***
Очередной учебный год в Хогвартсе вновь начал набирать свои обороты. Альбус, казалось, заботила уже не ситуация в школе, а именно дело Гарри. Поэтому его приветственная речь в Большом зале на этот раз была слишком короткой и немного суховатой. Ученики особо не обратили на это внимания, но только не стоявшая рядом Минерва Макгонагалл. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не догадаться о том, что Альбус за последние дни пришёл к каким-то неоднозначным выводам. Об этом говорило постоянно задумчивое и озабоченное чем-то лицо директора. У неё, как и у инспектора Джонсона, тоже были некоторые вопросы по делу, напоминавшее клубок из плетущихся десятка разных ниток сразу. — Я всё никак не могу взять в толк. Я столько раз просматривала полученные документы на принятие наследства Гарри и не пойму: откуда у него сестра? У Лили и Джеймса родился один ребёнок. И это Гарри. И ещё: Лили, что, была чистокровной волшебницей? Я что-то этого не припомню. — Минерва, я думал, ты сразу поймёшь. Всё это — подделка, — успокоил её директор. — Разумеется, Лили была магглорождённой волшебницей, и никакой сестры в их семье не было. Нам специально подсунули эти документы для отвода глаз, лишь бы мы не копали дальше. Нам не стоит доверять ни липовым бумажкам, ни людям, которые укрывают Гарри. Одно настораживает — я точно знаю, кто живёт сейчас в Лебедином замке и кто провернул такую афёру с проверкой крови и принятием наследства. — Ты узнал этих людей? — Нет, но вот что интересно, — ответил Дамблдор, — вчера я был на Хайгейтском кладбище, с которого началось расследование. Мне стоило только прикоснуться к его воротам, как я почувствовал сильную, нетипичную для наших мест магию. Я вспомнил, как читал о такой силе в древних хрониках. Они гласили, что данной магией владели те, кто с рождения обладал даром воскрешения мёртвых. Правда, вначале попытки были сплошь неудачными: существа, восстающие из своих могил, сеяли вокруг себя только хаос и разрушение. С течением времени волшебники, обладавшие этим даром, научились вкладывать в восставших «особый» разум, заставляя их подчиняться воле своего господина — того, кто их оживил. Хроники говорили и о том, что некромаги делились на тех, кто латал дыры в сумрачной завесе мёртвых, и как раз-таки тех, кто таким образом прибегал к помощи мертвецов. И тут-то у меня всё сложилось в голове: Гарри — последний из рода Певерелл, а этот род, как известно, обладал именно некромантией. — Ты хочешь сказать, что восьмилетний ребёнок смог воскресить давно умерших волшебников? — удивилась Минерва. — Но это же абсурд! У ребёнка нет ещё такой энергии, которая могла бы поднять покойника. И вообще, ты знаешь, Альбус, сколько лет требуется для того, чтобы просто освоить такую магию? И я ещё не говорю об основах магических наук. Этого просто не может быть! — Я тоже в это поначалу не поверил. Но сомнений в том, что Гарри ненароком привёл мертвецов на наш порог, нет. Остаётся пока непонятным, каким образом он забрёл на кладбище. Возможно, кто-то ему в этом помог. Я так понимаю, проверка крови состоялась не в Гринготтсе, иначе гоблины рассказали бы об этом. Но даже это остаётся не главным. — Что ты имеешь в виду? — схватилась рукой за щёку Минерва. — Я не знаю, к какому виду некромагов относить Гарри. Ты права: ему всего лишь восемь лет, значит, он не мог их воскресить намеренно: ему просто бы не хватило энергии. Гарри наверняка даже в толк не взял, что именно произошло, чем и могли воспользоваться те, кого он воскресил. Кстати, если верить истории этого кладбища, то на нём были похоронены маги Средневековья и Нового времени. Значит, никаких связей с последователями Тёмного Лорда у них нет. Но тогда кто мог… Ааа, Минерва, я всё понял! Никакими Пожирателями или иными магами тут не пахнет. Скорее всего, эти мертвецы и помогают Гарри стать волшебником. Их основным предводителем, как я понял, является некий Корнелий, которого мы с тобой видели при посещении замка. Минерва не успевала следить за выводами директора и за тем, как он к ним пришёл. С каждым днём информация о «золотом» мальчике обновлялась со скоростью света. Она доверяла суждениям Альбуса, но страх в её сердце закрадывался всё больше. Неожиданно её голову посетила ужасающая мысль, от которой всё её естество в миг похолодело. — Альбус, а что, если Пожиратели узнают о местонахождении Гарри и его армии мертвецов? Не получится ли так, что они захотят воспользоваться его даром в целях воскрешения Тёмного Лорда? Ты представляешь, какой тогда хаос наступит? И если всё, что ты говоришь — правда, каковы гарантии, что мертвецы не поменяют сторону? — Об этом я и хотел сказать, Минерва, — ответил Альбус. — Есть шанс поговорить с самим Гарри, когда он поступит в Хогвартс. Но боюсь, время будет упущено. — И как ты предлагаешь действовать? Может, всё-таки нам пока ослабить активность? И когда наступит благоприятный момент, ты сможешь поговоришь с Фламелем и узнаешь все подробности, — предложила Макгонагалл. — Я не знаю, Минерва. Я не знаю, с чего начать. Время дорого, и от нашего первого шага будет очень многое зависеть. Можно, конечно, обратиться к аврорам из Министерства, но, боюсь, это мало, что даст. Можно залечь на дно, ждать… В любом случае, я сначала отправлюсь к Петунье. Хочу поподробнее изучить кулон, который нашёл инспектор. Он-то наверняка выведет нас на восставших. Но это нужно проверить. Тебе, Минерва, советую ни о чём не беспокоиться и продолжать вести уроки по трансфигурации. Всю ответственность и работу я возьму на себя. Макгонагалл лишь задумчиво покачала головой и направилась обратно в свой кабинет. Ей предстояло переварить услышанное от Альбуса, прежде чем окончательно понять, с чем они столкнулись. На вопросы о том, как продвигалось расследование у инспектора и чем увенчалась встреча в полицейском участке, директор не стал отвечать. Он не хотел пока лишний раз посвящать переживавшую за мальчика Минерву, чтобы не перегружать её новой информацией. Тревога за будущее вновь начинала ощущаться в воздухе.***
Со дня на день инспектор ожидал допроса людьми из Управления. Пока что он пытался осмыслить всё, что произошло за последние двадцать четыре часа. Ему откровенно было всё равно, что там подумают эти агенты: он не сомневался, что его оставят на работе (ведь опытных инспекторов не так уж и много) и поэтому не ждал серьёзной опасности с этого направления. Куда запутаннее дело обстояло с той запиской, что была адресована директору Хогвартса. Джонсон не понимал, что могли бы означать слова «Привет Дамблдору!», но уже точно знал, кто ему поможет их объяснить. Набрав домашний номер опекунов, он договорился с Петуньей встретиться в кафе «Мелт Рум» и заодно попросил её оповестить об этом и директора Хогвартса. Пожалуй, сейчас он был нужен Джонсону гораздо больше. Спустя два часа все они были уже в кафе. Заказав себе то, что каждый хотел, маггло-магический треугольник вновь принялся за обсуждение дела. Инспектору пришлось рассказать о своём отстранении, связанном с исчезновением дела 42-летней давности. Ему удалось лишь в общих чертах озвучить некоторые детали преступления — то, что он успел запомнить. — Инспектор, я пока понятия не имею, кто мог с вами так поступить, — удивился Альбус. — Лично у меня не было резона уничтожать то дело из Управления. Да и не сам же себе я привет послал. Я, наоборот, сам посоветовал вам на это дело выйти. И теперь, я полагаю, у вас снова ничего нет? — Ну почему же ничего? — ответил Джонсон. — Кое-что я всё-таки успел посмотреть и запомнить. На телах жертв были обнаружены шрамы, очень похожие на те, что я видел в деле лже-родителей Поттера. Предположительно, время их появления совпадает с временем смерти. По крайней мере, это я успел прочитать в экспертном заключении. Правда, я так и не смог узнать, каким оружием они появились на телах жертв. Были сделаны довольно точные удары в области сердца, значит, убийца хорошо знаком с анатомией. Но на фотографиях погибшего мальчика видно, что его шрам располагался на лбу, а у лже-родителей — в районе сердца. Почему такая странная избирательность? — Инспектор, а что вы ещё запомнили, помимо шрамов? — уточнил Дамблдор, пока опуская вопрос Джонсона. — Совсем немного: были убиты трое сотрудников транспортной полиции и одно гражданское лицо. Мне удалось также мельком взглянуть на показания свидетелей, которые запечатлели мужчину в чёрных одеждах с капюшоном на голове. В руках у него что-то было вроде взрывчатых веществ ярко-зелёного цвета. И после этих вспышек четверо погибло. Там, говорилось, именно о вспышках. Может, у него ракетницы были? Тогда раны были бы разворочены… А на фотографиях с места преступления крови вообще не было. А шрамы были. В общем, больше убийцу никто не видел. Да, и опознать его, конечно, никто не смог. И в связи с этими фактами я совершенно не понимаю ни кто убийца, ни мотива его преступлений, ни кто это дело расследовал. А самое странное — почему это и нынешнее дела забрали Контртеррористы? И ведь забрали чуть ли не сразу после возбуждения дела! На губах Дамблдора появилась лёгкая улыбка. Он-то прекрасно понимал, о ком рассказывал Джонсон. Сделав пару глотков глинтвейна, Альбус решил посвятить его в это без преувеличения тёмное дело. Петунья же молча рассматривала две небольшие книги, принесённые директором специально для этой встречи. Они заинтересовали её больше, чем разбирательство в тёмных делах умалишённого волшебника в чёрном капюшоне. Да и к тому же, она поняла, что сегодня вопросы будут заданы не ей. — Что ж, если вы думаете, что узнали достаточно, то сильно заблуждаетесь. Более того, здесь всё гораздо более запутаннее, чем вы думали. Хотя, должен вам отдать должное, вы правильно поняли мой намёк. Теперь, когда вы видели материалы лично, пусть и недолго, вы сможете поверить в то, что я вам сейчас расскажу, — вздохнул Дамблдор. — Погибшим гражданским лицом являлась пожилая женщина. Звали её Хепзиба Смит. Она была волшебницей и обладала ценной реликвией одного из основателей Хогвартса — медальон Салазара Слизерина. Инспектор, я не буду вам говорить все детали, это займёт кучу времени, поэтому сосредоточимся на важном. Джонсон глазами выразил своё согласие. — Данный медальон попал к миссис Смит совершенно случайно. Она приобрела его в одном магазине в Косом переулке. Она не предполагала, что за этим предметом вёл охоту ещё один человек. Он работал в магазине тёмных артефактов и завёл там столько полезных знакомств, что пользовался ими ещё очень долгое время. Одно из таких знакомств было с миссис Смит. Скорее всего, тогда он узнал о медальоне и начал следить за ней. Хепзибу это очень напугало, и она, по всей видимости, решила покинуть город на какое-то время. Но на вокзале Кингс-Кросс её задержала транспортная полиция. Убийца в это время тоже там был, затем ворвался в опорный пункт и никого не оставил там в живых. Шрамы на телах жертв он оставил при помощи заклятия «Авада Кедавра». Джонсон слушал историю Альбуса словно сказку от мамы перед сном. Для него это звучало словно весть о вторжении инопланетян. Но он не стал перебивать директора и попробовал в это всё поверить. — И кто же этот волшебник? — спросил Мэтт. — И почему его дело, как и погибшего мальчика, забрало Управление? С чем это связано? И что это за заклинание «Авада Кедавра»? — Этот волшебник — Том Реддл, инспектор, — легко ответил Альбус. — А «Авада Кедавра» является непростительным, по-вашему — запрещённым заклинанием, убивающим любое живое существо. При этом никаких следов не будет: ни крови, ни переломанных костей, ни внутренностей. Только шрамы, как те, которые вы видели на фотографиях. Волшебник, произнёсший его, даже если он никого не убил, будет считаться преступником и в нашем мире его посадят в тюрьму. Управление не просто так заинтересовалось этими делами. У нас тоже есть свои законы, инспектор. Среди них — Статут о секретности: магический мир не должен стать достоянием маггловского. Поэтому внутри этого управления имеется Секретный отдел по расследованию сверхъестественной активности. Его цель — выявление всех случаев, похожих на применение магии, различных артефактов. Отдел создали в начале Второй мировой войны, когда мир магглов стал резко втягиваться в магические распри. — Магический отдел внутри маггловского… Мистер Дамблдор, хотя моя дочь и учится в вашей школе, но я — полностью маггл, и мне очень сложно воспринимать эту информацию, если это вообще правда. А откуда вам об этом известно? — Руководителя этого отдела зовут Аберфорт Дамблдор. Он — мой брат. — Чего? — подавилась пирожным Петунья. — Альбус, мы с тобой знакомы с первых лет моего обучения в Хогвартсе и ты даже об этом не намекнул! Откуда у тебя брат? Какой ещё отдел? — Успокойся, Петунья! У меня просто не было необходимости тебе об этом рассказывать, — пожал плечами директор. — Сколько же у вас ещё припасено секретов? — задумался Джонсон. Это был скорее риторический вопрос. Мэтт не ожидал услышать что-то вразумительное от директора, поэтому просто воспринял эту информацию с секретным отделом как данность. Теперь и обычный на вид маггл стал понимать, насколько сидящий перед ним человек был не прост. Заказав ещё одну чашечку кофе, Мэтт взял небольшую паузу. Он быстро сопоставлял всю полученную информацию, пока Альбус объяснял ошеломлённой Петунье про своего брата. После этого Мэтт решил вернуться к шраму погибшего мальчика. Эта была единственная рана, которая не совпадала с остальными. Альбусу пришлось изрядно потрудиться, чтобы объяснить действие «Авады» по отношению к Гарри, но это дало эффект: кивающее лицо инспектора показало, что он всё понял. — Значит, ваш брат распорядился об изымании всех трёх дел в этот отдел? Так? — Да, инспектор. А по поводу странной записки мы не сможем ничего узнать, — заключил Альбус. — Но я вас уверяю, что никто из нас в этом не замешан. Можно предположить, что это сделал Реддл, но когда — хороший вопрос. Теперь, инспектор, если позволите, я вас кое о чём расспрошу. Меня интересует кулон, который всё время крутится вокруг дела Гарри. — Да, пожалуй, к лучшему, что ваш брат взял это дело на себя, — ответил Мэтт. — А кулон, надо считать, — действительно, улика в этом деле. У меня осталась его зарисовка. Я уже наводил справки и кое-что узнал. Он принадлежал Корнелию Николсону. Он жил в XIV веке и состоял в дипломатическом корпусе при английском короле Эдуарде III. Считалось, что кулон обладал магическими свойствами, хотя и выглядел как обычное украшение. Мне и сейчас так кажется: когда мы вместе с коллегами пришли на кладбище ещё раз, этот кулон выдал что-то вроде отталкивающей магии. Дамблдор внимательно рассмотрел рисунок кулона. Пока Джонсон высказывал предположения о нём, Альбус воспользовался книгами из своего кабинета. Он уверенно отлистывал нужные страницы и оставлял небольшие закладочки, чтобы не искать потом нужную информацию по всему тексту. Закончив, наконец, с поиском, директор принялся пояснять каждую деталь найденного кулона. В ходе беседы он неожиданно вспомнил, как на это же кладбище приходила до боли знакомая фигура, которая и забрала сей магический артефакт. Директор, как и в случае с некромантией, также догадался, что это был Корнелий. Он-то и забрал принадлежащий ему кулон. — Как вы можете видеть, инспектор, все двенадцать символов, расположенных вокруг центрального камня — изумруда, называются сигиллами. Они обладают магической силой и широко использовались магами, алхимиками и прочими учёными Средневековья в различных целях. В данном случае — для перемещения из одного места в другое при помощи порталов. Такими символами занимается наука симбология. Каждый символ кулона характеризует те или иные качества своего обладателя. Вы, наверняка, не смогли рассмотреть небольшие крылья на изумруде, символизирующие, как раз, свойство перемещения. Отсюда и название данного кулона. — Альбус, а что за слова здесь написаны? — поинтересовалась Петунья, заглядевшись на рисунок Джонсона. — Это огамическое письмо. Огам — древесный алфавит друидов, где каждая буква имела связь с определённым деревом. Если говорить проще, это письмо принадлежало древним кельтам и пиктам и употреблялось на территории Ирландии и Великобритании в I и II веках нашей эры. Слова в центре — это, по всей видимости, заклинание, которое нужно произносить в момент перемещения. Петунья, просто вспомни, как мы перемещаемся с помощью летучего пороха. Здесь тоже самое, но только при помощи заклинания и почти на два тысячелетия раньше. — Мистер Дамблдор, этот кулон как-то мог повлиять на смерть мальчика? — уточнил Джонсон, уже с интересом в глазах слушая директора. — Нет, никак, — ответил Дамблдор, — он предназначен только для перемещения в пространстве, возможно, даже между мирами. Видимо, при захоронении Корнелия этот кулон положили к нему в гроб. А затем он попал на могильную плиту вместе с той огромной воронкой, которая появилась на кладбище. Внезапно взгляды инспектора и директора обратились к водящей в воздухе пальцами Петунье. Она что-то неразборчиво проговаривала, будто читала какую-то мантру на шаманском языке. Щёлкнув несколько раз пальцами в знак того, что ей пришла мысль, она с огромными глазами повернулась к Джонсону. — Инспектор, помните про подмену погибшего Гарри на ложного мальчика? Вы ещё обнаружили такой же выжженный рисунок на крышке гроба, как и этот кулон, — спросила Петунья. — Как же это забудешь! Мы же вместе с вами тогда ездили на эксгумацию, чтобы вы шрам проверили. А к чему вы клоните? — Возможно, у меня появилась одна версия. А не мог ли кто-то воспользоваться этим кулоном, чтобы замести следы? Может быть, Том Реддл это и сделал, если он сейчас на свободе? Тогда бы это многое объяснило: и рисунок, и пропажу тела Гарри, и происшествие на кладбище. — А это неплохая мысль, миссис Дурсль. Правда, у нас снова нет доказательств на этот счёт. То, что есть магический след, это доказуемо, но для магов, а не в нашем мире, — ответил Мэтт. — Единственное, что мне непонятно: почему криминалисты из лаборатории диагностировали возраст лже-погибшего в 150-170 лет? Откуда появилась радиация? Как вообще тело могло так хорошо сохраниться? Это же противоречит всем законам логики! Альбус знал ответы, но не стал их говорить. Он не раскрывал карты о местонахождении ребёнка, не желая привлекать Джонсона в историю, связанной с восстанием мертвецов. К тому же, вопрос инспектора о возрасте погибшего являлся отменным доказательством того, что Гарри —действительно некромант. Дикая опасность окутывала магический и маггловский миры, но знать об этом простому магглу с минимальными знаниями о магии было ни к чему. — Инспектор, я думаю, всё дело в способностях Тома. Ещё в школьные годы он проявлял себя как незаурядная личность с глубокими познаниями. Магия есть суть вещей в нашем мире. С помощью некоторых ритуалов можно менять первозданный облик всего. Так что, ничего необычного я не вижу. Реддлу это было подвластно. Поэтому, делайте выводы сами, инспектор. — Да, я это уже понял, — улыбнулся Мэтт. — Что ж, уже довольно поздно. Благодарю вас снова за подробнейшую информацию, мистер Дамблдор. — Если же вы всё-таки решите проверить информацию о наличии Секретного отдела, вот вам номер телефона, — ответил директор, снова обмениваясь рукопожатием с Джонсоном и протягивая ему бумажку. — Вас соединят с ним, только не забудьте сказать, что вы от Седого.***
Первая неделя отдыха от работы в участке всё-таки пошла на пользу Мэтту. За это время он навёл порядок в своём домашнем кабинете, навестил родителей жены, зафиксировал основные моменты по делу Гарри. Однако его всё равно беспокоило то, что из Управления не было пока никаких вестей. Джонсон даже не знал точной даты своего допроса, от которого зависела его работа. Мэтту не пришлось долго об этом думать: его мысли были прерваны телефонным звонком. — У аппарата. — Мэтт, Мэтт! — затараторил на том конце провода Скотт Вудворд. — Ты на связи, слава Богу! Беги в участок, срочно! У нас переполох! Рамзи собирает всю нашу группу. — Скотт, без меня. Я почти что под следствием и… — Гарри Поттер объявился! Он жив!