В чешуе форели

      Роберт был недоволен, что ему придется жениться на Ланнистерше, сир Джейме Ланнистер снова станет наследником своего отца, а все что они получили — две пустые головы для задабривания Дорна и отсутствие обид на Западе. Брат был уверен, что легко покорит пески юга, если ему понадобится, но будучи реалистом, Станнис в этом сомневался: неизвестно, чем окончится поход Редвина и Тирелла, возможно, им стоит ускорить постройку кораблей, которую все же заложили в столице.       Но еще больше Роберт был недоволен, когда Станнис сообщил, что чтобы надавить на Ланнистера, он назвал детей принцессы Элии Мартелл племянниками. Брат пришел, ожидаемо, в бешенство и долго орал, Аррен же пребывал в недоумении, не понимая, что лучше об этом скажет Станнис, чем Тайвин Ланнистер. Лучше вытерпеть скандал за закрытой дверью, чем публичные оскорбления на пиру, он, конечно, ко всему привычен, но Ланнистеру удовольствия понаблюдать не доставит! Чего он не ожидал, так этого того, что разъяренный Роберт рыком выставит из покоев и Аррена, и прибежавших на шум Старка и Талли, а после совсем другим тоном скажет:       — Не зови их. Никак и никогда. Может тогда они, наконец, уйдут.       Роберт грузно осел в кресле, сгорбившись будто старик. Неуверенный в происходящем, Станнис присел в соседнее, не отрывая от брата взгляда. Что-то с ним было не так, что-то категорически неправильное, выражавшееся в бегающем взгляде, тенях под глазами, холодном поту и скорбных морщинах у рта, которых точно еще не было в начале восстания. Да что там в начале, их не было и недели назад! Роберт заболевал, а треклятый мейстер Пицель, ланнистеровский брехливый пес, и не заметил ничего.       — Брат, ложись в кровать, — действовать надо немедленно, кто знает, сколько времени они упустили. Сначала он пришлет Пицеля, потом напишет мейстеру Крессену, надо как можно точнее описать симптомы, пусть подумает, что это может быть.       — Ты чего? — опешил Роберт. — Зачем?       — Ты болен. Ложись в кровать, я пришлю мейстера, — он решительно встал. Только для того, чтобы его не менее резко усадили обратно рукой. Хватка у Роберта все еще сильная, может, даже сильнее прежнего, это тоже может быть важно.       — Сдурел? — нежданно миролюбиво спросил старший брат. — Хочешь, чтобы вся Гавань судачила, что король с ума сошел, вторым Эйрисом меня называя? Я даже Джону и Неду ничего не сказал.       — Что? — об этом он просто не подумал. Дома мейстер Крессен первый бы заткнул рот любому, кто посмеет про лорда Баратеона дурное сказать, но они не дома. И если Старк еще мог промолчать, то Аррен точно вспомнит про кровь Таргариенов. А Пицель — ланнистеровский прихвостень, которому точно нельзя верить. — Но надо же что-то делать. Что с тобой происходит?       — Сиди, — на всякий случай брат еще раз хлопнул его по плечу. — Снятся они мне, дети мартелловской девки. Такими, какими их видел, когда тела принесли, девчонка вся в крови, а младенец с проломленным черепом. Смеются, зовут поиграть, называют… — тут брат судорожно сглотнул, но продолжил, — называют дядей Робом. И Элия тоже приходит, вся в крови, уносит сына на руках, а девчонка за ней бежит. Я все стою, двинуться не могу, а потом вижу, как она меняется, и вместо нее Лианна, как в последний день того проклятого турнира. Я не могу двинуться, зову ее, но она все дальше и дальше, а потом они просто исчезают. Я детей этих иногда и вживую вижу, будто девчонка за балдахином прячется, а малец на кровати лежит, да ручками машет.       Брат взмок, пока рассказывал, да и самому Станнису стало не по себе, пусть и по другой причине. Почему какие-то кошмары довели брата до такого? Ему тоже до сих пор в плохие дни снится гибель Горделивой и крики родителей, которых он в реальности не слышал, но достаточно напомнить себе, что все в прошлом, и он готов работать дальше. А Роберт совсем в них потерялся, даже галлюцинации начались. Нет, нужен мейстер, галлюцинации это серьезно, но раз нельзя обратиться к Пицелю, то хотя бы Крессену написать.       — Давно это началось? — чем больше он узнает, тем больше пользы будет от письма. Кроме того, Талли же привезли каких-то знахарей для простолюдинов, может там хоть недоучка найдется?       — Как тело Лианны привезли, — ответил Роберт, глядя исподлобья. — Думаешь мейстерам сдавать?       — Нельзя. Иначе тебя точно нарекут следующим Эйрисом, вспомнят, что Рейль была Таргариен и вспыхнет так, что в Эссосе увидят. Но можно написать Крессену, — подумав еще, Станнис все же рискнул. — И пей меньше. От такого количества вина вполне могли и галлюцинации быть.       — Если не напьюсь — снятся. Если напьюсь — вижу, — горько усмехнулся брат. — Даже после смерти мне покоя не дают.       — Я подумал… Талли привезли же каких-то знахарок? Может у них спросить?       — И как ты о таком спросишь? — ехидно хмыкнул Роберт, но как-то устало. — Опять Талли. Кого о чем не спросишь — Талли! У Джона спрашиваю, что с диким огнем в городе делать — Талли его на лодках вывозят и оставляют неподалеку от гавани, вдруг пригодится. У Неда спрашиваю, как ему с женой, которая была невестой Брандона, он в ответ «она урожденная Талли»! Вот тебе это о чем-нибудь говорит? Вот и мне нет. Хотя ты может и узнаешь, твоя ж тоже Талли, была уже невестой ланнистерского щенка. Может, хоть ты пояснишь, что к чему с этими форелями.       Станнис невольно поморщился от пренебрежительного «твоя ж»: леди Лиза была одной из немногих женщин, с которыми он мог спокойно разговаривать, и единственной, не являющейся родственницей или старухой. Просто потому что она не ждала комплименты, не обсуждала погоду, платья или еще какие-нибудь женские интересы — Лиза Талли подошла к ним с Арреном с вопросами о бюджете замка, продлении договоров поставки и другими хозяйственными делами. Талли очень хотела знать, кто отвечает за эти расходы, кто и с кем заключал эти договора и кого надо припугнуть, чтобы все заработало без ошибок.       Обычно этим занимается сенешаль, но после штурма Красного замка в нем остались единицы выживших, слуг пришлось набирать чуть ли не с улицы, и должность стюарда, как и кастеляна замка, была вакантна. Хостер предлагал поставить сенешалем кого-нибудь из Тиреллов, и это было, пожалуй, единственной должностью, на которую Станнис бы их пустил, но Аррен был категорически против подобных тонких издевательств. Так или иначе, пока шли споры, всеми делами замка занималась Лиза Талли и ее приехавшие подруги, единственная дочь лорда Уэнта, Шейра, и девица из Маллистеров, кажется, Сивилла.       Станнис часто встречался с леди Лизой по рабочим вопросам или в библиотеке, в которой его невеста иногда коротала вечера за книгами о других землях. Довольно легкомысленное и бесполезное занятие, если не знать, что леди Лиза ищет в книгах сведения о других культурах, чтобы узнать, что полезного стоит привнести в Вестерос. С Талли можно было молчать, и это молчание не было неловким или неуютным из-за нарушенного этикета, и одного этого хватило бы, чтобы порадоваться спешно данному согласию.       — Возможно, я смогу спросить, не называя имен, — все же ответил он Роберту. Брату нужна была помощь, и оказать ее некому, кроме него, только в нем течет такая же Таргариеновская кровь. — И о чем ты пытаешься расспросить Старка, если он с женой две недели прожил, а после отправился на войну?       — Вот пекло! — осознал глупость брат.       Заговорить на интересующую тему Станнису удалось лишь на следующий день, да еще и после совета, где обсуждалась коронация Роберта, Верховный септон прибудет через день, и подготовка к торжеству шла полным ходом. Не говоря уже о том, что Верховный септон должен снять обеты с сира Джейме Ланнистера, чтобы на коронации тот присутствовал как наследник Утеса.       Так что сначала он обсудил с леди Лизой именно подготовку, а уже после спросил, может ли она порекомендовать кого-то из приехавших деревенщин как мейстера. Талли взглянула на него так, что Баратеон против воли напрягся, а после пригласила на прогулку в сад. Откуда у речных лордов такое пристрастие к садам, он не понимал, не Тиреллы же! А после леди ошеломила его, спросив, подозревает ли он Пицеля в некомпетентности или сразу предательстве.       — Нет. С чего вы взяли? — на что собеседница приподняла брови в ответ.       — С того что вы пришли в поисках мейстера, лорд Баратеон. Вы либо подозреваете в чем-то Великого мейстера, что неудивительно, учитывая, чем закончилось доверие к нему Безумного Эйриса, либо вам нужен знахарь по деликатному вопросу, — на мгновение леди Лиза замерла, а после, покраснев, уточнила. — Второе?       — Да, — видя ее округлившиеся глаза, Станнис мысленно проклял богов и тут же опротестовал сказанное. — Нет! То есть это не для себя. Неважно, вопрос деликатный и требует с одной стороны компетентности, с другой скрытности.       — Тогда если вы сейчас свободны, пойдемте, мои люди арендуют несколько домов в городе.       Он это знал, как и то, что леди было необязательно сопровождать его, но не стал возражать, тем более что слуги Талли несли какие-то ящики и корзины. Самого Станниса сопровождали сир Давос и сир Герберт Боллинг, рыцарь хорошо проявил себя в армии Роберта, но предпочел служить лично ему, по словам самого воина — под впечатлением от его верности брату. Здравый смысл говорил, что идти под охраной всего двух людей небезопасно, что их легко убить из толпы, что если он не вернется в замок, будет уже все равно, получил он важную информацию или нет.       Но реальность превзошла его ожидания: перед людьми Талли жители Гавани расступались сами, а стоило им разглядеть копну золотисто-рыжих волос, как некоторые бросились расталкивать остальных, чтобы никто не мешал идти «миледи Лизе», кто-то кланялся, а кто-то даже падал ниц, шепча молитвы. Лиза Талли устало улыбалась простолюдинам, изредка приветствуя чем-то запомнившихся взмахом руки, но было очевидно, как ей не нравится подобное внимание и тем более поклонение.       — Не беспокойтесь, лорд Станнис, вы очень вовремя подошли, — негромко сказала женщина, когда вдалеке показалась статуя Бейлора. — Доставка лекарств удобное прикрытие, некоторые снадобья я отношу лично. А если любопытные будут про вас спрашивать, им скажут, что лорду Баратеону интересно, чем занимается его невеста.       Баратеон кивнул, признавая, что прикрытие для столь внезапной прогулки весьма удачное, не говоря о том, что он сможет увидеть, ради чего Талли с его помощью буквально выжала из Пицеля часть инструментария Верховного мейстера. Леди Лиза надеялась сделать лечебницу чем-то постоянным и повесить расходы на казну, хотя бы частично, а потому он считал своим долгом посмотреть лично, стоит ли дело затрат на самом деле. Немного помолчав, она продолжила:       — Единственный действительно компетентный целитель у нас Гарт, остальные деревенские травники, да повитухи, приехавшие подзаработать, он заодно их в знаниях подтягивает, как может и чему получается. Когда придем, скажу его позвать, тут еще хватает вопросов, требующих моего пригляда и покровительства. Вы знали, что какие-то Золотые плащи требовали взяток, чтобы стражники не мешали лекарям работать? Возмутительно, пришлось лично разбираться с этой воровской бандой, как они штурм-то пережили.       С Золотыми Плащами он еще не закончил, поэтому узнает, кто конкретно посмел мешать доброму делу и требовать взятки — отправит в тюрьму, а оттуда — в Ночной Дозор, на Стене всегда людей не хватает. В небольшом дворе двухэтажного дома было слишком много народу, но они мгновенно расступились, стоило опознать «миледи Лизу». Со всех сторон пошли шепотки «миледи с лордом», тут же подскочили какие-то люди, Талли просто махнула на ящики, дернув за ленты, которыми, видимо, пометила разные группы снадобий. Интересная идея, писать все равно бесполезно, простолюдины безграмотны, а вот разноцветные ленты куда доходчивее. Стоит запомнить, мало ли где может пригодиться.       — Скажите Гарту, чтобы подошел, как освободится, — отдав последнее распоряжение, леди Лиза подхватила его под руку, что было на грани приличия лишь благодаря их помолвке, и провела его внутрь. — Простите, лорд Баратеон, но Гарт здесь нарасхват, занимается самыми сложными случаями и курирует лечение многих более простых травм и болезней. Его придется подождать.       Станнис лишь кивнул, осматриваясь в просторной, но затемненной комнате, пока женщина раскладывала на столе какие-то травы, которые несла в отдельной корзинке. Множество полок были заполнены горшками, небольшими корзинами и пучками трав, горстками ягод и даже какими-то камнями.       — Кремний? — не удержался он от вопроса.       — Как ни странно, но он обладает хорошей очистительной способностью. Мейстер Виман слишком традиционен, но его ученики, Гарт и Вирра, были готовы ставить опыты на всем, что движется и не движется. Они и раскрыли полезные свойства кремния. Мейстер Виман после ознакомления отправил результаты в Цитадель для дополнительной проверки, и по ее итогам Гарту была оказана честь сдать экзамен без обучения. Так он стал гордым обладателем сразу трех звеньев, два из которых серебряные. Мейстер Виман, помнится, раздувался от гордости, что из сына лакея единолично выучил такого кандидата. Про то, сколько денег пришлось вложить, чтобы умаслить архимейстеров и иже с ними, он забыл.       — А второй не сдал? — поймал себя на любопытстве Станнис.       — А второй — женщина, лорд Баратеон, — пожала плечами леди Лиза, и пока он осознавал сказанное, вывела его со склада. — Женщинам не дают полноценно учиться, и даже мне, дочери лорда, пришлось довести до безобразной публичной истерики трех септ подряд, прежде чем тетя убедила отца, что мейстер должен обучать меня дальше и много большему, чем обычно изучают женщины. Не то чтобы тот был доволен, но спорить с отцом сложно, а после, когда я смогла проявить себя, мейстер Виман уже сам предлагал предметы и темы для изучения. И в итоге даже позволил двум слугам присутствовать на уроках в качестве вольнослушателей, после того как я рассказала, что учила их основам       — Вот как, — только и смог ответить Станнис, сир Давос, идущий чуть в стороне, удрученно покачал головой, сир Герберт же озирался, с интересом изучая комнаты через открытые двери.       В конце коридора показался мужчина, чье лицо было закрыто маской, а балахон покрыт свежей кровью. Сир Герберт мгновенно напрягся и положил руку на меч, в то время как сир Давос сместился так, чтобы в случае необходимости закрыть собой леди Лизу.       — Ты что, ногу кому-то отрезал? — ей же до их приготовлений не было дела. — Лорд Баратеон, это и есть Гарт-ни-в-коем-случае-не-мейстер.       Мужчина издал приглушенный смешок и низко поклонился.       — Лорд Баратеон, большая честь быть вам представленным, я знахарь Гарт. Нет, миледи, я лишь обрабатывал ножевые ранения. Вы звали меня?       — Да, если нет ничего срочного, у меня есть вопросы, — тут же ответила леди Лиза.       Они устроились в помещении поблизости, в противовес предыдущему очень светлому, но тоже забитому травами, зельями и прочим лекарским скарбом. Знахарь Гарт ловкими, привычными движениями снял окровавленные тряпки и отдал какой-то девчушке, видимо, служанке. И все это не отрываясь от диалога с миледи, которая в это же время раскладывала из все той же корзинки уже другие травы и расспрашивала о состоянии дел в импровизированной лечебнице. Сколько больных, есть ли заразные, хватает ли денег, не мешаются ли вновь Золотые плащи и прочие, власть имеющие, удалось ли похоронить умерших, о ком некому было позаботиться, много ли пострадавших в той безобразной портовой драке, о которой Станнис даже не слышал, и прочее, прочее, прочее.       Чувствовалось, что Гарт и Лиза Талли работают вместе давно: будучи значительно ниже по положению Гарт ведет себя довольно свободно, почтительно, но без подобострастия, что так раздражало в Пицеле, а леди даже не думает ставить в упрек, что лекарь занят своими делами, пока она тут. Впрочем, раз она понимает важность работы знахаря и привезла их в разграбленную столицу, то не станет глупо себя вести и отвлекать их от работы.       — Ладно, с этим разобрались, — наконец, диалог, в котором он был лишь немым слушателем, завершился. — Лорд Баратеон, я пройдусь по лечебнице, посмотрю, что и как, поговорю с людьми и тому подобное.       И вышла, оставив его с Гартом наедине, потому что сир Давос и сир Герберт вышли вслед за ней и встали так, чтобы не слышать разговор, но следить за его безопасностью, хотя от них он мог и не скрываться, все равно не собирается раскрывать лишнего. Знахарь Гарт мгновенно отметил изменения, стал серьезнее внешне, вытянувшись и пристально уставившись на лорда. Мужчина оказался ровесником Роберта, с худым непримечательным лицом и умными глазами, руки его продолжали перебирать коренья, на ощупь определяя изъяны, и какого-либо страха перед высокородным в нем не ощущалось, а ведь Станнис иногда замечал его даже в Давосе.       — Как вы поняли, Гарт, у меня есть вопросы, которые требуют секретности и скрытности, — не стал долго молчать Станнис. — Галлюцинации могут быть не у безумца?       — Это возможно, лорд Баратеон, — помедлив, задумчиво ответил лекарь и посмотрел вниз, явно вспоминая. — Галлюцинации бывают при лихорадке, употреблении некоторых трав и грибов, вина. Даже усталость может послужить причиной, что человек видит незримое, слышит неслышимое и так далее, кроме того резкий отказ пьяницы от алкоголя может вызвать такую реакцию. Это основные причины для здорового человека.       Много. Слишком много, да и если бы вино вызывало галлюцинации, ими бы бредила половина Вестероса. Видимо скепсис как-то отразился на его лице, потому что Гарт кивнул сам себе и продолжил.       — Конечно, можно сказать, что большая часть лордов устает до изнеможения, особенно в военное время, да и от вина отказываются единицы, но во-первых, очень мало кто рискнет признаться, что видит что-то невидимое другим, во-вторых, это должно быть превышение так называемого порога терпимости, который для каждого человека свой, — убедившись, что его внимательно слушают, лекарь продолжил. — Есть люди способные сражаться несколько часов подряд, а после выпить бочку вина, и ничего, никаких галлюцинаций, тошноты, головной боли, рези в глазах и прочих неприятных симптомов похмелья. И есть люди, которым достаточно кубка легкого женского вина, чтобы начать слышать голоса. Все зависит от организма.       — Значит, нельзя только из-за иллюзий считать человека безумцем? — уловил главное Станнис.       — Разумеется, милорд, этого недостаточно, у расстройства ума много признаков и галлюцинации лишь один из них, причем не самый частый, — кивнул Гарт. И, переведя взгляд на корешки, осторожно продолжил. — Если есть возможность понаблюдать за человеком, можно сделать выводы, насколько эти иллюзии настоящие. То есть, если человек здоров, но видит или слышит что-то, можно проверить насколько он при этом в своем уме. Может ли он к ним прикоснуться, воспринимает ли как нечто реальное или понимает, что это галлюцинации, как вообще реагирует.       — И если человек понимает, что это нереальные образы? — ощутил надежду Станнис.       — Высока вероятность того, что он здоров и галлюцинации явление временное, вызванное выше перечисленным, — твердо ответил молодой мейстер, вновь взглянув в ответ. — И если это не лихорадка, то сочетание усталости и алкоголя вполне могут привести к подобному результату. Возможно, больного что-то мучает, мучает настолько сильно, что его разум создает такие обманки, вследствие перегруженности чувствами. От такого может помочь и разговор по душам с доверенным лицом. Еще я бы порекомендовал проверить еду и питье на наличие незнакомых добавок и специй, особенно малоизученных из Эссоса или Летнийских островов.       Что ж, визит определенно прошел небесполезно, теперь ему есть с чем работать. Даже если ради решения проблемы ему придется сидеть с пьяным Робертом и слушать завывания о том, как он был бы счастлив с Лианной Старк.