…где-то в верхах Мироздания…
— Он был у неё в гостях, — произнёс чёрный близнец. — У нашего чокнутого мима?! — удивилась Смерть. — Не стоит столь пренебрежительно относиться к Магии, Мара! — пожурил женщину седовласый старец с коротенькой бородёнкой. — Ой, да ладно, — воскликнула Вечная Госпожа. — Не только я одна так его называю. — Её! — поправила златовласая дева, что с царским видом лежала на софе. — А разве имеет значение «её» или «его»?! — возразил белый близнец. — Магия не имеет цвета… — Пола… — чёрный. — Тела… — снова белый. — Магия есть всё и в то же время ничего, — произнесли они хором, смотря на остальных потусторонним взором. — А разве нельзя отнести эти слова и ко Времени?! — возмутилась шатенка. Она, как и Смерть сидела на красивом резном стуле возле круглого столика, на котором стоял кувшин с вином. — Откуда такие познания в Законах Мироздания, Любовь? — удивилась златовласая. — Может оттуда же откуда у тебя умение вести себя столь распутно, Вера?! — огрызнулась шатенка, заметив, как шаловливые ручки сестры поползли в сторону Жизни. Статный русоволосый парень одетый в свободные одежды, словно не замечая поползновений одной из Трёх Сестёр, преспокойно беседовал с Музой.(п/с: а как же без этой чертовки, вечно куда-то бежит, еле поспеваю) — Не стоит ругаться сёстры, — попыталась погасить конфликт рыжая бестия, неожиданно появившаяся на этом импровизированном собрании. — Ой, да заткнись ты, Надежда! — озверела Вера и вскочила со своего места! — Довольно! — прогремел глас старца, которому уже порядком надоела эта разобщенность. — Мудрецы не для того собрали нас здесь, чтобы слушать ваши склоки! — Благодарим тебя, Судья! — пропели хором близнецы. — И что же такого Магия сказала ему? — наконец заговорил Кепе. — Магия рассказала ему не многое, лишь то кем он стал и что ему дали! — Разве это плохо? — Смерть отпила из бокала, медленно смакуя терпкий напиток. — Нет, но плохо то, к каким выводам он может прийти! — не смотря ни на кого конкретного, их взор словно был устремлён куда-то вдаль, от чего становилось не по себе. — Вы опять беспокоитесь понапрасну! — устало покачал головой стоящий позади дивана близнецов мужчина. Укутанный в плащ с головы до пят, он старался держаться от остальных в отдалении. — Здравствуй, Чума! — поприветствовала своего собрата Смерть, отсалютовав бокалам. — Где же остальные наши братья? — Как всегда все в делах и заботе! — с трепетом в голосе обратился к сестре. — Хмм, — задумчиво протянула Мара. — Давно их не было видно. Передай им, будь так добр, что я желаю встретиться со всеми! — Как пожелаешь, — слегка поклонившись, он исчез, оставив после себя едва заметный шлейф гниения. — Бр-р-р, — встряхнула плечами шатенка. — Как ты терпишь его присутствие я не пойму! — Любовь, дорогая… — проворковала Мара, наклоняясь и подцепляя пальцами подбородок девчонки. — Если ты ещё хоть раз выкажешь неуважение хоть одному из моих собратьев, Я УБЬЮ ТЕБЯ! Зловещая тишина повисла в помещение все, кто с сочувствием, кто с пониманием, а кто и с злорадством смотрели на эту сцену. — Хм, — едва сдерживая громкий смех, выдохнула Надежда. — А ведь у людей есть такая поговорка: «Надежда умирает последней, сказала Вера убивая Любовь»! — все удивлённо воззрили на рыжеволосую. — Так что,— радостно оскалившись, она умастилась на подлокотнике кресла Смерти. — Ты убить её не можешь! — Вот как, — отпрянув от шатенки, произнесла Вечная Госпожа. — Учту на будущее, что играть надо тоньше. — Она улыбнулась в ответ, не разжимая губ, от чего с лица рыжей тут же сошёл румянец, оголяя коричневые конопушки. — И всё же, вернёмся к прежнему разговору! — поправил всех Судья. — Чего Вы опасаетесь Мудрецы? — Мы не опасаемся, мы знаем, что так будет, — заговорили хором, а затем вновь по одному. — Того что грядёт не избежать… — Так что пора седлать коней… — Скоро они вновь пригодятся… — Это то единственное, что возможно… — Это решение, к которому нас привели ВЫ… — Так что на Вас ляжет вся ответственность… — Будьте готовы пожинать плоды…***
От долгого пребывания в неудобной позе всё тело затекло, а холодный пол лишь усугубил это, проморозив его до костей. С трудом подняв отёкшие веки Гарольд уставился на мир замутнённым взором. Его мысли в кои-то веки текли вяло, не вызывая сумбур в голове. — Тётя… — едва слышно прошептал мальчик. — Тётя, — уже более твёрдым голосом. — Тётушка! — взгляд Гарольда наполнился осознанием. — Тётушка Вальпурга! — подскочив с места, он заозирался по сторонам. На полу, возле едва заметно вибрирующего алтаря, сломанной куклой лежала женская фигура. Высохшая пергаментного цвета кожа, непослушные пряди седых волос, вытянутые вперёд ссохшиеся руки и мягкая улыбка на устах. Именно так в своём посмертии выглядела Вальпурга Блэк, Железная Леди, истинная аристократка и любимая дочь своего Рода! — Тётушка! – склоняясь над пустым сосудом души, всхлипнул ребёнок. Маленькие ладошки зарылись в белоснежный веер кудрявых волос. — Тётушка Вал…! — крупный капли наичистейших детских слёз побежали по щёчкам, прокладывая дорожки для своих сестёр. В груди у Гарольда нестерпимо сильно сдавило от дичайшей боли. Казалось, это чувство, превозмогая все человеческие пределы, давило на своего владельца, грозя раздавить его под собой. В незатейливой ласке он медленно скользнул пальчиками по внезапно постаревшему лицу тётушки. Наверное, за всю его жизнь, эту и прошлую, именно эта женщина больше всех подарила ему своей заботы и ласки. Леди Блэк была единственным человеком, который искренне воспринимал его просто как ребёнка. Для неё Гарольд не был дитём из пророчества, не был героем света. Она не воспринимала его как сына одного из Мародёров, заведомо причисляя ему все прегрешения отца. Ей не приходилось каждый раз одёргивать себя, чтобы не взболтнуть лишнего. Вальпурга и вправду искренне считала Гарольда просто ребёнком, своим ребёнком! Неизвестно сколько бы ещё продлились рыдания мальчика, если бы не внезапный приступ, который скрутил его пополам. Упав на пол возле тела тётушки, Гарольд обнял себя руками, пытаясь дотянуться до очага боли. Позвоночник буквально жгло изнутри, словно кто-то безумный вставил в него раскалённые штыри и прокручивал их в стороны. С трудом разжав стиснутые от боли зубы, Гарри попытался вобрать в лёгкие свежую порцию воздуха. От этого действия спину пронзило адской болью, которая не шла ни в какое сравнение с душевной. Не в силах терпеть эти мучения мальчик постарался дышать медленно и урывками. Чтобы не потревожить воспалённое место. Неожиданно, сквозь шум крови, что набатом бился в ушах, послышался щелчок, и Гарольда вмиг выгнуло дугой. — АА-А-АА…— закричал мальчик. (п/с: не знаю как лучше описать его вопль) После первого щелчка тут же последовали остальные, и с каждым новым звуком боль нарастала всё сильнее и сильнее. Поддавшись этому натиску, этой дикой агонии, Гарольд едва не потерял самого себя, но к счастью всё закончилось очень быстро. Обессиленный и измученный, он застыл в позе эмбриона, прижимаясь к телу Вальпурги, по привычке ища у неё помощи, но на этот раз находя лишь могильный холод. Наверное, такова была его судьба, его тяжкий крест! Все дорогие сердцу люди покидали Гарольда, оставляя наедине со всем миром. А ведь ему, как и всем обычным людям была нужна поддержка и опора, сильное плечо под рукой, но всего этого не было. Как и не было больше в этом мире сильной и волевой Леди Блэк, или добрых и отзывчивых друзей. Не было в нём и родителей, которые пошли бы на всё ради своего ребёнка, даже на смерть. Уже проваливаясь в спасительное забытье, Гарольд увидел как медленно отворилась дверь и на пороге ритуальной залы появился чей-то силуэт.***
Следующим местом пробуждения мальчика оказались его комнаты. Он лежал на шёлковой простыне заботливо укрытый тёплым одеялом. Рядом на прикроватном столике стояла кружка с ещё дымящимся отваром. «Рябиновый отвар, — тут же определил по запаху. — И причём свежий. Интересно кто же его сварил?!» Приподнявшись с подушек, мальчик потянулся к лекарству, но тут же был остановлен. — Юному наследнику не стоит в ближайшие дни вставать с кровати, — запричитал Кричер. — Вы ещё слишком слабы. — Сколько времени я провел без сознания? — сразу же задал свой вопрос Гарольд, не размениваясь на пустые приветствия, всё равно они домовику не нужны. — Два дня и три ночи, наследник! — с почтением произнёс эльф и, забрав со столика зелье, протянул его больному. — Почему ты так ко мне обращаешься? — удивился Гарри, отпивая из кружки мутно оранжевого цвета отвар. — Потому что Вы и есть наследник, — поклонился старый Кричер, забирая из рук молодого господина опустевшую тару. — Я так и не смог стать истинным Блэком. Во мне слишком сильно говорит кровь других Родов. — Но всё же, Вы Блэк, господин, и всегда им будете! — от слов эльфа в груди у Гарольда потеплело. «Так вот что значит это слово – семья. Она обозначает чувство принадлежности и общности с кем-то ещё, с кем-то родным и близким тебе». Перед глазами мальчика тут же всплыл образ серьёзной и слегка холодной Вальпурги. Он вспомнил, как тепло ему было в отеческих объятиях Сириуса, там, в другой жизни, на вокзале Кингс-Кросс. Как радостно было на душе, когда ему подарили альбом с фотографиями родителей. Всех этих людей уже не было в живых, но они всегда были и будут его семьей! — Когда наступит третье магическое совершеннолетие, я подтвержу свой статус наследника двух других Родов. — Вернулся к прерванному разговору Гарольд. — Они ближе всего мне по крови и по магии, к тому же являются они очень древними и могущественными. Поэтому я вряд ли смогу стать наследником ещё и Рода Блэк! — До тех пор пока Вам посильна эта ноша, Вы будете её нести! — торжественно возвестил эльф, явно цитируя кого-то из Блэков, настолько фанатично это звучало. Тяжело вздохнув, Гарольд решил отложить решение этого вопроса на потом, всё равно его четырнадцателетие ещё не скоро. Уютно умостившись на перьевых подушках, он уже собрался отойти ко сну, когда вспомнил ещё об одном нерешённом вопросе. — Кричер! — позвал мальчик домового эльфа из под одеяла. — Да, наследник! — А кто приготовил рябиновый отвар для меня? — Это была Леди Малфой, господин. Покойная госпожа попросила её явиться к нам в дом, чтобы в случае неприятности помочь Вам. — Ммм… — невнятно промычал Гарольд, уже засыпая. — Значит, Нарцисса знает, что я здесь? — Госпожа взяла с Леди Малфой непреложный обет, так что Вам не из-за чего беспокоится, юный наследник…