За тишиной твоих мыслей

      — Ненавижу… — рычала я себе под нос громче, чем могла контролировать, — ненавижу, ненавижу, ненавижу… — повторяла я, не совладав с эмоциями.       Тэхён молча, ничего не понимая, плёлся сзади и просил притормозить. Но я словно его не слышала, будучи глубоко погружённая в завладевшие мной эмоции. Старые раны, которые я так долго пыталась залечить, вновь начали кровоточить, на этот раз расползаясь и углубляясь ещё сильнее. Два года, что прошли, казалось, растворились в воздухе. Тягостное чувство снова топило меня, как и тогда.       — Чёртов ублюдок… Ненавижу…       На улице было холодно. Наступал конец осени, и близилась зима. Первый выпавший снег в этом году скорее походил на пенистую массу, объёмным слоем лежавшим на всё ещё зелёной траве. Но я всё ещё предпочитала более лёгкую одежду. Я ещё не привыкла, что лето закончилось, и старалась ухватить остатки той поры. На мне было осеннее лёгкое пальто, которое совсем не грело, и такие же непрактичные туфли, которые ко всему прочему ещё ужасно скользили. Мне чудом удалось удержать равновесие, ступая по скользкой тропинке. Но даже если бы я сейчас упала, это было бы не так больно, как предательство лучшего друга.       Наконец остановившись у машины Тэ, я почувствовала, что плачу. Я начала ходить из стороны в сторону, не зная, как справиться с этими ранящими воспоминаниями. Моё сердце больно колотилось в груди, я буквально чувствовала, как оно вырывается наружу.       — Кэтрин, в чём дело? — Тэхён обеспокоенно наблюдал, как я бьюсь в истерике, не зная, чем помочь. — Кэтрин, чёрт, остановись… — парень поймал меня, ухватив за плечи и глядя мне в лицо. Он словно пытался угадать, что произошло, но так и не смог понять, — кто этот парень? Ты его знаешь? Он что-то сделал с тобой?       От этих слов мои кулаки сжались, а ненависть умножилась во много раз, как от сработавшего детонатора. Ким был напуган, хоть и усердно пытался это скрыть. Он знал о Чонгуке, знал всю историю, хоть особо в подробности я не вдавалась. Я не знала, как Тэ отреагирует на правду, но в тот момент я еле себя-то сдерживала, так что созналась, не задумавшись о последствиях.       — Чон… чёртов… Чонгук… — сквозь зубы процедила я. – Это он был вместе с Лесли… — я взмахнула рукой, тыкнув пальцем в сторону университета.       — Подожди… Тот самый?… — в один момент его беспокойство сменилось на приливающий гнев. — Ты уверена? — руки Тэхёна всё сильнее сжимали мои плечи, намерено или нет. — Это точно был он?       Не знаю из-за чего, но этот вопрос меня разозлил.       — Чёрт, Тэ, конечно, я уверена… — я была зла и даже не задумывалась, что выплеск моих эмоций может как-то его обидеть. Он никогда не видел меня такой. — Мы знаем друг друга пятнадцать лет, думаешь, я могла принять его за кого-то другого?       Я смотрела на Тэхёна в надежде, что он скажет хоть что-то ободряющее или успокаивающее, потому что сама справиться со своим гневом не могла. Но, кажется, мои слова только ухудшили ситуацию. Сменившееся лицо Кима было пугающим и злым. Он не смотрел на меня, предпочитая наблюдать за чем-то за моей спиной. Выглядело это отталкивающе и слегка пугающе, будто он продумывает план убийства.       Думаю, он и впрямь подумывал вернуться в университет и сделать что-нибудь с Чонгуком. Одна лишь мысль об этом нагоняла на меня жуть. Я не боялась за Чонгука, он в любом случае заслужил, чтобы его хорошенько побили, но меньше всего мне хотелось, чтобы мой лучший друг из-за него пострадал. В то же время меня терзало чувство несправедливости, что Чон так и не понёс никакого наказания за свой поступок.       — Отвези меня домой… — попросила я до того, как Тэхён предпринял бы какие-то меры. Я была уверена, что ему стоило всех усилий, чтобы не сорваться, — не мешало ещё раз наткнуться на эту парочку… — я вздохнула, глядя в сторону здания университета, переведя взгляд на его вход, чтобы удостовериться, что их там нет.       На тот момент я всё ещё злилась, а эмоции не утихали. Но я поняла, что мой гнев лишь сильнее распаляет и Тэхёна, который в любой момент мог потерять над собой контроль. Я приняла единственное правильное решение на тот момент — постаралась успокоиться, или по крайней мере сделать вид. Если бы я этого не сделала, один лишь Бог знает, к чему это могло привести.       — Что ты хочешь, чтобы я сделал с ним? — вдруг спросил Тэ, и этот вопрос был жутким, но буквально провоцировал, чтобы я послала лучшего друга восстановить справедливость моей чести. Но я не могла так поступить с ним. — Он ужасно поступил с тобой, Кэтрин… И я…       — Я знаю, Тэхён, — оборвала его я, не желая слушать дальше, — и однажды Чонгук получит то, чего он действительно заслужил. Но не твоими руками… Прошу тебя, просто отвези меня домой…       Я смотрела в глаза другу, пристально и не отрываясь, наблюдая за его реакцией. Во взгляде Кима медленно стало просматриваться разочарование и удивление. Он свёл брови, будто не понимая, почему я не разделяю его рвения. Но я просто не хотела вершить самосуд и не хотела лезть в это дерьмо. Больше не хотела.       Тэхён спорить не стал, но скрыть своего разочарования он не мог. Он сжал челюсть и в целом не был доволен таким исходом, в отличие от меня, и всем своим видом пытался это продемонстрировать. Я же была счастлива, что он не стал противиться. Он молча подошёл к машине, открыл дверь, приглашая сесть в салон. Я быстро прошмыгнула мимо него, пока он не передумал, и опустилась на мягкое сидение. Внутри было холодно, и меня всю трясло. Не думаю, что это связано только лишь с погодой.       — Знаешь, — начал Тэ перед тем, как закрыть дверь и сесть за руль, — если я увижу этого ублюдка снова, то убью его… — его голос звучал вполне угрожающе, и сила, с которой он захлопнул дверь, лишь придавала этой мысли веса.       До моего дома мы ехали молча. Печка быстро согрела нас, и Ким включил погромче радио, чтобы неловкое молчание не было таким уж неловким. Играл рок восьмидесятых, и меня это странным образом успокаивало и отвлекало от мыслей о Чонгуке. На мгновение взглянув в сторону Тэ, я заметила, что огрубевшие от злости черты лица уже смягчились. Не знаю, связана ли с этим выбранная радиостанция, но я почувствовала сильное облегчение, когда мой лучший друг перестал производить впечатление продумывающего план убийства человека.       Несколько раз я попыталась заговорить, но в один момент посчитала, что обсуждение произошедшего не стоит нашего времени. Я не хотела начинать разговор о Чонгуке, надеясь, что эта встреча была одноразовой неприятностью, и мы больше никогда не будем о ней вспоминать. Мне стало немного легче, когда я определила это для себя. Я посмотрела на Тэ, и, ухватывая в мелькающих обрывках фонарного света выражение его лица, заметила, что оно стало вполне нормальным и уже не вызывало у меня волнение.       Ким заговорил, лишь когда под колёсами машины захрустел гравий с подъездной дорожки моего дома. Теперь он выглядел куда более спокойным, таким, как я привыкла его видеть, и ощутила облегчение.       — Что будешь делать сегодня? — спросил он, заглушая мотор, остановившись прямо перед домом. — Мы можем посмотреть кино или ещё что-нибудь… Что угодно.       Я пожала плечами, потому что в действительности не имела ни малейшего понятия, чем займу вечер. Но знала лишь одно — что хочу побыть в одиночестве.       — Не знаю, позанимаюсь, наверное, — предположила я, в надежде, что мой друг не станет навязываться, — или лягу спать пораньше…       Тэ с минуту молчал, неловко ковыряя невидимую зацепку на руле.       — Я мог бы зайти, и мы позанимались бы вместе, — он не смотрел на меня, — не хочу, чтобы ты была одна после того, что случилось… Только не говори, что ты в порядке… Я сам видел твою реакцию на этого ублюдка…       Я отвернулась к окну, глядя на свой дом. В нескольких окнах горел свет, подсказывая, что оба родителя сегодня дома. И я подумала, что не стану говорить им о встрече с Чонгуком.       — У тебя тренировка, тебе нельзя пропускать, иначе вылетишь из команды и распрощаешься со стипендией, — напомнила ему я, — отправляйся туда, а за меня не волнуйся. Чон Чонгук больше не имеет надо мной власти, и плакать из-за него я больше не стану, клянусь. Просто… Это было слишком неожиданно — увидеть его там, учитывая, что по крайней мере год он не был здесь.       — Но, Кэтрин… — Тэ хотел добавить ещё что-то, но я ему не позволила.       Ким в отчаянии смотрел на меня. У меня проскользнула мысль, что кто-то просто не хочет ехать на тренировку, чтобы не слышать непрекращающуюся ругань тренера.       — Прошу тебя, хватит возиться со мной, как с маленьким ребёнком, — я закатила глаза, а потом заметила, как он напрягся и стискивает в руках руль, — я взрослый человек, и сама в состоянии разобраться со своими эмоциями. А теперь езжай на тренировку и хорошенько постарайся, чтобы на следующей игре показать, кто здесь лучше всех.       Тэхён молчал, а я стала выходить из машины.       — И, Тэ, если встретишь его… Чонгука… прошу тебя, только давай без глупостей, — умоляла его я, — я не хуже тебя понимаю, что он заслужил всего, что ты хочешь с ним сделать, но, по правде говоря, этот ублюдок не стоит того, чтобы об него мараться… Пообещай мне… — я внимательно наблюдала за ним, отлично понимая, как он не хотел давать это обещание. – Пообещай.       — Хорошо, обещаю не трогать его. Этого достаточно? — Тэхён смотрел на меня так, словно делает одолжение, говоря это.       Я улыбнулась и выбралась из машины. Облегчения я не испытала, потому что не нашла в его словах и доли искренности.       Тэхён ещё несколько раз переспросил, стоит ли ему остаться, и каждый раз я уверяла его, что не нуждаюсь в его присутствии. Не то чтобы мне не нравилась его компания или я не ценила такого друга, просто хорошо понимала, как важны эти тренировки для его учёбы.       Наконец распрощавшись и проводив взглядом машину Тэхёна, я вошла в ворота, преодолела большую клумбу с фонтаном и скользнула в дом, минуя разговаривающих в кухне родителей. Даже здороваться не стала, чтобы во время беседы не проговориться про возвращение Чонгука. Как бы я себя не убеждала, но даже его имя, мелькнувшее у меня в голове, вызывало приступ агрессии.       Заперевшись у себя в комнате, оставшись наедине с собой, я могла наконец дать волю эмоциям. Мне хотелось что-нибудь разбить или ударить, но это могло привлечь ненужное внимание, чего я старалась избежать. Я взяла с кровати подушку и стала громко в неё кричать, освобождая из груди эмоции, которые подавляла два года. Я чувствовала, как слёзы одновременно с криком пропитывают наполнитель, оставляя мокрые следы на наволочке. Мне было больно. И я жалела, что боль была не физическая, которую с лёгкостью можно было бы успокоить с помощью таблеток.       Когда я выбилась из сил, я откинула подушку на пол, хорошенько пнув её в сторону комода, где стояла одна единственная фотография. Глядя на неё, я почувствовала себя идиоткой, что всё ещё храню её. Наверное, она служила напоминанием, что порой даже самый близкий человек в твоей жизни может оказаться двуличной мразью. Я уже давно избавилась от всех вещей, которые мне напоминали о Чонгуке, но оставила одну фотографию, где мы слегка подвыпившие глупо позируем для фото. Наше последнее фото. Он обнимает меня за шею, и наши лица соприкасаются, заполнив практически весь кадр. Глаза наполнились горькими слезами от воспоминаний и сожалений, которые продолжали преследовать меня, как бы я ни старалась от них скрыться. Это было незадолго до моего поступления в университет, где обучался Чонгук. Я только окончила школу, а он переходил на третий курс.       На следующий день что-то изменилось, я почувствовала это. Его поведение, отношение, за один вечер он словно покрылся толстым слоем льда, холодным и пугающим. Меня окинуло тревожное предчувствие. Конечно же, в первый день я списала всё на похмелье и плохое настроение, но пару дней спустя стало ясно, что дело в чём-то другом. Он словно специально избегал меня, а когда я попыталась поговорить, попросил держаться от него подальше. Столь неожиданное заявление стало чем-то крайне неожиданным и выбивающим почву из-под ног. После того я много раз мысленно возвращалась в тот вечер, разбирая и обдумывая каждую секунду, в попытке понять, что именно произошло. Но мне никак не удавалось.       Если бы я только знала, чем обернётся моя попытка достучаться до Чонгука…