Кисельные дни, молочные ночи

Нажав на нужный звонок, я не отпускал; казалось, что я звонил уже целую вечность. Также я постоянно оборачивался на лестницу, все время боялся, что кто-нибудь зайдет в подъезд. ― Така? ― Акира удивленно на меня посмотрел, а потом его глаза расширились от удивления. ― Акира! ― я крикнул и, шагнув вперед, схватил его за плечи. ― Акира! Скорее, закрой дверь, ― Сузуки захлопнул дверь ногой. ― Что? Что!? ― Он здесь! Он, наверное, знает, где ты живешь. Он узнал меня, и снова… снова… а я убежал, ― я размахивал горлышком от бутылки, которое забыл выкинуть, ― а вдруг я бы не успел? Вдруг бы не успел? Их много, а у меня совсем не было шансов, понимаешь? ― Сузуки поймал мои руки. ― Он? Ты на него наткнулся здесь? ― Сузуки спрашивал, не отпуская моих рук; я много раз кивнул. ― Отдай мне эту хрень, ― Акира отобрал у меня стекло и выкинул его в мусорное ведро. ― Я упал… а… ― Тише, ― Сузуки попытался успокоить, делая шаг назад и потянув за собой. Я шагнул за Акирой и понял, как мне больно это делать, дотрагиваясь до колена рукой. ― Больно? Не трогай. Таканори, не трогай чертову ногу, я сказал, ― прорычал он, шлепнув меня по рукам, ― пойдем умоемся. ― Я боюсь идти домой… можно… я у тебя все-таки переночую, пожалуйста… можно? ― спросил я по пути в ванную. ― Ну, конечно, можно, ― Акира посмотрел так, словно я спросил какую-то глупость. После этого ответа я немного успокоился. Через час я был вымытый от крови, обработанный йодом, переодетый в футболку Акиры, а от успокоительного я отказался. Все, что меня могло успокоить сейчас – это безопасность. Я лежал, опираясь на подушки в его комнате. Это было так странно: лежать на его расправленной постели и слушать его включенный телевизор. Вообще было странно быть у него дома и внимательно рассматривать обои, полки и его вещи на них. Сузуки разговаривал с моей мамой по телефону, объясняя ситуацию и причину, по которой я останусь у него. Мы договорились, что правду ей знать необязательно. Достаточно того, что я просто упал и ударился. На журнальном столике стоял мой ужин, стакан воды и две таблетки. Когда Акира вернулся в комнату, я сжал в пальцах кусочек одеяла. ― Ну что? ― Обозвала тебя бестолочью, я сказал, что ты спишь. ― Нормально, ― кивнул я облегченно. ― Почему ты не кушаешь? ― Аппетита нет, иди ко мне? ― попросил я, и Сузуки сел на край кровати. ― Давай ты все-таки поешь, ― я с нежеланием согласился и спустил ноги с постели, принявшись за ужин. ― Акира, он знает, где ты живешь? ― задал я давно беспокоящий меня вопрос. ― Ты не удивился, когда я сказал, что встретил его здесь. ― Я его тоже видел неподалеку, ― он задумался, ― но он не знает, где я живу. Это совпадение. Я сам удивляюсь, как ты умудряешься. Наверное, в твою задницу встроен магнит. ― Не смешно. А если бы они не ушли? Мне бы пришлось кого-то убить, но их было трое, и все равно бы ничего не получилось, ― я продолжал анализировать и представлять свои действия. Ситуация меня не отпускала. ― Прям убил бы? ― он усмехнулся. ― Не веришь, что могу убить? Я сильно бы ударил, я даже рассчитал, пока сидел там в кустах, ― я кивнул для убедительности, пережевывая пищу, ― прям вот так, ― с полным ртом риса я показал свободной рукой, под каким именно углом я бы совершил удар. ― Какой ты храбрый, ― он вздохнул и улыбнулся краешками губ. ― Не смешно, ― я запивал ужин стаканом зеленого чая. ― Я не шучу,― допив чай, я обнял Рея за шею. Крепко и обеими руками, ― хорошо, что у тебя хватило ума вернуться, ― сказал он тише и погладил меня по голове, ― это я виноват, не нужно было вообще отпускать тебя домой по темноте. ― Акира… ― М? ― Спасибо, вкусно, ― я все-таки нарушил недолгое молчание и поцеловал его в щеку за ужин. ― Ты когда готовить научился? ― спросил я, но Акира задумался, не отвечая. ― Знаешь, у меня отец съехал, а твой институт совсем рядом, ― почему-то сердцебиение участилось в этот момент, ― переезжай, Таканори. Это был не очень плавный переход от ужина. Я открыл глаза и замер за его плечом, не зная, что сказать, и не прекращая обнимать за шею. Мне казалось, это слишком. Мой маленький никчемный мир перевернулся после этой фразы. ― Ты должен переехать, слышишь? На время. Он вздохнул мне в плечо. ― Я буду жарить рыбу, а тебя заставлять чистить картошку. Твоя мама будет восхищаться мной за то, что я научил такое безнадежное ничтожество, как ты, готовить, ― Сузуки усмехнулся, а после снова стал серьезным: ― Ты должен быть у меня на виду. По крайней мере, пока я не решу кое-что. ― Акира, я не знаю… 4 месяца спустя. ― Я сейчас сдохну, ― я делал чертеж на ватмане. Яркий свет настольной лампы резал глаза. Я сидел в домашних шортах и майке, которая давно съехала с плеча, но которую я не мог поправить. Если дернусь, то снова придется стирать и перечерчивать заново. Внимательно смотрю через линзы своих очков для зрения. ― Терпи, завтра отмучаешься, и будут праздники, ― Акира зевнул, стеля постель. Когда проходил мимо меня, поцеловал в шею. Черт возьми. ― Сузуки! ― я снова дернулся, и тонкая прямая линия стала ломаной. Рейта усмехнулся, посмотрев на результат. ― Смешно тебе, блин! ― Ну, ложись спать, я с утра доделаю тебе. ― Нет, я доделаю сегодня и сам. ― Как хочешь, ― Рейта невозмутимо пожал плечами, ― я спать. ― Без меня? ― спросил я с обидой, затачивая карандаш и вновь берясь за дело. ― Мне все равно, я тебе предлагал, ― послышалось из соседней комнаты. Забавно, что сейчас конец декабря, мы живем вместе, и я обижаюсь, что он идет спать, не дождавшись меня, а в начале лета я даже стеснялся сказать ему: «Привет». Когда уже закончится этот чертеж? Свет больно режет глаза. Я несколько раз тряхнул головой и прислонился лбом к прохладному столу, закрывая на минуту глаза. … ― Эй, але, ты знаешь, сколько времени? … ― Спишь, что ли? Бедный ребенок, ― меня потормошили за плечо, и я окончательно проснулся, широко раскрыв глаза, ― полчетвертого, Таканори. ― Полчетвертого?! ― воскликнул я. ― О нет, я нечаянно заснул… ― Акира потер кулаком глаз и сонно вздохнул. ― Я и удивился, что тебя нет, когда проснулся, ― зевает, ― иди в постель. Я послушно поднялся, и мы, преодолев коридор, дошли до дивана. ― Но я не доделал… Акира проигнорировал, снимая с меня очки и определяя их на журнальный столик. Ему было все равно: доделал я или нет, он хотел спать. Я усмехнулся своим мыслям, а Сузуки забрался на диван с едва открытыми глазами. Казалось, он вот-вот вырубится. Сузуки погасил свет и отвернулся от меня на другую сторону. ― А… ― уставший выдох меня остановил. Я передумал спрашивать, укладываясь. ― Така… разбуди меня завтра, если я не проснусь, ― сквозь еще один зевок сказал он. ― У тебя же выходной. ― Помогу тебе чертеж доделать. Я улыбнулся и сам нырнул под одеяло. Но тягучее состояние сна быстро прервалось, когда я услышал стук в дверь. Показалось? Когда я снова закрыл глаза, глухой стук повторился. Может, соседи нечаянно по двери опять стукнули? После пятничного корпоратива перепутали квартиры, как в прошлый раз. Два раза, с периодом в пять минут. Нет. ― Рей… ― М? ― жалобно промычал он, и я не удержался от улыбки. Он же устал… что я делаю… ― Не злись, хорошо? ― Что тебе надо? ― он всегда, в общем-то, отвечал грубовато. Особенно в сонном состоянии. ― Мне показалось, стучали. Акира снова шумно вздохнул и сел на кровати. Затем поднялся и включил свет, устало на меня взглянув. Мне стало очень стыдно. Уже не в первый раз такое: мне кажется, что стучат или следят, или еще что-то… С того самого раза. ― Прости… прости, все. Гаси свет, давай спать, ― пошел на попятный я, лишь бы не выглядеть глупо, лишь бы Сузуки не считал меня психом. Он и так терпит все это. Страх надоесть Акире сильнее, чем какой-то там сомнительный звук. Когда я поднял глаза на Рея, он все так же стоял посередине комнаты. ― Пойдем посмотрим. ― Акира… ― Пойдем-пойдем. Не уснешь же. Мы включили свет в коридоре. Когда Сузуки потянулся к дверной ручке, я накрыл его ладонь, останавливая. Акира кивнул и просто посмотрел в глазок. Не удивляясь, что там никого нет, дал посмотреть мне. Я вздохнул, виновато посмотрев. Потом он поводил меня по квартире, показал, что все окна закрыты тоже, мы живем на седьмом этаже, и даже самые конченные наркоманы до нас не достанут. И только после этого мы снова вернулись в постель. ― Прости, извини, я знаю, как тебя это достало, ― я снова залез под одеяло, ― наверное, это соседи за стеной стучали, а не по двери. ― Это хорошо, что ты осторожный. Но дома надо расслабляться, давай спи. Утром я на удивление быстро поднялся с постели. Наверное, потому что не успел толком заснуть. А вот тому, как дрых Сузуки, можно было позавидовать. Еще где-то две минуты я смотрел на приоткрытые губы, приплющенную щеку на подушке… и тихонько телепортировался в ванную. Отражение в зеркале совсем не порадовало. Синяки под глазами, уставший вид, воспоминание о незаконченном чертеже, который валяется в комнате и который мне сдавать через три часа. Я не смогу разбудить Акиру, который вчера задержался на работе и пришел более уставшим, чем обычно. Но тогда я не получу зачет. Да, зубная паста? Прям не знаю, что делать. Приведя себя в порядок, я с внутренним терзанием вернулся в комнату и сел на край кровати за спиной Сузуки. Кстати, прохладно. Я поежился, укутываясь плотнее в ткань халата. Вдруг неожиданно меня затянули в постель, и начались частые прикосновения к моей шее. ― Сузуки! Не спишь! ― я звонко засмеялся. ― Чертеж… ― Таканори, ― Акира прохрипел в ответ, ― секс… ― Какой секс, мне на учебу, отстань, ― я вырывался сквозь смех, ― отстань, отстань, ― я шлепал его по рукам, которые нагло скользили под халатом. Акира не обращал на меня никого внимания, придавливая своим телом. ― Акира, слышишь? Перестань. Рей что-то промычал, но крепко зажал мои запястья в своих руках, продолжая зацеловывать шею. Это чувство, когда ты взаперти, больше не радовало. Когда я попытался встать, Сузуки грубо придавил обратно. Почему-то охватила какая-то странная паника. Я не хочу ― значит, не надо. Почему он не слушает меня? ― Я не хочу, ― повторил я серьезно вслух. Акира остановился и посмотрел на меня. ― В чем дело? ― Акира всмотрелся в мое лицо. ― Напугал? ― Нет… ― я отрицательно помотал головой. Но это была ложь. Я боялся, но только сам не знал чего. Такого рода проблемы у нас с самого того раза. Меня самого очень раздражало это. Но почему-то в самые ответственные моменты что-то накатывало. Я не мог расслабиться и полностью отдаться, как раньше. Меня начало интересовать невообразимо глупое. Остановится ли Акира, если я попрошу? Мне это было очень важно почему-то. И я знал, что остановится, но не получалось это объяснить собственному подсознанию. Я портил нам секс уже не в первый раз. ― Твое бледное лицо говорит об обратном, ― Сузуки вздохнул и сел на кровати, дотягиваясь до пачки сигарет, ― ну прости, ― он развел руками, в одной из которых была приготовлена зажигалка. ― Акира… ― я сел рядом, прижавшись, и поцеловал его в теплое плечо, ― хочешь… ― Уже нет, ― он меня перебил. ― Я не знаю, что со мной, прости. Я не знаю, зачем я это сказал… ― Акира прижал палец к моим губам, призывая заткнуться. ― Зато я знаю, что с тобой, ― вздохнул раздраженно он. Когда Сузуки решил подняться, я поймал его за руку, окольцевав пальцами мощное запястье. ― Поцелуй меня, ― Акира устало посмотрел и быстро мазнул меня по губам, отстранившись. Я вздохнул, понимая, что окончательно испортил утро. ― Ладно, не расстраивайся, ― Сузуки медленно скользнул пальцами на мою шею, будто примеряясь. И снова медленно положил меня на спину, взяв инициативу. И на этот раз я пылко отвечал, обнимая за шею. По всему телу меня пробило мурашками. Когда сбоку кто-то прокашлялся, я чуть сознание от неожиданности не потерял. Акира тоже встрепенулся. Его отец стоял в нашей комнате и разглядывал нас. Почему-то раньше никогда не приходило в голову, что у него тоже есть ключи от квартиры. Он все видел. ― Я завез кое-какие инструменты, а то задолбали в багажнике болтаться. Я даже не мог сказать «здравствуйте», настолько был смущен. Он хорошо общается с моей матерью. Он все ей расскажет. ― На кухню проходи, я чайник сейчас поставлю, ― Акира невозмутимо слез с меня. Его отец вышел из комнаты. По его лицу было видно, что он просто в шоке. Я перепуганно посмотрел на Сузуки. ― Не бойся, все нормально… ― он махнул рукой. ― Вставай, идем на кухню, ― я немного замешкался, ― идем-идем. На кухне Акира, как и обещал, по-хозяйски заварил всем чай и сообразил завтрак. Я сидел за столом точно напротив его отца и все боялся, что наши взгляды встретятся, потому смотрел в пол. Мы так и не поздоровались. Бессмысленно говорить сейчас «здравствуйте», бессмыслен весь этот маскарад. Интересно, так и промолчим? Или кто-то все-таки начнет эту тему. Босой ногой я ковырял то пол, то ножку стола. ― Помочь? ― спросил я у Рея в надежде, что «да». Но тот отрицательно помотал головой. А потом вообще вышел. Эй! Куда? Не оставляй меня со своим отцом наедине, предатель. Акира не заметил мой умоляющий взгляд. ― И давно? ― спросил голос на несколько тонов грубее, чем у Акиры. Я поднял глаза на лицо отца Акиры. Там не было отвращения или чего-то в этом роде, там просто были шок и какое-то смятение. ― Давно, ― я кивнул. ― Сколько, две недели? ― он невесело усмехнулся. ― С лета… ― выдавил я. ― Ни черта себе, как Акира долго умеет. И мама, конечно, не знает? ― Нет, ― я вздохнул. ― Ты несовершеннолетний. ― Я знаю… ну и чт… ― А Акира… он… играться любит, понимаешь? Я могу оторвать голову ему, но твоя мать оторвет ее нам всем – это точно. Он тебя не принуждал, Таканори? А то он любит малолеткам головы дурить, ― я был ошарашен. Казалось, он говорит не про Акиру, а про какого-то другого сына. ― Нет, у нас все по обоюдному жела… согласию… ― чуть заикнувшись, ответил я. Отец Акиры шмыгнул носом, шумно вдыхая воздух, и потер ладонью лоб. ― А твоя мама думает, что вы смотрите фильмы и занимаетесь математикой. ― Мы смотрим фильмы, ― я сглотнул, ― и Акира помогает мне с математикой. Это правда… Акира вернулся на кухню в футболке и спортивных штанах, кидая мне мои тапочки. ― Обувай, не мерзни. А затем он потянулся, зевнул и начал кушать. Только одного Акиру гнетущая атмосфера обходила стороной. Да что там… ему было просто насрать. У меня конец жизни, а у него завтрак в кругу семьи. ― Я не знал, что в твои игры теперь входят мальчики, ― с Сузуки отец разговаривал грубее, чем со мной. А за меня он, кажется, только беспокоился. ― Что, уже со всеми переводился, решил перебраться на соседей? ― У меня нет никаких игр и никаких мальчиков, пей чай, отец. ― Да? ― Да, остынет. Его сарказм сейчас зашкаливал за красную черту. ― Он ребенок. Причем не посторонний. Это тебе не сойдет просто так, это ответственность. ― Я не ре… ― Я в курсе, ― Акира кивнул, я утонул в чашке носом, ― и я несу за него ответственность уже почти полгода. Така жив, здоров, спит, ест и нормально успевает по учебе. Не вижу поводов для паники. Сузуки с хрустом откусил печенье. ― Я нравлюсь его маме, между прочим, ― с полным ртом добавил Сузуки. ― Если б я был на ее месте и не знал, что ты трахаешь моего сына, ты бы тоже показался мне неплохим парнем. Но я-то знаю, какой ублюдок, сынок. Акира закатил глаза. ― О, ты как всегда на моей стороне, отец. Я уже тонул в стакане, пускал фонтаны чая через нос, осталось только утопиться лицом в луже на столе, и все закончится, как страшный сон. ― Если ты облажаешься, я тебя повешу. ― Да понятное дело, ― кивнул Рейта. ― Ну, даете, детишки, ― отец Сузуки вышел из кухни, ― не закрывай, я захлопну, ― крикнул он из коридора. ― Ты просто… у меня нет слов… ― я посмотрел на Акиру. ― Не переживай, он ничего не скажет. Мой отец нормальный тип. Видишь, как за тебя переживает? ― Я уже понял… а почему он сказал, что ты любишь дурить голову малолеткам? Акира цокнул. ― Для него все малолетки, кто моложе тридцати, ― я усмехнулся, а Акира снова зевнул, ― пойдем чертеж тебе дорисуем. ― Ты не выспался? ― я улыбнулся, когда увидел, что Рейта снова зевает. ― Свалишь на учебу, я посплю еще. *** Сегодня последний учебный день перед зимними праздниками, и, благо, отпустили пораньше. ― Мацумото, конспекты забыл! ― громко крикнул Рюичи с другого конца аудитории. Если честно, за четыре месяца в универе уже начинаешь потихоньку ненавидеть свою фамилию. ― Захвати, пожалуйста! ― кричу в ответ после недолгой тирады тихих проклятий. Асами Рюичи – мой одногруппник, мы сидим вместе. Вполне терпимый, пока ничего лишнего не спрашивает, и свитер у него прикольный, с инопланетянами. ― Держи, ― протягивает листочки. ― Спасибо, ― я слегка поклонился. ― Спешишь? ― Да, нужно продуктов кое-каких подкупить… ― Если ты в супермаркет, то нам по пути. О, извини, если я… ― он замялся. Мимо нас прошел преподаватель, который сегодня принимал мой чертеж. ― Все в порядке, пойдем. Асами… он умненький, мне нравится водиться с умными. ― Мацумото, ты так много еды набираешь, у тебя большая семья? Я положил зелень в коляску и прыснул в кулак. ― Нет, я с парнем живу… с другом, ― прочистил я горло, ― а так только мама, но она почти на другом конце города – неудобно добираться. ― Твой друг любит поесть… ― О да, мы любим кушать, ― кивнул я, ― но так много, потому что у нас вечеринка завтра с друзьями. ― Весело тебе… ― Асами взял только зубную пасту и батарейки. ― Не то слово… особенно тащить все это, ― сквозь зубы проговорил я, забирая пакет с кассы. ― Может, тебе помочь донести? ― Нет… спасибо, беги домой… ― мы так и попрощались у магазина, Асами помахал и пожелал мне хороших выходных. На улице уже темнело, и было морозно. Пошел снег. Когда несешь что-то тяжелое, помогают отвлекаться разговоры. А когда рядом никого нет, разговариваешь сам с собой. Или поешь. ― Я затыкаю уши, чтобы не слышать твой голос… Еще квартал… Ну и рано же темнеть стало, черт возьми. Уже звезды на небе. ― Как же хочется заново прожить те минуты… ― я тихо напевал, перекладывая пакет с продуктами из одной руки в другую. ― «Прошу, не уходи», ― молил тебя я… Я давно написал эти стихи, когда только приехал из деревни. Увидев дом Акиры, я приободрился. Сейчас зайду, брошу продукты и нырну к нему в постель прям в одежде – пусть греет. Кое-как достав ключи, я открыл дверь замерзшими пальцами и вошел в квартиру. Было очень тихо – точно спит. Тихонько сняв верхнюю одежду, я прокрался в комнату. Кровать была не заправлена, а Сузуки не было. ― Акира! ― позвал я, но никто не ответил. Нет дома. Куда он ушел? Переодевшись в домашнюю пижаму, я включил яркий свет на кухне, разогрел свой запоздалый обед и полчаса провел за просмотром какой-то телепередачи о космосе. Щелчок двери меня отвлек, и после на кухню зашел Рейта. Он снял верхнюю одежду, но на руках еще остались перчатки с открытыми пальцами. ― Ты раньше сегодня, ― удивился он. ― Препод не стал насиловать накануне Нового года. Где ты был? ― За сигаретами выходил. ― А я… ― я поднялся из-за стола и подошел к Сузуки, ― а я думал, что ты будешь спать и согреешь меня, когда я приду, ― я закусил губу, чтобы не улыбнуться. ― Ну, иди, ― Акира усмехнулся, поманив меня, ― погрею, ― он открыл руки для объятий, и я шагнул к нему, вжавшись щекой в его колючий свитер. Мы постояли так немного. ― Я переоденусь и приду. ― Давай, ― я кивнул и отстранился, присаживаясь обратно на свое место. Взяв пульт, я сделал погромче. На полке, где лежал пульт, я заметил четыре нераспечатанные пачки сигарет. *** Хотя до нового года еще пару дней, вечеринка была назначена на сегодня. Возможно, вечеринка – это громко сказано, но мы с Акирой запекали утку и ждали гостей. Правда, в данный момент я рисовал кисточкой снежинки на наших окнах. Я вообще разрисовал всю его квартиру – мои рисунки были повсюду. ― Таканори! ― Сузуки зашел в комнату, и я нечаянно ляпнул краской себе на футболку. ― Черт… что? ― Что ты делаешь? Ты не следишь за уткой? ― Я думал, ты следишь, ― я удивленно посмотрел. ― Я передвигал диван вообще-то. Мы переглянулись и помчались на кухню. Удивительно, но нам повезло, наша птичка еще даже не допеклась. ― Акира, а куда ты вчера опять уходил, у тебя же выходные? ― спросил я, когда Сузуки начал считать бутылки спиртного. ― Вчера? ― переспросил он. ― К отцу зашел. ― М... Однозначно что-то скрывает. Уже на протяжении нескольких дней мне казалось, что он мне что-то не договаривает. В дверь позвонили, и я, проводив взглядом профиль Сузуки, пошел открывать. Посмотрев в глазок, я слегка остолбенел. Потому что… ― Привет, ― Юу подтолкнул дочь вперед и сам закрыл за собой. ― Привет… Широяма ни капельки не изменился: все те же серьги в ушах, черные джинсы, массивные кольца, прямые черные волосы. Только трехлетняя девочка в платье, держащая его за руку, смотрелась с ним… удивительно. Да, пожалуй, это слово здесь больше подходит. ― Это, ― он показал на Миву, ― ненадолго, ― поспешил успокоить он. У Сузуки в дверях кухни чуть ли не задергался глаз. Спрятав за своей спиной бутылки текилы, он шагнул к ней на встречу. ― О, кто это у нас тут такой большой? ― Акира взял Миву на руки, и когда ребенок радостно обнял моего парня за шею, он покрутил пальцем у виска для Юу. ― А что это? ― Мива показала пальцем на ряд бутылок на столе. Взяв Миву на руки, Акира открыл ей отличный обзор. ― Я пить хочу. ― Если попьешь из этой бутылки, дорогая, твоя бабушка отхерач… побьет меня кастрюлями. Така, налей ей сок, ― я кивнул, прыснув в кулак, и налил ананасовый сок в свою любимую кружку, ожидая, когда Сузуки поставит девчонку на пол. ― А почему нельзя пить из этой бутылки? ― красивые бутылочки никак не оставляли внимание ребенка. ― Ну… те, кто пьет из этих бутылок, становятся впоследствии козлятами… и свиньями. ― Да… у твоего папы сегодня как раз будет перерождение, ― саркастично заявил Акира и подтолкнул Миву ко мне. ― За ней приедут скоро, пока не с кем было оставить. Главное ― не пить полтора часа. Сузуки вздохнул и переглянулся с Мивой, когда она закончила пить. Затем присел на стул, посадив ее к себе на колено, начал предлагать девочке мультики, фрукты и поделать прически на голове у Тоши, когда он придет. Я подпирал собой дверной косяк и наблюдал за происходящим. Акира ужасно милый, из него бы получился великолепный отец, наверное. Постояв еще минутку, я поймал себя на мысли, что тоже вообще-то хочу к нему на колени. ― Почему ты так смотришь? ― Рейта усмехнулся, заметив меня. ― Я завидую, ― усмехнулся я в ответ. В дверь снова позвонили, и мы с Юу вышли в коридор. Койю поразил с порога. Он был как всегда… в облегающих черных джинсах… в темных очках, поверх которых свисала рыжая прядь волос, и жевал жвачку. Я даже не сразу заметил поддатого Тоши рядом с ним. ― Привет, конфетка… ― я вздохнул. ― Привет, проходите, ― я поздоровался и, оберегая себя от домоганий с его стороны, снова свалил к Акире. Я сел с ним рядом на кухне и прижался боком – больше ничего нельзя было сделать, так как на коленях у него сидела Мива. Мы еле умещались на одном стуле… но мне-то много места не надо. ― Второй ребенок пришел, ― прокомментировал Рейта, когда я прислонил голову к его плечу. ― Какой я тебе ребенок, ― я незаметно провел пальцами по краю его колена, но Мива, обратив на меня внимание, так резко потянула меня за крест на шее, что я чуть не свалился со стула. Рейта засмеялся. Я снял крест с шеи и отдал ей. От греха подальше; такая маленькая, и такие загребущие ручонки. ― Я покажу папе, чтобы он купил мне такой же, ― она соскочила с колен Акиры и потопала к выходу из кухни. ― А где Юу? ― спросил я. Появившийся в проходе Тоши икнул: ― Они в коридоре сосутся с Койю… ― он икнул еще раз. Мы панически переглянулись с Акирой и бросились догонять Миву. Почти долетев до конца кухни, мы перехватили девочку, облегченно выдыхая. Ребенок удивленно посмотрел на нас, когда мы преградили ей путь. Я стянул с Рейты браслет. ― Хочешь еще одну игрушку? ― протянул я ей. ― А в комнате у меня еще больше, да ― я кивнул для убедительности, ― пойдем покажу, а папа сейчас подойдет, ― Мива согласилась и сама взяла меня за руку, мол, веди к своим сокровищам. ― А я пока пойду в ее папашу кину чем-нибудь, ― сказал Рей, и мы, переглянувшись, разошлись. В комнате Мива нацепила на себя килограмм моих украшений. Только в кольцо у нее помещалось два пальца как минимум. ― Откуда у тебя столько? Ты маг-хранитель сокровищ? ― спросила она, с восхищением разглядывая серебряную цепочку. Я усмехнулся. ― Да, но раз в месяц мне приходится приносить жертву. ― Козу? ― Свою стипендию, ― вздохнул я, присаживаясь на компьютерное кресло, ― эй… подожди, ― я не успел остановить Миву. Когда она только успела найти фломастер и добраться до моей фотографии с Сузуки? Когда я взял в руки ту самую фотокарточку, сделанную в деревне, наши портреты были объединены кривым малиновым сердечком. Отлично, и рамки и не надо. ― Красивое сердечко… ― я досадно на нее посмотрел. ― Давай я тебе блокнот лучше дам, если хочешь порисовать. Вечеринка с ребенком – совсем не вечеринка. Акира, наверное, читал Юу монолог из десяти причин, по которым ему нельзя заводить детей, а я пытался спасти вещи, на которых Мива еще не успела что-нибудь нарисовать. Вдруг послышался звонок в дверь, а после к нам в комнату зашел Юу: ― Мива, бабушка приехала тебя забрать, ― девочка отложила карандаши и спустилась с кресла, поправив после этого свое морковное платье, ― давай быстрей, такси ждет. Широяма прошептал мне «спасибо», и когда я кивнул, мы оба заметили, что его дочь намотала мою цепочку на руку. Юу закатил глаза. ― Ничего, ― я махнул рукой. Широяма рассмеялся и, еще раз поблагодарив, вышел из комнаты. Когда дочь Юу уехала, и я вышел в комнату, взглянув на подошедшего Ютаку, который пил на брудершафт с Тоши, понял, что вечеринка начинается. Мы все обречены. У нас наряжена елка. Была. И рядом с ней сидел Такашима, который постоянно что-то проливал и хихикал в плечо Юу. Я почти уверен, что сегодня ее замкнет или она сгорит, но третьего бокала бедные гирлянды не выдержат. ― Юу, давай ты возьмешь своего приятеля и вы съебете подальше от долбанной елки? ― Акира опередил меня. Широяма, отличавшийся от Койю умом и почти трезвостью, кивнул и потянул Такашиму за руку, отсаживая подальше. Мы с Акирой сделали отличный аппетитный стол, и первый час честно следили за происходящим, но потом Сузуки забил и тоже начал пить. Юу играл на гитаре что-то веселое, а Ютака подыгрывал ему, отбивая ритм на своих коленях. Все были такими шумными, Акира заразительно смеялся. Он вообще очень милый, когда пьет, оказывается. Никогда не видел его таким. Но были и те, которые не пили совсем. И речь не только обо мне. Рядом с говорливым Рю сидел тот самый мальчик блондин. Он был таким неприметным на фоне остальных, что я не сразу обратил на него внимание. Я даже не знаю, как его зовут. Я грыз крылышко от утки и долго смотрел на него, а потом мы встретились глазами. Он вопросительно на меня посмотрел, а я отрицательно помотал головой, мол, ничего. ― Принести тебе сока или минеральной воды? Я смотрю, ты тоже не пьешь, ― я улыбнулся. Это единственный человек здесь, который был младше меня. ― Да я сам могу сходить, ― он смущенно улыбнулся, и мы оба оглянулись, когда Рю с Акирой о чем-то громко стали спорить. ― Пойдем вместе, я тоже рассохся, ― парень осторожно поднялся, сказал Рю на ухо, что он идет на кухню, и пошел за мной. Было так интересно с ним поговорить, да и просто смотреть на него. Та трагедия, которая произошла с ним ― она никак не выходила из моей головы. Он хоть и скромный, но, наверное, очень сильный, если смог пережить это. ― Спасибо, ― он поблагодарил, когда я налил ему попить. ― Они такие шумные, да? Пьянь, ― я усмехнулся, и парень тоже улыбнулся, кивнув, ― кстати… я не знаю, как тебя зовут… ― я неловко почесал голову. ― Хирото, ― улыбнулся он снова, ― а тебя Таканори, я знаю. ― Оу… ― Не удивляйся, ты же знаешь обо всем, что случилось. Твое имя часто всплывает. ― В смысле? ― я не понял, где могло всплывать мое имя, тем более при Хирото. ― Ну… когда Рю с Сузуки разговаривают или переписываются, Акира часто упоминает тебя, вы же живете вместе. После этих слов мне захотелось залезть в телефон Сузуки. ― А причем тут то, что случилось? ― я чувствовал себя дауном, на самом деле. ― Ну как… ― Хирото замялся, ― Рю и Акира же искали его все это время, они хотели его… ― Убить? ― я выпучил глаза на своего нового знакомого. Так вот где Акира пропадает после работы. Так вот почему он ходит покупать сигареты, когда дома еще запас на неделю. Я спрятал лицо в своих ладонях… ― Таканори, я не знаю… не убить, но в больницу отправить точно. Прости меня… Прости меня, пожалуйста, я думал, ты знаешь. Акира не сказал тебе… наверное, не хотел беспокоить, а я все испортил, ― я поднял глаза на парня напротив. Он так искренне переживал, что сказал мне что-то не так, что мне захотелось скорее его успокоить. ― Нет-нет. Не парься, ― я натянуто улыбнулся, ― все в порядке. Рю считает тебя взрослым и сильным. А Акира меня нет, вот и все, ― я усмехнулся. ― Он оберегает тебя. ― В первую очередь он брешет мне, ― поправил я, ― неважно. И что они? Сами вот так его искали? ― Да, но сегодня выяснилось, что он умер от передозировки сам. Он был наркоманом. Я вздохнул. ― Господи… Я помассировал свои виски. А затем резко поднялся и дотянулся до мобильного Сузуки, присаживаясь обратно. ― Это телефон Акиры? А он не рассердится, если узнает? ― Он убьет меня, если узнает, ― кивнул я Хирото, открывая папку «сообщения». «Просмотр по папкам». «Исходящие». Вчера (14:23): «Я уже дома». Позавчера (12:46): «Нет, давай пораньше. У Таканори занятия заканчиваются в 17.00». Позавчера (9:06): «Мы уже проснулись. Отец приходил, такой прикол был, расскажу потом». Три дня назад (00:18): «Не могу позвонить, Така на руке спит. Как Хирото?» Три дня назад (18:16): «Я боюсь, что если не вернусь вовремя, Таканори пойдет меня искать. Он маленький и глупый, слушает только сердце». Три дня назад (18:12): «А если что-то пойдет не так?» … ― Таканори? ― Хирото позвал. ― Да… да? ― я отвлекся и положил телефон на место. ― Лучше б я не знал. То, что они делали – это очень опасно, ― сказал я зачем-то, ― очень-очень, ― повторил я, выдыхая. ― Но все закончилось. Он умер. Его больше нет, понимаешь? ― Хирото все снижал и снижал голос до тихого, казалось, еще чуть-чуть, и он заговорит шепотом. ― Ты разве не чувствуешь… не чувствуешь облегчение? ― спросил Хирото, пряча взгляд. ― Чувствую, ― согласился, посмотрев в окно. Снова падал снег, ― знаешь, мне было очень страшно, ― признался я, ― я постоянно перед сном проверял, закрыли ли мы дверь и окна. ― И на улице постоянно оборачиваешься, ― подхватил Хирото. ― Да, точно, ― я улыбнулся, ― а Акиру это бесит, я его будил постоянно, ― усмехнулся я. ― Он тебя очень любит, ― Хирото смущено улыбнулся, я закусил губу изнутри, ― а я с мамой живу. ― Как она тебя отпустила сюда? ― я усмехнулся. ― Потому что с Рю, ― он улыбнулся, ― она его хорошо знает. Мы дружим с детства. Прям как мы с Акирой. ― А можно я личное что-то спрошу? Если не хочешь, не отвечай, ладно? ― по взгляду я понял, что взволновал его своим предупреждением еще больше. ― Да, конечно, ― Хирото кивнул несколько раз. ― У тебя с Рю… ну, вы… ― вслух сформулировать было сложнее. ― Нет-нет, ― Хирото понял и начал отмахиваться. ― А… ― Если честно, он мне очень нравится. Но у меня вообще еще ни с кем никогда… ну только тогда… ― поправился он. ― Черт, ― меня перетряхнуло после этих слов, и я отвел взгляд в сторону, ― черт, прости. Мы помолчали где-то с минуту, слушая, как тикают настенные часы и из соседней комнаты доносится счастливый смех. ― Это было не по моему желанию, поэтому думаю… я могу считать… что не было совсем ничего, да? ― Конечно можешь, ― я кивнул. А Хирото покраснел. ― Черт, я бы никому такое никогда не сказал… просто… просто я знаю, что ты знаешь, ― у него начали путаться слова. Он начал сильно нервничать. И мне больно было смотреть, как ему неприятно. Я сто раз проклял себя, что так неосторожно вышел на эту тему. ― Ты очень сильный, ― озвучил я вслух свои мысли, ― ты большой молодец, ― добавил шепотом я. Я чувствовал с ним родство, возможно, потому что схожие ситуации. Но почему-то к горлу подступал ком слез. За что ему так? Почему у меня тогда получилось сбежать, а у него нет? Почему? ― Таканори, пожалуйста, не жалей меня. Мне от этого очень больно, ― он начал кусать свои пухлые губы. ― Я не жалею, ― помотал головой я, сглатывая и стараясь сдержаться, ― я тобой восхищаюсь. Можно… можно я просто тебя обниму? Хирото странно на меня посмотрел, а потом поднялся и чуть раскрыл руки. Такой смешной, милый и слишком простой. Теперь я понимаю, что имел в виду Акира под «солнечным» и «самым светлым». Мне хотелось плакать. Черт, просто хотелось плакать. Я сделал несколько шагов и обнял его. Услышав шорох сзади, я повернул голову и увидел вошедшего Акиру. Он очень удивленно смотрел на то, как мы обнимаемся, и в мои глаза, которые были на мокром месте. А после Сузуки в комнату зашли Койю и Рю. Такашима вздернул брови и почти непоколебимо направился за бутылкой и штопором. Я отпустил Хирото. ― Ну ты чего тут так долго? ― Рю подошел к Хирото и коснулся его подбородка. ― Разговаривали, ― мальчик улыбнулся и пожал плечами, посмотрев на меня. ― Разговаривали? ― игриво переспросил Рю… Что ответил Хирото, я не услышал, так как Акира взял меня за руку и вывел с кухни, ничего не сказав. Мы прошли коридор, вошли в комнату, я, не выдержав молчания, вырвал руку. ― Да что такое? ― спросил я. ― Это я у тебя должен спросить, ― от Акиры пахло спиртным, парфюмом и сигаретами. Как ни странно, вкусно. ― Серьезно? По-моему, это не я тебя обманываю все время, ― Рейта неприятно поморщился, ― почему ты не сказал мне хотя бы, что он умер? ― Акира шумно вздохнул в тихой темной комнате. Мы так и не включили свет. ― Ну, извини. Ты сегодня так весело рисовал снежинки, я просто не нашел подходящего момента. Он говорил немного пьяно, немного небрежно. Акира может издеваться в любом состоянии, в любом настроении. Мне стало обидно, и я, сделав шаг к окну, размазал снежинку ладонью. Затем еще одну, и еще одну, неприятно проскрипев по стеклу и измазав руки белой краской. ― Что ты делаешь? ― Акира остановил меня, окольцевав запястье. ― Стираю то, что мешает воспринимать меня всерьез. ― Ты серьезно думаешь, что дело в снежинках? ― Сузуки взял меня за обе руки и крепко сжал запястья, чтобы не испачкаться. И прижал меня спиной к столу. ― Отпусти, ты пьян. ― Я нормальный, ― Сузуки не отпускал и заглянул мне в лицо. Из-за света фонарей в окно можно было разглядеть что-то в общих чертах. Я, например, хорошо видел его лицо. Наверное, он мое ― тоже. ― Мне очень обидно, что ты от меня скрывал. Если бы что-то случилось, я бы… пошел тебя искать. Потому что я, правда, слушаю сердце. И оно очень болит, Акира. За тебя. И за Хирото. Да, я читал сообщения на твоем телефоне, потому что ты не позволяешь мне быть в курсе, что с тобой происходит, ― замираю, ожидая любой реакции. Он бы мог даже ударить меня за это, поэтому я непроизвольно зажмурился. ― Посмотри на меня, ― попросил Акира, и я открыл глаза, ― ты меня боишься? Скажи? ― я отрицательно помотал головой, закусив губу. ― Нет, ты боишься. Ты сам не понимаешь этого. Ты жмуришься и дергаешься, когда я к тебе прикасаюсь, ― Сузуки стал говорить тише и аккуратно приподнял мой подбородок пальцами, ― ты нервничаешь перед сексом, ты теряешься… и знаешь почему? Потому что он поломал тебе психику. Я не говорю уже об остальном. Я не говорю о том, что с Хирото. Ты думаешь, я мог просто взять и забить? Поставь себя на мое место тоже, мне тяжело. Если бы я говорил тебе, куда и зачем иду, ты бы просто закатил истерику и ничем хорошим бы это не закончилось. У меня с ресниц упала слеза на его руку. ― Ты прав. Я закатил бы. А Хирото нет. Он все знал и все принял, все пережил. А я бы наложил на себя руки на его месте… ― мой голос охрип, и я не мог продолжать больше говорить. Было больно, а плакать стыдно. Губы дрожали. ― Ты… ты помнишь, как ты сказал мне в деревне, что он «самый светлый»? Это правда, он действительно замечательный. И я не понимаю… не понимаю, за что ему… Почему ему? ― я больше не мог. Я плакал, как ребенок. Вслух. ― Таканори, ― Акира отпустил мои руки и крепко-крепко обнял. ― Я понимаю разницу между мной и Хирото. Он сильный. Он очень сильный. Я бы… я бы не смог, понимаешь? Но я тоже… тоже хочу быть самым светлым для те… бя, ― я говорил отрывисто, когда получалось. ― Но люблю-то я тебя, перестань реветь, ― я заплакал еще сильнее после этих слов. Не мог остановиться. А Сузуки гладил спину и прижимал к себе. А потом начал целовать плечо, уши, скулы, губы. А я рыдал. И сквозь слезы еще пытался отвечать на поцелуи. А потом Сузуки меня окончательно заткнул. А потом он снял с меня футболку, и мне стало так жарко под его горячими руками. И совсем не страшно. За стеной мирно спали утомленные весельем друзья. И только в нашей комнате были движения, шепот, звуки от поцелуев и мои тихие всхлипы. Этой ночью я отдам ему все, что он захочет. На разрисованном окне останутся следы от моих пальцев. И мы не заметим помятый рисунок дочери Юу на письменном столе. И снег за окном бесконечно будет кружиться хлопьями, освещаемыми светом фонарей. Конец.