За тишиной твоих мыслей

      Мелисса подняла глаза на меня. Только вместо изумления или первичного шока в них я заметила настораживающий восторг. Она тут же широко улыбнулась и встала со своего места. Белокурые локоны падали на плечи, фиалковое платье с цветами струилось по стройной фигуре, тонкий поясок демонстрировал осиную талию. Мелисса вышла из-за стойки и тут же накинулась на меня с объятиями, которые я постаралась как можно нежнее и скорее прервать.       — Кэтрин, очень рада тебя видеть, — она была ниже меня, но в своих туфлях почти с меня ростом, — я слышала, что ты часто бываешь здесь, но ни разу так тебя и не увидела.       — Как давно ты здесь работаешь? — я была ошеломлена и понятия не имела, как должна реагировать. Я старалась сохранять спокойствие, но скрыть своё удивление у меня не выходило. — Ты извини, но… наверное, ты последняя, кого я ожидала здесь увидеть…       Это странно. Странно, что кто-то вроде Мелиссы работает здесь. Если учесть, что компания промышляет не только законными делами, но и делами, выходящими за рамки принятой морали, то я тем более поражена, что погружённая в религию девушка настолько легко ко всему отнеслась. Но, вероятно, она знала не обо всём и выполняла простые поручения: принести кофе, отнести папку или ответить на звонки… Иного объяснения у меня не нашлось.       — Пару месяцев. Но я здесь ненадолго, — призналась она, излучая нелепое озорство. Не то чтобы я была настроена против Мелиссы, просто отнеслась к факту её присутствия с большой насторожённостью. — После свадьбы я скорее всего уйду. Буду заботиться о Патрике, помогать миссис Пантеврь… ну ты знаешь… С домашними хлопотами и всё такое…       Пантеврь. Кто-нибудь ещё задумывался, что фамилия моей тётки звучит как какое-нибудь лекарство от геморроя или, может, для потенции…       — Значит, после свадьбы вы не собираетесь съезжать? Так и останетесь в доме с родителями Патрика?       Нельзя сказать, что я удивилась, потому что не удивилась совсем. Тётушка так любила своего ненаглядного сыночка, что никогда не позволила бы ему жить отдельно. Это звучит немного… дико. Почти так же дико, как и то, что комната Патрика всегда находилась рядом с комнатой матери. Она слишком его опекала. И впервые в своей жизни у меня кольнуло сердце за Патрика. Если он не избавится от оков родной матери, то не только его брак продержится недолго, но и его психика тоже.       Кажется, Мелисса думает о том же или, может, о чём-то похожем, потому что улыбка тут же исчезает с её лица. Она опустила взгляд, хмуро вздыхая. Эта мания контроля тётушки своим сыночком граничит с одержимостью или болезненной привязанностью.       — Миссис Пантеврь настояла на том, чтобы первое время мы пожили у них. Мы присматриваем себе жильё на другом конце страны, но Патрик пока не хочет говорить об этом своей маме…       — Потому что тётя будет просто в ярости, когда узнает, — продолжила я, сочувственно кивая головой. Мне почти что было страшно за семейную жизнь этих двоих.       Мелисса грустно кивнула. В какой-то момент мне показалось, что ещё немного — и она пустит слезу. Эта девушка начинала понимать, во что ввязывается и что её ждёт далеко не райские облака, а сражение с самой дьяволицей.       — Слышала, ты выходишь замуж, — Мелисса вывела меня из колеи своими словами. Не то чтобы это была тайна, но я не знала, что все они уже в курсе. Может, отец проболтался, а может, слухи в компании дошли и до неё. — Очень рада за тебя…       — Спасибо. Но могу поспорить, что моя тётушка рада намного больше нас всех взятых, — я улыбнулась, стараясь подбодрить хмурое настроение собеседницы, — не знаю, в курсе ли ты, но она мне лет с двенадцати промывала мозги о том, как важно девушке выйти замуж.       Мелисса снова улыбнулась, и я почувствовала какое-то приятное облегчение от того, что она больше не хмурится. Мелисса была вполне приятной молодой девушкой, но я совсем её не знала. Кроме того, что она придерживается религии, то, что выходит замуж за моего кузена, и то, что… она работает здесь.       — Вообще-то она уже составляет список имён для ваших будущих детей, — она смеётся, я смеюсь в ответ.       — Очень на неё похоже.       Мы недолго молчим, и я слышу из кабинета Чимина чьи-то голоса. Должно быть, какое-то собрание или встреча. В любом случае войти просто так я не могла. Оставалось лишь оставить бумаги Мелиссе и передать всё, что просил Чонгук.       — Передашь бумаги Чимину? Чонгук сказал, чтобы он связался JJK и устроил встречу для подписания этих бумаг… — я подала руку, в которой лежали листки. Было что-то неправильное в этом. Может, стоило дождаться, когда закончится встреча, и самой отдать ему их?       — Конечно. Отдам, как только он освободится. Мне передать ему что-нибудь ещё? — Мелисса забрала у меня бумаги и сложила в одну из чёрных папок.       — Вообще-то нет. Хотя пусть позвонит, как только получит бумаги… — наверное, я слишком бдительная и не умею доверять людям. Но, с другой стороны, осторожность не помешает. — Спасибо…       Я вежливо улыбнулась, зачем-то помахала рукой и пошла к выходу. Мелисса была безобидной, с какой стороны на неё ни посмотри. Но было что-то, что меня тревожило. Хотя вся семья Пантеврь изводила меня, так что, вероятно, мысленно я уже приплела её к их раздражающей чете.       — Кэтрин, — окликнула меня Мелисса так внезапно, что я чуть не запнулась о собственные ноги, — хотела узнать у тебя, когда ты планируешь начать свадебные хлопоты…       — Вообще-то я ещё не задумывалась об этом. У нас есть некоторые дела, которые нужно закончить перед тем, как двигаться дальше, — я имела в виду соглашение, о котором ей тоже ничего не нужно было знать, — мы не планируем большое торжество, так что не думаю, что вся суета займёт слишком много времени…       — Но ты собираешься покупать свадебное платье? — было чувство, словно она смущена или хочет о чём-то меня спросить, потому подводит к этому.       — У нас с Чонгуком всё так быстро произошло, что я к мысли о свадьбе только-то начала привыкать. Но да, наверное… Какая невеста без платья, верно? — я видела, как она ёрзает на месте. — Поправь меня, если ошибаюсь, но у меня такое чувство, что ты хочешь о чём-то спросить… — я смотрела на неё с прищуром, когда девушка медленно преодолела расстояние между нами и сказала:       — Извини, если я тороплю события или навязываюсь, но… ты не хотела бы пройтись по всем этим свадебным салонам вместе? Узнать друг друга получше, может быть, выпить вместе… — я изумлена и обескуражена, Мелисса крайне смущена, — на самом деле здесь у меня никого нет, кроме Патрика и его семьи. Мама давно умерла, а отец живёт очень далеко, других родственников у меня не так уж много, и мы не особо близки. А миссис Пантеврь порой бывает… — она задумалась, подыскивая слова, которых в сторону тётушки у меня хоть отбавляй.       — Сложной? Грубой? Невыносимой… — продолжаю за неё я. Мелисса улыбается.       — Не пойми меня неправильно, Кэтрин. Я люблю Патрика, его семью и безгранично благодарна за всю заботу, что они мне дают, но…       Я взяла девушку за руки, отчего-то проникнувшись её словами. Мама умерла, отец далеко… Наверное, она чувствовала себя одинокой и искала в моём лице какую-то поддержку. Тётя порой (часто) крайне отвратительно себя ведёт, так, будто все вокруг ей должны. Моя семья уже давно перестала потакать её прихотям, зато, кажется, Мелисса только училась справляться с ней. И по моему скромному мнению, ей следовало научиться давать своей свекрови отпор. Быть чуть более напористой, когда того требовала ситуация.       — Я знаю тётю всю жизнь. Если уж кто и знает о всех её чертах характера, так это я, не считая моего отца, который терпел её ещё задолго до моего рождения… Я буду рада пройтись по салонам вместе и посмотреть, что они могут нам предложить. Замуж мы выходим только раз, так что рассчитываю я на многое…       Мелисса неуверенно переминается с ноги на ногу, и снова обнимает меня за шею. От неё пахнет цветами и ванилью. Хоть я и не рассчитывала на такой широкий жест благодарности, но всё же я обняла девушку в ответ. Тогда я словила себя на мысли, что буду надеяться, что Мелисса будет единственным человеком из всей семьи моей тётки, от которого меня не будет тошнит. Может, мы даже подружимся…       Вернувшись в кабинет Чонгука, я жду ещё несколько часов до того, как наступает половина шестого. Мероприятие в университете начиналось в шесть, но я собиралась приехать чуть позже, к тому моменту, когда всё будет готово. Чонгук таки нашёл время, чтобы посетить игру вместе со мной и пожертвовать нуждающимся приличную сумму денег. Это собиралось стать первым нашим появлением на публике, не считая больницы, после того, как мы снова обрели друг друга. Пусть все думают, что мы встречаемся, но про свадьбу никто не знает настолько долго, насколько это вообще возможно.       На улице темнело, сильно похолодало, но вечер это нисколько не портило. На входе продавали билеты — не самой большой цены, и то, лишь ради сбора средств. В здании готовились к аукциону, который должен был состояться после игры и внести в общий фонд ещё немного прибыли. В огромном актовом зале выставляли дополнительные места, освещение и настраивали оборудование. Студенты жертвовали вещи, самые интересные из которых собиралась выставлять на аукцион. И это было здорово, что люди готовы отдавать свои деньги на благотворительность, жертвуя праздником ради других людей.       Стадион хоть и не очень большой, но настолько заполнен, что негде протолкнуться, не говоря уже о свободных местах. Все толкались, шумели и громко кричали, словно играя в игру, кто кого перекричит. Чонгук заботливо держал меня за руки, как говорил, чтобы не дать замёрзнуть, но на деле он боялся отпустить и потерять меня в толпе. Что бы там ни было, против я не была. Перед отъездом он тысячу раз напомнил, как важно держаться рядом с ним. Наверное, стоило поскорее найти время и научиться стрелять, чтобы Чонгук перестал так сильно обо мне беспокоиться.       Нам всё же удалось отыскать пару свободных мест, чтобы сесть. Поле хорошо освещалось, зато на трибунах царил полумрак. Чонгук сказал, что это скорее нам на руку. Он подмечал всё, особенно пути отступления в случае чего. Пришлось напомнить, что это просто благотворительное мероприятие, а не место массовой бойни.       Я надеялась отыскать взглядом Тэхёна, но команды ещё не появились. Усложняло ситуацию и то, что многие носили забавные рожки, красили лицо под какого-нибудь персонажа, пытались хоть как-то соответствовать тематике праздника. Команда тоже собиралась играть в костюмах, но мне хотелось знать, что Тэхён там, среди них.       — Хочешь поговорить с ним, когда всё закончится? — спрашивает Чонгук, видя, как я ищу взглядом друга.       — Мне бы очень хотелось. Он избегает меня все эти дни. Но я даже рада, что не поехала за своими вещами сама. Не знаю, как бы я выдержала его боль, — я не смотрела на Чонгука, глядела за сетку, окружающее футбольное поле, наблюдая, как игроки обеих команд наконец выходят. Команда нашего университета в костюмах супергероев, соперники одеты как разношёрстные миньоны. — К тому же мне очень повезло, что он просто отдал мои конспекты, а не сжёг их на заднем дворе своего дома или в камине…       Я видела, как Чонгук улыбается и выглядит вполне счастливым, его глаза блестят. Видеть этот покой в его взгляде, когда его разум чист и не забит всякой ерундой, вроде ревности или каких-то страхов о том, что нас ждёт, — блаженство чистой воды. Знать, что покой наконец нашёл путь к его сердцу. Я надеялась, что моя любовь к нему сделает всё остальное…       Все знали, что игра будет дружеской, ведь её главная задача — привлечь как можно больше внимания. Но зрители всё равно огорчались, когда их команда упускала мяч. Я выискивала взглядом Тэхёна, старясь понять, в каком он костюме. Я больше склонялась к железному человеку, ориентируясь на походку и какие-то малозаметные, но понятные мне моменты.       — Всё в порядке? — спросила я, когда увидела, как Чонгук достаёт из кармана телефон и сердито ругается себе под нос.       — Это по работе, — отвечает он, так же грубо отправляя телефон обратно, — я не буду брать. Пусть все катятся к чёрту… — Чонгук недоволен, и я не знала, это из-за неудачного момента для звонка или из-за звонившего человека.       — Ответь, вдруг что-то важное, — я расцепила наши руки, — найди чуть менее шумное место. Я буду ждать здесь. Обещаю, с места не двинусь…       — Я не оставлю тебя здесь, Кэти, — губы Чонгука чуть разомкнулись, рассеивая пар.       — Чонгук, оглянись, — я обвела рукой множественную толпу в доказательство тому, что хотела сказать, — здесь много людей, ничто со мной не случится. К тому же это ненадолго, и ты скоро вернёшься. Я буду здесь, сторожить наши места… Кто-нибудь обязательно их займёт, если мы пойдём оба… Так что иди, поговори и скорее возвращайся.       Я легонько поцеловала Чонгука в губы, ощущая их жар.       — Я скоро. Будь хорошей девочкой, — только и отвечает он, обхватывая моё лицо, чтобы снова поцеловать. Я бью его ладошкой под зад, когда он торопливо пробирается по проходу.       Наша команда — Золотые львы — выигрывает. Пока я взглядом наблюдала за Тэхёном, гордость так и пробирала меня. Он много тренировался, и все мучительные часы показывали себя во время игр.       Чонгук не появился ни через пять минут, ни через десять, ни тогда, когда игра закончилась и болельщики ликовали после победы. Когда все начали расходиться, я заволновалась. Я решила, что он мог заблудиться и потерять дорогу, но, проверив свой телефон, звонков я так и не обнаружила. Тем временем трибуны всё пустели. Я начала звонить, но гудки обрывались… Сердце заколотилось болезненно сильно, и я начала опасаться, как бы не началась паническая атака.       Но всё объяснимо, верно? Я просто слишком волновалась. Разговор мог затянуться, или Чонгук пошёл искать уборную, а может, встретил давнего знакомого. Может, встретился с тем, кто ему звонил? Или с той… Не была ли это Лесли?       Я оставила сообщение Чонгуку и решила пойти в здание университета, чтобы не ждать на холоде. Наверное, лучше придерживаться толпы, чем оставаться одной. Внутри так же много людей и большая очередь из желающих пройти в актовый зал. В холле много волонтёров, собирающих деньги и рассказывающих о том, куда эти деньги собираются пойти.       Я смотрела по сторонам, попутно выискивая Чонгука взглядом. Но всё бесполезно. Его нигде нет. Не нужно было настаивать. Он мог поговорить и потом, когда закончится игра. Какой чёрт меня дёрнул? Я волновалась, но мысленно пыталась оставаться спокойной и дышать глубже, пока нервы не сдали.       Потеряв надежду искать здесь, я решила выйти на парковку. Должно быть, он ушел говорить на улицу, потому что здесь слишком шумно. С чего я вообще решила, что он был здесь? Я с тревожным сердцем пробиралась к выходу через нескончаемую толпу людей, когда кто-то внезапно схватил меня за локоть и что-то упёрлось мне в бок. Чонгук, подумала я. Но стоило мне поднять взгляд, как он тут же встретился с парой чёрных устрашающих глаз.       Пахло табаком и сигаретами. В бок снова что-то сильно надавило.       — Дёрнешься — пристрелю, — вещал грозный прокуренный голос мужчины с морщинистым худощавым лицом.