Теперь ты вдруг просишь, чтобы всё было, как раньше. Расскажи, откуда ты набрался столько смелости? Да, наверное, ты скучаешь по всему, что было тогда, Но мне плевать, насколько тебе будет больно, Ведь ты первым разбил меня.
***
Вернувшийся с пар Чонгук узнал от своего парня о произошедшем и оторвал от домашних заданий Хосока, уводя на улицу. Чимин лежал в объятьях друга, они смотрели какое-то шоу, не особо погружаясь в его суть: старший альфа не боялся оставить Чимина сейчас, поэтому спокойно последовал за Чонгуком. На удивление, тот предложил покурить. На еще большее удивление, Хосок согласился. — Он в 305-й. Мне Тэян сказал, что он чуть ли не круглосуточно говорит со своими родаками. Похоже, там действительно что-то серьёзное случило… — Мне неинтересно, что у него там случилось. Самое главное для меня, чтобы на Чимине это сказывалось как можно меньше, — достаточно грубо ответил старший, сплевывая. Одно упоминание о Юнги приводило в ярость, которую Хосок так старался подавить в себе. — Я понимаю, — Чонгук кивнул, опираясь о каменную стену. — Просто если… если станет хуже, может… ему стоит узнать хоть какие-то причины… Я не говорю, что надо оправдать Мина, — сразу отмахнулся парень, ощутив на себе тяжесть взгляда Хосока. — Просто… растить в себе обиды из-за незнания — тоже не самый лучший выход, согласись? У них всё как-то через жопу, и хотя это играет тебе на руку, ибо он с тобой, как никак, но… какой ценой? — Если Чимин захочет уйти, он уйдет. Я не держу его. — Но сам-то держишься, а, — Чонгук приподнимает брови. — А это уже значения не имеет, — альфа дергает бровями, туша сигарету. Мимо прошел какой-то омега из общежития, мило поздоровавшись с парнями. Не обратив на это внимания, Хосок хмуро глянул на друга, — он сказал, если что — позвонить Намджуну. Типа тот в курсе. Чимин, кажется, не обратил на это внимания, но если что — я ему напомню, окей. Будь, что будет. — Смиришься? — Никогда, — старший отрицательно мотает головой, смотря в небо, затянувшееся тяжёлыми, тёмными тучами, медленно роняющими большие хлопья снега. — Я просто бессилен, — он не сдерживает смешок. — Отец бы убил за это. — Мы не всемогущие, хён. — Будешь меня жизни учить, мелкий? — Ага, иногда ты до жути тупишь. Ввалившись в комнату, разнеженный табаком Чонгук залез на Тэхёна с обнимашками, в которые потом заключил и Чимина, воротящего нос от сильного запаха. Хосок и забыл, что он не переносит сигарет. Выползая из загребущих лап альфы, Чимин отсел в другое место и продолжил тупо смотреть в экран. Старший быстро почистил зубы, чтобы избавиться хоть немного от запаха, подошёл к омеге и взял его за руку. — Пойдём со мной? — Куда? — Чимин нахмурился, поднимаясь и уходя с парнем. — Там снег, — нажимая кнопку верхнего этажа, Хосок подмигнул с лёгкой улыбкой. — Фи, копируешь смазливые дорамки. — Сам говорил, что хочешь уже нормальную погоду, — альфа посмеялся с фырчания, выходя из лифта. Он не отпускал руки младшего, ведя его на крышу. — Ишь какой, не знаешь, к чему придраться. — Это не так, — остановившись у самого края, Чимин глянул вниз и чуть пошатнулся из-за высоты. — Не думал, что тут настолько… — Ты никогда не был здесь? — удивлённый старший уселся на подобие скамейки, которую уже давно соорудили сами студенты. — Ну ты даёшь. Третий курс, а такое пропустил. Первашей обычно запугивают тем, что скинут, если не будут слушать старших, — Хосок вздохнул, вспоминая былые времена. — Ты это делал? — На втором, да, к третьему повзрослел. Жалко бедняг. — И я жил с тобой с поступления… — Эй, я бы не стал над тобой издеваться! До сих пор помню, как ты боялся моего лишнего движения, — он приподнял уголок губ, наклоняя голову в бок. — Да и понравился ты мне далеко не на третьем. Даже не на четвёртом. — Хочешь сказать, на втором? — Ровно в тот момент, когда ты с визгами убежал к старосте, собираясь нажаловаться на то, что я зашел в ванную, когда там был ты. — Я испугался! Ты ещё и за мной пошёл, тогда я думал, что пришёл мой конец! — Я нечаянно, правда. Не знал, что ты там… Да и я не меньше перепугался! Я хотел успокоить тебя потом, а ты из комнаты вылетел, — Чимин наконец искренне улыбнулся, в последний раз оценил вид и пошел к альфе. Он пристроился рядом, смахивая со своей кофты тающий снег. Хосок притянул его ближе и осторожно, а главное ненавязчиво, усадил на свои колени. — Застудишься. — От тебя пахнет. — Прости. Я больше не буду. — Я не сказал, что мне не нравится, — заметил омега, послушно устраиваясь на новом месте. — Ты же не переносишь сигарет. — С хвоей ничего так сочетание. Вот от Чонгука реально воняет. — Ты мне так нравишься, Чимин-а, — еле слышно проговорил Хосок, согревая нос в изгибе чужой шеи. — Я люблю тебя… — он почувствовал, как омега напрягся от последнего признания, и оно понятно — альфа в первый раз сказал не о простой (так нельзя говорить, вообще-то!) симпатии. Хосок покрепче ухватился за его талию и поймал ладошку, тут же пряча её под своей кофтой — ледяная. — Теперь ты должен позвонить моему отцу и просить благословения. — А ты согласен выйти за меня? — в унисон младшему усмехнулся Хосок. — А ты предложи сначала. — Окей, жди кольца и ресторана. — Поменьше пафоса, Чон Хосок. — Поменьше возражений, — альфа глубоко вздохнул, — Чон Чимин? — Самоуверенно, — омега расслабился, а его лицо не покидала улыбка. — Знаю. Ненастойчивый поцелуй прошелся по двум телам мурашками: Чимин жался вовсе не от холода, и это возрождало уверенность во взаимности чувств, возвращало в реальность. В конце концов, сбавь драму, эй, Хосок! Ну вернулся этот недоделанный, и что? Не он, а ты сейчас целуешь омегу. Не он, а ты спокойно, если не считать колотящегося сердца от переизбытка чувств, заявляешь о любви. Не он. Ты.***
— Давно ты не появлялся, Хан, — усмехнулся Намджун, удивляясь высветившемуся на дисплее старому другу (?). В трубке послышался такой же смешок, приглушённый работающим телевизором. — Что потребовалось спустя столько времени? — Ощущение, будто ты меня попрекаешь. — Ощущение, будто ты сразу не понимал, как я буду с тобой говорить. — Ладно, хорошо. Надо поговорить, — Хан вздохнул, и что-то тихо ответил Минхо. — Насчёт наших детей. — Наших детей, — повторил Намджун, сдерживая смех. — И что же нам надо обсудить? — Почему так всё получилось. Юнги никогда бы не попросил меня сделать это, если бы не то, что сейчас происходит между ним и твоим сыном. — Не понял. А что, простите, между ними происходит? — Юнги в Сеуле. Учится с Чимином. Теперь, — добавил Хан, и его голос словно ослаб. — Слушай, просто дай мне рассказать, не перебивай. — Валяй, — альфа поставил звонок на громкую связь, выключая передачу, которую смотрел Сокджин. Тот прислушался к разговору, взволнованно посмотрев на мужа. — Наш переезд был спонтанным и быстрым, мы все просим прощения за то, что не предупредили вас. В тот момент и меня, и Юнги волновало только состояние Минхо, которое стремительно стало ухудшаться, — Хан на секунду замолчал, подбирая слова. — Мы оба альфы в семье. Тебе ли, Намджун, не знать, каково это. Мы оба в ответе за Минхо. Из головы вылетело буквально всё, когда доктора озвучили нам результаты анализов. Вы знаете же, что, когда он был беременный, он перенёс несколько инфекций. После родов было очень сложно восстановиться, но кое-как мы справились, хотя несколько раз он все же попадал к врачам. За последний год он сильно скинул в весе. Вы помните, его волновало множество болячек, я уже не знал куда податься. Поэтому я повез его в Кванджу, где нас не обрадовали. Несколько патологий в лимфатической системе — некоторые врожденные. Ему, по сути, рожать даже запрещено было. Но мы этого тогда не знали. Юнги появился здоровым, на удивление. — Вы уехали лечиться? — спросил Сокджин, и Хан угукнул, подтверждая. — Я работаю круглосуточно, Юнги тоже был весь загружен всё это время. Он учился и подрабатывал, тут же справляясь и со своими проблемами… — Вы не могли позвонить и сказать об этом? — задаёт логичный вопрос Намджун. — Могли. Говорили Юнги наладить связь с Чимином, но… — Но?! — Сокджин не видел оправданий и даже слышать не хотел: его сына слишком сильно ранили внезапным уходом, а старшему омеге казалось, что у них потихоньку зарождалось что-то, посильнее дружбы. Со стороны Юнги чувствовались явные чувства, так почему же он так поступил с тем, кто к нему сумел привыкнуть? Чимин много раз говорил, что с ним всё в порядке, вот только папино сердце он не может обмануть — Сокджин знает, как трудно было. — Намджун должен знать это чувство, — проговорил Хан. — Юнги разрывался меж двух огней. Остаться с папой и помочь с лечением родного человека, или связаться со своим омегой и сойти с ума окончательно. — Джун нахмурился, начиная вникать в общую суть вопроса. Тут неважно: Юнги и Чимин, Юнги и семья — альфа в любом случае терялся. — Он на взводе был постоянно, боялся заговорить с кем-либо, потому что понимал, что мог сорваться на любую мелочь. Я не могу его осудить ни за что. Я, ты, да кто угодно: оказавшись на его месте, свихнуться можно в секунду. Я без понятия, как он продержался рядом с нами так долго. Он любит Чимина, действительно любит, и уже очень давно. Без метки было бы меньше срывов и проблем, хотя и в таком случае он бы рвался к нему. Тут не в метке дело, Намджун, и не говорите, что вы не догадывались. — Они истинные? — предположил Сокджин. — С самого начала. Джин обеспокоенно взглянул на мужа, который переваривал всю информацию, пытаясь прийти к нормальному решению. — Юнги без всякого сомнения мог сорваться даже на Чимина. И это была бы даже не его… не их вина. Природы. Расстояние между ними рвало всё, кроме изначально крепкой связи. Он ранил бы гораздо сильнее, поэтому ограждался как мог. — И что же… он вернулся… почему? — Я помню его неделю назад, в тот день. Обычный, казалось бы вечер, но Юнги несколько… странно повел себя. У Чимина, наверное, началась течка — это не ново для него, он чувствовал каждую, но… Кажется, он был не один, и… это Юнги тоже уловил… — В… в смысле не один? — Намджун сжал руку испугавшегося мужа. — Потеряв всякий рассудок, Юнги рванул ночью в Сеул, — продолжил Хан. — Я не знаю, что сейчас между ними произошло, но час назад он позвонил и попросил наконец рассказать все вам. Сказал лишь, что омега не хочет и слушать его, поэтому… Намджун, Сокджин, я вас искренне прошу рассказать все Чимину. Пусть хоть чуть-чуть узнает обо всем, что произошло. Мы с Минхо… Мы так же, как и вы, желаем своему ребенку только лучшего. — С чего ты взял, что Чимину станет лучше? — Намджун глотнул воды. — С чего эта уверенность, что все может измениться? Я знаю своего сына, он способен хранить обиды очень долго. Это, конечно, плохо, но это он. Чимин не умеет прощать тех, кто на него наплевал однажды. Даже! — он повысил голос, потому что Хан хотел возразить. — Даже если всё не так, как кажется с первого взгляда. — Попытаться стоит. Может стать же и хуже, не так ли? Они предназначенные, Джун, они связаны меткой. Слишком много препятствий для спокойной жизни друг без друга, не думаешь? — Сами они не справятся, Джин-хен, — появился слабый голосок Минхо. — Юнги был задержан мной, я виновен в том, что так у них все получилось, но… мой сын заслуживает хорошей взбучки от Чимина, я его полностью понимаю… только… Я не хочу покинуть этот мир, зная, что из-за меня мой сын не нашёл счастья со своим любимым человеком. — Минхо-я, перестань так говорить, — Сокджин вздохнул, погладив своего альфу по плечу и робко кивнув ему. — Я поговорю с Чимином. Сделаю все, чтобы смягчить их конфликт… Они недолго поговорили обо всем, что случилось за последние месяцы. Сокджин часто кидал на мужа многозначные взгляды, пытаясь успокоить его. Альфа не мог дождаться разговора с сыном, чтобы задать интересующие его вопросы: с кем он был, почему не рассказал. Догадки есть. Одна большая догадка под именем Хосок. Намджун против него ничего не имеет — парень хороший, пусть сначала и пугал, но вот к Чимину теперь есть вопросы. И новости. Не радостные, к сожалению.