Девушка шла по лесной тропинке и вдруг наткнулась на огромного волка. Волк смотрел на неё пронзительным взглядом, слабо скаля зубы. — О, какой милашка! Ты, наверное, голоден! Пойдём ко мне домой! — беззаботно воскликнула девушка.
Мари Райт закончила с делами в церкви и собиралась зайти на рынок, чтобы купить на оставленные мужем деньги булочки своим детям. Несмотря на тёплую погоду, она была плотно укутана в одежду. Многие говорили, что она так похожа на монашку, и Мари это льстило. Кратчайший путь от церкви на рынок лежал через обычно безлюдную тёмную улочку. Где-то на середине пути через неё Мари заметила: она тут не одна. Оглядевшись, она увидела забившегося в угол высокого мужчину. Он, судя по всему, был очень напуган. Ему нужна помощь? — Эй. Вы как? — осторожно спросила Мари, подойдя к незнакомцу. Мужчина, всё это время смотревший куда-то в сторону, уставился на незнакомку огромными синими глазами, не мигая и сохраняя молчание. Мари же приветливо улыбнулась и присела на корточки. — Что-то случилось, и вам нужна помощь? Мужчина испугался такой любезности и вжался в стену. Мари вздохнула. — Эй, чего вы… вы так грустно выглядите, что мне захотелось вам помочь. Не пугайтесь меня так. Внезапно незнакомец еле слышно прокряхтел: — Домой… Мари наклонила голову. — Вы потерялись? — спросив это, она выдержала паузу и протянула незнакомцу руку. — Не бойтесь. Я вам помогу. Вы голодны? …Вы знаете, что Бог всегда наблюдает за нами и поддерживает нас? Незнакомец неуверенно кивнул в ответ на оба вопроса и взял девушку за руку. Мари улыбнулась и помогла встать ему на ноги. Этот высокий парень показался ей похожим на грустную брошенную зверушку. А точнее говоря, тушканчика. Она видела изображения этих пустынных зверей в книжке, когда обучалась чтению в детстве. Конечно, с подачи отца она обычно читала только священные писания и жития святых, но пару раз было, что она тайком рассматривала книжки с картинками в отцовской библиотеке. — Ну, раз Бог поддерживает вас, то и я вас поддержу. Давайте зайдём ко мне домой и я вас покормлю, а потом уже решим, куда идти? Как Вас зовут, кстати? — Ак… квилл, — похоже, он не мог без сложностей произнести своё полное имя. — А меня зовут Мари Райт, — Мари улыбнулась и, взяв его за его огромные ручищи, повела Аквилла в сторону своего дома. — А в какой стороне находится ваш дом? Ответ оказался многозначным: — Река… — Я знаю несколько рек рядом со столицей. Вы не помните название? — решила уточнить Мари, но внятного объяснения не последовало. Вскоре они вышли на улицу, на который рядами впритык к друг другу стояли узкие деревянные дома с выступающими вперёд вторыми этажами. Земля в столице была дорогая, и её не хватало на всех, но в первую очередь рассчитывалась цена первого этажа, поэтому жильцы старалась расширить именно второй этаж. Улочка из-за этих выпирающих этажей казалась уже, чем она должна была быть. Не так давно вышел королевский указ, запрещающий слишком большие выступы у домов, но они касались в первую очередь новых построек. Девушка подошла к одному такому дому и открыла дверь. — Проходите. Когда Мари и Акв прошли внутрь, к ним из других комнат вышло сразу два ребёнка: смуглый мальчик лет четырёх, менее смуглая девочка, которой на вид было не больше двух, и совсем малыш, который ещё не умел ходить, но уже уверенно ползал. — Мама велнулась! — радостно воскликнул старший ребёнок. Мари улыбнулась своим детям. — Здравствуйте. Я вернулась. Аквиллиан молча вошёл внутрь, а потом уставился на детей. Мари перевела взгляд на Аква: — Это мои детишки. Старшего зовут Малус, девочку — Мельпомена. А самого маленького зовут Сесил. Детишки, знакомьтесь. Это дядя Аквилл. После этого она взяла своего гостя за руку и привела к столу. — Присаживайтесь. Я сейчас принесу вам поесть и попить. Аквиллиан послушно уселся за стол и испуганно уставился на детей. Старший из детей с интересом наблюдал за Аквиллом. Девочка же взяла какую-то игрушку и начала её тискать. В комнату вернулась Мари и поставила перед Аквиллом вкусную похлёбку и компот. — Только не забудьте помолиться перед едой! Аквилл что-то очень чувственно пробормотал, сложив руки в позу молящегося, и принялся поглощать пищу. Всё-таки он был голоден. Мари посмотрела на Аква и улыбнулась. Какой правильный! Вот как должны поступать люди! Молиться от всего сердца! А не как её муж пафосно зачитывает фразы на древнем языке только потому, что они красиво звучат! — Приятного аппетита. Если захотите добавки, то скажите мне. Аквилл принялся поглощать пищу быстро и много, будто не ел неделями. Мари внимательно посмотрела на него. Бедный, его, наверное, морят голодом! Она принесла Акву оставшуюся еду в кастрюле. — Вы столь голодны? Держите. Аквилл же радостно стал пожирать новую порцию пищи. Вскоре домой вернулся муж Мари, Максимус Райт. Выслушав историю о «найдёныше», он достаточно быстро понял, кто это. Аквиллиан, младший сын лорда Норсте. Его вернули в поместье, а Мари получила благодарность от его брата Адллера Норсте. Но…ей ужасно хотелось увидеть Аква ещё раз. Эти большие грустные глаза, этот потерянный вид. В итоге она напросилась иногда приезжать в поместье и ухаживать за Аквиллом. Адллер был не против и даже был готов приплачивать Мари за её роль сиделки. Она же стала регулярно приезжать, обязательно принося с собой блюда собственного приготовления.***
Мари сидела в одной комнате с Аквиллом. Муж ей сказал, что не будет сегодня ночью дома, поэтому она сбагрила детей на свою сестру Миру и решила остаться в поместье Норсте с человеком, с которым ей действительно было интересно общаться и с кем ей не было бы одиноко. Она рассказывала ему разные истории. Аквилл сидел на полу и качался из стороны в сторону, выслушивая байки Мари. Понимать он их понимал, но ответить что-то на них не был в состоянии. Впрочем, сейчас он не сколько выслушивал, сколько был на нервах. Сегодня полнолуние. Ему скоро надо уходить. Мари обязательно пойдёт следом за ним, а ей нельзя. Мари посмотрела на Аквилла, замечая, что он как-то чаще осматривается и выглядит более взволнованным, чем обычно. — Аквилл? Тебя что-то беспокоит? — Лу… на… Мари подошла к нему. — А что с луной? Мне открыть окно? Или наоборот зашторить? Аквилл задрожал мелкой дрожью, а потом сильно схватился за плечи Мари. Полная луна взошла и светила на парня. — Тебе… надо уйти… ОН не… потерпит… чужаков… Мари посмотрела на Аква, как-то даже расстраиваясь. Вот у всех есть дела этой ночью! У мужа дела, у Аквилла дела! Никому бедная Мари не нужна… — Кто «он»? Аквилл тяжело дышал, стуча своими острыми зубами. — ОН злится… когда я его… зову… Мари похлопала глазами. — «Он»?.. «ОН»? — девушка задумалась, что же может быть «ОН», и в её региознутый мозг пришёл только один ответ: — Ты имеешь в виду Бога? Аквилл кивнул. Мари посмотрела на Аквилла. — Но почему Он злится и гневается… если это Он нас и свёл? Разве могло быть случайностью, что я шла по улице и захотела помочь именно тебе? Слишком много совпадений! Значит, никакое это не совпадение! Это была Его воля, понимаешь? Зачем-то Ему нужна была эта встреча! Аквилл отрицательно покачал головой, слабо хмурясь. — ОН… не любит… людей… у него есть… причины… Мари аж ахнула. — ОН… меня… не любит?.. Но как так… Я же каждый день хожу в церковь… несу пожертвования… каждый день молюсь ЕМУ. Я бы даже ушла в монастырь, не будь у меня мужа… и ОН… не любит меня?.. Я же верую! Всем сердцем верую в НЕГО! — глаза у дамы стали чуть ли не на мокром месте. — Вы… убивали… детей ЕГО, — Аквиллиан залез в шкаф и кинул оттуда рукописную старинную книженцию на кровать. — Мой дядя… его дядя… они… писали об этом… ЕГО слова… Мари взяла книжку, рассматривая её. Надо будет почитать. — Но почему «вы»? Я никогда не убивала Божьих Детей и всегда верила в Бога! Я даже не совсем человек этих земель… Мою мать привезли из далёкой земли… У меня даже дедушка был с собачьей головой… Даже мои предки по матери никого никогда не убивали, почему Бог зол на меня? — Я… не хочу… рисковать… твоим рассудком… В книге… ответы… Аквилл закрылся в шкафу, но Мари его открыла и полезла следом за ним. — Если это ради БОГА, то я готова рискнуть рассудком! Аквилл в тот момент прикрывал тайный проход фанерой. — Не надо… сиди… здесь… это плохо… кончится… Мари вздохнула и, взявшись за фанеру, не дала его закрыть и проникла в проход следом за Аквиллом. А эта дамочка не слабая. — Но почему? Я истинно верующая! Не какой-то там еретик-паганец, что всё портит! Ничего плохо не кончится! — Я могу… убить… тебя… — Если это будет ради Бога, я готова! Аквилл тяжело вздохнул, зажёг факел, освещая этот тайный проход, и пошёл по нему. Стены были то и дело покрыты рисунками одного человека. Как только появился свет, Мари сразу обратила на них внимание. Рисунки этого же человека находились на стенах комнаты Аквилла. — О… какие чудесные фрески… это ты нарисовал? — сказав это, Мари улыбнулась. — А ты молодец. Я тоже фрески люблю. Всегда мечтала их рисовать… Когда-то помогала храму с росписью стен, но самое главное делать не мне дали, я же всё-таки женщина. Немного подумав, она задала ещё один вопрос: — А что эти фрески значат? — Это… он… Мари аж ахнула. — Изображения Бога? — Я его… вижу… так. Вскоре через проход они вышли в лес и, пройдя небольшое расстояние, стали спускаться по лестнице в подземное помещение. Пройдя внутрь, они оказались в холле этого храма. Это было просторное помещение с не особо приятным затхлым запахом. Акв зажёг освещение. В комнате были клетка с кроликами, стойка с утварью для обрядов, где висели разной формы ножи и связки сушенных трав. Также в комнате с одной из стен свисали кандалы, в которые впору было бы заковать человека. Зачем они?.. Впрочем, это храм, на всё божья воля. Над дверью, ведущей в святилище, была нарисована большая фреска с Богом. Аквилл подошёл к небольшому вольеру, где сидели кролики. Он достал оттуда одного серого, молча проверил состояние животного и пересадил его в другую клетку. Мари же всё это время рассматривала огромную фреску. На ней Бог с грозным видом держал ритуальный нож и внушал трепет своим видом. Какая кропотливая работа. Надо принести Аквиллу краски из храма, чтоб он подкрасил её, та другая краска лучше держится на стенах. Удовлетворившись, что с кролем всё в порядке, Акв похлопал себя по бокам, выудил грузный кинжал с резной ручкой в чехле и взял клетку. — Пошли… Мари кивнула, следуя за Аквом. Аквилл толкнул тяжёлую дверь, открывая проход в святилище. Оттуда повеяло сильным ароматом разложения. Мари нахмурила нос, но вопросов не задавала. Акв поставил клетку с королём в сторону и изрёк: — Встань… правее… алтаря… Треугольного каменного алтаря с вырезанными на нём животными по бокам. Треугольник — символ обротнической веры. Силуэты девяти святых зверей оборотней на стенах, и да, центральный силуэт это волк. Волк в короне. Мари, разве тут не всё кричит про то, что это место никак не связано с Футуром? Да нет, не кричит. Мари кивнула Акву и послушно встала, куда он сказал. Аквилл же пока присел перед алтарём и уткнулся в него лбом. Через какое-то продолжительное время Акв поднялся, что-то тщательно пробормотал, сложив руки в позу молящегося, достал кроля и стал его резать. Мари внимательно уставилась на жертвоприношение. Это было… странно. Церковь же вроде принимает пожертвования по-другому. Девушка наклонила голову набок. А не слишком ли много она думает? Вдруг она сейчас себя неверующей покажет! И внезапно Аквилл выронил нож и мёртвую тушку кроля, упал на колени и начал выть, как настоящая собака. Увидев это, Мари сложила перед собой руки и начала мысленно молиться. То, что творится с Аквом, это же… божественное провидение? Скоро Аквилл прервал вой и снова начал бормотать, а потом приподнялся и начал говорить с кем-то, смотря в пустоту. Руки Мари задрожали от волнения. Аквиллиан говорит с богом! — Бог существует! — вскрикнула она и начала отбивать поклоны в сторону алтаря. Аквилл через какое-то время вырубился прямо на полу. Мари подошла к нему и, сев рядом с ним, погладила его по голове. Сон — это специальная часть поклонения? Она легла рядом с Аквиллом и попыталась тоже уснуть. Сон пришёл на удивление быстро.***
Зил в очередной раз приехал в башню за отчётом от Николаса. После того, как он получил порцию сведений из дворца, Николас решил дополнить их новостями про Аквиллиана. Зилонис с нескрываемым интересом уставился на своего шпиона. Николас редко и с неохотой передавал информацию об Акве, относясь к этому заданию без энтузиазма, а тут сам заговорил. — Ваше Высочество, дело в том, что к Аквиллиану привязалась девица. Ну как девица, Мари Райт, жена Максимуса, вашего близкого придворного. Эта дамочка точно втюрилась в Аквиллиана и напросилась приходить сиделкой к нему. Она регулярно навещает его, кормит, причёсывает, треплется о всякой херне из ряда того, как она провела ещё один свой день и сколько поклонов отвесила статуе Гласа Божьего в храме. Говоря короче, клинья подбивает, а Аквилл и не против, — он посмотрел прямо на Зила, и в нефритовых глазах Ника отражался жестокий холод. — Она покусилась на вашего любовника, вы должны казнить её! Зил сдвинул брови и на немного замер, обдумывая информацию от Николаса, а после произнёс чётким и вкрадчивым голосом: — Мм, Бинари, я понимаю, что ты затаил злобу на Макса Райта, но прекрати искать способы убрать его семью моими руками. Если тебе так не даёт покоя его безмятежное существование, то это твои проблемы, не вмешивай меня в свой личный конфликт. Произнеся это, Зил заметил на лице Ника искренние возмущение. Что? Он не угадал? Неужели у Николаса… было что-то с Мари, и он теперь злится и ревнует? — Ты же говоришь, что она приходит как сиделка ухаживать за ним? — решил дополнить Зилонис. — И, как я заметил по твоим отчётам, у Аквилла нет личной прислуги, разве это не хорошо, что за ним кто-то теперь ухаживает? Распространяйся моя воля на личные дела рода Норсте, то у Аква давно было бы несколько слуг. Он заслуживает большего и тем более личную сиделку. Да и что я, по-твоему, должен сделать? Закатить истерику, потопать ножками, а потом убить единственного человека, который сейчас ухаживает за ним? Это будет в крайней степени неадекватно и несправедливо по отношению к Аквиллиану Норсте. Дослушав объяснения Зилониса, Ник нахмурился, а потом воскликнул: — Эта подзаборная шалава хочет с ним трахаться! Для ушей привыкшего к этикету принца такие выражения были слишком. Он многое позволял братьям Бинари, но подобные словечки — это перебор. Продолжать диалог пропало всякое желание. — Бинари, то, как ты выражаешься, позор для твоей уважаемой и порядочной матушки. Она столько сил тратила на твоё воспитание, а ты говоришь, как пьяный смерд в луже испражнений. Зил поднялся и с гордым видом покинул комнату. Уходя, он услышал, как Николас шумно пнул мебель. Злится? Плевать. Зилониса он тронуть не посмеет, а отношения Ника с Мари — это его собственные проблемы, и Зила они не касаются. Покинув башню, он накинул на голову капюшон плаща и, подойдя к привязанной лошади, оседлал её и поехал в сторону столицы. Зил потихоньку переваривал то, что ему сказал Николас Бинари. Любовница у Аквилла… разве это может быть? Но… даже если Бинари не лжёт, то что он может с этим поделать? Кто он для Аквилла, бывший друг? Да и… Аквиллу, оставшемуся без прислуги, нужна была сиделка, что ухаживала за ним. Да, всё хорошо. Даже если Бинари не лжёт, всё хорошо. Зил неустанно повторял эту мысль в своей голове. Короткий путь от башни пролегал через большое ржаное поле. Время клонилось к полудню, в это время в полях безлюдно. Простой народ, гонимый суевериями, боялся работать в поле в полдень. Зилонис же не верил ни во что, кроме мёртвого бога. А что мёртвый бог мог забыть среди златых колосьев, озаряемых осенним солнцем? В какой-то момент Зилонис остановил лошадь и поднял взгляд на яркое солнце. Его жёсткий свет слепил глаза, отчего они начали слезиться. Из-за солнца. Всё хорошо. Забудь. Бинари лжёт. Сейчас не до этого. Голубое безоблачное небо, давящее своей бездонностью, кажущееся бескрайним золотое море колосьев, палящее и всё ещё жаркое солнце начала осени. И одинокий всадник, которому бы успеть в замок до конца обеда, пока его никто не хватился. О, златое море, если ты такое бескрайнее, то можно ли в тебе утонуть?