые жертвоприношения. Видимо, это была наживка для них, и они её проглотили. К тому же, инспектор Джонсон, я тебе о нём уже говорил, подтвердил слова мальчика об этой странной группировке. Но, понимаешь, это сделано специально, для отвода глаз, чтобы сбить и нас, и полицию с толку. Пню понятно, что он её не сам придумал, а ему её вбило в голову окружение, которое его и воспитывает в настоящий момент. Брат, это только наша проблема... — По сути, твоя, — перебил его Аберфорт. — Я изначально предлагал тебе отдать Гарри в нормальную семью. У меня даже на примете были чистокровные. Мальчонку с удовольствием приютили бы и воспитали из него достойного человека. Но нет же, Петунья — родная сестра Лили, у неё должны же быть какие-то чувства к маленькому Гарри! Да чёрта с два! Я предупреждал тебя, Цитрус, ещё несколько лет назад — отдай мальчика в другую семью, иначе жди беды. А теперь эта беда разрослась во вселенские масштабы. Ты хоть знаешь, с кем имеешь дело? — Пока я выяснил одно: эти люди — из Средневековья и, возможно, Нового времени, а это значит, что они не имеют никакого отношения к Пожирателям Смерти. Соответственно, связь с Томом полностью исключена. Куда страшнее то, что Гарри — некромант, и вот через него уже намного проще будет добраться тем, кто захочет воскрешения Лорда. Мы уже как-то в прошлом имели дело с Орденом живой Смерти. Я боюсь представить, что будет, если новые хозяева Лебединого замка прознают про него и, что ещё хуже, отдадут туда Гарри. Туда уже один волшебник пытался обратиться за помощью, пока я не остановил его в 1945 году. Поэтому нужно сделать всё, чтобы уберечь нашего мальчика от влияния восставших из могил и этого Ордена. Ещё толком никто не знает, что Гарри — некромант, кроме нас с тобой, Минервы и Петуньи. — Опять Петунья, — развёл руками Аберфорт. — Цитрус, ты что, и ей об этом поведал? Ничему тебя ошибки не учат. Подожди, а к чему ты клонишь? Ты же не просто так пришёл ко мне поделиться своими догадками. — Седой, нужно срочно выводить магглов из этой опасной игры. Она их ни к чему не приведёт. Не хватало развязать третью магическую войну. И если это случится, то всё наше мировое магическое сообщество и маггловский мир будут на грани вымирания. У меня была идея наложить обливейт на полицейских, но... — Есть идея получше, — снова встрял Аберфорт. — Только для начала ответь: а как Гарри объяснил то, что увидел свидетель на кладбище? Я имею в виду яркий свет, похожий на вспышку, землетрясение и воронку с людьми. — Не знаю, — ответил Альбус, — я не особо вслушивался в то, какие показания Гарри привёл. Скорее всего, прикрылся теми же ритуалистами. Тем более, что инспектор, повторюсь, знает этих людей и, видимо, знает, на что они способны. Вот тебе и логичное объяснение того, что произошло на Рождество. Только я так понимаю, что всё это не имеет уже никакого значения. У тебя уже есть план, как избавиться от магглов в этом деле? — Да, я уже всё обдумал. А по поводу показаний Гарри ты прав. Магглам они уже ни к чему. Кстати, а ты Ньюта давно не видел? — А он тут при чём? — удивился директор Хогвартса. — А при том. У него есть огромный питомник, который перешёл под контроль Министерства Магии. Ньют же остался там за главного, вроде как, и продолжил изучать этих тварей. Так вот, у него есть птица-гром по имени Фрэнк, который распылил над Нью-Йорком разбавленный яд пикирующего злыдня. Так он стёр магглам ненужные воспоминания о происшествии с Криденсом. Ну, ты, надеюсь, помнишь? А то чёрт тебя знает, что у тебя в голове: мозг или кувшин с витамином C. Так вот, почему бы не сделать этого и в Лондоне? Так ты избавишься от всех проблем. Правда, в магическом мире разбираться придётся всё равно тебе, как и с Петуньей тоже. Альбус крепко задумался над словами брата. Провести пару манипуляций, как он всегда и делал, — и дело в шляпе, одной проблемой меньше. — Кстати, ещё момент: а ты выяснил, кто нашему инспектору послал записку с приветом для тебя? — Нет, здесь мы все в тупике, — ответил Альбус. — Я уже и сам не знаю, что думать. Может, и правда Том Реддл не умер, вселился в чьё-то тело и... — Неужели ты реально думаешь, что это сделал Том? Не смеши меня. Цитрус, я смотрю, ты не только инспектора убедил в том, что это подстроил Реддл, но и сам же поверил в свою ложь. Так бывает, когда много и без конца врёшь людям. Рассуждай трезво. Кому ещё выгодно уничтожать дело Гарри в мире магглов? Правильно: тем "новобранцам", что Гарри привёл в Лебединый замок, или наоборот, они силком притащили его. Не суть. Важно то, что они решили замести следы существования мальчика сами и убрать с дороги ненужных свидетелей. — Я согласен, — неожиданно проговорил Альбус. — Нужен Ньют и его птица. Аберфорт с усмешкой на лице обратно откинулся в кресло и снова скрестил руки на груди. — Как быстро ты перескакиваешь с одной темы на другую. Хорошо, я распоряжусь. В течение двух-трёх часов, ближе к восьми вечера, ожидай подкрепления. Ньюту я сам передам от тебя привет. Сообщи Петунье о нашем решении и жди моего сигнала. Кстати, воспользуйся трансгрессией. Из моего отдела можно. Сэкономишь, как минимум, час или два. И да, брат, тебе предстоит серьёзный разговор с мальчиком. Как только мы всё утрясём, побеседуй с ним и заодно выясни, что он знает про замок, как прошла проверка крови, насильно ли его держали... Ну, ты понял. Тепло обняв брата, Альбус вновь отправился к дому опекунов. Теперь время пошло на минуты.***
Дом на Тисовой улице встретил Гарри привычной обстановкой: те же стены, та же мебель и те же комнаты. Изменения коснулись только самих хозяев, вновь приютив мальчонку, как в первый раз. Дадли как-то уж слишком по-братски обнял Гарри и приглашал его на кухню, чтобы отведать недавно приготовленное Петуньей жаркое из капусты и картофеля. Вернон нейтрально наблюдал со стороны, особо не вмешиваясь в хлопоты своей супруги и сына и, как всегда, разместился грузной тушкой на давно принявшее его формы кресло. Пока Дадли помогал своему кузену разместиться в уютной комнате, в дверь кто-то постучал. Петунья, словно ошпаренная, понеслась её открывать, зная, что к ним в гости должен был заявиться Альбус. Так оно и случилось. — Мальчик наверху? — тихо спросил он, стряхивая с себя снег. — Да, — кивнула женщина и вместе с ним направилась в гостиную. — Давай опустим формальности и расскажи лучше, что предложил Аберфорт. — Стереть всем память, — впервые без всяких загадок и уловок произнёс Дамблдор. — Не только полицейскому участку. Всему Лондону и его окрестностям при помощи птицы-грома Фрэнка. Мой брат как раз связывается с Ньютом, чтобы утрясти этот вопрос. Петунья крепко задумалась. — А почему нельзя было сразу так поступить? — А почему ты ко мне сразу не обратилась, как только Гарри пропал? М? — вопросом на вопрос ответил директор Хогвартса. Женщина лишь развела руками. А что тут скажешь? — Петунья, из двух зол выбирают меньшее зло, и я решил остановиться на той проблеме, которая сейчас в Лебедином замке находится, не говоря уже о самом мальчике. Он сам ничего пока не рассказывал о случившемся? И я имею в виду не ту ложь для полиции, а настоящую правду о том, что с ним приключилось и с кем он жил? — Нет, — вздохнула она, — он ещё пребывает в шоке... Ты сегодня планируешь с ним поговорить? — Только через несколько дней, когда он оправится, — ответил Дамблдор, смотря куда-то в стену. — Кстати, ты ничего не почувствовала в полицейском участке? Как будто бы из допросной веяло чем-то магическим. — Неудивительно, там же ты стоял, — сыронизировала миссис Дурсль. — Ты издеваешься? Если ты не заметила, то у нас аврал, и совсем не время пускать остроты. Я задал вопрос. — Видно, это могут ощутить ныне практикующие магию волшебники. А что? Ты считаешь, что с мальчиком кто-то был? — нахмурилась Петунья. — Вот у меня сложилось именно такое впечатление... Чуть не забыл, я попросил Джонсона заехать к тебе. Я с братом договорился насчёт этого маггла. Ему не стоит стирать память, он может в будущем пригодиться. По крайней мере, пока. Не знаю, как, но "свои" среди магглов нам тоже не помешают. Пока всё. И да, чтобы на него и на Вернона с Дадли не распространилось действие зелья, вокруг дома я установил специальную защиту. — Так, хорошо, а как мы узнаем, когда начнётся промывка мозгов? — уточнила женщина. Дамблдор ничего не ответил, заприметив в окне гостиной какой-то знак, и лишь ехидно улыбнулся, направляясь к входной двери. — Это послание от моего брата, — сказал он, вернувшись с небольшим свёртком бумаги в руках. — Он пишет, что в восемь вечера всё случится. Никто больше не будет знать о Гарри и его деле. Само дело, конечно, останется у него в архиве, даже в Управлении его не будет. Неожиданно в разгар беседы в дверь снова постучали. Это был инспектор, любезно приглашённый в дом опекунов. Сняв верхнюю одежду и заняв ставшее уже привычное место на диване возле Альбуса, он рассказал о финальном аккорде расследования. Оперативная группа действительно смогла обнаружить то место, где маленького Гарри якобы держали в плену. Вот только взять никого не удалось. — То есть, вся эта история — правда? — вновь запаниковала Петунья. — Да, — кивнул Джонсон, — мальчик находился в подвальном помещении. Там остался спальный мешок и несколько столовых приборов, которые были уже далеко не товарного вида. Но самое интересное и страшное в том, что оперативники не обнаружили никого в живых, кто мог бы дать показания. Все мертвы. Пока можно сказать, что они порезали друг другу глотки: может, из-за того, что мальчик пропал, может, во время их ритуала. Как нарочно, все улики были затёрты. И узнать, что произошло на самом деле, будет как минимум, очень трудно. Сейчас вообще сложно с выводами: экспертизы и осмотры ещё предстоят. А! Чуть не забыл: на Хайгетском кладбище пропала воронка, а раскуроченные могилы вновь приведены в тот вид, в котором они находились до того, как мальчик попал на него. Вы знаете, почему у меня нет удивления на лице? Потому, что я уже столько повидал: и отбрасывающие кулоны, и исчезнувший труп при эксгумации, что меня уже, наверное, ничто не удивит. Если завтра скажут, что Земля плоская, то я и бровью не двину. Только привет слонам передам. Или китам, на ком там она стоит... Альбус сидел с таким видом, будто увидел воскресшего Грин-де-Вальда. Он уже прекрасно понял, кто заметал следы и готовился к чему-то большему, чем просто похищение мальчика. Альбус выпал на время из реальности, не обращая внимания на вопросы Петуньи и ответы Джонсона. Для него было всё очевидно. Но он понимал, ещё не время рассказывать инспектору о настоящей истории, произошедшей на Рождество. Оглянувшись на часы, Альбус лишь поведал Джонсону о том, что тот, помимо опекунов, станет единственным свидетелем и участником этих событий, потому что ровно в восемь вечера все магглы Лондона и его окрестностей забудут навсегда о существовании громкого дела маленького Гарри Поттера.***
— Вонг... — Кто-то грубо вторгся в пространство времени. Они нарушили законы природы. Из какого измерения эта магия? — Грядёт война... И всё это из-за какого-то мальчика... Для них он — загадка, но для меня он — как на ладони... — прошелестел голос левитирующего чародея, презрительно наблюдавшего за огромной птицей в небе.