And now my life has changed in oh, so many ways
My independence seems to vanish in the haze
But every now and then I feel so insecure
I know that I just need you like
I've never done before
— Значит, мир ожидает конец. — Скорее для самой себя произнесла Лета. Очнувшаяся после внезапной потери сознания номер Девять, все пыталась переварить сказанные перед уходом слова Пятого. «Рад, что ты снова с нами, но, боюсь, для пробуждения ты выбрала не очень подходящее время. Мне пора, кажется, в ближайшее время Апокалипсис будет волновать лишь меня.» И исчез. Просто напросто растворился, как он обычно и делал. Заботливо оставив на своих братьев и сестру часть с подробными объяснениями, как вообще мир докатился к своему завершению. И, судя по всему, это был самый настоящий Апокалипсис, которым так часто пугали, но в этот раз все было со сто процентной гарантией. К счастью для одних и к великому огорчению для других. После более получасового потока непрекращающейся информации, берущей начало со дня возвращения Пятого, Лета почувствовала, как голова, если бы она имела такую возможность, непременно бы увеличилась до размера старого глобуса, стоявшего в кабинете у мистера Харгривза. Жаль, что я не умею, как ты, Пятый, растворяться в воздухе. Эта способность, оказывается, и правда имеет свое очарование. — Мы сами до конца не можем в это поверить, хотя наша семья и не через такое проходила. — Тихо произнесла Эллисон. — И, если честно, то не очень понимаем, что с этим делать. Из Пятого мало, что можно вытащить... — А что насчет тебя? — Поднялся с дивана Лютер, мельком взглянув на номер Три, как бы убеждаясь, что уже можно переходить к расспросам. — На протяжении четырнадцати лет мы все считали тебя мертвой, а сегодня выяснилось, что это совсем не так. Сделав глубокий вдох, она чуть задержала дыхание. На плечи медленно стала опускаться тяжесть осознания собственного положения. Что насчет меня, да? Находясь в гостинной, где провела все свое детство с людьми, которые сидели напротив нее и которых она не узнавала в этих взрослых лицах, Лета вдруг почувствовала, что ей впервые нечего сказать. Нужно было найти нужные слова. Но какими они были? Совсем немного прошло с ее пробуждения, а возможности обсудить с самой собой все то, что произошло за четырнадцать лет, не представилось. Еще и этот конец света, который был совсем не к стати. К слову, она отвыкла, что с ее семьей нужно всегда хватать информацию на лету, обдумывать все со скоростью света и еще быстрее принимать решение. Злосчастная капсула уже не казалась таким уж плохим вариантом. Четкий образ холодной энергетической консистенции подействовал отрезвляюще. — Последнее, что помню - налитые кровью глаза Мими, крики, а потом темнота. — На мгновение глаза ее словно накрыло тяжелым туманом воспоминаний. В этих воспоминаниях обнаружился и чей-то знакомый образ. Она чувствовала, что хотела бы рассмотреть лицо, ускользающего силуэта, но ничего поделать не могла. Память о тех годах, проведенных в собственной темнице разума, возвращалась лишь постепенно, словно бы ее рассудок смаковал каждую болевую волну, с которой возникал новый забытый образ. — Столько лет в темноте... — Эллисон с сочувствием поддалась вперед, намереваясь взять сестру за руку, но что-то удержало ее от этого жеста. Возможно этим чем-то было сомнение, рожденное чем-то необъяснимым, что плескалось на дне детских глаз и заставляло временами пробегать холодок по спине. — Темно было не всегда. — Странная тень опустилась на лицо Девятой, она повернулась к окну, где уже во всю разыгрался дождь. А ведь это правда. Перед глазами буквально вспыхнула живая картинка: пушистые облака ласково касались верхушек деревьев, шелестящих листьями под дуновением легкого ветерка, два желтых глаза и пара острых рыжих ушек с кисточками притаились в зеленой траве. Но это наваждение вскоре улетучилось. От воспоминаний уже укачивает. Нужно срочно убраться отсюда, привести в порядок мысли и… Почему-то все еще не удавалось закончить план. Как будто кто-то намеренно не давал договорить, перекрывая мыслительный поток в самом конце. Это заставляло только сильнее раздражаться. — И что тут у вас? Пого позвонил мне, сказал, чтобы я… — Вошедший в комнату Диего при виде сестры оцепенел. Она была не против его, откровенно говоря, пялящегося взгляда, так как отвечала таким же. — …Я сейчас смотрю на маленькую Лету, которую мы четырнадцать лет назад похоронили во дворе Академии. — Бог ты мой, а я смотрю на переодетого в ниндзя Диего. — Вырвалось у девушки, затем она склонилась к Эллисон и прошептала. — А он всегда такой? Сестра лишь слегка усмехнулась, чуть покачав головой. Их брату же было совсем не весело. Он перевел взгляд сначала на Эллисон, которая в свою очередь с каким-то полу извиняющимся видом пожала плечами. Затем его взгляд бросился к Лютеру, отскочил от его понимающего кивка, который мог означать только “да, Диего, мы здесь все удивлены”. И, наконец, без особой надежды на то, что вымахавший размером с приличный особняк вопрос над его головой хоть когда-то уменьшится, Диего посмотрел на стригущего свои ногти Клауса. Тот, преисполненный какого-то вдохновения ответил брату улыбкой, послав красноречивый, как ему казалось, взгляд, дословно обозначавший “Да, чувак, ты даже не представляешь, какое дерьмо тебя поджидает. Ах, да, еще наша сестричка оказалась живой.” Он должен был уже привыкнуть к тому, что именно в их семье происходит все то, чего быть не может. Но если с Пятым для него все было более или менее понятно, ведь их брат не умирал, пусть они и сумели себя убедить в обратном, то Лета… Он собственными глазами видел ее безжизненное тело, более того, он сам нес его в Академию. — Один вопрос, — Диего тяжело вдохнул. — есть ли вероятность, что однажды в этой семье все окажется хотя бы чуть-чуть понятным? — Навряд ли, ты ведь говоришь о нашей семье. — Пожав плечами, Девятая медленно, стараясь не делать лишних движений, поднялась с дивана. Ей катастрофически не хотелось продолжать разговор, который еще не начался. От мысли, что придется еще какое-то время просидеть на старом диване, который многое повидал, пережил еще больше, ее замутило. На секунду, держа в руках заботливо принесенную мамой кружку с какао, она представила, как выливает содержимое на идеальную поверхность идеальной софы. Но от ярких фантазий ей не почувствовалось ровным счетом ничего. Реджинальда здесь нет. Ни его, ни правила "никаких напитков на диване". Рука чуть дрогнула, заставляя образоваться на покрывшемся пленочкой какао небольшие круги. Интересно, там, где ты сейчас, все вокруг так же задушены твоими правилами? Не поверю, что кому-то удалось умерить такого старика, как ты. Проглотив комок, она прикрыла на мгновение глаза. Его ведь и правда больше не было. Ей рассказали. И о его смерти, и о том, что даже свою кончину он смог превратить в какой-то цирк. До этого мысли обо всем этом оказались завалены известием об Апокалипсисе и массивной грудой другой информации, которая каждую секунду поступала в постепенно приходящее в себя сознание. Но, видимо, долго оставаться под завалами тяжелым размышлениям было не суждено. И что я должна сейчас чувствовать? Лета и отцом-то его не считала никогда, а о хорошем отношении к эксцентричному ученому можно было забыть сразу после той ночи, когда она впервые убила человека. О, ей до сих пор не составило бы труда четко воссоздать лицо Реджинальда, его ледяные, отстраненные глаза - как ответ на заплаканное лицо "дочери". Тогда он удостоил ее лишь разрешением допить свой какао в комнате и сухим: «Больше тренировок позволят тебе лучше контролировать свою способность, как придешь в себя, мы займемся этим.» — Но… Как? — Пытливый голос выдернул Девятую из липких воспоминаний, чему она была почти что благодарна. Брат смотрел на нее, не моргая. От нее не укрылся тот вихрь сомнений, что растекался у него по радужке. Набрав в легкие воздуха побольше, номер Девять снова невольно вспомнила Пятого и его чудесную способность.***
— А потом ты просто очнулась? — Диего, сидя в кресле, внимательно слушал ее рассказ о том, что произошло за последние часы. Сама же она предпочла слоняться по комнате, рассматривая старые вещи, ощущая на себе легкие касания воспоминаний. Завершив рассказ, Лета с любопытством рассматривала, оказавшуюся у нее в руках книгу "Экстраординарная: Моя жизнь под Номером Семь". В очаг любопытства подбрасывало дровишки еще и то, что автором произведения оказалась ее сестра - она была единственной, кого Лета еще не встретила спустя четырнадцать лет. Не считая, конечно, тех, о ком ей было даже больно вспоминать. — Она засосала меня в свой анабиозный домик, — Клаус вдруг оживился, чувствуя приближение своего звездного часа, — после чего всосалась в мои... — Клаус! — Эллисон стукнула брата подушкой. Но он лишь отмахнулся от сестры. — Нет, правда, послушайте! — Парень возвел руки к потолку. — Это был самый жуткий поцелуй в моей жизни… — тут он ненадолго задумался, после чего, чуть сморщившись, продолжил, — ...не считая того раза, когда меня опоила паучиха-клофелинщица на Хэллоуин, что сейчас сути не меняет. Жертва не должна молчать! — Поцелуй? — Диего непонимающе глянул сначала на Эллисон, затем на Лютера. Те лишь пожали плечами. Тяжело вздохнув, Лета возвела очи горе и обернулась к брату. — Мне ведь уже бесполезно что-либо пытаться объяснить? — Она запнулась, ее взору представилось удивительное зрелище. Не унимаясь, Клаус показывал всем руками мини сценку. Когда его левая рука буквально “проглотила” правую, Диего передернуло. — Отказываюсь как-то это комментировать. — Опередила уже было открывшего рот номера Два. — Итак, подведем итоги. Я жива, вы тоже, Реджинальду царствие небесное, очень грустно за наш мир, но сейчас единственное, что я собираюсь сделать - это принять душ. Игнорируя попытки Диего ее задержать, а так же уклоняясь от вопросов, прилетавших в ее удаляющуюся спину, Лета наконец-то покинула ставшую душной гостинную. Как много всего еще нужно переварить.***
Иногда самое сложное - это просто открыть дверь. Особенно, если за ней тебя ждет что-то, с чем ты еще не готов столкнуться. Например, сожаления. Забытые, старые, но все еще живые, находящиеся в подобие анабиоза. Открыть дверь - все равно, что проникнуть в древнюю, покинутую пещеру и в припляску промчаться по извилистым туннелям, громыхая кастрюлей. Возможно, судьба окажется в сносном расположении духа, и тебе попадется от силы пару летучих мышей, но кто дал гарантию, что ты не разбудишь своим оркестром дремлющего дракона? Таких гарантий Лета не могла дать даже самой себе. Поэтому уже минут пять пялилась на дверь, ведущую в ее старую комнату. В самом деле, может он ее уже забетонировал. Хорошо бы, если так. Но гаденькое чувство где-то в районе живота подсказывало, что это не так. Скорее всего там ничего не изменилось, все осталось лежать на своих прежних местах. Хотя она не то что бы могла с уверенностью сказать, как именно должна была выглядеть ее комната. Прошло много лет, и сознание приняло решение, что знание о том, на какой полке должна находиться та или иная книга, не так уж и важно. — Господи, я что серьезно? — Раздражаясь на саму себя, Лета крутнулась на пятках и уверенно зашагала по коридору. Спустя несколько минут шатания по Академии девушка остановилась у комнаты Бэна. Да, его, даже при большом желании она бы не смогла обнаружить ни за дверью, ни где бы то ни было еще. Взявшись за ручку, Девятая позволила себе еще мгновение постоять в скорбной нерешительности, прикрыв глаза, после чего в этот день одной двери все таки было суждено открыться. Воспоминание не заставило себя долго ждать, набросившись изголодавшимся зверем. — Эй, Бэн, — Дверь приоткрылась, в комнату заглянуло девичье личико, на котором в вечном противостоянии играли природная решимость и полупрозрачная робость. — можно к тебе? Сидя на краю кровати, мальчишка лишь слабо кивнул, продолжая крутить в руках фигурку любимого героя. Это был Мистер Дуглас - персонаж комикса "Убийство красного кита", детектив, которого отстранили от дела из-за того, что он провалил миссию, спасая ведьму. Он восхищался этим героем, и всегда, когда чувствовал себя неважно, обращался к нему, словно к амулету, отгонявшему негативные мысли. Вот только что-то в этот раз его кумир справлялся из рук вон плохо со своей задачей. Еще в проеме двери Лета увидела исходящее от брата грозовое облако смятения и подавленности. — Мама испекла кекс с ежевикой, как ты любишь. — Протянула она, хитро улыбаясь на манер змея искусителя. Ей хотелось верить, что именно так древнему демону удалось уговорить Еву вкусить плод, но брат оставался безразличен. Причина его подавленного состояния была для нее не секретом. Все просто - миссия снова пошла не по плану. Она это поняла сразу, как увидела лица вернувшихся с задания Харгривзов. Все как один были мрачнее тучи, аккурат раскинувшейся над городом, обещая обильный дождь. В добавок Лютер и Диего показательно игнорировали друг друга, позже, как Лета выяснила у Эллисон, те снова поцапались на почве лидерства. Это и послужило причиной тому, что все пошло не так, как планировалось, и, чтобы выручить команду, Бэну пришлось использовать свою силу, чего он так сильно не любил. — Я не голоден. — Наконец произнес брат. Лета медленно опустилась на край кровати, рядом с ним. Ей было жаль, что Реджинальд дал ей очередную отставку, которая тянулась уже несколько дней. Если бы она была рядом, возможно смогла бы как-то помочь. — Тебе не обязательно держать все в себе, помнишь? — Аккуратно произнесла она, заглядывая ему в лицо, на котором залегла тень. — Ты бы мог мне все рассказать, после чего мы вместе хорошенько наелись бы маминого кекса. Он взглянул на нее, мрачно хмыкнул и вернулся снова к внимательному изучению фигурки. — Иногда я завидую Ване. Она обычная, ей не приходится сталкиваться с уродами и... убивать. — Он поежился от нахлынувшего воспоминания. — Я больше не хочу этого. Мальчишка повернулся к ней, будто бы ожидая, что сестра сейчас скажет "хорошо, Бэн, теперь ты не владеешь своими силами, теперь ты обычный человек". Но она лишь молча придвинулась и опустила свою ладонь на его плечо. — Если хочешь, ты можешь уйти вместе со мной. — Она хитро подмигнула, после чего устремила взгляд в потолок. — Я буду искать своих родителей, а ты зарабатывать нам деньги на своих комиксах. Он усмехнулся, качая головой. То, что он втайне рисовал собственные комиксы, знал лишь Клаус, и то, только потому, что, как обычно, всунул свой любопытный нос в дела брата. И Лета, которая, в прочем, об этом узнала также малось не благодаря доверительным отношением с Бэном, а скорее случайно, из-за обострившейся способности, забравшись в голову парня. — Тебе не кажется, что вдвоем мы бы зарабатывали больше? — В его тоне звучала шуточная претензия. — Я ничего не умею. — Пожала она плечами, чувствуя, как понемногу в воздухе разбавляется гнетущая атмосфера. Значит, ей удалось немного отвлечь брата от плохих мыслей. — Можно еще подбить Мими на эту безрассудную авантюру, тогда мы бы стали известными бродячими артистами. Люди бы здорово платили за то, чтобы увидеть ее чудесные перевоплощения и мой сеанс гипноза. — Да, с ней нам бы не пришлось питаться фаст фудом. — Он охотно поддерживал разговор, разгоняя их наивную мечту. — Сомневаюсь, что хоть что-то сравнится с ее фирменным сырным супом с рисом. — Главное, чтоб нам хоть что-то перепало, после того, как она раздарит все бедным и всем существующим приютам. — Хохотнула сестра, вспоминая, как сострадательная Мими месяц хранила под кроватью подобие аквариума, где жили карпы, похищенные их дуетом из только открывшегося ресторана с живыми морскими гадами. Бэн поддержал веселый настрой Леты, так же припоминая всевозможные забавные моменты, которые хранились в определенном отсеке сердца. Но хорошее расположение духа прошло так же быстро, как проходят последние теплые деньки в начале осени. Его снова поглотило холодное смятение. Потребовалась пара секунд, чтоб Лета все таки решилась прибегнуть к запасному плану. О, как же она надеялась, что сможет убедить себя не делать этого. — Эй, хочешь поделиться...этим? — Голос почти перешел на шепот, выдавая ее неуверенность. Под "этим" она подразумевала все его переживания и страхи. На лицо брата опустилась дымка сомнения, в глазах читалось тщательное взвешивание всех "за" и "против". Так просто не решишься пустить кого-то в свою голову, но еще больше его беспокоила мысль о том, что кому-то придется пережить все то, что он ощущал глубоко внутри. Хотел ли он этого? — Это будет не долго. — По своему расшифровав его молчание, произнесла она. — И ты не один, я буду с тобой. В глубине души Лета надеялась на его отказ, как бы стыдно ей за это не было. Она хотела, чтоб ему стало легче, знала, что в состоянии помочь, но это не отменяло ее собственного страха перед своей способностью. Каждая вылазка в чужое сознание была равносильна путешествию по открытому океану на хлипеньком плоту, и никогда нельзя быть уверенным, что в этот раз не начнется шторм. Но идти на попятную было поздно, Бэн слабо кивнул, обозначая свое согласие. Сделав глубокий вдох, Лета дотронулась до его виска пальцами и прикрыла глаза. Путешествие намечалось не из приятных, она знала это, но даже представить не могла, насколько. Пальцы привычно защипало, после чего всю руку будто бы обхватила ледяная лоза. Ничего, это можно было потерпеть. Последовала первая волна. Мысли и чувства, которые лежали на поверхности, до которых можно было дотянуться без особых усилий, но, прекрасно понимая значение слова "личное", девушка пронеслась мимо них, как будто не замечая. К счастью, ей попались на дороге только две особо крикливых мысли «Снова дождь, только не молнии!» и «Мими сменила цвет волос, рыжей ей очень идет». Об этом она, естественно, умолчит. Как и всегда, первая волна была сродни легкой прогулки по скверу, за исключением, разве что, глухого гула, создаваемого мысленным потоком, но девушка уже научилась игнорировать его. Чем ближе же подходила вторая, тем отчетливее становились образы и острее чувства. И вот вместо размытого темного фона с повисшими в воздухе мыслями показалась отчетливо прорисованная дубовая дверь, которую она сразу узнала. Это дверь в кабинет отца. Проведя ладонью по лакированной поверхности, девушка сделала глубокий вдох. В нос сразу же ударил тяжелый, приторно сладкий запах, который липкой горечью оседал в глотке. Так пах страх. Ей потребовалось дать себе пару секунд, чтоб отбросить желание вернуться назад, и она толкнула дверь... — Оу, приветики. — Знакомый голос вырвал девушку из легкого транса. Не оборачиваясь, она знала, что за спиной стоял Клаус. Пришлось немного перевести дыхание и хорошенько проморгаться, полностью разгоняя пелену охватившего ее воспоминания. — Здесь все такое же, как и прежде. — Подойдя к письменному столу, Лета взяла покрывшуюся пылью ту самую фигурку. Мистер Дуглас смотрел на нее своим неизменно уверенным взглядом из под лобья. — За столько лет ничего не изменилось. Сцепив руки в замок, Клаус вразвалочку миновал шкаф и развалился на кровати своего брата. Подперев рукой подбородок, он принялся беззаботно осматривать комнату. — Не поверишь, но в шкафчике до сих пор его труселя. — Хмыкнул он, затем чуть задумался. — Хотя его "тайный" носок с сокровищами исчез. — Клаус, он же с тобой сейчас, да? — Обернувшись, она вперила в него цепкий взгляд. Широкая улыбка вдруг померкла, и он быстро заморгал. — А? Не думаешь же ты, что я способен стащить кошелек почившего брата... — Клаус принял оскорбленный вид, но маска мигом лопнула, после чего он шикнул куда-то в пустоту. — ...заткнись. Лета внимательно проследила за взглядом брата, пытаясь примерно прикинуть, где сейчас находился Бэн. А в том, что призрак номера Шесть был все еще в их мире, она была уверена почти на сто процентов. До нее иногда долетали слабые отголоски его ауры. Когда еще в гостинной в нос ударил кислый аромат ежевики с мятой, она сначала посчитала, что ей показалось. Но, понаблюдав за братцем-медиумом, отмела всякие сомнения - Бэн здесь. Как и запах его грусти. — Ты знаешь, о ком я, Клаус. — Лета уперла руку в бок и сделала шаг к кровати. — Бэн же с тобой? Видимо номеру Четыре стало слегка некомфортно взирать на возвышающуюся над ним детскую фигуру сестры, которую он мог сравнить сейчас с гранитным изваянием, поэтому молодой человек поспешил сползти с мягкой кровати и стать поближе к выходу. При этом делал он это совершенно невозмутимо, как отличный игрок в покер. — Бэн ме-е-ертв. — Протянул он, слегка наклоняясь к сестре. — Бум. — Хотелось бы мне его увидеть. — Словно не слыша его, отстраненно произнесла Лета. — Как и мне. — С трагизмом в голосе закивал головой Клаус. Незаметно, маленькими шажками он все приближался к двери. — Он так долго с тобой. — Все еще не обращая на паясничество брата, гнула свою линию девушка. — Ведь с того раза он не покидал тебя? Оказавшись почти у спасительного выхода, Четвертый замер. — Откуда... — Забылся на секунду Клаус, но вовремя спохватился. — То есть я... — Я подслушала однажды ваш разговор. Точнее со стороны это больше напоминало монолог, ну сам понимаешь. Мне сначала показалось, что ты спятил, потом я вспомнила, что ты у нас не просто проблемный подросток. — Мягко улыбнулась девушка, подойдя к брату, она всего на мгновение прикоснулась к его плечу. Выдохнув, Лета снова оказалась у стола, она позволила себе еще пару секунд рассмотреть фигурку, все это время сжимаемую в руке, прежде чем поставить ее на законное место. Молодой детектив был облачен в черный плащ, о котором Бэн грезил в детстве, правая ладонь прижимала к груди старый фолиант - подарок его возлюбленной ведьмы, ради спасения которой он пожертвовал своей карьерой. Ей стоило бы перечитать серию комиксов, что в свое время брат затирал до дыр. Но не сейчас. Было еще столько дел, которые только и ждали, когда она за них возьмется. — Почему я? — Неопределенный вопрос Клауса повис в воздухе. — В том отстойном месте, где тебя держал наш психованный папаша, на мгновение мне показалось, что ты позвала меня. Я ведь не сам полез к тебе. Это же ты меня повела. Заявление Клауса ее очень удивило. Точнее то, что он не поспешил огласить это перед остальными братьями и сестрой, подкидывая им новую тему для допроса. Она даже решила, что он просто не понял, что тогда произошло. Повернувшись к нему, неожиданно для себя столкнулась с серьезным взглядом этого вечного мальчишки. — Все потому, что ты медиум и очень восприимчив к тонкому духовному миру, вот и смог меня расслышать. — Не моргая, Клаус выжидающе молчал, давая понять, что Лета не уйдет, пока не объяснит все, как следует. Тяжело вздохнув, девушка сдалась. — Дело в том, что я заблудилась. Сознание - очень коварная штука, чем дальше заходишь, тем незаметнее для тебя становится табличка с надписью "выход". Не знаю, как ты это сделал, но я четко расслышала твой голос. Ты, кажется, спросил у меня, хотела бы я вышибить себе мозги, если бы представилась такая возможность. А потом что-то про мою четырнадцати летную необходимость в туалете. — Да ладно, мне не одному это было интересно. — Решил оправдаться Клаус, чем вызвал легкую улыбку у Девятой. — Твой голос прозвучал не просто звуковой волной или вибрацией, — продолжила она, — я вдруг увидела свет. Он исходил от двери, которую я всегда почему-то уверенно игнорировала, кажется, мое сознание не собиралось меня выпускать. И тогда-то я поспешила на выход. Лета внимательно наблюдала за изменениями, происходившими на лице притихшего брата. Она почему-то напряглась всем телом, когда тот, наконец-то, поднял на нее взгляд. — А в рот-то мне ты чего полезла? — Изрек он, расколов тишину. — И вообще зачем я тебе потребовался? — А, это. — Она немного смутилась. — Мне необходимы были силы, чтобы выбраться, а ты так легко поддался моему зову. Хотя согласна, возможно, я слегка переборщила. — То есть ты собиралась сожрать меня? — Его глаза округлились. — Это звучит грубо, скажем, чуть надкусить. — Попыталась смягчить ситуацию, но губы исказила пристыженная улыбка. — Извини. Еще немного потолкавшись у двери, Клаус развернулся и, кивнув на прощанье, покинул комнату. Наконец-то, она могла выдохнуть и как следует поразмышлять над всеми, скопившимися проблемами. Реджинальд всегда уверенно вбивал в их головы мысль то том, что первый шаг на пути к решению задачи - это тщательное продумывание всех мелочей, которые часто норовят затеряться на фоне общей картины. Это было то немногое, с чем она могла, пожалуй, согласиться.