В чешуе форели

      В платье цветов ее дома — алое как кровь с золотым шитьем — она чувствовала себя богиней, великолепной, безупречной и недостижимой. И теперь, когда она лично засвидетельствует свою победу над проклятой форелью, ей нужно выглядеть безупречно, особенно когда ее верной опоры, Джейме, нет рядом — отец отослал его в Утес Кастерли вскоре после снятия плаща, будто опасался, что наследника снова заберут. Септа Лавейн, ее вечная спутница и надзирательница по воле отца, не отставала от нее в негодовании, подумать только, незамужняя девица приехала без септы, не ходит молиться и вечно возится с какими-то больными крестьянами.       О, ее наставница была более чем возмущена, а потому идею чаепития с Лизой Талли встретила с большим неудовольствием. Но Серсее надо было убедиться, что эта выскочка никогда больше не встанет у нее на пути, и не было большей радости, чем полюбоваться на проигравшего врага. Ее свита была полностью на ее стороне, лишь чудачка Ромельда Ланни говорила, что Талли стоит опасаться, но кто ее станет слушать? Что вообще ей сделает рыбешка?       — Леди Лиза, леди Шейра, леди Сивилла, — она учтиво и приятно улыбнулась всем троим: некрасивой единственной дочери Уэнта, чей отец организовал проклятый турнир, долговязой и нелепой Маллистер и рыжей девице Талли так простецки одетой, что ее стало почти жаль. Ну куда такой в королевы? Дикарка не меньше, чем покойная Старк, но лучше воспитана и осознает границы приличий. — Рада, что вы смогли уделить мне немного времени.       — Ну что вы, леди Серсея, мы очень рады, что вы пригласили нас, — неуместно яркая улыбка, словно девчонка не понимает для чего она здесь, ее подружки и те проявили больше ума, смиренно присев. Учтиво раскланявшись с присутствующими леди, Талли продолжила. — В конце концов, мы станем родней, через супругов.       — Да-да, конечно, и я подумала, что было бы неплохо познакомиться поближе, — ласково улыбнулась Серсея, и лишь ее подруги знали, что ничего хорошего такая улыбка не несет. — Как вы, леди Лиза?       — Прекрасно, миледи, — удивленно ответила форель, словно не понимая, в связи с чем ее спрашивают. — Я так плохо выгляжу, что вы решили, что мне нездоровится?       Ее свита как одна закашлялись, скрывая улыбки платочками. Такая невежливая прямолинейность. Точь в точь северная дикарка. Сивилла Маллистер издала какой-то странный звук, тут же прикрывшись чашкой чая, пока леди Шейра смотрела на нее выжидающе, она определенно поумнее остальных будет.       — Нет, что вы, леди Лиза, — она едва сдержала смех. Глупая, глупая рыбешка, куда тебе против львицы. Серсея ее съест и не заметит, даже как-то неинтересно стало. Но любое дело надо доводить до конца. — Прошу поймите меня правильно, я лишь волнуюсь… лорд Баратеон человек суровый, совсем не похож на короля, и выйти за него… Он, несомненно, полон достоинств, но все же совсем не король Роберт.       Какое-то время девица просто смотрела на нее. Ее подруги переглянулись и ненавязчиво отодвинулись от стола, чуть ближе к форели, как будто… отойдя в сторону, не желая и краем попасть под этот взор. Немигающий неприятный взгляд, Серсее даже захотелось поерзать, как под пристальным взглядом отца, заставляющим ее чувствовать себя глупой девчонкой, пролившей чернила на важные документы.       Ее никогда так не наказывали, как за тот случай, поэтому всплывшие воспоминания резко испортили все впечатление от расправы над добычей. Потому что добыча так не смотрит. Но вот Лиза Талли моргнула и нарисовала на лице до того милую и сладкую улыбку, что у Серсеи свело зубы. Маллистер шумно выдохнула и тут же прикрылась платочком, став центром всеобщего внимания. Леди Шейра же приблизилась к кузине — точно, они же родственницы — и мягко сжала той руку в поддержке.       — Леди Серсея, если бы я хотела стать супругой Роберта Баратеона, я бы ей стала.       На секунду все стихло, разве что вырвался смешок из платочка леди Сивиллы, а руку Уэнт мягко отодвинули в сторону. Не поддержка: Шейра Уэнт пыталась удержать кузину от словесной атаки. Серсея почти задохнулась от той невозможной наглой лжи, что выдала мерзкая рыбешка, ее фрейлины заахали, лишь Ромельда откинулась на спинку стула, всем видом показывая, что она только наблюдает. С ней она разберется позже, сейчас время показать форели, что ее место в сточной канаве.       — Почему же вы в этом так уверены, леди Лиза? Мой отец начал переговоры о браке вскоре после падения Королевской Гавани, — она всерьез думает, что кто-то может отказать лорду Тайвину Ланнистеру? Как бы ни было тяжело с таким отцом, его власть была неоспоримой, а всех, кто рисковал скалить зубы, ожидала печальная участь, доказано Рейнами и Тарбеками.       — Потому что моя сестра — жена лорда Старка, — просто ответила Талли, словно это хоть что-то объясняла. Она, видимо, осознала, что ее высказывание мало что поясняет, кроме печальной участи старшей дочери Талли замерзнуть на Севере, и пояснила развернуто. — Наши с ней дети будут кузенами, а учитывая, как высоко ценит их дружбу его милость, он бы пожелал породниться с другом хотя бы так. Вы же знаете короля, если он что решил, его невозможно остановить.       — Тогда что же его остановило? — старательно легким тоном, словно о какой-то мелочи спросила Серсея, стараясь скрыть дрожь в пальцах.       Потому что она не дура, и как бы сильно ей не хотелось это отрицать, в словах форели была доля правды. Роберт Баратеон действительно считал Эддарда Старка практически братом и, как подозревала львица, он так хотел Лианну Старк во многом благодаря возможности побрататься с другом детства. Ибо что еще в этой волчице с вытянутым лицом желать? Хотя Рейегара же она чем-то зацепила, но наверняка это вина дорнийки, та была той еще бледной молью, особенно на фоне собственной фрейлины из Дейнов. Эшара была признанной красавицей, а потому Серсея лишь порадовалась, когда услышала о ее самоубийстве. Это весть пришла буквально в день коронации, и Старк уехал на Север на следующий же день - слухи, очевидно, не врали, когда упоминалось, что что-то между ними было.       — Его милость сильно ранила смерть Лианны Старк, — мягко и задумчиво начала отвечать Талли. — Он не хотел и слышать о новой помолвке, пусть бы к нему спустилась сама Дева, и именно тогда мой отец подошел с предложением к лорду Станнису.       — То есть, если бы ваш отец подождал, вы могли бы стать королевой, — пустоголовая форель, лорд Талли слишком поспешил. Ее же отцу терпения было не занимать, а потому он дождался, пока король придет в себя и даст согласие на их помолвку.       — Нет, леди Серсея, — рыжая леди вздохнула как-то по-особому тяжко, глядя на нее как на несмышленыша. Компаньонки леди Талли разделяли ее взгляд, а свита самой Серсеи молчала, словно набрав в рот воды, не рискуя встревать в такую интересную беседу. — Мой отец спешил обручить меня с лордом Баратеоном, успевая до того момента, когда король соберется искать себе королеву.       Вот теперь фрейлины серьезно закашлялись, круглыми глазами глядя на спокойно пьющую чай леди Лизу. Леди Сивилла смотрела с насмешливым высокомерием, пока леди Шейра наслаждалась сладостями к чаю. Да какой лорд откажется посадить своих внуков на трон?! Хотя… Серсея еще раз, куда внимательнее оглядела дочь лорда Талли. По слухам, ее старшая сестра была красавицей, леди Лизе же такой титул не грозит: слишком простое лицо, даже выглядит осунувшейся, будто не Баратеон, а она голодала в осаде, глаза блеклые, водянисто-голубые, фигура едва видна под простоватым платьем. И такая вот распустеха могла стать женой Джейми?       Да они рядом смотрелись бы также плохо, как она с Тирионом, богомерзким карликом, убившим ее мать. Возможно, лорд Талли прекрасно понимал, насколько неуместна будет его дочь в роли королевы, особенно рядом со старшим Баратеоном. Серсея довольно хмыкнула: да эта форель с младшим оленем идеальная пара, оба теряются на фоне старших родственников, носят какие-то простецкие тряпки вместо достойной знати одежды, да и их окружение схоже, Станнис Баратеон произвел в рыцари какого-то воришку, а Лиза Талли носится с простолюдинами.       — Вы с лордом Баратеоном действительно подходите друг другу, — надменно хмыкнула она в ответ, не пытаясь даже скрывать презрения, но ничего не поясняя. — Видимо, лорд Талли заключил эту помолвку из-за вашей схожести.       — Да, — улыбнулась рыбешка, очень скупо, но действительно искренне. — Мне тоже так кажется.       — И все же ваш отец сильно рисковал, — Джейн Фарман, вроде не слишком умна, но именно она напомнила о существенной разнице между братьями. — Никто ведь не знал, что его милость столь щедр, что отдаст лорду Баратеону Штормовой Предел.       — И в чем же риск? — приподняла брови леди Лиза, поднося чашку к губам. Такое наивное выражение лица, но Серсея уже не обманывалась, форель оказалась рыбой ядовитой и кусачей. Вот и сейчас она поставила ее фрейлину в тупик одним вопросом. Маллистер не сдержала новый смешок, этой кобыле явно не нужен лишний повод заржать, вот даже подружка Уэнт смотрит с укором.       — Как в чем? — растерялась Джейн. — У него же ничего не было…       — У лорда Баратеона были и остались ум, воля и трудолюбие, — чуть усмехаясь, ответила леди Лиза. — Не говоря уже о высоком происхождении и влиятельной родне. Этого достаточно.       И даже Серсея не могла с этим поспорить, пусть младший олень не обладал красотой и харизмой Роберта, навсегда оставаясь бледным подобием, но он оставался младшим братом короля, сыном верховного лорда Штормовых земель, человеком чести и примером верности. С головой ушедший в дела королевства, позволяя брату скорбеть о погибшей невесте, Станнис Баратеон успел достать всех до икоты тем, что отказывался читать между строк, отступать от задуманного и действовать деликатно, уговаривая и предлагая награду. Нет, лорд Баратеон был не способен поддаваться, разговор с ним был короток, это твоя работа — выполняй точно и безукоризненно, похвалы не будет, как и любого другого поощрения, радуйся, если не посадят за измену короне. Жесткий подход импонировал отцу, тот даже сравнил оленя с младшим братом — а дядя Киван был его верной правой рукой десятилетия, и отец никому не доверял так, как ему.       — А еще зубной скрежет и занудство, — неожиданно заговорила Маллистер, высказываясь в поддержку линии Серсеи, нежданно и подозрительно. Простая, как полено, наглая, но на правах давней приятельницы Сивилле, очевидно, дозволялось многое. — Я просто не могу понять, чем ты думала, когда выбрала его.       — Головой, милая Сив, эта часть тела у меня работает безукоризненно, — гораздо расслабленнее ответила Талли, будто забывая, что она не с подружками чай пьет.       — Тебе бы тоже этому поучиться, — чопорно поддержала форель Уэнт. — Может, кто-то обманется и спросит твоего отца о браке.       — Да не дай Семеро! — искренне и пылко ответила Маллистер, на что многие леди удивленно выдохнули, в то время как леди Лиза устало помассировала лоб. — Лучше в септы!       — Не замечала за тобой такого стремления к богам, — иронично заметила леди Шейра.       — Леди, достаточно, — мягко прервала определенно типичную перепалку Лиза Талли. — Что о нас подумают леди Западных Земель?       Ничего хуже того, что о них уже знали, мысленно ответила Серсея. Кто бы ни воспитывал этих девиц, он плохо делал свою работу, отец бы сразу ее приструнил, посмей она и ее свита переругиваться как драные кошки, не говоря уже об упреках в сторону дочери верховного лорда — а Маллистер именно что упрекала подругу в дурном выборе. Не то чтобы орлица была неправа, но выскажи кто-то такое Ланнистер — она бы уничтожила мерзавку. А Талли ничего, терпит.       — Вы действительно рады помолвке, это так замечательно, — что ж, пора напомнить, что жена Верховного лорда все равно ниже по положению, чем королева. — Я тоже с нетерпением жду брака с его милостью.       — Ох, леди Серсея станет прекрасной королевой, — тут же заворковали ее фрейлины.       Серсея купалась в комплиментах, гордо улыбаясь, пока не заметила взгляд рыжей ведьмы, молча наслаждающейся чаем. Взгляд больше не был пугающим, можно было подумать, что ей померещилось, и сейчас там была жалость. Неприкрытая, унизительная жалость, будто Лиза Талли имеет право ее жалеть! Она станет королевой, как ей еще в детстве предсказала странная Мэгги-Лягушка.       Старая колдунья многое ей напророчила, страшное, но в конце бросила капли ее крови в миску с водой и, заглянув туда, сказала: «Судьба твоя двоится, как и судьбы многих других. Чужак с серой душой звенит цепью и идет по веревке над пропастью. Пока он идет, мир меняется вслед за ним». Кто это чужак, Мэгги не сказала, но раз их судьбы связаны, Серсея изредка молилась Семерым, чтобы он прошел свой путь, чтобы предсказанная ей судьба изменилась и ей не пришлось хоронить своих детей.       — Леди Лиза? — Ромельда, разумеется, первой заметила, что рыжая ведьма, как и ее прихлебательницы, молчит, как рыба. И не могла ее не спровоцировать, ей явно понравилось смотреть, как львицу кусает форель, не говоря уже о перепалках двух других речных леди. — Вы не считаете, что леди Серсея станет прекрасной королевой?       — Что вы, леди Ромельда, я никогда не отрицаю очевидного: леди Серсея Ланнистер одна из прекраснейших женщин Вестероса и чуть больше года спустя станет королевой, — вроде ответила, а вроде и нет. Что-то она подразумевала, но что именно? — Меня лишь одно интересует. Леди Серсея, скажите, что для вас значит быть королевой?       — Конечно, это значит быть супругой короля и родить ему наследников, — так как Серсея промолчала, влезла Джейн.       Трио с Трезубца недоуменно взглянули на Фарман. Даже зная Джейн столько лет, Серсея периодически изумлялась ее простоте и недалекости. Быть королевой нечто гораздо большее, чем быть женой и рожать наследников, она достойна большего, лучшего. Королева правит вместе с королем, как же иначе? Ну или король правит королевством, а королева королем, так тоже возможно, так говорили про ее родителей, пока мать была жива. Леди Лиза молчала, глядя только на нее, пристально, будто в душу смотрела.       Внезапно раздался звон разбитой посуды вместе с тихим вскриком. Они все обернулись, чтобы увидеть, как какая-то неловкая служанка кланяется королю и лорду Аррену, а после отмашки десницы бросается собирать осколки.       — Что ж, миледи, пожалуй, закончим на этом, — внезапно повернулась к ней Талли. — Прошу подумайте над моим вопросом и ответьте для себя, что значит быть королевой.       Форель взлетела со стула легко и изящно, за ней подскочили ее приятельницы, лишь Маллистер напоследок усмехнулась и покачала головой, намекая, что этот бой определенно не за Серсеей. Девицы поприветствовала короля и десницу, обменявшись с ними парой слов, и ускользнули в сторону служанки, по-видимому, утешая ту: только что чуть ли не рыдающая девчонка внезапно улыбнулась и с сияющими глазами уставилась на леди Талли. Ушли они вместе, впереди почти мужской поступью Лиза Талли, за ней Маллистер и Уэнт и замыкала процессию служанка, бежавшая за леди как на привязи.       Увиденное заставило Серсею сжать руку в кулак, впиваясь ногтями в нежную кожу. Рыжая ведьма как зачаровывала этих крестьян, ее пожелания исполнялись чуть ли не до того как были озвучены, они даже говорили «м’леди» с придыханием, как будто правда обращались к одной из Семерых. Ничего, скоро она выйдет за угрюмого оленя и уедет, а она, Серсея, останется в Красном замке на правах его единовластной правительницы.