«Lives in a dream. Waits at the window, wearing the face that she keeps in a jar by the door Who is it for...»
The Beatles.
— Как это понимать? — По зеленой радужке растекалась смесь удивления и непонимания, Пятый впервые за долгое время не мог хладнокровно оценить ситуацию и сделать хоть какие-то выводы — Все действительно так, как вы видите. — Голос примата тяжело оседал на плиточный пол, медленно плыл по пространству и, глухо ударяясь о бледные стены, рассеивался в воздухе атомами утомленности и тяжести многолетней тайны. Ситуация была не из легких, поэтому и разговор обещал быть весьма долгим. — В этом шаре и правда номер Девять.. — Да, вот только Лета умерла четырнадцать лет назад. — Перебил его Лютер, взволнованно ходя взад-вперед. В его голове никак не мог сложиться пазл, словно в нужной детали кто-то в шутку проделал лишнюю выемку. — И мы точно видели, как ее и Мими хоронили, — Голос Эллисон предательски дрогнул на последнем слове, а на глазах, которые словно кто-то приклеил к зависающему телу сестры, образовалась мутная пленка. Ледяные, уродливые пальцы воспоминаний крепко впились в горячий орган между ребер, сбивая его с привычного ритма. — Мы были на похоронах, я очень хорошо помню тот день. Пятый нахмурился, глубоко засовывая руки в карманы шорт. Тот день... Его кулаки сжались до скрипа. Перед глазами закружился ворох воспоминаний: образы, звуки, смесь ощущений и эмоций - все это липкой массой растеклось по сознанию, погружая его во что-то наподобие транса. Однажды вытащив из под обломков автобиографию Вани "Экстраординарная: Моя жизнь под Номером Семь", Пятый мысленно поблагодарил сестру за проделанную работу. Конечно, он и не сомневается, что остальные вряд ли пришли в восторг, отыскав себя на страницах книги, вместе со всеми выставленными на общее обозрение тайнами семьи. Особенно, вероятнее всего, вспыльчивый Диего. Но для него это была отличная возможность хоть отдаленно познакомиться с той частью жизни его братьев и сестер, в которой его не было. Временами приходилось душить в себе горечь, колючим клубком подбиравшуюся к горлу, однако несмотря на это, он продолжал читать. Пусть даже по кусочкам, не спеша, позволяя иногда себе отдышаться. Как, например, после главы, где говорилось о смерти Бэна... Только спустя две недели Пятый вновь открыл книгу. — Я очень сомневаюсь, Долорес. — Покачивая головой, Пятый бросил смеющийся взгляд на манекен. — Вряд ли даже в следующих пяти главах будет хоть что-то о свадьбе Элисон и Лютера. Этот остолоп слишком помешан на стремлении соответствовать ожиданиям отца. А время выбивания подобного дерьма из головы значительно превышает весь лимит терпения дамы. Особенно если эта дама - Эллисон. Он снова усмехнулся, косясь в сторону его верной подруги. Наверное их связь сможет понять только человек, на плечи которого так же свалилось бремя одинокого существования в разрушенном, пустом мире. То есть никто. — Возможно, ты права, я ужасно не справедлив. — Пожал парень плечами, устраиваясь поудобнее в сожженном наполовину кресле, которое он только неделю назад перетащил в, на удивление, неплохо сохранившийся грузовой вагон. Под красноречивый взгляд замерших глаз манекена Пятый достал из внутреннего кармана куртки черную фляжку и тут же со вздохом принялся оправдываться: — Да не начинаю я опять, это так - на всякий случай. Кто знает, вдруг блондинчик все таки решился на серьезный шаг. Грех же не выпить за счастье молодых. Набрав в легкие как можно больше воздуха, Пятый открыл книгу на странице с загнутым уголком. Его глаза пустились в плавный забег по строчкам, впитывая каждую букву. Он в который раз отметил про себя легкость слога, который создавал иллюзию приятной беседы, словно бы сестра сидела рядом с ним, в кресле и медленно рассказывала ему о том, как его семье жилось все это время. Без него. Но тут зеленые глаза будто налетели на какую-то кочку, споткнулись о словесный камень. Он перечитал предложение снова, однако от этого смысл его не поменялся. «Нам всем хотелось, чтобы этого дня не было. Он стал последней трещиной, разрушившей опору, на которой держался командный дух Академии. Мы потеряли еще двух членов нашей семьи...» Тишину нарушил шум захлопнувшейся книги. — Дерьмо, да она же как одинокий огурчик в банке с рассолом. — Протянул Клаус, подходя к водяному шару и обхватывая свое лицо ладонями. Его переполняли эмоции, но вместо тысячи слов, из которых ни одного цензурного, он, поморщившись, выплюнул. — Старый псих... — Заткнитесь. — Придя в себя и, наконец, избавившись от волны непрошенных воспоминаний, раздраженно рявкнул Пятый и устало потер переносицу. — Пого, мы слушаем тебя. Голос Пятого, наполненный прежней уверенностью заставил всех подобраться и на время заглушить ураган эмоций. — Я бы попросил вас всех набраться терпения. Потому как об этом лучше по порядку. Пого говорил медленно, обрисовывая все в деталях, его голос временами подрагивал, становился тише, но никто не торопил примата, внимательно следуя за мыслью. Сначала он ничего нового не сказал. Всем и без того было известно, что четырнадцать лет назад, всего лишь спустя несколько дней после гибели Бэна, у номера Восемь, то есть у их Мими случился приступ.Такое бывало с ней и прежде, когда она испытывала какие-либо серьезные потрясения. Но в этот раз все было иначе. Мими была метаморфом, то есть по желанию могла принимать облик любого живого существа, даже придуманного ей самой. Приступы ее обычно проявлялись в бесконтрольной смене сущностей, опасность была только в том, что подобная активность слишком выматывала ее организм, после чего своей способностью девушка могла пользоваться лишь спустя неделю. Во время последнего срыва она стала сжигать свои клетки. Это была попытка покончить с собой. Остановить ее было почти нереально. Всем оставалось лишь надеяться, что ей попросту не хватит сил завершить процесс самоуничтожения. — Но, как вы знаете, в ситуацию вмешалась мисс Лета. — Прикрывая глаза, Пого продолжал погружать всех в воспоминания, о которых совершенно никому не хотелось помнить. — Несмотря на все предостережения и безоговорочный отказ мистера Харгривза, номер Девять применила свою силу. Однако последствия были неизбежны. Глупая, самонадеянная девчонка. Это было так похоже на нее. Пятый поморщился, ощущая во рту привкус горечи. Его взгляд против воли метнулся за спину Пого и с разбега нырнул в водяное нечто, отрицающее любые законы физики. Он запутался. В мыслях, которых за последний час накопилось слишком много, и в которых разобраться совершенно не представилось возможности. А так же в черных волосах, которые за прошедшие годы никак не изменились. Как, впрочем, и их хозяйка. Лета, на вид, была все такой же, какую он знал и помнил. Она была словно призраком его прошлой жизни, в которой еще не было места Апокалипсису. Будучи детьми, они с ней бывали близки разве что во время драк. Отец часто наказывал их за перебранки, но это не способствовало зарыванию топора войны с последующим раскуриванием трубки мира. А скорее делало их противостояние более изощренным, заставляя детские умы качать жилку хитрости и проворности. Причинами их негласной войны были сложности характера и, конечно же, сверхспособность Девятой. — Он не одобрит. — Знакомый голос по обыкновению бесцеремонно прервал поток размышлений парня, торчащего минут десять у книжного стеллажа с отсутствующим взглядом, прилипшим к сжимаемому тонкими пальцами фолианту. Пятый тяжело вздохнул, с раздражением следя за тем, как книги с другой стороны стеллажа стремительно исчезают с полки. И вот через какое-то мгновение напротив его лица образовалось своеобразное окошечко, в котором тут же показались прищуренные янтарные глаза, с разлитым по радужке вызовом и маленькими вкраплениями любопытства. — Если так хочешь свалить куда-нибудь, — морща от пыли острый носик, продолжила книжная гостья, — лучше даже не спрашивай его. Ответ будет все равно один и тот же, как, впрочем, и твое решение, верно? Поборов острое желание запихнуть подальше на полку тяжелый фолиант, прихлопнув тем самым чей-то не в меру любопытный нос, мальчишка угрожающе прищурился. Ее зрачки уже успели расплавиться и растечься черным сиропом по золотистой радужке, что могло значить лишь одно - кто-то знатно обнаглел. — Я, кажется, не давал согласие на то, чтоб ты копалась в моей голове. — Отчеканил он, скрипнув зубами. Девушка растерянно заморгала, приводя в норму свои глаза, однако внутри него осталось липкое ощущение, словно кто-то лизнул мозг. За столько лет он должен был уже привыкнуть к внезапным и бестактным вторжениям в его личное пространство со стороны этого метр с кепкой объекта неприязни. Однако делить с кем-то свои мысли оказалось для него непосильным трудом. — Я даже не старалась. — Оправдывалась она, неожиданно смутившись. Видимо это вторжение было действительно не запланированным. — Ты так громко рассуждал, что у меня барабанные перепонки завибрировали. Да и вообще. Почему это тебе можно использовать свои способности, а мне - нет? Он закатил глаза. Ее последний вопрос был адресован скорее даже не Пятому, а их отцу, запретившему девушке применять свою силу по известным лишь этому эксцентричному исследователю причинам. И то, что уже как недели две подряд Лета не могла вместе со всеми выполнять миссии, ее очень беспокоило. В результате чего она беспокоила его. Классика. — Потому что своей способностью я не ломаю людям сознание. — Пожал он плечами, наблюдая, как от алых губ остается лишь бледно-рубиновая тонкая полосочка, отлично сочетающаяся с превратившимися в две острых пики глазами. — Я делаю это не из удовольствия. — Голос девушки дрогнул. На секунду Пятый даже опешил, его собственные слова показались ему совершенно не уместными и неправильными. Но он быстро напомнил себе, кто перед ним, и тут же расплылся в кислой улыбочке. — Как ужасно, что мы все вынуждены делать то, что не приносит и капли удовольствия. — Переходя почти на шепот, Пятый приблизился к "окошечку". На зеленые глаза чуть опустились тяжелые от явного недосыпа веки с пушистыми ресницами, создавая образ лукавого прищура. — Я вот с тобой беседую. Но, к счастью, это дело поправимо. Широко улыбнувшись, он поставил фолиант обратно на полку, загораживая половину лица девушки, которая успела только приоткрыть в возмущении рот. — Постой, Пятый, ты не должен этого делать! — Взволнованно воскликнула Лета в щелочку, ее слова припечатались в спину брата. — Я просто думаю, что не стоит спешить с перемещениями во времени. Это новый уровень, ты не знаешь, чем все может обернуться. Цокнув и закатив глаза, молодой человек резко крутнулся на пятках. — Лета, если бы я нуждался в чьем-нибудь бесполезном мнении, — он растянул губы в своей привычной холодной улыбке, — то, непременно, обратился бы к тебе в первую очередь. А теперь извини, мне пора. Ее слова всегда действовали ему на нервы, возможно причиной тому было непокидающее его ощущение постоянного присутствия номера Девять в его голове, куда она время от времени наведывалась, как к себе домой. Надоедливая девчонка знала его настолько хорошо, что это было попросту неприемлемым. — Эй, кусок самодовольствия, я же просто о тебе... — Она вдруг запнулась, будто в горле застрял мохнатый шарик, но через мгновение буквально вытолкнула слова. — Да ты ведь и сам не уверен в своих силах! Замерев, Пятый дал себе пару секунд на то, чтобы маска холодного безразличия как можно реалистичнее легла на лицо. Ее слова были правдой. Но об этом она не имела права знать, как и кто-либо другой. — Я уже сказал тебе. — Оборачиваясь к ней, прочеканил он. — Вон. Из моей. Головы.***
— Да, я помню, — обнимая себя руками, произнесла Эллисон, она старалась лишний раз не смотреть в сторону водяного шара, так как это зрелище для нее было попросту невыносимым. — как отец запрещал Лете даже просто мысли читать Мими, не говоря уж о... — О контроле сознания. — Договорил за сестру Пятый, его голос вдруг наполнился раздражением и нетерпением. Ему до чертиков хотелось поскорее отсюда убраться. — Да-да, Пого, мы все это помним. И то, что Лете нельзя было брать под контроль сознание Мими из-за их связи близняшек. Но кто не знал нашу сестру? Возможно, если бы ей тогда кто-то сказал, что все выйдет из под контроля, и она в итоге поглотит сознание Мими, после чего они обе погибнут - хотя тут, видимо не все просто, — Он окинул взглядом водяной массив. — даже зная все это, она, вероятнее всего, сочла всех полными идиотами, которые просто мешают ей спасти сестру. Номер Пять на мгновение задумался. А как бы поступил он в этой ситуации? Послушал бы отца и молча наблюдал, как его сестра разрушает себя? Послушал бы отца? Вспомни, как произошло то, что ты сейчас гребаный пятидесяти пяти летний отставной киллер в теле пятнадцатилетнего подростка, пробывшего сорок лет в Апокалипсисе, и задай себе этот вопрос снова. — Итак, теперь, Пого, прошу. — он кивнул примату, — твой выход. — Ваша сестра не погибла. — После недолгого молчания продолжил Пого, окинув всех взглядом. — Не знаю, к счастью или к сожалению, смерть обошла ее стороной, однако она застряла в собственном сознании, где провела уже четырнадцать лет. И совершенно не ясно, сколько еще пройдет, прежде чем ей удастся найти дорогу назад. Всех будто облили из ведра ледяной водой. В четырех парах глаз читалось кристальное осознание ситуации, придушенное шоком. — Чтобы сохранить тело вашей сестры в целости и сохранности, ваш отец погрузил мисс Лету в энергетическую капсулу, создавшую условия анабиоза. — Боже. — Эллисон с ужасом посмотрела на свою сестру. — Значит, все эти четырнадцать лет.. Столько лет в лабиринте собственного сознания. Пятый не мог оторвать глаз от маленького тела, заключенного в настолько плотную энергию, что до этого момента они все принимали ее за воду. Он хорошо помнил те сорок лет, проведенные им почти в полном одиночестве, но представить не мог, что именно происходило сейчас с его сестрой. Одна внутри себя? Или как, черт возьми, устроен этот лабиринт сознания. — Но почему отец не рассказывал нам? — Раздался громогласный голос Лютера, который от переполняющих его эмоций, неосознанно жестикулировал. — Столько лет мы думали, что она мертва, как Бэн и Мими. — Не думаю, что правда уменьшила вашего горя. К тому же, есть вероятность, что мисс Мими тоже жива. — Дополнил Пого и поспешил продолжить, видя, как Лютер собирается пуститься в эмоциональные расспросы. — Сэр Реджинальд считал, что сознание номера Восемь все еще внутри Леты. — Тогда почему отец не поместил тело Мими тоже в такую хрень? — Ткнул пальцем Лютер в энергетический пузырь. — Что это вообще такое? Откуда оно? — У вашего отца была лишь одна капсула. Боюсь, это все, что мне известно. — Сжав трость, Пого с какой-то тоской осмотрелся, на его лице появилась бесконечная усталость. Столько лет он нес бремя тайн и сейчас, раскрыв одну из них, примат чувствовал опустошение. — А теперь, если вы позволите, я бы хотел связаться с мистером Диего и мисс Ваней, думаю, им тоже необходимо узнать.. обо всем этом. Присутствующие молча проводили взглядом неспешно покидающего это жуткое место Пого. И только после того, как он скрылся за железной дверью, семейка принялась обсуждать эту новую косточку в скелете отцовского шкафа. Слушая в пол уха эмоциональные высказывания Лютера насчет всего этого, Клаус подошел к энергетическому шару и с жалостью глянул на сестру. — Отстойно, наверное, болтаться тут буйком четырнадцать лет подряд... — Протягивая руку к пузырю, пробормотал номер Четыре и тут же одернул ладонь, когда на ложной водяной поверхности появились подозрительные пузырики. Он округлил глаза и со знанием дела кивнул. — Я понял, общение на расстоянии. Нервно ходивший из стороны в сторону номер Один вдруг остановился, складывая руки на груди. — Ее надо достать оттуда. — Уверенно произнес Лютер, указывая на капсулу. — Что? — Озвучила мысли Пятого Эллисон, энергично заморгав, будто не могла понять, правильно ли расслышала. Уже было решивший погрузить свою руку в энергетическую массу Клаус оживился, поворачиваясь к остальным: — Согласен со здоровяком. — Он выглядел воодушевленным, положение сестры ему совершенно не нравилось, все это казалось противоестественным, неправильным. Будь у Пятого лишние силы и желания, он бы с радостью стукнул этих двоих лбами, но вместо этого лишь сдержанно закатил глаза. — Вы хоть слушали, что говорил Пого, — раздраженно щурясь, сквозь зубы произнес парниша в гольфах до колен. — или набили уши дерьмом? — Послушай, Пятый, — Лютер подошел ближе к брату, источая сильную уверенность в собственной правоте, — это все просто лишний раз доказывает, каким чокнутым засранцем был наш отец. Он отправил меня на Луну просто так, ни разу не заглянув в мои отчеты, а ее оставил болтаться в собственном сознании. Что-то мне не верится, что за четырнадцать лет великий сэр Реджинальд не нашел способа вызволить Лету, не удивлюсь, если это очередное его наказание за непослушание. Шумно вдохнув, Пятый потер лоб, прикидывая, насколько его терпения хватит. Результаты внутренних подсчетов оказались достаточно обнадеживающими. Ты взрослый, рассудительный мужчина, не позволяй бушующим гормонам этого тела оказывать на твой разум такое влияние. Ты хладнокровный... — Отец достаточно нами манипулировал, хватит. Мы достанем ее оттуда, уж что-то придумаем. ...Я убью его. — Боже, ножи Диего смазаны каким-то особым ядом, атрофирующим мозговые клетки? — Пятый указал на руку Лютера, которую еще совсем недавно их братец поранил одной из своих острых игрушек. Номер Один на автомате обхватил место ранения, после чего на одном дыхании выпалил: — Вы же не верите в сказку о сострадающем отце, стремящемся спасти своего ребенка? — Голубые глаза прошлись по лицам братьев и сестры в поисках согласия с его мыслью. — Да он ее вообще не переносил, ведь она и его мозг не оставила без внимания. Отец просто воспользовался моментом и засунул в этот холодильник до тех пор пока не найдет способ, как лучше ее применить. Иначе зачем ему скрывать это все? — Лютер, отец хоть и был не самым лучшим человеком, — Вмешалась Эллисон, которой совершенно не нравился этот разговор, — но то, что ты сейчас говоришь - действительно напоминает бред. Девушка успела поразмыслить, и наткнулась на кусочек призрачного детского воспоминания. Когда-то давно между сестрами состоялся особый разговор, чего, в прочем, раньше почти не случалось, это было похоже на вечер откровений. Тогда девочка поделилась своими страхами, как оказалось, погружение в сознание не давалось ей так уж легко. В голове номера Три вдруг отчетливо пронеслась фраза, сказанная ее сестрой в тот вечер: «Оно иногда смотрит на меня, будто голодный зверь, словно собирается поглотить.» — Ребята, давайте признаем, — Клаус расставил перед собой руки, словно требуя полного внимания своей семьи. — хотел ли на самом деле папаша спасти нашу сестру или все действительно так, как говорит Лютер - это неважно. Он в любом случает облажался. Так как, если вы не забыли, он ме-е-ертв. — Четвертый протянул последнее слово так, словно это был мотив какой-то песенки. — А она все еще в этом дурацком пузыре. Четырнадцать мать его лет. Поправьте меня, если это не почти половина жизни каждого из нас. Он лишь отмахнулся от ироничного хмыканья Пятого и продолжил с еще большим воодушевлением. — И все эти годы она была там, дожидалась нас. — Его голос наполнился тем пафосом, звучащим обычно в репликах драматического героя из дешевых фильмов. — Пришло время вернуть сестру. Аплодисментов не последовало, кроме одного глухого хлопка от Пятого. — Отлично. — Остро улыбнулся парень, доставая пистолет, чем заслужил три пары вопросительных взгляда. — Как вытащите, сразу же решите, кто из вас прошибет ей мозги. — Чувак. — поморщился Клаус, непонимающе глядя на ствол. — Еще раз для ограниченных тупоголовов. Она жива. — он сделал особо яркий акцент на последнем слове, — Только находится в лабиринте сознания. А эта капсула не дает ее телу претерпевать хоть какие-либо воздействия из вне. Вытащите Лету, она продолжит спать, но процент погибнуть от рук каких-нибудь придурков в маске, пока вы там пытаетесь понять своими куриными мозгами, как вызолить ее из плена самой себя, будет только расти. Мы не знаем, как скажутся на ней эти изменения. Поэтому если вы хотите избавить ее от страданий, не доставив при этом еще больших мучений, — развел он руками, — вам придется отключить ее сознание. То есть натуральным образом убить. Его слова были словно вылиты из стали, срываясь с бледных мальчишечьих губ, они с тяжелым звоном опадали на пол. — Лютер, ты у нас капитан, — протянул он пистолет своему внушающему брату. Конечно, я блефую, Эллисон, прекрати так смотреть. Крепче сжав губы, растянутые в его фирменной улыбочке, Пятый старался игнорировать взгляд сестры, полностью отдавая свое внимание брату. Первый же словно примерз к месту, в долгом молчании уставившись на протянутое оружие. Но в итоге лишь тяжело опустил голову и отрицательно покачал головой. — Чудесно. — Широко улыбнувшись, произнес Пятый. — Еще кто-то хочет? Ответа не потребовалось, лица присутствующих были весьма красноречивыми. Правда Клаус отделился от их компании, но бывшего киллера это мало волновало на данный момент. Сейчас он собирался вернуться на кухню, выпить пару кружек кофе и, наконец-то, продолжить поиски спасения мира, заставляя себя на время забыть о том, что находится под Академией. — Но мы же не оставим все, как есть? — Заглядывая ему в глаза, взволнованно выдохнула Эллисон. — Я уверена, если отец пытался понять, как помочь Лете, то явно есть какие-нибудь записи в его кабинете. Может он был близок к решению проблемы. Мы могли бы найти уже имеющиеся вычисления, а ты, Пятый, смог бы доработать их. Все так, однако.. — Сейчас на это нет времени. — Категорично заявил он. — Боюсь, придется оставить пока что все, как есть. — Конец света тебе важнее сестры? — Словно бы выплюнул Лютер. Это послужило своеобразной пощечиной. — Лютер, я серьезно, — из голоса Пятого можно было уже выжимать раздражение и разливать его по пустым колбочкам. — обработай рану получше, маленький Диего уже пускает в твоей голове корни. — Ты же можешь ей помочь, — проигнорировал укол номер Один. — твой мозг работает как надо. — Зато в работе твоего я начинаю сомневаться. — Потеряв терпение, сквозь зубы процедил бывший работник комиссии и, как маленькому, принялся объяснять своему брату. — Если у нас не получится предотвратить конец света, то наша помощь Девятой и не потребуется. Я хочу вытащить ее не меньше вашего. Но ни в коем случае нельзя сейчас отвлекаться. Апокалипсис - первостепенная задача. Он уже знал, эту мысль ему придется еще не раз прокрутить в голове, чтоб устранить ростки сомнений, которые с каждой минутой их пребывания в синеватой душной комнате под Академией надежнее впивались в мозг. — Пойдемте отсюда. Вернемся сюда, как спасем мир, все равно с Летой все будет в порядке, пока она... — Пятый осекся - Лютер и Эллисон подозрительно бледные ошалело смотрели ему за спину. Обернувшись, он застыл, невольно завершив свою фразу. —...там. Клаус? Их нерадивый братец по каким-то, известным лишь ему, причинам стоял с погруженной рукой в энергетическую субстанцию и отчаянно пытался вырвать свою конечность обратно. Выходило так себе. — Неожиданно, правда? — С преувеличенным восторгом воскликнул он, пряча за сбитой улыбкой откровенное волнение. — Сам в шоке. — Боже, Клаус... — Зачем ты туда полез? — Нахмурился Лютер. — Вы просто стали так шуметь, вот я и решил на последок поболтать с Летой, и... — И? — Пятый сложил руки на груди. — Дружище, тебе когда-нибудь говорили, что один твой взгляд действует не хуже ранитидина, снижающего потенцию? — Нервно улыбнувшись своей шутке, Клаус взглянул на остальных, но не найдя поддержки, махнул свободной рукой. — Аж весь настрой рассказывать сбил. — Клаус, мы сейчас тебя вытащим. — Эллисон кивнула Лютеру, который тут же уверенно направился к брату. Пятый же опередил их бывшего лидера, телепортировавшись чуть ли не впритык к заметно начинающему все сильнее нервничать Клаусу. Глаза бывшего киллера превратились в щелочки, а губы стали напоминать тугой узел раздражения и язвительных замечаний, которые он с трудом сдерживал. — О да, вытащим. — Узелок развязался, превращаясь в остроугольную улыбку, напоминающую опасную пику. Номер Пять ободряюще похлопал брата по щеке. — Но на твоем месте я бы молился, чтоб это произошло как можно нескоро. И он отступил, позволяя Лютеру наконец начать операцию по спасению их нерадивого искателя приключений. После нескольких попыток же, которые, к слову, закончились лишь нецензурными выкриками несчастного пленника, уверяющего, что его рука была близки к расставанию с остальным телом, Номер Один сдался. Тяжело выдохнув, громила отошел от злосчастного энергетического пузыря и с неким отчаянием посмотрел на Эллисон. Он словно извинялся перед ней и искал во взгляде сестры что-то, что привело бы его в чувства. — Кажется, его можно вытащить только вместе с Летой. — Обнаружив в теплых глазах девушки такой же страх, что колючим кнутом оплел и его собственное сердце, Лютер постарался придать голосу твердость. Будто ничего страшного не произошло. — Вот черт. — Вырвалось у Эллисон. Она, запустив ладони в волосы, во все глаза смотрела на то, как Клаус, не прекращая, брыкался зажатый в энергетическом сгустке, словно обреченная, но не теряющая надежды выбраться жертва объятий удава. При этом парень параллельно бросал язвительные замечания куда-то в пустоту. — Что такое? — Вдруг взорвался Пятый. — Кто-то действительно удивлен? Его терпению пришел конец, последние два дня он был совершенно измотан, поэтому сейчас у него больше не хватало сил сдерживать волну накопившегося раздражения. — Пора бы уже запомнить, где наша семья - там обязательно какая-то задница. — "Мальчишка" развел руками. — И даже если изначально все более или менее сносно, кто-то возьмет и похерит все. Бывший киллер принялся нервно мерить комнату шагами, крепко сцепив руки за спиной в замок. От такого усердия костяшки на руках побелели, а ладонь, в которую вонзились ногти, неприятно заныла. — Пятый... — Донесся до него, словно издалека, голос сестры, с тревогой переводящей взгляд то на брата, то куда-то в сторону. — Подожди, Эллисон, — не глядя на нее, он выставил ладонь, как бы прерывая девушку, —я еще не все сказал. Мне необходимо обматерить Клауса и что-то пнуть, пока я не пристрелил кого-то — Пятый, тут правда... — На этот раз голос подал Лютер, заставляя его наконец прекратить свои метания по комнате. — Да что опять... — Раздраженно бросил мальчишка в униформе, резко поворачиваясь на пятках к брату и сестре. — Твою мать.. Клаус был все так же на прежнем месте. Чего нельзя было сказать о Лете. Их сестра, будто игнорируя свое глубокое погружение в своеобразный транс, подплыла к заточенному братцу и обняла его со спины, которая, к слову, так же как и рука оказалась в плену энергетического шара. При всем при этом было не понятно, контролировались ли Девятой подобные действия, или просто творилась какая-то дьявольщина. Одно было ясно - светиться ее глаза уж точно не должны — Ребята, — не способный посмотреть себе за спину, Клаус заметно нервничал, ловя такие взгляды. — у меня чувство, будто кто-то щекочет мне соски... Что? Хорошая попытка, дружище, жаль, что тебе меня не надуть. Последняя реплика снова улетела в темный угол, однако Четвертый заметно побледнел и предпринял попытку обернуться. И скорее к счастью, его положение ему не позволило это совершить. — Ты только не паникуй... — нарочито спокойным голосом начал было Лютер, но воздух разрезал внезапный хриплый визг эпатажного пленника. — О боже, она меня затаскивает! Ко всеобщему ужасу, это было именно так. Лета обхватила брата покрепче за талию — Держись, Клаус, мы вытащим тебя! — В один голос произнесли Лютер и Эллисон. — Да уж пожалуйста! — Срываясь на скрипучий крик, завопил Клаус, чувствуя,как с каждой секундой его тело все сильнее погружается в холодную энергетическую субстанцию. Руки Леты мертвой хваткой держали его за плечи, и он отчаянно отгонял от себя самые каверзные мысли. Но с каждой секундой в голове только усиливался звон, словно бы кто-то кричал ему прямо на ухо: «Это конец, амиго. Отныне тебя ждет вечное трезвое прозябание в этом стремном коконе. Нескончаемая трезвость. А это значит...» Мысль словно провела своим острым языком-наждачкой по его диафрагме, заставляя ее сократиться, от чего он судорожно вдохнул скрипящий от всеобщего волнения воздух. На легких появился иней, внося в его процесс дыхания заметные сложности. Клаус почувствовал, как шею защипала стремительно поглощающая его жидкая энергия, и в панике замахал в воздухе руками, отчаянно впиваясь глазами в Лютера. Брат уже спешил к нему на помощь. — Лютер, отойди. — Потеснил Космобоя Пятый, хватая за руку своего нерадивого братца, стремящегося составить компанию их сестре. Предприняв несколько тщетных попыток перенестись вместе с ним, Пятый не без гадкого предчувствия отметил, что кто-то медленно вытягивал из него силы. — Черт, не выходит. — Зло выдохнул он, отходя от брата. — Нужно найти Пого и узнать, как отключить эту штуку. Энергетическая субстанция уже добралась до лица Четвертого, но тем не менее это не помешало ему отчаянно замотать головой. Мысль, что он останется здесь один, пусть и не надолго, не просто пугала его. Он был в ужасе. — Нет-нет-нет, не бросайте меня! — Срывающимся голосом затараторил Клаус. — Клаус, все хорошо, мы не бросаем тебя. — Взволнованно произнесла Эллисон, предпринимая попытку подойти к напуганному брату, но не смогла сделать и шага. — Не пошевелиться... Лютер словил растерянный взгляд сестры и тут же постарался напрячь каждую свою мышцу, чтоб отлепить ноги от пола. Однако ему удалось лишь на сантиметр передвинуть непослушную конечность, после чего едва ли не свалился без сил. — Не могу перенестись, мои силы... — Пятый был в замешательстве, как и все. Внутри них вдруг появился холодный сквозняк, который полностью выдул из каждой их клеточки тела тепло, оставляя после себя лишь ледяную панику. Сам воздух вокруг словно бы начал замерзать. — Ребят... — Клаус, едва дыша, продолжал из последних сил тянуться к придавленным неправильной гравитацией братьям и сестре. За его спиной же невидящим взглядом Лета смотрела в пустоту, не прекращая утаскивать его за собой. — Я не хочу провести в трезвости четырнадцать лет...Нет... Бэн! Это было единственное, что он успел сказать, прежде чем зловеще синяя энергия полностью поглотила его. На мгновение все замерли, не в силах оторвать глаз от неизвестного происхождения "пузыря" и того, что происходило в нем. Успевший задержать дыхание, Клаус с широко надутыми щеками забарахтался в густом пространстве, ошалело оглядываясь. На лице читался искренний страх, которому суждено было принять более выразительные черты, стоило молодому человеку почувствовать, как цепкие, горько знакомые руки поворачивают его к себе. Секунда. И Четвертый оказался лицом к лицу с Девятой. Вторая секунда. Ледяные ладошки с плеч переместились на побелевшие от концентрированного ужаса щеки. Третья секунда. Неживые губы разомкнулись и слабо задрожали в попытке исторгнуть какие-то слова, от чего Клаус неожиданно для себя выдохнул последний кислород. Завершающая секунда этого безумия. Молниеносный рывок - и вот совсем близко пара ослепляющих глаз, сбивающая с толку и не дающая Клаусу сразу обнаружить одну важную деталь. Теперь его губы окольцованы чужими губами, принадлежащими Лете. Четвертый обреченно забился в попытке отстраниться, но это не принесло результатов. Подобное нельзя было назвать поцелуем. Он был для нее, как внезапно найденная фляжка воды посреди Пустыни, после череды изнуряющих дней, наполненных лишь несбыточными мечтами о живительной прохладе и влаге. Она выпивала его, что, безусловно, не могло кончиться чем-то хорошим. — Это выглядит... — Внезапно вырвалось с потрясенным вздохом у Эллисон. Но завершить ей не дали. Лицо Леты в миг исказила гримаса боли, и впервые она утратила устрашающий вид фарфоровой богини, вернув себе человеческий облик. В это же мгновение девушка с силой оттолкнула брата от себя. Клаус же, стремительно теряющий сознание, повинуясь внезапному решению сестры, безвольной куклой вывалился из "пузыря" на пол. Как по щелчку, с первым судорожным вдохом Клауса, промокшего насквозь,(это слегка удивило и добавило еще вопросов к энергетической штуке) все остальные почувствовали вернувшуюся легкость в ногах. И, не заставляя никого долго ждать, Лютер вместе с Эллисон подбежали к распластавшемуся по полу Клаусу. — Ее к-крохотные... г-губенки... — Дрожа, он сложил пальцы на руке ракушкой и поднес это подобие "губ" к склонившемуся к нему Лютеру. Первый лишь отмахнулся от ослабевшей руки, поднимая брата на ноги. Те, как бы выражая свой протест, многообещающе задрожали. Уловив замысел обессиленных конечностей, Лютер ухватил все еще бледного молодого человека за локоть, не позволяя ему снова полететь здороваться с плиткой. — Мне необходимо сто часов у психотерапевта... — Стуча зубами, прохрипел Четвертый. Затем, бездумно уставившись в пустоту, бесцветным голосом произнес. — Она будто вгрызлась в мой мозг. И в этот миг внимание всех привлекла яркая вспышка света внутри энергетического шара. Их сестра вернулась в изначальное свое положение, однако на этот раз ее рот был раскрыт в немом крике, а из груди вырывались волны света. — Одно из двух, — Начал Лютер, как и все, не отрывая глаз от того, что происходило в коконе энергии. — нам стоит сейчас либо убираться, либо.. — Либо убираться. — Завершил за него Клаус. — У тебя что действительно есть другие предложения? — Постойте... — Начал было Пятый. Последняя вспышка заставила всех зажмуриться. Открыв глаза, они увидели ледяную, прозрачную корку, покрывающую поверхность энергетического "пузыря". Это все напоминало снежный шар, с тем лишь отличием, что внутри него был не зимний город, а застывшая в неестественной позе Лета. Не успел никто что-то сказать, как на идеальной поверхности шара появилась трещинка. Затем другая, и вот спустя три вдоха и таких же выдоха шар словно бы покрылся паутиной. Секунда, и зависшую в ледяном воздухе тишину разрезал звон расколовшегося стекла. Энергетическая капсула осыпалась на пол различных размеров осколками, увлекая за собой безвольное девичье тело. Хлопок от приземлившегося человеческого тела глухой трелью разнесся по помещению, тихим ужасом застряв в груди Эллисон. Она в оцепенении смотрела на комочек бессилия и бессознательности, скрутившийся меж ледяных кусков энергии. И вдруг бледная рука сестры дернулась в какой-то болезненной нервозности, а через какие-то жалкие секунды, не веря своим глазам, четверка супергероев наблюдала за буквально фантастической картиной. Лета распахнула глаза, резко приняв положение сидя, от чего тут же поморщилась. Их сестра, которая провела внутри собственного сознания без малого пятнадцать лет, при чем, предположительно, подобное заключение грозило затянуться, сейчас же озадаченно смотрела на свою ладонь, не замечая присутствия братьев и сестры. Придя в себя, Эллисон кинулась к Девятой, от чего та с каким-то животным ужасом в глазах незамедлительно отскочила прочь, заскользив по полу. Обнимая себя руками, она зашуганно переводила взгляд то на одного, то на другого челна семьи. Затем ее глаза, наконец-то, остановились на Пятом. — Пятый? — Едва шевеля губами, произнесла она. — Лета. — Он словно бы заново примерз к полу под этим знакомым с детства взглядом. Только сейчас вдруг почувствовал, как давно не видел ее. Подумать только, все те же глаза и тот же голос, как и в ту последнюю их встречу. Но тут Лета разорвала зрительный контакт с братом и, содрогнувшись всем телом, словно помешавшаяся забубнила: — Выключите...Выключите уже эту чертову холодную воду! — Она посильнее обхватила себя руками и, делая короткие шумные вдохи, примерзла взглядом к одной точке. — Тише, тише, все хорошо, Лета. — Третья заключила сестру в объятья и тихо зашептала. — Мы с тобой... Это я, Эллисон, ты меня не узнаешь? Будучи до этого безучастной, услышав же знакомое имя, девушка подняла голову и вцепилась взглядом в лицо сестры: — Эллисон? Она по-новому посмотрела на присутствующих. Для нее, наконец-то, стало ясно, что перед ней стояли не чужие люди, несшие для нее какую-то опасность, а ее братья и сестра, которые оказались всего лишь повзрослевшей версией себя. Только пятый выглядел ей привычно. — Нам нужно уходить отсюда, здесь холодно для тебя. — Эллисон ласково провела ладонью по голове Леты, смахивая с волос льдинки. — Встать сможешь? — Я помогу. — Уже было решил подойти Лютер. Но девушка вдруг оцепенела, на ее побледневшее лицо опустилась паника. — О нет... — Лета сжала локоть Эллисон, словно пыталась удержаться, вися над пропастью. — Только не темнота... Только не снова. — В чем дело? Вместо ответа тело девушки обмякло, и она потеряла сознание. Если бы это произошло на секунду позже, до нее бы донеслась приглушенная брань Пятого.