— «кто ты на самом деле? человек, который сотворил нечто кошмарное, или тот, кто в ужасе от того, что сделал? позволено ли одной части тебя простить другую?» р. стэд, «прощай, незнакомец»
Шторы вламываются в комнату от сильных потоков ветра. Дождь вот-вот начнется. Тонкс стоит у немытого зеркала на закрытом шкафу и сосредоточенно пропускает шпильку через волосы, стараясь прижать их к голове как можно плотнее. — Пойдешь со мной? — тихо спрашивает она у сопящего на простынях Джорджа и в ответ слышит лишь какое-то невнятное мычание, что вызывает у нее теплую улыбку. Голыми ногами она ступает по ковру к кровати и оставляет на виске парня легкий утренний поцелуй, от которого все еще веет зубной пастой. Девушка закрывает окна на тот случай, если гроза все же начнется до того, как проснется Джордж, чтобы ему не нужно было подниматься с постели и делать это самому. Синефин подхватывает обувь с подставки, бесшумно покидая комнату. Напоследок она вновь смотрит в зеркало, но на этот раз замечая через отражение то, как рыжеволосый притягивает к себе подушку, на которой спала Тонкс, и утыкается в нее носом. Выходя из магазина под звон колокольчика на двери, девушка видит старшую сестру с высоко поднятой рукой для привлечения внимания младшей. — Привет! — кричит Нимфадора с другого конца улочки, пока Синефин перебегает через дорогу. — Взяла палочку? — Было бы странно, если нет. — хмыкнула брюнетка, хлопнув рукой по кожаной сумочке, что болталась у нее на плече. — Ты чего такая заведенная? — Узнаем. — отрезала Дора, оглядываясь по сторонам, а затем добавила. — А может быть и не узнаем. Синефин почувствовала легкую тревогу и пару свежих капель дождя у себя на щеках, поднимая лицо к небу и мгновенно растворяясь в белой дымке. Косой Переулок вновь опустел.;;;
По словам Нимфадоры, на площади Гриммо никого не было с того момента, как Блэк погиб. Мир держался словно на ниточке, медленно сгорающей под пламенем свечи. Синефин отлично помнит первый раз, когда оказалась на этой улице: свое замешательство, недовольство, обиду на семью за то, что ради ее же безопасности они закрыли ее в загородном магловском домике, стоящем тогда посреди кукурузного поля без хозяев. Это так странно, ведь в то время все вокруг имело хоть какое-то значение и свои краски, а сейчас это «все» окрашено в грязно-серые тона и пахнет сыростью лета. — Почему здесь так пусто? — спрашивает Синефин сестру, входя на кухню, где раньше проходили все собрания. За столом еще никого не было, свет погашен, а посуда стояла у раковины в живом беспорядке, будто кто-то сейчас спустится обратно и продолжит уборку. — Римус должен сейчас быть. — поясняет Дора, присаживаясь за стол. — Молли с Артуром и Грозный Глаз тоже. Им важно присутствовать на чтении. — И это все? — темноволосая оглядывается, пытаясь глазами отыскать хоть какой-то намек на то, что это все шутка. — Это не официальное собрание? Никого из Министерства не будет? — Нет, Синефин. — сзади слышится знакомый хриплый голос, и девушки оглядываются на дверь. Люпин вошел внутрь, рукой задевая косяк. Нимфадора сразу же постаралась отвернуться, не привлекая к себе лишнего внимания, а младшая-Тонкс все так же вопросительно смотрела на Римуса, ожидая пояснений. — Сириус для всех вокруг всегда был преступником и последователем Сама-Знаешь-Кого. Преступником он и умер. Синефин не сказала ни слова, садясь рядом с сестрой. — Полагаю, Грозный Глаз позвал только самых близких. — продолжил Люпин. — И тех, чье имя есть в письме. Брюнетка запнулась, соображая, к какой именно перечисленной группе людей ей стоит себя отнести и собиралась задать очередной вопрос, но не успела, так как на кухню вошли мистер и миссис Уизли, Грюм и Андромеда. — Мама? — видеть здесь ее было и вовсе неожиданностью и, признаться, все это потихоньку начинало выводить Синефин из себя. Почему Орден не в полном составе, почему тех, кому не все равно можно пересчитать по пальцам, и почему проинформировали о чтении завещания далеко не всех, как например забыли про Фреда с Джорджем, которые тоже стали частью всей этой «шумихи»? Почему ее мать, что в жизни ни разу не упомянула своего двоюродного брата, теперь внезапно приходит в Штаб-квартиру? — А Гарри? Где Гарри Поттер? Сейчас Синефин обратилась к Аластору, который как раз смотрел точно на девушку. — Поттеру небезопасно высовываться. — прохрипел Грюм, ковыляя к одной из стенок, чтобы все его видели, и вынимая сверток из-за пазухи. — Он только-только покинул Хогвартс. Живым. Нимфадора посмотрела на сестру с явной просьбой заткнуться, отчего темноволосая побледнела от негодования еще сильнее. Она готова была поспорить, что и Поттеру о «собрании» даже не сказали. — Обойдемся без формальностей. Сразу к делу. — Грюм оглядел всех присутствующих бегающим глазом и развернул пергамент, начиная читать. — Я, Сириус Блэк, кровный сын Ориона и Вальбурги Блэков, хочу выразить благодарность Альбусу Дамблдору за возможность быть частью Ордена Феникса и составляющей оппозиции Воландеморта, Также… Это не было завещание. У Синефин запульсировало в висках и прошла дрожь по шее от непонимания данного представления. Почти все чтение письма Тонкс просидела уставившись в одну точку. — Нимфадоре Элоизе, а также Синефин Марии Тонкс, настоящим передаю квартиру по адресу Площадь Гри… Девушка в этот же момент едва не слетела вниз со стула от услышанного. — Что? — Синефин почти что встала с места, оборачиваясь на мать, которая строгим взглядом усадила ее обратно. — Площадь Гриммо 12, как светлой части поколения Блэков. В надежде, что квартира продолжит служить штабом для Ордена Феникса. Синефин просидела в оцепенении еще минуту, а когда Грозный Глаз закончил чтение, она первая вышла из кухни, подхватывая под локоть Нимфадору. — Ты знала? — в лоб спросила у нее девушка, отходя к лестнице. — Ты знала и поэтому ты так суетилась? — Мерлин, Синефин, догадаться-то не сложно было. — Дора закатила глаза, после чего вызывающе посмотрела на сестру. — Зачем нужно было нас звать, если наши имена не были в письме? Мы его близкие? — Потому что это Сириус, а мы часть Ордена, и к тому же… — Ты его даже не знала. — Вот именно, Дора, не знала. — прошипела Синефин, и позади из-за двери начали выходить остальные. — С чего бы ему завещать нам квартиру, он же даже не… — взгляд уцепился за Андромеду, покидающую кухню. — А, вот оно что. Все ясно. А Гарри? Как же этот паренек, которому-то и жить негде будет после снятия надзора? — Гарри — не Блэк. — ответила подходящая к дочерям мать. — Но и я не Блэк, мама. — Ты Блэк ровно настолько, Синефин, насколько и Тонкс. Хватит это отрицать. Синефин рвано выпустила воздух ртом, будучи не в состоянии подобрать нужных слов, описывающих ее возмущение, и вышла из квартиры, тут же трансгрессируя.;;;
Девушка падает лицом в подушку, надрываясь в неистовом крике, к счастью, приглушенным перьевой набивкой. — Она здорова? — оба близнеца боязливо заглядывают в комнату, просунув макушки в щелку двери. — Говорил я тебе, Джордж, таких прививают до того, как забирают из приюта в дом. Синефин озлобленно стягивает с себя ботинок и швыряет во Фреда, который по удаче случая успел пригнуться. — Я иногда ненавижу свою семью так сильно. — бурчит она, стягивая обувь со второй ноги и снова откидываясь на подушки. — Ну, будь у меня такая же тетушка, я тоже наверное ненавидел бы свою семью. — пожал плечами Фредерик, падая боком напротив нее на кровать. Тонкс моментально поднимает взгляд, полный презрения к его клоунской натуре, но не находит сил ответить что-нибудь гадкое в ответ, поэтому снова благополучно утыкается лицом в подушку с криками. — Счастливые люди так себя не ведут, Джорджи, помогай. — позвал брата близнец, и Джордж моментально оказался по другой стороне от Синефин. — Расскажешь нам что ты снова натворила? — Стала наследницей благородного дома Блэков. — переворачиваясь, озвучивает проблему девушка. — Так теперь ты наконец съедешь? — не сдержался Фред, и на этот раз на него раздраженно взглянули уже две пары глаз. — Я шучу! Чего вылупились? Синефин на секунду задумалась, посмотрев то на Джорджа, то на его близнеца, и сказала: — Вообще-то… Да. — брюнетка приняла положение сидя, оглядываясь на парней. — У меня теперь есть свой дом, а значит вы оба мне уже не нужны. И я прямо сейчас собираю вещи и уезжаю. Уизли ошарашенно вскочили с места, переглядываясь, а Тонкс все продолжала: — Мне как раз прилетела сова из Министерства. Меня приняли на курсы подготовки Мракоборцев, и мне нужно место для домашних занятий… Собственный кабинет, кровать… — последнее слово она процедила сквозь зубы, посмотрев на Джорджа, — у Блэков весьма внушительная библиотека, не то что у вас, бездарей. А, и к тому же… — Подожди, подожди… Что ты сказала? Тебя приняли на курсы?! — выпучив глаза, с шокированным видом воскликнул Джордж. Синефин пожала плечами. — Да, пустяк. — лениво бросила она. — Но ведь не это главное! По-настоящему радует только то, что уже завтра утром я проснусь от пения птиц, а не от воплей твоего братца. — Да-а, пожиратели смерти знатные нынче певчие пташки… — протянул Фред, плавно проводя рукой по воздуху, тем самым выказывая свое удовлетворение грядущим для Синефин перформансом. — Синефин! — Джордж щелкает пальцами у лица девушки. — Ты мракоборец! — Стану только к концу лета, Уизли. — поправила его Тонкс. — Если выживешь, разумеется. — Фред перебрался на край кровати, по-доброму предупреждая брюнетку с невинной улыбкой. Синефин молча закатила глаза и вновь вернулась к шкафу, копошась в одной из полок в поиске своего знаменитого мешочка. — Стой, что ты делаешь? Это была не шутка? — Ты правда уезжаешь? — с каким-то беспокойством в голосе произнес вслед за близнецом Джордж, и девушка устало развернулась с некоторыми вещами в руках. Все они вмиг полетели на дно мешочка, втиснувшись через горлышко. — Джордж так плох в постели? История с Джонсон повторяется? — снова шутит Фред, считая себя абсолютно смешным в этот момент. Особенно смешно, видимо, было Джорджу. Синефин сначала недоуменно посмотрела на обоих парней, но легко встряхнув головой, решила не забивать себе мысли чем-то не столь важным на данный момент. — Да, я поживу там. — сказала она. — Нимфадора, скорее всего, тоже уже пакует чемоданы. Джордж качнул головой, складывая руки в замок, и Фред, заметив возникшую неловкость между этими двумя, церемонно цокнул языком. — Вам надо это обсудить, голубки. Синефин втянула воздух через зубы, посмотрев на недовольную физиономию Джорджа. Парень сидел с высоко поднятыми бровями, явно ожидая услышать от темноволосой причины данного (слишком скоро принятого, по его мнению) решения, среди которых он точно надеялся не услышать о том, что он отвратительная компания. — Слушай, — начала Тонкс, как только дверь за Фредом закрылась. — Я и так чувствую огромную вину за то, что буду жить в доме Блэков. И твой взгляд мне не помогает. — Почему? — спрашивает тот, пожимая плечами. — Почему ты не останешься здесь? Если надо, то я буду готовить тебе завтраки в постель каждое утро, расчесывать волосы и целовать колени! Синефин засмеялась, присаживаясь напротив Джорджа и поджимая ноги под себя. — Тебе напомнить, как позавчера была твоя очередь готовить и ты чуть не спалил кухню? Если такие трюки будут ждать меня каждое утро, то боюсь, что именно это станет причиной моей преждевременной смерти, а не пожиратели. За окном раздался взрыв и пара обернулась на звук. Уже третий раз за последнюю неделю. Синефин ринулась к подоконнику, наблюдая за выбегающей волшебницей из книжной лавки через улицу. Крохотный домик огромными клубами выпускал сквозь разбитые окна дым, и владелица всеми силами пыталась остановить пожар внутри, стреляя заклинание за заклинанием. Через секунду внизу уже виднелась фигура Фреда, подбегающего к девушке и помогающего победить огонь. — Я хочу взять Гарри на лето к нам с Дорой. — тихо говорит Синефин, чувствуя, как Джордж подходит к ней сзади. Его руки обхватывают ее за плечи, плотно прижимая к своей груди, и она медленно выдыхает. — Орден будет против. — подмечает рыжий. — Мама говорила, что за Гарри есть кому приглядывать, пока он у своих предков-маглов. Это не твоя забота. — Не считаю правильным, что Сириус передал квартиру нам, а не ему. — Синефин ощутила давящий ком вины в груди, представляя разочарование в глазах Поттера, которое он в жизни бы не озвучил в силу своей тактичности. Джордж по непонятной девушке причине засмеялся, развернув ее к себе и поддевая ее подбородок пальцем. — Ну вы только поглядите! Синефин Тонкс борется за справедливость в этом мире. — Нет, Уизли. Просто у меня есть некие жизненные принципы, которые, вероятно, суждено понять не всем. — Это ты сейчас на меня намекаешь? — На свою мать. — Синефин надменно дергает бровями, но сразу же оттаивает, чувствуя короткий успокаивающий поцелуй Джорджа на своих губах. Тот довольно улыбается, растянув уголки губ точь-в-точь как Чеширский Кот, и девушка легко отталкивает его от себя, закатив глаза. — Твоей мамочки я побаиваюсь сильнее, чем тебя. — говорит Уизли, собирая с полки в охапку какие-то вещи Тонкс. — Я помню, как она посмотрела на меня в тот раз, в больнице Святого Мунго. Я перед Снейпом так паршиво себя не чувствовал, как перед ней. — Успокойся, Джордж. — отвечает Синефин. — Она добрячка. — А выглядит так, словно готова четвертовать любого. Ты, кстати, переняла от нее это дерь… Очарование! — предугадывая реакцию девушки, Джордж шагнул назад для своей же безопасности. — Ты просто никогда не рассказывала про нее. Тонкс выдохнула. — Все говорят что мы очень похожи. — начала она, вынимая из шкафа старые рубашки. — Она всегда была очень строга к нам, крепко держала в узде. И мне это, как бы, не особо мешало, а вот Дора страдала постоянно. Ругалась, билась, вечно доказывала свое мнение. Помню, когда я была на младших курсах, а Дора на старших, то всякий раз, когда мы должны были возвращаться домой… на каникулы, там… или еще чего… Дора всегда чуть ли не плакала в поезде. — А ты совсем не бунтовалась? — задал вопрос Джордж, прерывая Синефин. — Почти никогда. Это странно, но я всегда боялась, что если я буду доставлять еще больше хлопот, то меня выбросят как котенка. Бред, но все же. — девушка сдавленно улыбнулась, посмотрев на рыжеволосого. — Еще больше? — подходя ближе и вручая Тонкс ее пижаму, что лежала всегда под подушкой, переспросил парень. — Мерлин, не говори, что это все из-за… — Да-а. — протянула Синефин, щелкнув языком. — Это все из-за проклятия. Но я была ребенком, мне простительно. Зато папа у меня солнечный. Насчет Андромеды не уверена, но ему ты точно понравишься. — Собралась знакомить меня с семьей? — Джордж театрально прикусил губу, поправляя волосы. — Мне семнадцать, и я вот уже как неделю сплю с каким-то рыжим парнем в одной постели. — наигранно прикладывая палец к подбородку, Синефин смотрит в потолок. —Да, думаю, пора. Остаток своих вещей девушка складывает в одиночку в тишине под чутким надзором Джорджа, который то и дело сидел и вздыхал. А Тонкс ходила из стороны в сторону в напряжении, размышляя о том, насколько сильно привычные вещи изменились за последнее время: тот же Косой Переулок — число закрытых магазинов и лавочек все растет и растет, оставляя витрины потухшими, а прилавки пустыми. Синефин вспоминала сначала Олливандера, который постоянно высовывался из своей лавки волшебных палочек и обеспокоенно оглядывался по сторонам. Вспоминала кафе-мороженое Фортескью, которое закрылось на днях из-за пропажи без вести своего владельца — Флориана Фортескью. Синефин вспомнила и прачечную миссис Стэнхоуп, где девушка пролежала без сознания трое суток после Рождества у Блейза. — Джордж, — зовет парня Тонкс, и тот поднимает на нее глаза. — Хочу тебя кое с кем познакомить завтра.;;;
Синефин ошиблась — Нимфадоры в Штаб-квартире не было ни в тот, ни на следующий день. Серость сгоняла мысли в кучу, а молчаливая бездыханность комнат заводила Тонкс в какой-то тупик. Казалось, что оживить это место невозможно. Тонкс выбрала себе одну из гостевых спален, перетащив внутрь некоторую мебель из разных уголков дома. Уже на следующий день после ее переезда жутковатость этой квартиры перестала казаться привлекательной. «Вот появятся растения — и все сразу встанет на свои места.» — думала девушка, уперевшись руками в бока и рассматривая старый матрас, который в комбинации с серо-болотными стенами выглядел еще более тускло и гнило. Здесь было очень тихо. Она обещала встретиться Джорджу на перекрестке перед Дырявым Котлом ближе к сумеркам, и поэтому Синефин уже десятый раз поглядывала на циферблат наручных часов, недовольно ворча себе под нос, что это последний гриффиндорец в ее жизни. — Еще медленнее. — раскинув руки в стороны и испепеляя того взглядом, Тонкс сделала пару шагов навстречу близнецу, который в ответ галантно подал ей свою ладонь и тонким голосочком извинился за свое опоздание. — Ты будешь той самой строгой мамочкой, к которой дети будут бояться подходить. — прокомментировал Джордж, ступая за девушкой. — Постой-постой, ты что, станешь своей матерью? — С недавнего времени это мой самый большой страх. — ответила Синефин и кивнула Уизли в нужное направление. — Однако, ты прав. Поэтому я никогда не заведу ребенка. — Тебе понравится пытаться. Тонкс закатила глаза и промолчала, просовывая ладошку в карман к Джорджу и сплетая его пальцы со своими. — Так куда мы идем? — парень отскакивает в сторону бордюра, ступая точно по линии камней. — В прачечную. Ты взял с собой ту вашу вредилку, о которой я тебя просила? — Обижаешь! — вскинул подбородком тот и похлопал себя по кармашку на пиджаке поверх груди. — И ты решила постирать ее? — Там живет одна женщина. — Синефин была в слишком унылом настроении, чтобы как-либо реагировать на шутки и проказы Джорджа. — Продолжай. — терпеливо бросил близнец. Тонкс тяжело выдохнула, когда взгляд уцепился за очередную разбитую витрину и перевернутое вверх-дном все вокруг. — Она спасла мне жизнь. Обработала раны и просидела со мной три дня, пока я не очнулась. И я сбежала. Джордж не ответил. Они шли в полной тишине еще какое-то время, а девушка не проронила ни слова больше. — Синефин? — наконец обращается Уизли к ней. — Ты в порядке? Пара свернула за угол и спустя пару шагов уткнулась в стенку, где как раз и жила миссис Стэнхоуп. — Просто угнетает атмосфера вокруг, все хорошо. — девушка отворачивается к двери прачечной, уже занося руку и собираясь постучать, но Джордж осторожно одергивает ее за плечо. — Ты принимаешь лекарства? — Джордж! — приглушенно возмущается Синефин. — Не хватало мне второй Нимфадоры. — Я переживаю. — поясняет он, и Тонкс медленно набирает в легкие воздух, прикрывая глаза. — Тебе незачем переживать из-за этой ерунды. — как можно более плавно и сдержанно говорит Синефин, снова возвращаясь к двери заведения. Но Уизли продолжает, отчего кровь в жилах девушки закипает еще сильнее. Будто бы она не ясно дала понять, что этой теме конец. — Не считаю это ерундой. Знаешь, а ведь у меня до сих пор мурашки каждый раз по коже, когда я вспоминаю, как ты тряслась в Выручай-Комнате и… Пальцы сами прощупывают в кармане злосчастные таблетки. — Замолчи. Синефин сжала челюсти и, собравшись, трижды ударила по дереву. — Ты сейчас заткнула меня? — парень развел руки в стороны, недоуменно выдохнув ртом. — Мерлин, просто хватит. Я и сама в состоянии проследить за своим состоянием. Нянька из тебя никакая, и твоя забота скорее выводит меня из себя. — она посмотрела через плечо на напряженное выражение лица Джорджа и сразу же отвернулась. — Прекрасно. Больше никакой заботы. — Спасибо. — Да не за что. Никто не открывал, и Синефин постучала во второй раз. Ни шагов, ни скрипа пола. Ни-че-го. В конце концов девушка решила просто толкнуть дверь вперед, и на удивление, та легко распахнулась. Джордж и Синефин стояли на пороге пару мгновений, привыкая к увиденной картине: коридор, что удалялся вглубь, был полностью пустым. Стены ободранные и холодные, а дверь, которая вела в комнату где в январе очутилась Тонкс, была снесена с петель. Синефин поднесла палочку перед собой, неуверенно шагнув внутрь. — Не думаю, что здесь кто-то есть. — тихо сказал Уизли, равняясь с ней. Вместе они прошли дальше, к скромной кухоньке. Действительно, вокруг царила гробовая тишина и слышался только звук ветра, со свистом врезающегося в щели разбитых окон. Мебель перевернута, сажа вылетала из печи и поднималась к потолку. — Она же была беззащитной старушкой. — проронила Синефин, оглядывая помещение. — Или великой волшебницей. Тонкс обернулась на Джорджа, который повертел в руках какой-то старой потрепанной газетой и бросил ее перед ней на плиту. — Она была мракоборцем… — буквы заголовка сложились в ряд, и Синефин отчетливо увидела имя своей спасительницы — Лойс Стэнхоуп. А рядом снимок, где она уверенно пожимает руку тогдашнему министру магии, Гарольду Минчуму. — Посмотри на имена. — рыжеволосый ткнул пальцем в список, что находился прямо под колдографией. — Тринадцать последователей Волан-де-морта были пойманы ею в восьмидесятом году. — И сейчас они ей отомстили… — продолжила за Джорджа девушка, складывая старую газету пополам. Уизли подтвердил кивком суждения Синефин, осмотревшись. Внезапно разлетевшиеся осколки окон задрожали на земле, отдавая легким звоном, стулья, деревянные щепки и разбитая посуда затряслись, а вдалеке послышался гулкий шум. — Джордж? — прошептала брюнетка, спиной вдавливаясь в спину парня. — Я здесь. — перехватывая ладонь Синефин, ответил тот и тут же поднял голову кверху, откуда донесся такой звук, словно что-то проломили. В эту же секунду штукатурка начинает сыпаться, а потолок проламывается под огромным давлением и крушится на пару. — Джордж! Крик, пропитанный страхом и паникой, теряется в падающей груде цемента, и Уизли в последний момент видит перед собой только оседающую в воздухе серую пыль.