Причина

      – Все еще работаешь над… этим? – Лютер неопределенно качнул головой, указывая на странный прибор на столе. Пятый уже полчаса просто сидел на месте, всматриваясь в сложное устройство напротив. Будто бы в таком потоке проводов он видел что-то такое, что не видел никто – и, может, так оно и было.       Пятый, на удивление, молчал. Прошло еще несколько секунд прежде, чем он сказал:       – Ничерта не понимаю.       – Я тоже не понимаю, зачем тебе это нужно, – снова заговорил Лютер. Пятый дернулся, метнув в его сторону колючий взгляд; глаза его сузились, он поджал губы. В такие моменты Первому становилось еще страшнее, чем тогда, когда Пятый вел себя, как неконтролируемый психопат. Потому что за ту далекую неделю борьбы с апокалипсисом, этот старик в теле подростка казался эмоционально неустойчивым, возбудимым, порывистым – отчасти так оно и было – и сдерживался он только тогда, когда был убийственно зол. И, судя по его виду сейчас, он подавлял в себе желание проломить Лютеру череп.       – Скажи мне, Лютер, я спрашивал, что ты думаешь об этом? – речь его была чуть шипящей от подступающего гнева. – Я работаю в своей лаборатории, ищу способ обезопасить ваши же задницы. Твою в том числе! А ты заявляешься сюда и мешаешь мне просто потому, что тебе скучно? – интонации его постепенно взлетали вверх. – Комиссия может в любой момент прийти и закончить начатое, и ты предлагаешь мне просто сидеть и ничего не делать?       – У тебя паранойя, Пятый. Апокалипсиса не будет, мы его остановили!       – Бен остановил, – напомнил брат. – А вот твое решение запереть Ваню в камере чуть нас всех не убило, если ты забыл!       – А что мне оставалось делать? Тебя тогда вообще не было рядом!       – Вот в этом твоя проблема, Лютер, – Пятый ткнул в него пальцем. – Ты ничерта не можешь сделать самостоятельно. Так что не мешай мне заниматься делами, – глаза его горели огнем, да таким, что Лютер решил и вправду оставить старика в покое.       Оставшись в лаборатории наедине со своими инструментами и приборами, Пятый (мысленно, конечно) все же признал, что в словах Первого есть доля правды. Шел уже двадцать четвертый год, а путешественник во времени до сих пор боялся, что запоздалый апокалипсис их настигнет. Не безосновательно, конечно, потому что Пятый знал, как работает Комиссия: они не оставили бы их в покое просто так. Тогда почему спустя пять лет они так и не достали их?       Пятый пытался все рассчитать, вычислить, пытался понять, но не мог, будто бы что-то было им упущено, будто бы ключевые переменные в его уравнении отсутствовали.       Он работал над этим прибором годами, совершенствовал его, настраивал и, казалось бы, уже закончил, но чуда не происходило: никаких волнений на энергетическом фоне не наблюдалось. Может, Комиссия давно уже знала, чем Пятый займется, и сделала перемещения с помощью портфелей менее заметными? «Тогда как они уменьшили выброс энергии в момент телепортации?» – вот главный вопрос, который последние несколько лет его мучил.       Сигнал раздался настолько неожиданно, что Пятый не сразу сообразил, что прибор работал, а точнее, что радары засекли какой-то крупный выброс энергии. Пресловутая красная точка засветилась на экране компьютера и начала мигать.       Работа устройства не была налажена до конца – да что там! – оно никогда еще не срабатывало. Поэтому пришлось повозиться: уточнить расчеты, связаться с системой геолокации, проверить сенсоры еще раз. И вот, спустя час стараний, карта местности приблизилась не просто до уровня материка, страны или даже штата – стал виден город, район и даже улица с точностью до десятков метров. Стало понятно, где именно высадились агенты Комиссии.       – Даллас, – прошептал Пятый, а потом тут же растворился в воздухе.       Даллас, штат Техас, 2007 год.       В жилом квартале даже вечером обстановка была более оживленной, чем в центре: кто-то торопился с работы домой; кто-то прогуливался, наслаждаясь теплыми летними деньками. Стефани и Леона же возвращались с магазина в уютный родительский дом, где мама ждала их возвращения к ужину, чтобы добавить в шарлотку корицу – как назло забыла купить, пришлось отправлять детей! – а потом и чтобы накормить этим яблочным пирогом всю семью. Они возвращались туда, где папа, увлекшись комиксами, позабыл вовремя добавить к мясу овощи (мама точно исполнит обещание выкинуть все его «времяпожирающие книжонки»). При одном только воспоминании о том, что всего несколько лет назад у Леоны этого не было, она еле заметно вздрагивала и морщилась, но почти сразу лицо ее озарялось улыбкой – Стефани казалась беззаботно счастливой, когда наблюдала за вечерним Далласом. Вывески магазинов с их яркими огнями отражались в ясно-голубых глазах, и, кажется, от этого искорки счастья в ее взгляде будто бы преумножались. Иногда Леона беззлобно завидовала её наивности.       – Как ты думаешь, когда мы съедем от родителей? – вдруг спросила Стефани, поднимая на Леону заинтересованный взгляд. Сестра сначала удивилась, а потом и вовсе нахмурилась:       – А ты хочешь переехать? – все, что она смогла спросить в ответ. На самом деле, Леона думала о том, что, рано или поздно, им со Стефани придется покинуть отчий дом, но не так ведь скоро?       – И мама, и папа совсем не воспринимают меня всерьез, – пожала плечами она. – Думаю, мне нужно стать самостоятельнее, чтобы они перестали решать все за меня.       Пусть в этот момент Стефани уже не смотрела на сестру, Леона все же заметила мгновенную перемену в ее настроении. Незначительную, может, еле ощутимую, но стремительную. Стефани и правда переживала из-за того, о чем говорила.       Признаться честно, Леона сама грешила тем же, что и их родители: она привыкла воспринимать Стефани скорее как младшую сестру, пусть они и были ровесницами. Но в последний год эта, на первый взгляд наивная девочка, все чаще удивляла Леону своими глубокими умозаключениями или взрослыми взвешенными решениями. Например, Стефани основательно подошла к выбору места обучения.       – Думаю, сначала нужно поступить в колледж и показать, что твое решение принесло тебе пользу. Это может на них подействовать, – предположила Леона. – Хотя я думаю, что воспринимать детей серьезно нужно и без каких-то доказательств, – она улыбнулась и пожала плечами. Стефани хихикнула себе под нос и покрепче ухватилась за локоть сестры.       Со стороны кто-то, похожий на представителя эмокор культуры, играл на гитаре и не слишком умело исполнял малоизвестную песню. Ни Стефани, ни Леона никогда не относили себя к каким-то популярным течениям этого времени, но уличных музыкантов слушали с удовольствием.       Теплый сухой воздух осторожно гладил кожу, слабый ветерок чуть растрепал обеим прически, но внешний вид – это, пожалуй, последнее, что волновало их. Во всяком случае, Леону точно.       – Как думаешь, мне пошли бы розовые волосы? – добродушно посмеялась Стефани, перебирая маленькими пальчиками свои блондинистые волосы. Она скосила взгляд на все того же гитариста, в длинной челке у которого то и дело просматривались цветные пряди.       – Не знаю, но если хочешь узнать, попробовать стоит.       – Мама будет против.       – Это уж точно.       – А я знаю, как проверить это прямо сейчас! – вдруг сказала Стефани и отпустила сестру, отскакивая чуть в сторону. – Я могу просто применить способность, и…       – Только давай дома? – тут же отозвалась Леона, оглядываясь по сторонам. – Тут кто-то может увидеть, – уже не так боязливо сказала она. Стефани понимающе кивнула и снова подхватила сестру под локоть.       Они специально ходили за продуктами в магазины, которые находились подальше от дома: так можно было подольше прогуляться вечером, когда гулять, казалось бы, уже не стоило, ведь Даллас – местечко не слишком безопасное. Сестры уже достигли небольшого парка, за которым сразу же и находился их дом, но неожиданно Стефани дернула Леону за руку и кивнула в сторону. Немного поодаль, в полумраке парка, с лавочки встала фигура: не то мужчина, не то женщина – разглядеть трудно – и стремительно удалялась, почти сразу скрывшись в темноте. Около лавочки стоял портфель, который этот некто там и оставил.       – Он торопился, вон как побежал! Нужно догнать его и вернуть портфель, – мгновенно заключила Стефани, когда они с Леоной почти достигли той самой лавочки.       – Извините! Вы оставили свой портфель! – крикнула вдогонку Леона, чуть подпрыгивая на месте. Разглядеть фигуру не представлялось возможным, а уж понять, услышал ли их некто – тем более. – А вдруг это бомба? Стой, не трогай! – громко сказала она с очевидной паникой в голосе. Леона схватила Стефании за запястье, но та уже успела взяться за ручку странного черного портфеля. Синяя вспышка в одно мгновение озарила безлюдную часть парка. Обе девушки растворились в воздухе.       Спустя несколько секунд из темноты выскочила фигура того, кто не успел вернуться за своей пропажей.       – Зашибись!