***
Куинни как-то нашептала, что центральную часть пятого этажа мне стоит сторониться, обусловив это тем, что на нём проживает несколько очень сомнительных личностей. Я, конечно, была в большей степени уверена, что личность там живёт всего одна. Но то, что она более чем сомнительная — в этом уже сомнений не было. «Ты дура, Лина. Тебе повезёт, если там действительно обосновалась группа фанатиков, а не их предводитель. Хочешь умереть бессрочно? Зачем второй раз судьбу искушать? Она тебя больше вызволять не будет.» — старалось отрезвить подсознание, пока взгляд буравил массивную дверь из тёмного дерева. Запутаться в том, куда нужно было постучать казалось невозможным. По крайней мере, единственный вход, отличный от того, что прямо сейчас располагался перед моими глазами, вёл на лестничную площадку. «А единственным выходом станет окно» Рука несколько раз старалась соприкоснуться с гладкой поверхностью. И несколько раз ей это не удавалось. Хотелось ещё раз удостовериться, что терять мне нечего. Итак, ожидание — путь в никуда. А так я просто отсрочиваю свою кончину. Когда это обычные переговоры вызывали у меня такой страх? И в школе, и в институте я слыла неплохим дипломатом, умеющим отвертеться буквально от всего. Спасибо за эту способность родителям, которых я обманывала с первой же четвёрки в первом же классе, лишь бы сохранить на некоторое время живучую кондицию. Разве новую жизнь дают для того, чтобы поддаваться старым страхам и привычкам? Вновь ожидать чего-то и бояться? Где вся та смелость, которая клочьями лилась из меня первое время? Тук-тук-тук Кажется, удары сердца напрочь заглушили те, что исходили от кулака. Впрочем, стоило всё-таки решиться на отчаянный шаг, как дверь мгновенно приобрела полупрозрачный голубоватый оттенок и оттолкнула мою натерпевшуюся тушу. Я потерла бок, которому досталось больше всего, и обречённо откинулась к холодной стене. До чего же это было бессмысленно! Каждое моё действие так и говорило: Л-и-н-а, ты не хочешь думать. А те, кто не хочет думать, никогда не останутся в выигрыше. В один момент меня осенило. Что может быть пропуском в комнату, принадлежащую магу? Уж точно не магнитная карточка, как в отелях. А вот палочка или иной волшебный артефакт — вполне возможно! Но тут, должно быть, тоже была своя база данных и мне оставалось уповать на то, что мой перстень в ней есть. Спустя несколько моих попыток прислонить камень к замочной скважине, дверь-таки отворилась. Комната, в которую мне посчастливилось войти, пребывала в абсолютной темноте. Кто бы ни был её хозяином, вернуться он ещё не успел. Попытки найти маггловский выключатель оказались тщетными. Чёртовы колдуны, всеми фибрами мечтающие отдалится от мира людей без способностей… Из окна, тем не менее, лилось немного света. Именно он и позволил мне разглядеть контуры мебели: широкий резной стол, несколько тумбочек, шкаф и диванчик. С трудом верилось, что это убранство занимало всё этажное пространство. Создавалось ощущение, что нечто находится за гранью видимости обычных гостей. «Ну что, красную комнату искать пойдём?» — мысленно усмехнулась я. Уж если где-то тут и есть такое место, то оно смиренно ждёт времён перемирия Грини и Дамблдора. Хотя… Отношения Винды и Геллерта тоже явно выходили за рамки формальных. Оставалось только догадываться, насколько. Дожились. Стоим в комнате Гриндевальда и рассуждаем, с кем он спит. И все-таки, меня ужасно клонило в сон. Прошлый день был довольно изнуряющим, учитывая, сколько всего я проделала в попытке заставить себя магичить. Тут очень кстати пришелся диван, который я различила в комнате до этого. Вполне сносное, если поджать ноги, лежбище. От материала, правда, немного веяло холодом. Кожа, которой был обит мой пункт отдыха, впитала морозный воздух помещения и ждала, пока моя туша её утеплит. А мне и так было морозно, потому что один умный темный маг оставил окно открытым, когда уходил. Подумав ещё немного над тем, где я могу разместиться, мой мозг предложил обшарпать стены в поисках тайных ходов. Все-таки утолить любопытство, да ещё и не замёрзнуть — не такая уж плохая перспектива. Но что-то все-таки умудрилось пойти не так. Когда я почти что облазила всё помещение и не нашла в полутьме ничего интересного, когда каждый миллиметр потолка и пола был мною осмотрен… Ладонь наткнулась на что-то интересное. «Ручка! Тут есть ещё одна дверь!» Главное, чтобы вход не по фейс-айди оказался. И кому же сюда разрешен доступ? Вип-клубу анонимных захватчиков мира? Анастейше Розье? Дамблдору Стилу? Абернэти Грею? Или василиску? Нет, не хочется предоставлять Тома Реддла всего лишь в роли подражателя. Но тайная комната, видимо, не столько у него существовала. Что-то моя фантазия подразыгралась и даже не предоставила намеков на то, что там может находиться склад каких-нибудь полезных вещей или… Что мой мозг полностью отказывался воспринимать — пыточная. Хотя, стоило ли вообще гадать о предназначении комнаты, если зайти я в неё так и не смогла? И снова меня встретила холодная софа. Казалось бы: зачем я сюда пришла? Просто полежать и отдохнуть можно было в моих покоях, которые, без сомнений, были значительно безопаснее. Находится в тишине, оказывается, может быть катастрофически тяжело. Это схоже с пыткой — остаться наедине, окружённой страхом и неуверенностью. Накатывала не столько усталость, но и непрошенная грусть. Было стыдно за каждое сказанное слово, за каждый резкий жест, которым я могла настроить местное население против себя. Не бывает так, что ты угоден и себе, и окружающим. В тот раз я выбрала второе и оказалась тут, в этот раз я выбрала первое и тоже жёстко прокололась. Возможно ли вообще найти баланс, при котором ты не будешь считать себя самой важной фигурой мира всего, но и не будешь обделён вниманием или поддержкой? Хотя, другие как-то его находят. Значит, проблема тут во мне. Ком в горле, символизирующий всё когда-либо со мной произошедшее, растаял, уступая место мокрым каплям. Когда я в последний раз плакала? Сложно сказать, наверное, с тех самых пор, как выросла и начала сравнивать слёзы с актом эгоизма. Кому вообще нужно выслушивать твои проблемы, когда у них полно своих собственных? Ты должен быть весёлыми всенепременно уметь поддерживать, даже если тебе самому паршиво. Только тогда ты будешь нужным. Хотя, нет… Только тогда ты будешь удобным, а ценить тебя от этого больше никто не станет. На самом деле, я жалела себя куда больше, чем может показаться. Сама же делала из себя несчастную, сама же морально вредила себе, сама же мысленно плакалась. Есть только один выход, который позволит мне счастливой. Нужно научиться прислушиваться и к себе, и к другим одновременно. Ценить и себя, и других. Я смиренно закрыла глаза, давая глазам возможность просушиться. «Пора сдвинуться с мёртвой точки» — последнее, что успевает промелькнуть в голове.***
Я стою посреди футбольного поля с неестественно серой травой. Позади и впереди меня — ворота, а на трибунах сидят люди, которых я когда-либо знала. У ног лежит мячик, размером не больше сливы, но раскрашенный в характерный для футбольного цвет. В один момент, трибуны взрываются истошными криками. «Давай, не подведи нас!» «Ты не можешь не сделать этого!» «Пусть всё будет не так, как в тот раз!» «Мы верили в тебя, пришла пора оправдать наши ожидания!» «Это твоя последняя попытка!» Какофония просьб и призывов складывалась в моей голове паникой. Рассудок кричал: БЕГИ. Но почему? Ведь я даже не разобралась, что мне предстоит сделать, хотя, кажется, начинала понимать… Я нагнулась и подняла с земли крохотный шарик, который норовил упасть с ладони от каждого дуновения ветра — настолько он был лёгким. Неужто его нужно забросить в ворота? Но как? Ведь, он едва ли сможет держать курс до конечной точки, а я нахожусь на огромном расстоянии. Это задание из ряда невозможных. С лавок неподалёку вновь и вновь поступали претензии и просьбы. — Помнишь, как ты обещала, что мы с тобой поедем учиться вместе? И на кого ты меня променяла! На мнение людей, от которых свободна с наступлением совершеннолетия! Ты хотя бы иногда делаешь то, что хочется тебе, а не им?! Тебе вообще нужно что-то, кроме собственного эго и потакания их персонам? Я повернула голову, встречаясь взглядом с ярко-зелёными глазами. Кира. Моя подруга детства. Она до последнего надеялась, что мы уедем в Питер и будем снимать квартиру вместе. Но у меня не оказалось знакомых там, да и выбранный университет чем-то не приглянулся родителям, поэтому меня не отпустили. Одна она не потянула бы аренду, а общежитие было временно закрыто на ремонт, поэтому ей пришлось остаться в нашем родном городе, за что я винила себя до сих пор. — Да разве она когда-то нас слушала! — по рядам пронёсся оглушительный крик, знакомый мне с первых дней жизни: — Мы отдали половину своей жизни на то, чтобы зарабатывать и оплачивать ей репетиторов! А она неблагодарная, видите ли, не захотела физику сдавать. Захотелось ей балаболить, этой дряни! — Но я сразу вам говорила, что не хочу идти на техническую специальность. — мой голос дрожал от перенапряжения. Мать испытующе смотрела на меня. — Мы всегда знали, что будет лучше для тебя! Ты никогда не делала по-нашему, ты никогда не делала так, как надо. Именно поэтому ты и оказалась здесь. Мои кулаки сжались, глаза вновь наполнились слезами. — Пойдём с нами! Но ты должна будешь всё исправить, поступить так, как хотим мы! Ты не умеешь жить сама, ты умеешь только подчиняться. А свобода — это иллюзия, которая приведёт тебя в ловушку. Ты вечно будешь нам обязана, и ты вечно будешь нам благодарна. — с этими словами она протянула руку. — Но куда мы пойдём? — дрожащим голосом уточнила я. — Домой, милая. Куда мы ещё можем пойти? Только домой, от всей этой дряни. Ты никогда не сможешь стать ровней всем тем, кто находится в том мире. А ты должна быть лучшей. И ты станешь лучшей, потому что мы не допустим иного варианта! Ты больше не сможешь нас подвести! Я медленно открыла ладони и поднесла их к гудящим вискам. — Почему вы никогда не спрашивали, чего хочу я? Никогда не давали мне поступить так, как хочу я? Никогда не принимали во внимание мой жизненный уклад и мои способности? — Ну, что за глупые вопросы? Я же уже объяснила тебе. Мы не потерпим паразита в нашем до… — Паразита?! Да почему для всех я — один сплошной паразит? У магов, у людей. У тех, кого я слушала, и мнения кого я опасалась! — голос сорвался на крик. — Потому что ты сама не можешь определиться, чего ты хочешь. Поэтому они считают тебя бесполезной. — послышался ещё один знакомый тембр. — Феит?.. — я не поверила своим очам, когда увидела фигуру подруги, недалеко от себя. Она медленно подходила ко мне. И с каждым её шагом, я всё больше и больше успокаивалась. — Они ополчились, как шакалы. Они все ждут чего-то от тебя. Потому что они привыкли, что ты их слушаешь, уважаешь их, топчешь свои интересы. И они злятся каждый раз, когда ты начинаешь отдаляться от них, перестаёшь считать их авторитетами. — с этими словами, она ободряюще положила руку мне на плечо: — Знаешь, почему за полгода нашего общения, ты привязалась ко мне больше, чем ко всем им за огромное количество времени? Потому что я не требовала ничего от тебя. Со мной ты была самой собой. Если ты пойдешь за ними… Мы никогда больше не встретимся. — Ну тут мы тоже… — начала я, когда собеседница мягко меня остановила: — Никогда так не говори. Там, где решения остаются только за тобой, у нас всегда есть возможность увидеть друг друга. — Но зачем же мне нужен этот мячик? И эти ворота? Феит задумчиво посмотрела на меня, будто пронизывая ближайшие несколько километров насквозь. — Они не отступят, пока не поймут, что ты больше не можешь поддаваться их манипуляциям. Ты должна доказать им, что способна выжить в этом мире, даже если останешься одна. Ты уже заметила, что этот мячик очень лёгок… Его нельзя будет забросить ногами или даже руками. Уж точно не с такого расстояния! — она красноречиво развела руками, демонстрируя внушительные размеры поля. Сетка действительно находилась слишком далеко от меня. Настолько, что даже имей я сейчас мяч обычного размера, до неё бы он не долетел. — Попробуй использовать магию. — после этой фразы, внутри меня всё похолодело. С трибун прилетело несколько лозунгов о том, что с такой задачей я не справлюсь. — Но… У меня ничего не получится. Девушка нежданно рассмеялась. — Какая же ты глупая! То, что твоё же тело ставит тебе преграды не означает, что ты не умеешь! Не означает, что ты не сможешь! Феит в припрыжку обошла несколько кругов вокруг меня, так что белое платье до пола, в которое она была одета, трепетало во все стороны. — Посмотри! Посмотри! Все эти люди… Они могут ненавидеть тебя. Они могут любить тебя, но управлять тобой. Они могут говорить тебе, что ты не сможешь. И ты привыкла к этому! — запыхавшись, она остановилась и продолжила: — Твоя новая жизнь дана тебе вовсе не для того, чтобы искать баланс между тобой и ими! Твоя новая жизнь дана тебе, чтобы ты научилась жить без людей! Жить без преград! Жить без советчиков! На душе нежданно полегчало. — И всё же, прямо сейчас я не смогу… — Сможешь. — кратко ответила Феит: — Я знаю, что ты сможешь. «Знаю»… Не «надеюсь», не «верю»… От меня ничего не ожидают больше, во мне просто уверены. Во всяком моём решении, во всякой моей попытке. Я сажусь на корточки, подставляя руку параллельно мячику и шепчу заклинание. Первое время ничего не происходит, но сдаваться мне нельзя. Ни при каких обстоятельствах. Я хочу прожить новую жизнь так, чтобы, вернувшись в старую, не ощущать её тягость. Я в одном шаге от свободы. Я смогу. Я уверена. — Я… Я подняла его! — шепчу, будто боясь спугнуть свою удачу. Маленький шарик оторвался от газона не несколько метров и, следуя указанием перстня, медленно полетел прямиком к сетке. Сердце замерло, когда тот достиг точки назначения. Я не могла поверить собственным глазам и собственным действиям. Нежданно, картина вокруг меня начала плыть и исчезать. Я посмотрела в сторону Феит, готовясь задать главный вопрос: кто даровал мне вторую жизнь, и какая ему от этого выгода? Но подруги уже не было. Не было и людей на трибунах.***
Через мгновение я открыла глаза. Комнату, в которой я, как оказалось, задремала, заливал солнечный свет. — Проснулась? — учтиво спросил меня голос (который в данный момент слышать не очень-то хотелось). — Проснулась! — бодро сообщила я, откидываясь на ручку дивана так, чтобы видеть собеседника. — Объяснить ничего не хочешь? — Не-а! — вот и посетил меня в кой-то веки прежний режим бессмертия: — А зачем? Сами подобрали невесть откуда. Сами не рассказали, зачем и почему… Вот сами и мучайтесь! Я теперь от вас не отстану. Нам предстоит серьёзный разговор. С садистским удовольствием я лицезрела, как Гриндевальд закатывает глаза, в попытках усмирить своё желание расщепить всем вам знакомую персону на атомы. Ну, его-то я ещё подоставать успею. А прямо сейчас мне стоило проверить: действительно ли волшебство соизволило вернуться ко мне? Я аккуратно направила палец с кольцом в сторону заветной двери. — Алохомора. — шепчу, прекрасно зная, что Геллерт всё равно услышит. Ответом на мою попытку послужило то же голубоватое свечение, что встречало меня на входе в основное помещение. Замок не поддался. Но у меня получилось бы, не будь на него наложена уйма защитных чар! Получилось бы! А это значит... — У кого-то магия проснулась? Занятно. — я была уверена, что где-то в глубине души, Геллерт был искренне рад. Но уж точно не больше меня.