Blood, water

Он бежал. Он бежал так быстро, как только мог, не заботясь о том, куда он бежал, лишь бы оказаться как можно дальше. Он бежал и бежал, пока его лёгкие не начали гореть и каждый мускул в его теле не закричал, чтобы он остановился. Но он продолжил бежать. Он продолжал бежать, пока его тело не начало сопротивляться ему, пока его ноги не потеряли силу, и он рухнул на тротуар, не в силах ничего сделать, кроме как глотать воздух. Юнхо думал, что мог умереть. Его сердце колотилось так сильно, что казалось, что это лишь вопрос времени, когда оно лопнет или вырвется из его хрупкой грудной клетки. Каждый мускул в его теле горел. Он не мог представить себе, как поднимет голову и снова встанет на ноги. Какая-то часть Юнхо сказала ему, что он должен. Он должен был встать, он должен был продолжать бежать, иначе его бы поймали, его разорвали бы на части… Тот монстр с лицом Сана. Ему хотелось верить, что он ошибся, что он был так шокирован, что всё это вообразил, но ужасное чувство, сидящее в глубине его живота, говорило ему, что это неправда. У Юнхо не было галлюцинаций. Существо, которое напало на него во дворе дома Минги, существо, которое бросилось на него, словно хотело разорвать его на куски и съесть, — оно было похоже на Сана. Это не имело смысла. Юнхо знал это. Сан не мог… он не мог… Он не знал, как долго он пролежал так, просто у ставшее человеческое тело на тротуаре, пока в кармане не зазвенел телефон. Юнхо заставил себя взять его. Его руки дрожали от усилия, когда он поднёс их к лицу, чтобы увидеть звонящего. Это был Минги. Как только Юнхо взял трубку, Минги взорвался. — Ты в порядке? Юнхо сглотнул. В горле пересохло. — Я в порядке, Мин, — сказал он. — У тебя всё нормально? — Уверен ли ты? — спросил Минги. — Ты не… он не… — Я уверен, — сказал Юнхо. Голос Минги дрожал так сильно, что он с трудом мог подобрать слова, и внезапно это стало самым важным для Юнхо — успокоить Минги, убедиться, что с ним всё в порядке. — С тобой всё в порядке? — спросил Минги, словно не мог поверить, что Юнхо не ранен. — Тебя не ранили или… или… — Нет, — спокойно, но твёрдо сказал Юнхо. — Я устал, но я в порядке. Этого казалось достаточно, чтобы убедить Минги, по крайней мере, достаточно, чтобы он не спросил снова. — Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Слава Богу. Поскольку Минги не волновался так сильно, как раньше, Юнхо мог перейти к тому, о чём ему нужно было поговорить. — Что, чёрт возьми, случилось? — он спросил. — Что это за монстр вышел из машины? Минги звучал так, словно он даже не слышал. — Где ты? — он спросил. Юнхо не знал. Он заставил себя встать на дрожащих ногах и огляделся. — Я рядом с каким-то парком, — сказал он. — Тебе нужно домой, — сказал Минги. — Тебе нужно вернуться домой и быть в безопасности. — Мин, я в порядке, — сказал Юнхо. Было темно, и вокруг находилось немного людей, но опасности для него не было. — Скажи мне, что случилось. Что пыталось меня схватить? Минги сглотнул так сильно, что Юнхо мог слышать. — Сначала иди домой, — сказал он. — Я скажу тебе, когда ты будешь дома. Что-то в его голосе наполнило Юнхо страхом. Он тянул время. Минги не хотел ему рассказывать. — Скажи мне сейчас, — сказал Юнхо. — Тот… тот, кто пытался… пытался поймать меня, кто это был? — «кто», а не «что». Тишина. Минги ничего не сказал, но Юнхо знал, что он знал. Он знал, и это только ухудшило его состояние. — Мин, — сказал Юнхо, голос его звучал почти шёпотом. — Он был похож на Сана. — Идти домой, — голос Минги был высоким и резким. — Я не могу… я не могу сказать тебе, когда ты на улице. — Что ты не можешь мне сказать? — спросил Юнхо. Он не хотел знать, но он должен был. — Юнхо, пожалуйста, — сказал Минги в душераздирающем отчаянии. Юнхо уставился на бетон под своими коленями. Он осознал, что стоял на коленях, как будто просил о пощаде какое-то невидимое существо перед ним. — Хорошо, — сказал он. — Хорошо, я сначала пойду домой. И вот что он сделал. Он бродил на дрожащих ногах, пока не вышел на более оживлённую улицу, а затем поймал такси и поехал домой. Когда Юнхо вошёл в квартиру, в ней было холодно и пусто. В гостиной никого не было, то есть Хонджун сидел в своей комнате, а Сан… Сана не было. Он находился с Уёном. Вот только Юнхо подумал, что видел Уёна в доме Минги, вылезавшего из той же машины, из которой выбежал этот человек… Юнхо покачал головой. Он не мог забегать слишком далеко. Он был дома, и Минги собирался рассказать ему, что случилось. Он пошёл в свою комнату, убедившись, что дверь закрыта, чтобы Хонджун не мог подслушать, а затем, наконец, позвонил Минги. Он позвонил один раз, два, три. Юнхо ходил, чувствуя странную нервозность, когда раздался призывной тон в его голове. — Всё будет хорошо, — сказал он себе. Он дома и в безопасности, волноваться не о чем. Минги поднял трубку. — Я дома, — сказал Юнхо, как только услышал щелчок, оповещающий о начале разговора. — Я сейчас в своей комнате. Можешь наконец сказать мне, что это было? Некоторое время всё, что он получал взамен, было молчанием. И затем, наконец, Минги сказал: — Мне очень жаль. — Почему ты извиняешься? — спросил Юнхо, смеясь, потому что он не знал, что ещё делать перед лицом нарастающего страха. — Что случилось, Мин? Что… что случилось? Минги сказал ему. Он рассказал ему о серии событий, которые Юнхо хотел представить как историю, о чём-то, что просто не могло быть правдой, о чём-то, что не могло произойти, потому что мир был не таким. Сан был его другом, человеком, которого он называл своей семьей. Он не мог быть… — Нет, — сказал Юнхо. — Мне очень жаль, — сказал Минги. — Мне так жаль. Он казался жалким. Юнхо держался за это, как за якорь, как будто он был настоящим и прочным перед ним. Минги был там, даже если его там не было. Минги был там, чтобы рассказать Юнхо правду. Он сглотнул. Никакая часть его не чувствовала себя похожей на его собственную, но он не мог рухнуть, не сейчас. Сначала он должен был знать. — Ты сказал, — прошептал Юнхо и снова сглотнул. — Ты сказал Сонхва-хён… он… — Ага, — тихо сказала Минги. — Да, он сделал это. — И это сработало? — спросил Юнхо. — Это… — пауза. — Да. — Ты не уверен, — сказал Юнхо. — Почему ты не уверен? Что ты мне ещё не сказал? — Юнхо… — Минги глубоко вздохнул, чтобы Юнхо мог его расслышать. — Сан — вампир. Но мы не знаем, будет ли он в порядке. — Что ты имеешь в виду? — спросил Юнхо. — Он может быть не таким, как все, а как я, — сказал Минги. Как Минги. Как Минги, который не мог быть рядом с Юнхо до сегодняшнего вечера, как Минги, который не помнил своей человеческой жизни. — С ним всё будет хорошо, — сказал Юнхо. — Мы этого не знаем, — сказал Минги таким же жалким голосом, как и раньше. — Мы не знаем, что он проснется и… и вспомнит вас, мы не знаем, сможет ли он контролировать себя рядом с вами… Юнхо подумал о том, что бросилось на него, лицо того монстра ужасающе искажало лицо Сана. — Он будет в порядке, — сказал он, но сам себе не до конца верил. — Он мог бы… — Он будет в порядке, — повторил Юнхо, на этот раз более твердо. — Он будет в порядке. Он будет. Тишина. — Хорошо, — сказал Минги после долгого перерыва тихим голосом. Юнхо сглотнул. Он был прав. Он должен был быть прав. Что-то случилось, и всё изменится, но важные вещи останутся прежними. Они по-прежнему будут друзьями, они останутся семьей, он, Сан и Хонджун. Его мысли остановились. Хонджун. Ему тоже нужно было знать. — Я должен идти, — сказал Юнхо. — Я позвоню тебе позже. — Да, хорошо, — сказал Минги. — Звони, когда тебе нужно. В любое время, — он сделал паузу. — Юнхо, мне очень жаль. — Всё в порядке, — сказал Юнхо, не задумываясь над словами. — Мы поговорим позже. После того, как Минги попрощался, Юнхо завершил разговор. Он подошёл к закрытой двери спальни Хонджуна, глубоко вздохнул и медленно открыл дверь. Внутри никого не было. Юнхо обыскал остальную часть квартиры, но не смог найти Хонджуна. Его не было дома. Юнхо пытался позвонить ему, но Хонджун не отвечал. Это было не похоже на него. После того, как Юнхо позвонил нескольким его друзьям, чтобы подтвердить, что он не работал в экстренной смене ни на одной из своих работ, снова попытался позвонить. По-прежнему нет ответа. Он пролистал свои контакты, пытаясь найти кого-нибудь, кто мог бы знать, где находился Хонджун, и с каждой секундой приходил в отчаяние. Он снова попытался набрать номер Хонджуна, ему было очень страшно, что он подумал, что страх мог забиться у него в горле. В ту ночь Сан тоже ушёл из квартиру, и теперь Сан… Звонок был принят. — Хён, — выпалил Юнхо, и слова прозвучали в спешке. — Где ты? Тебя нет в квартире, ты мне не сказал, что собираешься уйти, ты… где ты? Тебе нужно, чтобы я забрал тебя? Что-нибудь случилось? Хён, скажи, что с тобой всё в порядке, пожалуйста. Тишина. Юнхо ждал, пытаясь отдышаться, внутренне начиная нервничать сильнее. — Хён, — сказал он снова. Хонджун должен был быть в порядке, мир был не таким… — Хонджун-хён? — Юнхо. На Юнхо нахлынуло облегчение, ему хотелось плакать. Это был голос Хонджуна. — Где ты? — он спросил. — Я пришёл домой, а тебя не было. — Извини, я вышел на секунду, — сказал Хонджун. — Я иду. Что-то в его голосе заставило Юнхо колебаться. — Всё в хорошо? — спросил он. — Ты не в порядке. — Я в порядке, — сказал Хонджун, но это всё ещё было не так, его слова звучали ровно, натянуто. — Я скоро буду дома. Прежде чем Юнхо успел ответить, линия оборвалась. Он в замешательстве уставился на экран своего телефона. Скоро для Хонджуна оказался почти час. Юнхо вскочил с дивана, как только услышал щелчок замка, и подошёл к входной двери, которая распахнулась, и сказал. — Я так рад, что с тобой всё в хорошо. Хонджун закрыл за собой дверь и не спеша сбросил обувь. Затем он посмотрел на Юнхо и улыбнулся. Что-то пошло не так. Хонджун выглядел как ужасная, тревожная смесь живого и мёртвого. Его руки подёргивались, и он каждую секунду фиксировал выражение своего лица, мышцы его лица двигались без отдыха. Но его глаза были мёртвыми, как у трупа. Живот Юнхо сжался. — Ты знаешь, — сказал он. Ещё одно подергивание, и Юнхо чуть не увидел, как Хонджун сломался перед ним. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — сказал Хонджун, заставляя себя улыбнуться. — Ты не возражаешь? Я устал и хочу спать. Он попытался уклониться от Юнхо, но тот преградил ему путь. — Хён, — сказал он, и теперь он чувствовал себя таким отчаявшимся, так близким к тому, чтобы развалиться. — Всё в порядке. Я тоже знаю. Минги сказал мне. Я знаю. Хонджун заметно вздрогнул при упоминании имени Минги, но всё равно не сдавался. — Могу я уже пойти в свою комнату? — он сказал. Он так старался выглядеть нормально, это было мучительно. — Это была долгая ночь, и я устал. — Тебе не нужно этого делать, — сказал Юнхо, и впервые за ночь с тех пор, как он впервые увидел Минги, ему захотелось плакать. — Тебе не нужно быть сильным ради меня, тебе не нужно притворяться. Пожалуйста. Я не ребёнок, которого нужно защищать от правды. Я твой друг. Позволь мне быть твоим другом. Хонджун уставился на него широко раскрытыми глазами, а затем его лицо сморщилось и он расплакался. Юнхо обнял своего друга, прижимая к себе. Хонджун зарылся лицом в грудь Хо и рыдал. На завтрак у них были хлопья. Юнхо принёс две миски из кухни, протянул одну Хонджуну, сидевшему на диване в гостиной, и сел рядом. Они ели молча. Юнхо совсем не спал прошлой ночью, и по глазам Хонджуна он мог сказать, что он тоже не спал. Они обнимались, казалось, часами, не разговаривая, пока Хонджун наконец не выплакал все свои слёзы. Хонджун выглядел как мёртвый, когда ушёл в свою комнату. Утром он выглядел не намного лучше. Казалось, что весь огонь в нём погас. Хонджун не чувствовал себя Хонджуном из прошлого дня — только его частью. — С ним всё будет в порядке, — сказал Юнхо. Он не был уверен, что Хонджун услышал, потому что тот не подавал никаких признаков. Он просто продолжал есть, пока еда не закончилась. Он поставил пустую миску на стол и снова устроился на диване. — Он будет другим, — сказал Хонджун. Юнхо сглотнул, в горле пересохло. «Мы не знаем, что он проснётся и не узнает нас». — Это не имеет значения, — сказал он. — Как ты вообще такое мог сказать? — спросил Хонджун, но в его голосе не было ничего — ни недоверия, ни возмущения. — Это важно. Он… его больше нет в живых. — Он не ушёл, — сказал Юнхо. — Он по-прежнему тот же Сан. Хонджун ничего не сказал. Юнхо помедлил, а затем решился. — Ты разговаривал с Сонхва-хёном? — спросил он. Руки Хонджуна на коленях дёрнулись. — Да, — прохрипел он. — Что он сказал? — спросил Юнхо. — Минги сказал, что он был тем, кто… кто сделал это с Саном. — Да, — снова сказал Хонджун. — Он обратил Сана. Он… он создал его, — его лицо исказилось, и на мгновение Юнхо подумал, что он собирался снова заплакать, но потом это прошло, и на его лице появилось что-то вроде горького веселья. — Так они это называют. Сонхва создал Сана. Он создатель Сана. — Он что-нибудь сказал? — спросил Юнхо. Он мог сказать, что Хонджун не в настроении говорить, но он должен был знать. — Я позвонил Минги после, и он сказал, что Сан без сознания, как будто он спит? И Уён присматривает за ним, — он также получил сообщение незадолго до восхода солнца от Минги, в котором говорилось, что Сан ещё не проснулся, но, похоже, всё в порядке. Юнхо держался за это. Всё будет хорошо. Сан будет в порядке. «Мы не знаем, что он проснётся и не узнает нас, что он не сможет контролировать себя рядом с вами…» — Хён? — сказал он, просто чтобы сказать что-то поверх своих мыслей. — Сонхва-хён что-нибудь сказал? — Нет, — сказал Хонджун и сглотнул. — Он не сказал… он ничего не сказал. Он лгал, но Юнхо не давил. Хонджун был не в лучшем состоянии — ни один из них — и Юнхо был готов дать ему время подумать и поделиться, когда он будет готов. Было слишком рано. Всё было слишком. — Ты же знаешь, что он этого не хотел. Юнхо повернулся к Хонджуну и обнаружил, что тот смотрит в никуда. — Я знаю, — сказал он. — Но я не хотел, чтобы он умер, — сказал Хонджун. — Я не хочу, чтобы он умер, Юнхо, — он посмотрел на него, и его глаза блестели от слёз. — Я лицемер? — Нет, — сразу сказал Юнхо. — Нет, хён, ты не такой. — Но он не хотел быть вампиром, — сказал Хонджун голосом чуть выше шёпота. — Я тоже это знаю, — сказал Юнхо. В груди была сильная боль, и он не знал, как от неё избавиться. — Я знаю. Но я не думаю, что он хотел умереть. Хонджун издал тихий жалобный звук, и Юнхо молча обнял его. — Всё в порядке, — мягко сказал он, проводя рукой по спине Хонджуна. — Не… не расстраивайся, хён. Хонджун ничего не сказал. Но он позволил Юнхо крепко обнять себя, вцепившись руками в ткань тонкой рубашки Юнхо. День за днём они проводили дома весь день. И учёба, и работа казались бессмысленными. Время шло не так, и в квартире было холоднее, чем обычно, пусто и слишком тихо. Юнхо мало разговаривал с Хонджуном, и он тоже не начинал никаких разговоров. Они просто бродили по квартире, вялые. Юнхо в основном слонялся в гостиной и спал там по ночам. Ему не нравилось находиться в своей комнате, когда Сан не смотрел ему прямо в лицо, когда была пустая застеленная кровать. Когда солнце опустилось за горизонт, Юнхо позвонил Минги. Он звонил Хо каждый день, прямо с наступлением сумерек, с последними новостями о Сане. Пока особо нечего было рассказывать, кроме того, что Сан много спал, а когда бодрствовал, он был отстранённым. — Он ударил Ёсана по лицу вчера вечером прямо перед восходом солнца, — сказал Минги за несколько дней до этого. — Чонхо некоторое время держал его, пока он снова не потерял сознание. Образы дикого, безумного Сана, который пытался разорвать Юнхо, промелькнули в его голове, и он боролся, чтобы заставить их уйти. — Ёсан в порядке? Оказалось, что с Ёсаном всё в порядке, и Юнхо больше не получал сообщений о нападении Сан на кого-либо ещё. Чхве не прекращал этого делать, но Минги догадался, что Юнхо не хотел слышать об этом, поэтому он перестал сообщать подробности. Этого было достаточно, чтобы знать, что Сан всё ещё не мог встретиться ни с ним, ни с Хонджуном. — Как дела? — спросила Минги, голос всё ещё был невнятным. — Я… справляюсь, — сказал Юнхо. Он почти сказал, что с ним всё в порядке, но это было сильно похоже на ложь, и он не стал лгать Минги. — Я рад, — сказала Минги. — А вот Сан сейчас нет. — Он много без спит, — сказал Юнхо. Его голос выдал его, позволяя ускользнуть от беспокойства. — Ёсан сказал, что это нормально, — сказал Минги. Юнхо узнал, что Ёсан был экспертом по новорожденным в их доме. — Плюс Сонхва-хён говорит, что всё ещё чувствует эту связь, она сильная. Это было хорошо. Дела шли хорошо. Юнхо ухватился за одну часть разговора. — Какая связь? — он спросил. Минги упоминал об этом раньше, но Юнхо не подумал спросить тогда. — Это похоже на связь между вампирами, — сказала Минги. — Если кто-то обратил тебя, или ты обратил его, или, типа, тот же вампир обратил вас обоих, вы как бы почувствуете его? Через эту связь? Это называется узами крови. Сонхва-хён может чувствовать её с Саном, так что это означает, что Сан теперь точно вампир. Юнхо потребовалось время, чтобы осмыслить это. — Ты никогда не говорил мне об этом раньше, — сказал он. — Я никогда не думал об этом, — признался Минги. — Это не имеет большого значения. Я никогда не чувствовал свою создательницу, где бы она ни была, и не думаю, что она тоже меня чувствует. — Значит, это не слишком сильно повлияет на Сана? — спросил Юнхо. — Я просто… он не подчиниться вампиру? — Нет, Сонхва-хён хороший человек, — сказала Минги. В его словах не было колебаний, и Юнхо почувствовал себя намного лучше. Он лишь немного знал о вампирах и о том, как они работали. Он также прекрасно понимал, что его основным источником информации был вампир, который сильно отличался от большинства других. Но Юнхо не был близок с Сонхва или Чонхо, и, судя по тому, что сказала ему Минги, Уён всегда был рядом с Саном. Прежде чем Юнхо смог спросить о Ёсане, Минги спросил. — Как Хонджун? — Он жив, — твёрдо сказал Юнхо, и это было всё, что он мог сказать. В этот момент Хонджун был в своей спальне, и Юнхо позволял ему побыть одному. Он вытащит его оттуда через час или два. — Я слышал о том, что произошло, — неловко сказала Минги. — Мне жаль. Юнхо нахмурился. Не похоже, чтобы Минги говорила о том, что Сан ранен. — Что ты имеешь в виду? — спросил он. — Он… — Минги помедлил, а затем добавил: — Чонхо сказал… — Что он сказал? — спросил Юнхо. — Он сказал, что он и Сонхва-хён расстались. — Что? — Юнхо подумал, что он неправильно расслышал. — Из-за Сана? — Думаю, но я точно не знаю, — сказал Минги и звучал так неловко. — Я действительно не знаю подробностей, только то, что сказал Чонхо. Он сказал, что они сильно поругались. Я думал, Хонджун тебе сказал. — Он её говорил, — сказал Юнхо. — Мы были заняты другими вещами. — Верно, — виновато сказала Минги. — Извини. Юнхо покачал головой, прежде чем понял, что Минги не видел его. — Когда Сан проснётся? — спросил он. — Когда мы сможем с ним поговорить? — Ёсан сказал, что пройдёт около месяца, прежде чем он вернётся в нормальное состояние, — сказал Минги. — Тогда мы узнаем, вспомнит ли он всё, что было раньше. Если он вспомнит. — А когда мы сможем увидеть его лицом к лицу? — спросил Юнхо. — Ёсану потребовалось около двух месяцев, прежде чем он смог контролировать себя среди людей, — сказал Минги. — Сонхва-хён однажды сказал мне, что нормальным вампирам нужно не больше шести месяцев. — Максимум шесть месяцев, — твёрдо сказал Юнхо. Воцарилась тишина, прежде чем Минги сказал: — Хорошо. — Мы должны оставаться позитивными, Мин, — сказал Юнхо, стараясь не казаться таким отчаянным, как он чувствовал. — Если я не буду оставаться позитивным, у меня ничего не будет. — У тебя есть я, — сказал Минги. — Неважно, что произойдёт. На глаза Юнхо внезапно выступили слёзы, и ему пришлось моргнуть. — Я знаю, — сказал он, и его голос дрогнул. — Мне очень жаль, — сказал Минги. — Мне очень жаль, Юнхо. Юнхо схватился за телефон и беззвучно плакал. Минги всё время оставался на связи. Они ужинали перед телевизором. Юнхо не обращал внимания ни на что на экране. Он мог сказать, что Хонджун тоже. Они просто существовали в одном пространстве, ели одну и ту же пищу, погружённые в разные мысли. Или, может быть, это была одна и та же мысль, запутывающая их обоих, так плотно обвивающая мозг Юнхо, что он уже не был уверен, что думает правильно. — Хён, — сказал он. Ни ответа, ни признаков того, что он слышал. — Ты и Сонхва-хён расстались? — спросил Юнхо. — Кто тебе это сказал? — потребовал Хонджун. — Минги, — сказал Юнхо. — Он слышал это от Чонхо. Хонджун уставился на него широко открытыми глазами, как будто пытался понять, а затем внезапно сдулся. — Конечно, — сказал он. — Конечно, они все знают. — Так это правда, — сказал Юнхо. Снова тишина, проведённая с Хонджуном, уставившимся на свои пальцы. — Ты мне не говорил, — сказал Юнхо. — Это не имеет значения, — сказал Хонджун, всё ещё глядя на свои руки. — По сравнению с… Саном, это ничего. — Это не пустяк, — сказал Юнхо. Он так сильно зависел от Минги, чтобы помочь ему пережить это, что ему было так больно знать, что Хонджун не получил такой же поддержки от Сонхва. Он знал, что Хонджуну очень нравится Пак. Было несправедливо, что ему пришлось потерять его сейчас, когда он нуждался в нём больше всего. Хонджун ничего не ответил на слова Юнхо. Выглядело так, будто его даже не было в настоящем, его глаза пересматривали какую-то сцену из прошлого. Юнхо закусил нижнюю губу. Он не знал, что сказать. Он попытался представить, что бы он хотел услышать, если бы они с Минги расстались, но не думал, что что-то поможет. В конце концов, он остановился на… — Мне очень жаль. И теперь Хонджун снова повернулся к нему. — Ты не тот, кому нужно извиняться. — Что случилось? — спросил Юнхо, нахмурившись. В глазах Хонджуна было что-то, чего он никогда раньше не видел. — Это потому, что он обратил Сана? — Я не хочу об этом говорить, — сказал Хонджун, отворачиваясь, и на этом разговор закончился. Юнхо перешёл на другую тему. — Минги говорит, что у Сана всё хорошо, — сказал он. Если бы всё закончилось так плохо, как казалось, Хонджун, вероятно, не получал новостей о Сане от Сонхва. Хонджун хмыкнул, показывая, что слушал, чего Юнхо не ожидал. — Он всё ещё… не контролирует себя, — продолжил Юнхо. Он закрыл глаза, чтобы удостовериться, что изображение искаженного кровожадного лица Сана не мелькнёт перед ними, а затем открыл их секунду спустя. — Он ударил Ёсана несколько ночей назад, но с ним всё в порядке, не волнуйся. Минги сказал, что Сан, вероятно, скоро успокоится, а потом… — Мне очень жаль, — сказал Хонджун напряжённым голосом, прерывая Юнхо. — Я действительно не хочу об этом слышать. Мне жаль. Я… я не могу. Юнхо замолчал. — Хорошо, — пробормотал он. Хонджун остался ненадолго. Когда он закончил обедать, он умылся и ушёл, всё время не издавая и звука. Юнхо не думал, что он сказал больше, чем несколько предложений за один присест, так как всё это прекратилось. В квартире было жутко тихо, даже несмотря на то, что на заднем плане гудел телевизор. Юнхо подумал, всегда ли так будет. Он пытался заснуть, но, как ни крутился, не мог. Диван был слишком короток для него, и с того момента, как они его купили, он никогда не был удобным. Юнхо внезапно вспомнил, что его выбрал Сан. Они пошли на какой-то рынок, чтобы купить мебель, и эта вещь стояла прямо посреди всего этого, старая, но в довольно хорошем состоянии. Он был пурпурным, и Сан скулил, приставал к нему и умолял его, говоря, что это прекрасное дополнение к их гостиной. — Есть причина, по которой предыдущие владельцы выбросили его, Сан, — сказал Хонджун. — Фиолетовый — глупый цвет для мебели. — Ты глупого цвета, — парировал Сан. Юнхо так смеялся, что не мог дышать. Они ходили туда-сюда, но, в конце концов, Сан победил. Он всегда побеждал. Юнхо уставился в темноту в потолок. Потом он встал. Он не совсем понимал, что делал. Ему нужно было какое-то заверение, что-то, что говорило бы ему, что, хотя всё менялось, важные вещи останутся прежними. Сан ушёл не навсегда. Все будет хорошо. В глубине души он знал, что это неправда. Сан мог быть ненормальным. Он мог забыть все свои воспоминания о времени, проведённом с Юнхо и Хонджуном, обращение могло пойти не так, и он мог стать как Минги, неспособный даже выйти из своего дома, чтобы поцеловать Хо. Но ему пришлось поверить. Он должен был быть сильным. Если всё пойдёт не так, как должно, он столкнётся с этим лицом к лицу. Прямо сейчас он должен был быть позитивным, он должен был надеяться на лучшее. Он не мог потерять себя в отчаянии. Юнхо пошёл в комнату, которую делил с Саном. Это всё ещё была его и Сана комната, и это будет его и Сана комната в будущем, потому что Чхве никуда не денется, он рано или поздно вернётся, и он не мог позволить ей оставаться пустой, пока Сан не исчезнет. Он открыл дверь, но прежде чем включить свет, понял, что комната не пуста. Хонджун был в постели Сана. Он посмотрел на входящего Юнхо широко открытыми глазами, почти пристыженный. Юнхо ничего не сказал. Он просто подошёл и лёг рядом с ним. Они лежали вот так, лицом друг к другу, но ничего не говорили. Звук их дыхания был таким громким для ушей Юнхо. — Мне жаль. Голос Хонджуна был тихим, и если бы они не были так близко, Юнхо, вероятно, не услышал бы его. — Не нужно извиняться, — сказал он. — Кажется, что во всём виновата я, — сказал Хонджун. — Я облажался, и теперь всё испорчено. — Ты ни в чём не виноват, хён, — тихо сказал Юнхо. — Я знаю это, — сказал Хонджун напряжённым от гнева и отчаяния голосом. — Это даже не его вина. Но такое чувство, что если бы я сделал что-то другое, если бы я сделал что-то лучше… — Ты всё сделал правильно, — сказал Юнхо тихо и мягко. — Это не твоя вина. — Я знаю это, — снова сказал Хонджун, он был на грани гнева, это слышалось в его словах. — Я знаю, что ты знаешь, — сказал Юнхо. — Но я всё же думаю, что тебе стоит услышать это от кого-нибудь ещё. Это не твоя вина. Последовала тишина. Юнхо лежал не под правильным углом, чтобы увидеть лицо Хонджуна, скрученного так, что он мог видеть только его серебристые светлые волосы. Он понял, что теперь они похожи. Он не мог поверить, что не понял до этого момента. — Я лицемер, Юнхо. Юнхо глубоко вздохнул. — Нет… — Я, — сказал Хонджун, и его голос был сердитым, но влажным от слёз. — Я был зол на него за то, что он обратил Сана, но я рад, не так ли? Я рад, что он это сделал. И я ненавижу то, что я рад, потому что Сан сказал, что не хочет быть вампиром… он, блин, сказал нам, что не хочет быть вампиром… и никто этого не уважал. Он этого не уважал, ёбаный Уён не уважал. И я рад, Юнхо. — Никто не хотел, чтобы он умер, — сказал Юнхо. — Я тоже не думаю, что он хотел умереть. Тебе не следует чувствовать себя виноватым за то, что ты счастлив, что он жив. Хонджун издал влажный прерывистый звук, и Юнхо прижался головой к Хонджуну. Они лежали молча, соприкасаясь головами, просто дыша вместе. — Ты всё ещё есть у меня, правда? — прошептал Хонджун. — Я знаю, что облажался, я знаю, что не смог бы защитить вас, ребята, но вы всё ещё со меня, верно? Ты по-прежнему моя правая рука. Правильно? — Да, хён, — прошептал Юнхо в ответ. — Всегда. Я всегда буду с тобой. Воцарилась тишина, и Юнхо мог слышать только звук их дыхания. Он почувствовал, как Хонджун сдвинулся, и он так глубоко дышал, что не мог уснуть, но они оставались так долго, пока не показалось, что прошло несколько часов. — Я чувствую себя таким одиноким. У Юнхо сжалось горло. — Нет, — сказал он. Хонджун ничего не сказал, но Юнхо почувствовал, как он придвинулся ближе. Так они и провели ночь, прижавшись друг к другу головами, дыша вместе. Прямо перед восходом солнца Юнхо получил сообщение от Минги, в котором говорилось, что Сан в сознании.