Переезд

— Это пугало такое страшное, аж мурашки по коже. Она отходит в сторону от пугала, которое мирно покачивается на летнем ветру — Ууу, я страшное пугало. Я сожру тебя и твою семью, — он жутко вопит и машет набитыми соломой руками пугала так, что его тыквенная голова будто кивает в ответ — Прекрати, дурак. Пойдем уже домой, — она смеется и его меня за руку, но все равно не сводит глаз с пугала которое кивает ей вслед Настя была отнюдь не из пугливых, ведь с детства проводила часы играя на картофельном поле у бабушки на ферме и собирая колорадских жуков в банку. Но это пугало внушало в ней отвращение, которое шло глубоко из подсознания. В нем что-то было не так, хотя оно было сделано по всем канонам, набитое соломой туловище в уродливой шляпе и глаза-пуговицы, которые безжизненно смотрели сквозь тебя. Это ощущение нереальности и опасности исходящей из-под каждого куста не покидало Настю с того момента, как Максим привез ее на эту ферму. — Знаешь, ты первая девушка, которую я везу в свое родовое гнездо, — он смеется, потому что какой знатный род может быть у простого менеджера, но драмы он всегда умел нагнать. — Я точно не уверен, понравится ли тебе, ведь ты девушка городская-неженка. Настя мягко ударила его в бок, но долго не могла сердиться на парня, ведь в какой-то мере он был прав. За городом она не была уже давно, даже на дачу на картошку как типичная россиянка не выезжала. Поэтому она с удовольствием вдыхала воздух, напоминающий ей о доме и пшеничном хлебе, который пекла бабушка летом. Хотя она никогда не думала, что свяжет свою жизнь с человеком, сидящим на водительском сидении. Максим не был тем перспективным мальчиком на золотом Порше, которого пророчила для нее мать. Он говорил со странным акцентом и обожал свистеть и смешно двигал ушами, это и привлекло Настю, его отличие от хипстеров и пижонов. Да и запутанная семейная история максима подкупала не меньше, не придется выслушивать наставление его мамы или ездить на рождественские ужины. — Скоро уже приедем, — будничным тоном сказал Максим. Хотя казалось мы просто стоим на месте или это поле такое бесконечное. Но будто из-под земли появился поворот, сопровождаемый резким выкручиванием руля с элементами форсажа так, что Настя вцепилась в ручку двери. — Вот мы и приехали, — Максим развел руками показывая на дом, который на удивление не был старой лачугой с элементами коррозии, а приличной дачей, пропадающей в кукурузном поле, которое было похоже на те поля из ужастиков про инопланетян. Пока Максим разгружал багажник, в котором можно было уместить все содержимое его квартиры, Настя осматривала местность. Где-то неподалёку каркнула ворона, эта мерзкая тварь. Настя с детства испытывала панический ужас перед воронами, этими посланниками смерти, которые могут выклевать глаза, а потом будут глумиться над твоим трупом. Солнце вдруг накрыла тень, как от облака, но двигалась намного быстрее. — Черт, это миграция ворон. Быстрее в дом! — Крикнул Максим, но его голос утопал в карканье тучи воронов, которые, казалось, неслись на Настю. И она побежала, закрыв глаза руками и будто вернулась в детство. Но в этот раз было страшнее, карканье раздавалось в ушах, а хлопанье крыльев раздавалось рядом с ее головой и Настя бежала вперед, не разбирая дороги и остановилась лишь тогда, когда Максим начал трясти ее за плечи, а потом поднес стакан горячительного. — Я за тебя волновался. Сезон миграции ворон вполне нормальная вещь в этой местности, к такому нельзя подготовиться заранее, — Он выговаривал эти слова по-отечески успокоительно, и Настя перестала трястись, но иногда смотрела в окно, боясь, что вороны попадут и в дом. Что было вполне реалистично, с учетом того, что панорамные окна достигали роста Насти и казалось сдавливали ее изнутри. — Знаешь, Макс. Мне тут некомфортно. Прямо жуть берет. — Успокойся, ты просто переволновалась. Хотя мне в детстве тоже казалось, что кто-то подглядывает в окно ночью, но я тогда был впечатлительным, — Последнее слово Макс будто выплюнул и прошел на кухню, не замечая недоумения на лице Насти.