***
После сытного обеда захотелось полежать. Рухнув на диван рядом с Тодороки, блондин взял в руки пульт и включил первый попавшийся канал. Шли новости. — «Желейный вор, ограбивший банк на прошлой неделе и пойманный Метким Стрелком, сбежал сегодня утром, чтобы, по его словам, отомстить обидчику. В центральном парке, где в данный момент преступник учиняет беспорядки, чтобы привлечь внимание про-героя, собралось немало очевидцев…» — «О, смотрите, это же Всемогущий!» — от прозвучавшей из толпы радостной реплики Даби чуть дёрнулся. — Ты в порядке? — Да, просто… вспомнилось кое-что… — Поделишься? Брюнет вздохнул, устраиваясь поудобнее, и тихо начал: — Я тебе уже рассказывал, как Шото приходил смотреть на мои тренировки, когда мы оставались в пределах поместья. Так вот. Ему было где-то года три, когда он впервые подошёл ко мне во время перерыва и серьёзно заявил, что хочет тренироваться со мной и стать героем, как Всемогущий. Кажется, услышал от Фуюми, что тот был моим кумиром. — Это же здорово… — Да, это была его первая мечта — вместе со мной покорить вершину героев… Но проблема в том, что я тогда уже не хотел им быть. После того инцидента в шесть лет, когда узнал правду, с меня словно начали спадать розовые очки. И тогда я впервые задумался: а что если все герои такие? Что если все они, ослепляя людей светом своих подвигов, прячут за своими спинами грязные истории? Если даже герой №2, который должен спасать людей и дарить им надежду, выращивает в своём доме детей словно скот, чтобы потом выбрать самого лучшего для воплощения своих несбывшихся мечт, то чем другие хуже? Может за плечами нынешнего Символа Мира грехов не меньше… Едва задумавшись об этом, я потерял всякое желание тренироваться… но отца это мало волновало. Дни тогда сливались воедино и, казалось, эта пытка никогда не кончится… А потом Шото сказал, что хочет стать героем. Некоторое время Тойя молчал, воскрешая в памяти ту самую сцену. — С его внешностью и дураку было ясно, что если он и унаследует причуду, то сразу обе. Тогда я впервые подумал о том, что хочу защитить его, ведь уже знал, через что ему предстоит пройти. И я вновь начал усиленно тренироваться. Но… ничего не менялось. Сейчас, вспоминая это, я понимаю, что тогда не был честен с собой до конца. Да, я хотел защитить брата, но другая часть меня желала спихнуть эту непосильную ношу на него же. Это он должен был унаследовать обе причуды и стать идеальным учеником своего отца. Это он должен был тренироваться до изнеможения, чтобы воплотить его мечту в жизнь. В детстве я этого не понимал. Мне казалось, что моё желание защитить — искреннее. Неудивительно, что у меня ничего не получилось, да? Одно это уже показывает, что достойного героя из меня бы всё равно не вышло. — Это неправда… — Это правда. Я так и не смог признаться ему тогда… Всё это время Шото мечтал о несбыточном, даже не подозревая об этом. — Тогда, может стоит рассказать ему сейчас? — с улыбкой спросил Осаму, положив руку на чужое плечо. — Ты подарил этому мальчишке шанс начать новую жизнь. Думаю, это вполне себе героический поступок. И я уверен, что он считает также. Поговори с ним. Только брюнет хотел что-то ответить, как в коридоре послышался шорох, а через несколько секунд перед его глазами предстал и сам объект их разговора. Мори, похлопав парня по плечу и хитро улыбнувшись, тут же улизнул к себе, оставив двух ошеломлённых его поведением братьев наедине. — Чего это с ним? — спросил Шото, присаживаясь на свободное место. — Не обращай внимания. Из больницы рано выписался. Младший подавил смешок, вновь глядя на экран телевизора, где уже заканчивался бой Всемогущего с каким-то преступником, похожим на желе. Даби тактично решил дождаться окончания репортажа, чтобы не отвлекать фаната от просмотра. Пусть сам он разочаровался в героях, ребёнок рядом с ним ещё верит в них. — Найдётся время для разговора? — начал старший, едва картинка на экране сменилась рекламой. — Да, только переоденусь…***
Тойя долго размышлял о том, с чего стоит начать разговор и каким образом лучше преподнести информацию о многолетнем обмане. Пусть частично он уже рассказывал ему о том, что чувствовал, когда они находились в заброшенной больнице, сейчас на свежую голову информация могла быть воспринята иначе. И от этого нервы натягивались до предела. В гостиную Шото вернулся уже в домашнем и без маски и цветных линз, что на брюнета подействовало почти как успокоительное. Порой он забывал, как выглядит его брат без всей своей маскировки: шрам, волосы, глаза… Будто другой человек. Теперь же, он словно вернулся в далёкое детство, когда, пусть и недолго, но они могли поболтать обо всём на свете. Глубоко вздохнув, парень начал свой рассказ, в то время как блондин, забравшись на диван с ногами, умостил голову на свои колени и принялся неотрывно наблюдать за сменой эмоций на лице собеседника. Как он улыбается, когда рассказывает о появлении у него причуды и начале тренировок, попутно подтверждая слова Фуюми о кумире Всемогущем. Как он грустит, вслух вспоминая о том, что после этого брат и сестра начали отдаляться от него. Как злится и обижается, пересказывая разговор родителей, из которого узнал, что он лишь запасной материал для марионетки Старателя. Как отчаивается, рассказывая о последующих тренировках и разочаровании в героях. Как вновь улыбается, вспоминая тот самый день, когда маленький Шото рассказал о своей мечте — стать героем вместе с ним, что дало ему новую цель — защитить брата. Как со смешанными эмоциями делится тем, что так и не смог стать героем всего для одного человека, ибо собственный эгоизм туманил рассудок. Как с сожалением просит прощение за то, что обманул детские ожидания и не сказал правду с самого начала. На что Шото лишь с улыбкой покачал головой. — Ничего. К тому же, знаешь, после твоего рассказа у меня появилась новая мечта. — Вот как, — по-доброму усмехнулся брюнет. — И какая же? — Понятно же, что моя судьба — стать героем. В три года я мечтал быть, как Всемогущий, что старается спасти, как можно больше людей. В пять — отец хотел сделать из меня героя, чьё имя будет возглавлять рейтинг. Но сейчас… — мальчишка прикрыл глаза, выдерживая паузу, а затем посмотрел прямо в лазурные глаза брата, что затаил дыхание, — сейчас я точно решил, что хочу стать героем, которым ты сможешь гордиться! Тойя же от шока язык проглотил. Рассказывая свою историю, он ожидал, что младший, как минимум, возмутится за неоправданные детские ожидания, за обман. А тот так легко всё принял, что парень даже не знал, как на это реагировать. — Знаешь, Всемогущий по-прежнему остаётся моим кумиром. Он, как солнце, что дарит свет и тепло каждому, до кого дотянутся его лучи; но если подойти ближе, то тут же сгоришь дотла. В детстве я переживал из-за этого, но теперь… Теперь у меня появился ещё один кумир. Он, как небольшое пламя костра небесного цвета, греет и освещает лишь тех, кто рядом; но к нему вполне можно подойти максимально близко, не боясь превратиться в пепел. Ты мой герой! Спасибо, что спас меня, братик Тойя! — радостно выпалил Шото и, прикрыв глаза и склонив голову на бок, широко улыбнулся. Прямо как в тот самый день, когда поделился со старшим братиком своей мечтой. Реакция Даби на подобную речь ошеломила даже его самого, когда смех и слёзы прорвались одновременно, заставляя бедолагу прятать своё лицо в коленях, что не позволило ему увидеть счастливую физиономию хозяина дома в дверном проёме, а также услышать его тихий шёпот: — И ты герой не только для него, Тойя.