— Тут так холодно… — сказала София, лёжа на матрасе этим же вечером.
— Сонечка, потерпи… Сейчас мы уже печку затопим… Потеплее станет, — сказала Лидия, поглаживая Софию по животику, — видишь, в этой деревне всего лишь три дома жилых, остальные нет… И соседи, считай, моего возраста…
— Бабушка, а с нами всё хорошо будет? , — всхлипнула девушка, взял крепко руку Лидии Васильевны.
— Сонька, ну, конечно. Это я тебе обещаю. Вот Бог меня завтра заберёт, если нет.
— Ну, бабушка, что ты такое говоришь? , — села девушка, — кто куда тебя заберёт?
— Да не воспринимай ты, — успокоила Лидия, — это я уже так. Не боюсь уже ничего, поэтому…
— Фух, — Людмила вошла в комнату, — печку затопила. Сейчас потеплее станет.
— Сонька, подвинься, и Ульку прижми к себе, а то матрас один на всех…
— Угу, — послушно кивнула девушка, крепко прижав дочь к себе.
— Спит она? , — прошептала Людмила, ложась под одеяло.
— Спит, — шепнула София, смотря на дочь, и та мгновенно открыла глаза, — не спит… Что такое, маленькая? , — София стала гладить Ульяну по животику, — тебя что-то тревожит?
Девочка молча крепко взяла мамин пальчик и обратно закрыла глазки. София слегка улыбнулась, и прикоснулась губами к лобику малышки. Ульяна быстро уснула, а вслед за ней и София. Женщины лежали рядом и шептались о чём-то, пока сами не уснули. На утро София с Ульяной проснулись, Лидии и Людмилы уже не было в доме, и девушка наблюдала за маленькой дочкой, которая игралась с волосами мамы, так и не заметив, что та проснулась. Девушка делала вид, что спит и не хотела мешать дочке, так как та редко уделяла ей какое-либо внимание и была крайне замкнута в себе.
— Ульяша… — шепнула девушка, не выдержав, — доброе утро, милая. Как тебе спалось? , — она гладила дочь по волосам.
Девочка лишь вздрогнула и резко убрала ручку, закрыв глаза, делая вид, будто всё это время спала и ничего не делала.
— Солнышко, — заволновалась София, — ты ни слова не говоришь, что такое? Боишься чего-то, на что девушка опять услышала молчание, — а хочешь с малышом поиграть? — сказала она, почувствовав шевеление в животике, — он уже проснулся, я чувствую…
Девушка заметила и почувствовала, как маленькая ручка коснулась её животика и стала нежно гладить. Малыш стал медленнее и аккуратнее шевелиться, возможно, из-за связи между детьми, ведь не смотря на то, что он ещё не родился, его уже все очень сильно любили и очень ждали. Наблюдая за дочкой, на её лице невольно появилась улыбка.
— Доченька, — София крепче обняла девочку, — я очень сильно тебя люблю. Ты у меня самая лучшая.
Девочка посмотрела на маму глазами полными любовью и искренностью, но ничего не сказала, а лишь слегка улыбнулась. Всё дело в том, что у девочки из-за шока пропала речь, но ни София, ни женщины пока об этом не догадывались…
— Ты выспалась? Пойдём завтрак готовить? — девушка вылезла из-под одеяла, как залезла обратно, — брр, холодно…
— Так-так, — в дом вбежала Лидия с кучей дров, — сейчас затопим печку, согреемся.
Женщина быстро закинула дрова и зажгла их. Людмила умудрилась добыть какую-то еду и села на матрас, принявшись разворачивать кулёчки.
— Ничего, будем как-нибудь справляться, покушать хватит… — женщина отломила кусочек и дала его Ульяне.
Девочка аккуратно взяла его в ручки и стала жадно уплетать. София наблюдала за малышкой, поглаживая её спинку, а она, обратив на это внимание посмотрела на животик и отломив кусок от своей порции протянула его маме.
— Это мне? , — улыбнулась София, на что получила лишь кивок малышки и, глядя на неё, тоже стала кушать, — родная моя… — шептала девушка.
— Ульяночка, ты кушай сама, а маме мы дадим свою порцию, — Людмила отломила Софии кусочек и протянула.
— Спасибо, — улыбнулась София и взяла, отломив малышке кусочек побольше в ответ, — держи, это тебе, — она улыбаясь откусила свой.
— Лидка, на, и тебе, — тихо сказала Людмила, поделив остатки на пополам, она протянула подруге.
Отойдя от печи, Лидия Васильевна взяла кусочек, и стала маленькими порциями его откусывать, присев на общий матрас. Внезапно, она почувствовала как Ульяна маленьким пальчиком ткнула в её руку, и, посмотрев на девочку, тянувшую ей в ладошке кусочек.
— Ой, спасибо, — улыбнулась женщина, — и ты держи, — она отломила ей кусочек побольше.
Людмила уже была готова провернуть ту же махинацию, что, собственно и сделала.
— Улька, а ты знаешь, что ты такая хитрюшка? , — усмехнулась София, крепко обняв дочь, — просекла фишку. Съела в два раза больше, чем мы все, — девушка снова усмехнулась и поцеловала дочку в щёчку.
Девочка смущённо улыбнулась и прижалась к маме, поглаживая ладошкой животик. Ульяна будто бы чувствовала, что в мамином животике находится именно сестрёнка. Малышка мысленно дала себе обещание, что будет заботиться о младшей сестрёнке, и будет оберегать её. Девочке было крайне грустно и она, как это не странно, находила утешение в мыслях. Да-да, именно из-за этого Ульяна ушла в себя. Ей казалось, что обе сестрёнки её слышат и чувствуют, а Вика приходит к ней во снах. Но, малышку это никак не огорчает, а наоборот, помогает ей держаться.
— Сонька, напишешь Толику телеграмму?
— Ой! Точно! , — села девушка, найдя листок и ручку, — Ульяночка, давай вместе писать? , — она получила радостный ответный кивок.
Девушка усадила малышку между своих ног, и стала писать.
— Та-ак… Что мы напишем? Привет, папа. У нас всё хорошо, да? , — ласково шептала девушка, — будем писать? , — а Ульяна в ответ кивнула и радостно улыбнулась, — а давай твоей ручкой будем писать? , — шепнула София, и у девочки лишь засверкали глаза и она протянула свою ладошку маме, — вот так, — ласково и с улыбкой шепнула девушка, вставив в ручку дочери пишущий предмет, и стала медленно водить по бумаге, выводя каждую буковку, — при-вет, па-па… — по слогам диктовала София, тщательно прописывая каждый символ, — ну-ка, смотри, что получилось? , — она подняла листок и показала дочери, — красиво написано? , — а девочка в ответ лишь кивнула и заулыбалась, крепко сжимая ручку в ладошке, — что, дальше будем писать?
Так они написали всё письмо и, быстро одевшись, взялись за ручки, и пошли на поиски почты. Придя на почту, София отправила срочную телеграмму, в то время, как Уля засмотрелась на маленькую шоколадку. Она внимательно присмотрелась к ней и случайно облизалась.
— Хочешь? — поинтересовалась девушка, заметив взгляд дочери.
Девочка перевела взгляд на маму и скромно кивнула. Засунув руку в карман, София достала все деньги, что у неё были и стала пересчитывать. Обнаружив недостачу нескольких копеек, она грустно вздохнула.
— Малыш, прости, у меня не хватает… Но я обещаю, что поднакоплю денежек и в следующий раз куплю тебе.
Но в ответ она увидела только грустный взгляд и лишь один кивок.
— Давайте я вам так отдам, — услышав разговор, сказала продавщица.
— Нет, что Вы? — девушка перевела взгляд на женщину, — не надо.
— Это тебе не надо, — усмехнулась женщина, — а ребёнку надо, — она достала шоколадку и протянула её малышке, — держи, кушай на здоровье.
— Спасибо большое, — скромно сказала София и искренне улыбнулась.
Взяв шоколадку, Ульяна улыбнулась в знак благодарности и смотрела доброй женщине в глаза. А между женщинами завязался диалог, в ходе которого выяснилось, что продавщица — их соседка.
— Ой, а подождёте меня? — вежливо спросила женщина, — я уже собиралась идти домой.
— Конечно, — улыбнулась София.
Женщина быстро собралась, закрыла отделение, и они все вместе направились домой.
— Меня Нина Матвеевна зовут. Просто баба Нина. Тебя то как звать? Откуда ты?
— Меня Соня зовут, а это Уля, — указав на дочку и крепко держа её за ручку, — мы из Киева.
Всю дорогу девушка рассказывала, как их занесло в эти края, что-то из своей жизни, а Уля шла и слушая разговоры откусывала маленькими кусочками шоколадку. Быстро наевшись, она завернула по-детски оставшуюся шоколадку в фантик и убрала в карман. Тут же девушка почувствовала, как Ульяна дёргает её руку.
— Простите, — вежливо сказала София, прервав разговор с Ниной Матвеевной, — что случилось, Ульяш? , — она смотрела на девочку и увидела как та протянула ей свои ладошки, — замёрзла? Так давай рукавички наденем, — сказала девушка и запустила руки в кармашки дочери, — Улечка, а где они?
Малышка виновато опустила глазки и пожала плечиками. София посмотрела свои карманы и тщательнее постаралась проверить всё.
— Улечка, кажется рукавички потерялись… — грустно шепнула девушка, сняв их со своих рук и надела на малышку, — вот, пойдёшь в маминых, — она улыбнулась и поцеловала девочку в нос, — побежали скорее домой, греться будем, а то вся как ледышка.
Ульяна улыбнулась маме в ответ и сама побежала вперёд по сугробам, а София посмотрела на спутницу и грустно вздохнула.
— Придётся возвращаться, искать… — вздохнула она, — сейчас отведу, и потопаю, — девушка медленно поглаживала животик.
— Послушай, я завтра всё равно на работу пойду, посмотрю обязательно и занесу вам, если отыщу.
— Правда? , — скромно улыбнулась София.
— Ну, конечно. Тебе то в твоём положении лучше не таскаться по морозу. Какой срок то?
— Шесть месяцев… Муж уехал как раз тогда… Точно теперь знаю, — она снова немного улыбнулась.
— Это хорошо-о… — вздохнула Нина Матвеевна, — ну, говори, где живёте?
— Тут, — указала София на дом, возле которого стояла её дочь, — заходите к нам в гости, — сказала с улыбкой София, дойдя до дома, — будем рады Вас видеть.
— Как-нибудь зайду, — с улыбкой ответила Баба Нина.
Попрощавшись, они разошлись по домам. Зайдя в дом и раздевшись, Софию и Ульяну ждал тёплый чай. Сев за стол, девочка вспомнила про шоколадку и убежала за ней. Найдя её в кармане, они принесла на кухню и раздала всем по кусочку. Женщины поблагодарили её и принялись пить чай с шоколадом.
Через несколько дней Анатолий получил сразу две телеграммы. Начал он с той, которая была отправлена несколькими днями ранее:
«Толик… Привет.
Пишу тебе радостную новость: у нас с тобой… Будет ещё один малыш.
Я об этом узнала давно, а написать забыла… Животик уже вырос достаточно большой, как ни крути — ему уже шесть месяцев… Шесть месяцев с твоего отъезда… Мы с девочками очень скучаем… Они постоянно о тебе спрашивают… Я чувствую, что у тебя всё в порядке. Мы постоянно думаем о тебе, и, надеюсь, наша любовь и вера помогают… Мы очень тебя любим.
Уля, Вика, малыш и я.»
Анатолий улыбнулся, и стал открывать второе письмо и его напрягло то, что оно было отправлено как срочное…
«Привет, папа!
Пишем мы вместе с Улей. (надеюсь, по почерку понятно) У нас срочная новость… Из-за ужасных обстоятельств нам пришлось переехать… Мы уехали не далеко, в деревню на окраине, примерно пятнадцать тысяч километров от села… Тётя Люся считала, с её слов и говорю. Мы очень тебя любим, и ждём. Мы в тебя верим. Целуем.»
Молодой человек не придал особого значения тому, что в письме писалось только об Ульяне. Он старался взять себя в руки, и гнал от себя ужасные мысли, но… В его груди присутствовало какое-то сильное волнение, сильные переживания… Он чувствовал, что произошло что-то страшное, но не мог понять, что именно. Пол ночи сопоставляя все факты, Анатолий старался уснуть. Через время ему удалось это сделать, но он так и не пришёл ни к какому выводу, совершенно забыв про тот самый, напугавший его сон… В эту ночь ему вновь снилась Вика, но, уже в менее пугающем сне. Что-то его влекло в этот сон и не давало пробудиться.
— Евдокименко! , — внезапно услышал он резкий звук и тут же пробудился, — хватит сны смотреть! За работу пора! Завтра отправляешься, значит, по приказу. Полковник только тебя определил, едешь вместе с ним! Координаты получишь ближе к вечеру!
Что-то кивнув, и до конца не осознав что от него требуется, Анатолий остался наедине со своими мыслями. Сопоставив все факты, он пришёл к выводу: что-то случилось в его семье… Молодой человек нашёл в себе силы перестать думать об этом и пошёл исполнять приказы. Он оказался сильно измучен, чем вызвал большие сомнения у командира, и вечером был вызван в часть.
— Толя, дело не шуточное, — говорил Михаил Фёдорович, ходя взад-вперёд по кабинету, — ты точно справишься?
— Да, товарищ полковник! Точно! , — отвечал Анатолий.
— Ну, Толя, мы сейчас, как зять с тестем говорим, а не полковник со старшим лейтенантом.
— Да, Михаил Фёдорович, я точно говорю, что справлюсь.
— Что-то тебя тревожит, — мужчина присел рядом с парнем.
— Да нет, что вы? Всё в порядке, — молодой человек встал, — точно вам говорю. Сонька прислала телеграмму, пишут, что скучают, — улыбнулся он, — вот и я тоже скучаю…
— Ну, это дело обыденное. Не переживай, ещё долго проживёте, — поддержал мужчина.
Через несколько дней они были в пути, и Анатолий думал лишь о семье, но не показывал это окружающим, а тем более полковнику.
