За тишиной твоих мыслей

      Я осмотрелась вокруг. К ужасу, я осознала, что все посетители ушли. Остались только эти пятеро.       — Эй, красавица, — окликнул меня один прокуренным голосом, с густой рыжей бородой и в чёрной кожаной куртке с какой-то нашивкой на спине. Он не был старым, среднего возраста, но намного старше для того, чтобы мы смогли найти общий язык. — Посиди с нами. Расскажешь, как такая лапочка оказалась в месте вроде этого. Ты нас не бойся, мы лаем, но не кусаем… — оба рассмеялись, широко раскрыв рты. Мне стало гадко от этой картины.       — Извините, нам с вами не о чем разговаривать, — я уже развернулась и поплелась к стойке, благодаря судьбу, что все вещи я прихватила с собой, — я просто жду своего друга… — соврала я.       Они оба встали, а я ощутила ярый страх. Люди вроде них способны на многое, а на что именно, знать мне очень не хотелось. Они подошли ко мне, второй, что потолще, обнял меня за шею. В нос ударил резкий запах пота, грязи и алкоголя. Я побоялась стряхнуть его руку с себя, стараясь лишний раз не злить этих парней.       Я ведь даже Тэхёну позвонить не могла, чтобы попросить его о помощи.       Я могла бы одолжить телефон у Леи. И почему все хорошие мысли приходят намного позже.       — Красавица, мы ведь тоже хотим с тобой подружиться. Только и всего, — продолжил говорить он, — нам нравится дружить с такими милашками. Дружить и развлекаться…       Меня одолел нервный мандраж. На мгновение мне показалось, что так я и закончу, где-нибудь поблизости в какой-нибудь канаве после того, как эти два отморозка вдоволь со мной наиграются. На свой риск и страх я всё же отстранилась, с силой отбросив липкую руку незнакомца, пересаживаясь на несколько стульев вперёд. Парни переглянулись, им явно не понравилась моя выходка. Что-то мне подсказывало, что такие мужчины не принимают отказа.       — Лея, ты не могла бы мне дать свой телефон. Мой так и не включается, — я покрутила телефон в руках перед лицом девушки, демонстрируя искренность своих слов, — мой друг опаздывает. И, наверное, очень волнуется, что не может до меня дозвониться… — продолжила я лгать, ожидая, что это отпугнёт байкеров и они оставят меня в покое.       Судя по лицу Леи, ей тоже было достаточно некомфортно от присутствия ребят вроде этих. Вряд ли к такому можно привыкнуть даже за несколько лет работы здесь. Ещё и бармен куда-то ушёл, оставив заведение без мужской руки, взвалив всё на хрупкие плечи официантки.       — Конечно, сейчас… — Лея не успела даже с места сдвинуться, как эти непробиваемые тупицы уже сидели с обеих сторон. У меня фактически не осталось путей для отступления.       Липкий страх медленно пробирался по спине. Я поняла, что влипла.       — Знаешь, красавица, у меня есть телефон, — заговорил один из них. И тон становился всё более нетерпеливым и грязным. — Я мог бы одолжить его тебе. Только он остался на улице. Прогуляемся? — последние слова он уже нашёптывал мне на ухо. Маслянистые пальцы коснулись моих волос, заправляя их за ухо.       Меня передёрнуло от всего сразу. Его запаха, намёков, самого присутствия. Мне хотелось сбросить с себя эти гадкие ощущения. Я чувствовала, как от нервов начинают потеть ладошки. Лея уже куда-то ушла. Я надеялась, что она позовёт бармена или позвонит копам. Неважно, что она им скажет, пусть просто припугнут этих уголовников. От его прикосновений и зловонного дыхания меня тошнило и колотило одновременно. Я почти не шевелилась, лишь обдумывала, что буду делать, если они меня схватят и куда-нибудь потащат. Лишь бы Лея была где-то поблизости.       — Я позвонила твоему этому… Другу… Бывшему… Не знаю, в каких вы с ним отношениях теперь, — Лея вынырнула из кухни. Она смотрела то на меня, то на этих парней, — нашла его номер в старой базе данных. Повезло, что его номер остался прежним. Сказал, что почти час пытается тебя найти. Он скоро будет…       Не знаю, чего во мне было больше в тот момент — ярости или благодарности. С одной стороны, я ощутила неимоверное облегчение от того, что Лея поступила именно так. У меня появилась хотя бы надежда покинуть это место в целости и сохранности. А с другой, я предпочла бы не впутывать Чонгука никоим образом. Ему больше не было места ни в моей жизни, ни в моих проблемах. Но мозг зацепился за слова, что он меня ищет. Для чего? Чтобы вернуть?       Байкеры переглянулись, но с места не сдвинулись. Неужели всё напрасно? Я увидела, как они улыбаются, и часть меня оборвалась. Вероятно, они хорошо знали, что с лёгкостью смогут побить какого-то там мальчишку, если учесть преимущество в виде их количества. Их было пятеро, а нас двое. Отчего-то я почувствовала страх. Знаю, Чонгук заслужил многое, самое ужасное, но всё же быть убитым было уже слишком.       — Можешь позвонить ещё раз. Сказать, что девчонка никуда не поедет, — взгляд толстого уже внаглую разгуливал по моему телу. В очередной раз за этот вечер я пожалела, что не послушалась тётю Пэм и не надела что-то более закрытое, — мы с ней ещё не закончили…       Я сглотнула. Что вообще значило это их: ещё не закончили. Вряд ли то, что они собирались меня накормить и отвезти домой, чтобы уложить в кровать. Кажется, уложить они меня собирались, но в совершенно ином контексте. Я смотрела на Лею, умоляя сделать хоть что-нибудь, но она сама была беспомощна. Это ли не повод звонить в полицию?       — Могу предположить, что статья о домогательствах вам неизвестна… — огрызнулась я, сама не понимая, к чему это может привести. Но я пыталась оттянуть время, — вы можете конкретно влипнуть, если я заявлю на вас в полицию. Вряд ли это нужно хотя бы одному из нас… — я пыталась выглядеть несокрушимо, но от вида их меняющихся лиц, моя самоуверенность улетучивалась.       — Маленькая дрянь, — сказал бородатый, схватив меня за шею, больно сдавливая её своими пальцами. Ему хватило и одной руки, пока я обеими пыталась отстраниться от него. Его глаза налились гневом, а взгляд испугал меня до чёртиков. С таким взглядом люди убивают, хладнокровно и безжалостно. Я застонала от боли и неожиданности, чувствуя, как затруднилось моё дыхание. — Если ты хоть пикнешь в сторону легавых, мы найдём тебя, твоё семейство и перережем по очереди, шлюха ты малолетняя, — моё лицо побагровело от нехватки кислорода. Лея, испуганная и беспомощная, снова куда-то делась. Я надеялась, что она уже звонит в участок. — Пока ты будешь сидеть в углу и умолять нас…       Так мы и сидели. Один придурок душил меня, приговаривая разные ужасные вещи, от которых кровь стыла в жилах. Я задыхалась, но, кажется, тот ублюдок знал, как держать меня в сознании. Второй сидел рядом и посмеивался, как одна из тех гиен из мультика Король Лев. Остальные трое сидели где-то за моей спиной, шутя и развлекаясь, словно не замечая того, какие страсти здесь разворачивались. Не берусь утверждать, но вряд ли такие действия когда-либо входили в устав байкеров. Но я давно уже для себя решила, что эти ребята какие-то не такие.       Я ждала, когда Лея появится. Но её не было. Как не было и бармена. Я представила себе, как они вдвоём садятся в её машину и уезжают. В таком случае их можно было бы понять.       Колокольчики над дверью звякнули, давая понять о новом посетителе. Я могла поспорить на что угодно, что этот человек сбежит, как только увидит тот беспредел, что здесь разворачивался. Но какая-то часть меня подсказывала, что спасение уже на подходе.       — Кэти, если тебе так нравится влипать в неприятности, то могла бы просто остаться дома, — я отчётливо слышала голос Чонгука, но не могла понять — это наяву, или предсмертная агония наконец протянула ко мне свои клешни. Проверить я тоже не могла, потому что рука, сжимающая моё горло, по прежнему фиксировала мою шею. — А вы, парни. Кто же учил вас так обращаться с дамами? Насильно мил не будешь, знаете ли…       Я ощутила, как рука на моей шее ослабла. Могу поспорить, слова Чонгука привлекли большее внимание, чем мой выступ. Я стала сильно кашлять, горло немного саднило, но несмотря на это, не смогла лишить себя удовольствия убедиться, что мои слуховые галлюцинации — не что иное, как сам Чон Чонгук. Живой и настоящий, стоящий позади меня. Он стоял там ухмыляясь. На это раз на нём были только брюки и рубашка, расстёгнутая на несколько пуговиц, слегка обнажая его плотную грудь. Рукава были неаккуратно закатаны по локоть, отчего теперь хорошо были видны татуировки, заполняющие не только пальцы, но и предплечья. Сквозь белую ткань просвечивались даже татуировки на животе. Это поразило меня с такой силой, что я не смогла оторвать взгляд, но смогла позабыть обо всём на свете.       Взгляд Чонгука был расслаблен, руки в карманах, на лице лёгкая улыбка, да и в целом, он не казался таким уж озабоченным ситуацией. Тем не менее я не могла не волноваться, с какой лёгкостью его могут убить прямо здесь.       — Ты ещё кто такой? — спросил бородатый, не спеша поднимаясь с места. — Иди, откуда припёрся, гандон. Девчонка остаётся с нами… — оба рассмеялись, вселяя в меня больший страх и волнение. Люди, которые способны смеяться в такой ситуации, способны на что угодно.       Байкеры казались вполне самоуверенными, и это не могло не пугать. Я сидела там, на барном стуле, мечтая провалиться в пустоту. Или исчезнуть. Лишь бы не стать свидетелем чьей-то смерти, особенно собственной.       Я наблюдала со стороны, словно глазами кого-то другого. Мой мозг отказывался воспринимать происходящее как правду.       — Забавная складывается ситуация. И что ты надеялся с ней делать, ты, жирный кусок дерьма? А? — взгляд Чонгука в одну секунду изменился. Он был устремлён на байкеров, слегка прищуренный, чрезмерно твёрдый и решительный. Даже мне стало не по себе, видя его таким. Словно Чонгук знал, что ему ничто не угрожает. — Мне просто интересно, как ты собирался её трахать, если у такого конченного ублюдка встанет разве что на твоего дружка… — Чонгук кивнул в сторону второго байкера. Те оба уже стояли красные, как раки, свирепые, как быки. Но даже тогда на лице Чона не дрогнул ни единый мускул, — так может, не будем тратить время друг друга. Вы уединитесь, а мы спокойно уйдём… — Чонгук демонстративно развёл руками.       — Сейчас ты сдохнешь, сука… — бородатый разозлился не на шутку. Говорил он это сквозь зубы, плескаясь собственной слюной. Он рванул в сторону Чона так быстро, что я и ахнуть не успела. Но Чонгук словно был подготовлен к любому исходу этого разговора. Он достал пистолет и направил на бородатого с такой же лёгкостью, если бы протянул конфетку ребёнку.       Я ощутила, как земля уходит из-под ног. Какого чёрта у Чонгука пистолет? В какие игры он играл эти два грёбаных года.       Байкеры отступили на прежнее место, выставив руки вперёд.       — Ну вот, а я-то просто хотел решить вопрос полюбовно, — Чонгук сохранял спокойствие. Я бы тоже была так спокойна на его месте, если бы при мне оказалось оружие. Надеюсь, оно легальное. — Кэти, мы уже опаздываем, чего расселась? — он произнёс это с какой-то игривостью, словно не он был готов убить человека, если бы тот дёрнулся в его сторону.       Я всё ещё не могла поверить, что у Чонгука откуда-то был ствол. Я встала с места, ноги почти не держали меня. Я готовилась скользнуть мимо этих типов прямиком за спину Чонгука. Честно говоря, мне уже было даже плевать, что это Чон Чонгук. Если у него пистолет, то он владеет ситуацией, и я останусь жива.       — Стоять, тварь, — выплюнул толстый, одним рывком прижав одной рукой к себе. Я аж вскрикнула. Я поняла, что страх возвращается, а контроль над ситуацией рассеивается. — Мы же сказали, что девчонка остаётся с нами…       — Странно говорить это тому, у кого ствол в руках, — отшутился Чонгук.       Это было странно, но у меня открылось какое-то странное доверие к Чону. Словно его самоуверенность в какой-то мере передалась и мне. Я перестала сомневаться.       — Эй, парни… — позвал бородатый, — давайте покажем свои игрушки…       Остальные байкеры, как по сигналу, встали со своих мест. Они словно тренировались этому приёму множество раз, одновременно достали уже по паре пистолетов, выставив их на Чонгука. Мозг принялся рисовать картину, как все они стреляют, а белоснежная рубашка Чона насквозь пропитывается его кровью. В груди защемило от такой картины.       Я стояла и не могла пошевелиться. Когда ситуация успела принять такой ужасный поворот.       — Ну что, шуточки закончились, урод? — один, как я решила, главный, подошёл ближе к Чонгуку. — Клади пистолет на пол. Чем быстрее это сделаешь, тем меньше пуль схлопочешь… Но это не точно, — он рассмеялся, оглядываясь на своих парней, ища поддержки.       Но Чонгук не двинулся, так и стоял с вытянутой рукой, пистолетом, направленным на парня, державшего меня. Он лишь рассмеялся, а я стала гадать, какой будет ответная реакция. Байкеры переглянулись, не понимая, в чём дело. Я тоже не понимала, как Чонгук может сейчас смеяться.       — Когда вы заговорили про игрушки, я подумал совершенно о другом, — Чонгук переложил пистолет в другую руку, держа всё в том же направлении, — ну знаете, я про те, которыми вы пялите друг друга по ночам. Ну или днём… В дороге ведь надо чем-то развлекаться.       Я злилась. Какого хрена он делал? Он один, а их целая куча. Не считая уже количество пушек на него одного. Если они начнут стрелять, то превратят в долбаный дуршлаг.       — Чонгук, умоляю тебя, просто уезжай домой… — уже не выдержала я. Вряд ли я смогла бы простить себе смерть человека. Даже если этот человек — Чонгук. Я даже не сопротивлялась, потому что понимала, насколько это глупо и бесполезно, стоя под прицелом.       — Тебе бы, парень, прислушаться к подружке. Никто не пострадает, если ты уйдёшь прямо сейчас.       Слова звучали очень страшно. Я не могла даже представить, что со мной будет, если Чонгук уйдёт. Как быстро я умру? Что со мной сделают? Где оставят?       — Ну уж нет. Мы уходим либо вместе, либо никак… — при всей напряжённости ситуации я не смогла понять, каким образом Чонгук остаётся таким спокойным, — ладно, парни, с вами, конечно, весело и всё такое. Но, как я и говорил, мы торопимся.       Чонгук поднёс пальцы к губам и громко, оглушающе свистнул. Уж чего я не могла ожидать, так это ещё больше вооружённых парней, ввалившихся с улицы, кухни, уборной. Где они прятались? Байкеры были окружены. Дюжина парней, имея при себе целый арсенал огнестрельного оружия, выстроилась вокруг, целясь в этих ублюдков. Один лишь Чонгук стоял с самодовольной улыбкой на лице.       — Шуточки и правда кончились, ублюдки…