Игра не окончена

      День 5 июня       Проснувшись к обеду, я с удивлением обнаружил, что Аманды в палате не было. Неужели до нее, наконец, дошло, что иногда мне, интроверту, жизненно необходимо побыть одному? Но все-таки она приходила утром, потому что окно было открыто, а на тумбочке поменялись лекарства. Я не понимал, зачем их нужно менять, если из всего арсенала использовалось только обезболивающее.       Несмотря на то, что Аманда вчера меня, откровенно говоря, достала, сейчас ее не хватало.       Мы встречались раньше, но я практически ничего не помню о ней. Я даже не могу припомнить, как она появилась в моей жизни, и что так надолго задержало ее: у нас ведь не было ни общих интересов, ни общей цели, короче, мы были полностью противоположны друг другу. Хотя, если задуматься, кое-что общее у нас все-таки было... Мы любили спорить и навязывать друг другу свои идеи. Однажды из-за чего крупно поскандалили, и этот конфликт стал для меня последней каплей: я решил поставить точку нашим отношениям. После этого переломного разговора Аманда стремительно исчезла, и последующие два года я не вспоминал о ней.       Но вскоре она снова ворвалась в мою жизнь.       Она спасла меня, несмотря на то, что во время скандала я высказал ей много неприятного. Аманду не оттолкнул и тот факт, что я ее никогда не любил. Наверное, это профессиональный долг – спасать других и бороться за выживание, невзирая на то, что связывало ее с тем или иным человеком в прошлом.       Но все-таки чувства брали над Амандой верх. Я не думаю, что она могла бы обращаться с другими пациентами также, как со мной. И эта ее методика скорейшего выздоровления родилась после моего попадания в больницу, не иначе.       Я не собираюсь вновь с ней связываться, помня печальный опыт прошлых лет, но пересмотреть отношение к ней все же стоит. Аманда несомненно заслуживает уважения.       Я вздохнул, сложив руки на животе. Сегодня я чувствовал себя почти что идеально, поэтому мне захотелось встать и размяться после долгого лежания. Откинув одеяло, я подвинулся к краю кровати и осторожно приподнялся, свешивая ноги на пол. Когда я поднялся с кровати, в глазах потемнело, и слегка закружилась голова, поэтому пришлось схватиться за тумбочку и подождать, пока все пройдет. Интересно, Аманда одобрит мой подъем?       Вскоре полегчало, и я осторожно прошелся по палате, вытягивая руку в сторону, чтобы успеть за что-нибудь схватиться, если вдруг не удержусь на ногах. Пройдя палату вдоль и поперек и ни разу не упав, я расслабился и даже улыбнулся от одной мысли, что все приходит в норму.       Тут я заметил на письменном столе какую-то записку, адресованную, наверняка, мне.       «Кен, сегодня я не буду донимать тебя своим присутствием. Тебе становится лучше, я думаю, нет смысла следить за каждой секундой твоей жизни. Но если что случится, нажми на красную кнопку у кровати. А если захочешь есть, иди в столовую. Я договорилась, тебе оставят еду. Аманда»       Интересно, как она узнала, что я встану и подойду к столу?       По какой-то причине Аманда не объяснила, где находится столовая, и я отправился искать ее сам. Поспрашивав у людей, я ничего не добился: многие неохотно отвечали, а после спешили уйти, а кто-то даже шарахался от меня, как от палящего огня. С чего бы это?! Неужели, когда наша последняя встреча с Кейблом стала каким-то образом транслироваться на весь мир, я сказал что-то лишнее? Обычно я слежу за своими словами. Что-то тут не так...       Попытка найти столовую с помощью других пациентов не увенчалась успехом, и я решил продолжить поиски самостоятельно. Но едва я начал эти поиски, одна выделяющаяся темная фигура в конце коридора заставила меня остановиться. От одного мимолетного взгляда на нее внутри у меня все похолодело. Я не разглядел лица этого человека, но походка была до боли знакомой. Я закрыл глаза и прислонился к стене. Кто-то решил, что мне плохо, и предложил проводить до палаты. Я вежливо отказался и осмелился открыть глаза. Человек все приближался...       У него была забинтована рука, шрам на лице; он был очень напряжен и шел куда-то уверенным быстрым шагом. Я подумал, что мне показалось, что это не он. Но когда наши глаза встретились, мои сомнения окончательно рассеялись. Это был Кейбл!       Ноги предательски подкосились, и я чуть не упал, но вовремя схватился за стену. Я не сводил с Кейбла глаз, он с меня тоже. Так мы стояли и молчали, пока он, наконец, удивленно не произнес:       – Касл?       – Кейбл… – выдохнул я, распрямляясь и отпуская стену.       Было странно встретить врага прямо здесь и сейчас. Ночью я подумал о том, что было бы неплохо его увидеть, точнее, чтобы он увидел меня живым, но я совершенно не подумал о том, что не готов к такой быстрой встрече.       – Ты что здесь делаешь? Ты же мертв.       – Как видишь, нет.       – Но как... Я отлично помню, насколько глубоко всадил в тебя нож! – глаза Кейбла сверкнули от ярости.       Я подошел к нему в упор, уставился в глаза и злобно прошипел:       – Не думай, что это так просто сойдет тебе с рук!       Кейбл собирался что-то ответить, но я поспешно удалился, пока был в силах себя контролировать. Еще бы одно слово, и я бы хорошенько врезал ему! Эта встреча меня шокировала, жутко взбесила и заставила возненавидеть Кейбла еще сильнее. Почему он не мог появиться в другой момент и вообще в другой больнице?       Меня все еще трясло от злости, когда я вернулся в палату. Подумав, что станет легче, я рухнул на кровать и принялся колотить в стену и колотил до тех пор, пока не постучали в ответ. Мне хотелось заорать на всю палату, вскочить с места, пытаясь таким образом унять раздражение. Но делать этого я, естественно, не стал, и, подавив гнев, осторожно поднялся и подошел к окну. Медленное покачивание сосен на ветру не спешило успокаивать нервы, а наоборот еще больше раздражало. Тогда я изорвал в клочья записку Аманды и, кажется, это немного помогло справиться со злостью.       Что за отвратительное человеческое свойство появляться в самый неподходящий момент!