Конфликт интересов

      Акали тяжело вздыхает, глядя на красный цвет светофора. Она едет быстро, немного рискованно и не всегда по правилам – торопится. У неё слегка крутит живот и мешает ком в горле, но все это приятное сопровождение в поездке. До восьми ещё двадцать минут. До дома Эвелинн – десять.       Она не успевает слезть с байка, как ворота открываются перед ней. Усмехнувшись про себя, она медленно въезжает в роскошный двор дивы, паркует мотоцикл у входа и быстро семенит по ступенькам, подбираясь к двери.       Эвелинн открывает медленно, слегка вальяжно и со снисхождением. Смотрит на репершу сверху вниз, задрав подбородок и демонстрируя едва видимую, надменную ухмылку. Она в темно-фиолетовом шелковом халате, низ которого едва доходит до бедер. Она источает ауру желания и доминирования. Акали чувствует это. Чувствует, и напрягается. - Я ведь не опоздала? - Если бы ты опоздала – я тебя вообще не пустила, - низким тоном отвечает Эв, толкая плечом дверь и складывая руки под грудью. – Проходи. - Как грубо, - Акали расплывается в довольной улыбке. Её предвкушение, сосредоточившееся в груди, растет и растекается по всему телу. Становится немного жарко.       Они обе знают, чем это закончится. Нет необходимости играть, оттягивать момент, прятать эмоции. Но так было бы совсем не интересно. Акали ждет, Эвелинн догоняет. Дива как никогда расслаблена и уверена в себе – японка чувствует эту ауру в воздухе, и приятное томление копится внутри её живота. Хочется наброситься на неё так же, как в гримерке, взять, словно свою вещь – но это неправильно. Сирена должна вести. - Ты отвратительно себя вела.       Эв, делая замечание, звучит невероятно сексуально-низко. Её бедра соблазняюще качаются, когда она поднимается по лестнице вверх, а ведомая за ней Акали, словно загипнотизированная, смотрит на них и кусает губы. Она знает, что этот «ролевой абсурд» будет длиться недолго. По крайней мере надеется. - Я не смогла удержаться. - Ты что – животное? – Эвелинн подходит к двери в свою комнату и медленно открывает её. Взгляд дивы на одно лишь мгновение, но такое долгое для Акали, становится по-настоящему осуждающим. – Знаешь, что делают с собаками, которые кусают людей? - Расскажи мне, - японка усмехается, проходит вглубь и видит одинокий стул перед кроватью. - Наказывают, - Эв закрывает дверь, но не торопится идти за репершей. – Присаживайся. - Я похожа на собаку? – Кали, стараясь держаться уверенно, громко усаживается на стул. Эта напыщенность не уходит от внимания дивы. Эвелинн знает, что Акали нервничает. - Скорее на котенка. Который строит из себя недотрогу, делает вид, будто ему не интересно, но почему-то каждый раз сидит в комнате, где находится хозяин. И любит, когда его чешут за ушком, - сирена медленно гарцует к девушке, - Любит внимание. Плохо воспринимает замечания, - круг подле стула, дива уже за спиной, цепкими пальцами впивается в плечо, - Нетерпелив и мяукает не всегда, когда следует. - Звучит как-то совсем плохо, - Акали хочет повернуть голову, но что-то внутри неё подсказывает – не стоит. Эв не понравится. - Придется перевоспитывать, - ногти Эвелинн с легким нажимом проходятся по нежной шее и скользят к затылку. В мгновение Акали остается без резинки для волос. – Я собираюсь отыграться. Если не будешь меня слушаться – вали прямо сейчас. - Это будет больно? – Кали нервно усмехается. - Приятно. Но не сразу. Есть претензии? - Что-то изменится, если я скажу, что да? - Естественно. Отправишься домой. - Почему так категорично? – Акали все же решается посмотреть за плечо. Эвелинн ухмыляется. - Потому что ты меня поимела как какую-то девочку по вызову прямо в гримерке, не спросив моего согласия. Фактически я могу счесть это изнасилованием.       С каждым новым словом лицо японки бледнеет. - Эв, это уже перебор. - Боже, расслабься, - дива взмахивает ногой и оказывается на коленях Акали, развязывая пояс халата и оголяя грудь. Брюнетка, не успевая за ходом мысли сирены, сначала слегка растерянно смотрит на пышные груди(усеянные фиолетовыми отметинами), а затем поднимает взгляд к лицу девушки. – Руки за спину. Ты не будешь меня трогать. И только попробуй меня не слушаться. - Л-ладно, - Кали чувствует приятную тягу внизу, понимая, что сирена без нижнего белья, только лишь в чулках на подвязках. – А как мне тогда… ну… Извиниться? - Будешь просто наблюдать, - улыбка Эвелинн становится надменной, её самодовольство буквально пропитывает воздух вокруг. - Что? – реперша ошарашенно пялится на диву несколько секунд, часто моргает и тут же хмурится. – Ты что шутишь? - Нет, дорогая. В этом суть наказания – ты не получишь ничего, за то, что взяла слишком рано, - сирена обхватывает лицо девушки теплыми руками и приближает к себе. – Делай то, что я скажу.       Их губы встречаются. Акали послушно отдает инициативу Эвелинн. Сирена впивается в девушку крепче: её губы прижимаются плотнее, пальцы тонут в волосах и сжимают их. Дыхание становится рваным – чтобы завестись достаточно нескольких секунд. В воздухе словно витает испарина, Акали теряет связь с реальностью, отдаваясь ощущению полностью: весу Эвелинн, её тихим вздохам, её запаху и движениям. Дива разрывает поцелуй, утыкаясь влажным ртом прямо в ухо брюнетки. Её шепот хриплый, немного обрывистый, но до безумия сексуальный. - Шея. И без засосов. Будь нежнее.       Акали громко сглатывает – ей тяжело не подавиться. Её губы трепетно обводят свод челюсти, захватывают мочку уха и вбирают её, проходясь языком по внутренней части. Она слышит, как в бешеном ритме бьется сердце, но не понимает – своё или Эвелинн. Чувствует запах шампуня и шумно вздыхает, стараясь ощутить его всеми клетками тела. Руки сами тянутся к бедрам. Сопротивляться такой тяге слишком жестоко. - Кали. Руки, - сделав быстрые паузы между словами, в которых был вложен громоздкий, угрожающий смысл, говорит Эв. – Это первое замечание. Второе я не прощу. - Ладно, - нехотя хрипит японка, опускаясь на ключицы ртом и медленно убирая руки за спину, прижимая их собственным весом. Это действительно наказание.       Дива немного отодвигается, и меж её ног появляется небольшое расстояние. Она слегка приподнимается, чтобы властным движением руки шире раздвинуть ноги Кали, и теперь её рука свободно опускается прямо вниз. - Открой рот.       Акали, губы которой были приоткрыты, послушно размыкает их до конца, поднимая ожидающий взгляд на Эвелинн. - Никаких укусов, - дива любуется этой собачьей преданностью лишь мгновение.       Левая рука Эвелинн берется за волосы и мягко направляет рот Акали к груди, заставляя погрузить внутрь её вершину. Брюнетка, словно младенец, с жадностью втягивает в рот темно-розовую плоть, требовательно массируя её языком. Губы плотнее прижимаются к нежной коже, и, кажется, будто Акали делает глубокие глотки, но громкое, частое дыхание её выдает. С губ Эвелинн срывается первый тихий стон. - Хорошая девочка.       Свободной рукой дива проскальзывает между своих ног, мягко проходясь подушечкой по всей промежности. Она знает, как сделать себе приятно, но сейчас все это возведено в Абсолют – с ней Акали. И что-то возвышенно-трепетное, заставляющее каждое движение, даже собственное, отдаваться эхом по телу, приводит её к неизбежному слишком быстро. Не так, как это с ней бывает обычно.       Кали покорно переходит на вторую грудь. Ласкает её с таким же рвением и упорством. В конце её лицо оказывается между ними, и проворный язык ведет дорожку от грудины к глубокой ложбинке на шее. - Посмотри на меня.       Эвелинн ловит подбородок девушки левой рукой и почти упирается своим лбом в её. Чистый, голубой взгляд, пропитанный, как бы это ни было глупо, нежной пошлостью. Кали держится, но все дается трудом – её руки так и норовят куда-то опереться, схватиться или держать друг друга за спиной, она хочет свести ноги, чтобы хоть как-то замять влагу между ними, но не может из-за позы дивы и её руки.       Акали готова заскулить, когда Эвелинн, уже не в силах особо держаться, все же опирается о её лоб, прикрывая глаза и громко втягивая воздух. Её кисть движется по кругу, плавно, но быстро. Она тихо стонет, лицо сирены становится блаженно-нахмуренным, безмятежным, её рука до легкой боли сжимает волосы Акали, когда она доходит до кульминации.       Плечи Эвелинн сильно вздымаются, она все ещё не открывает глаза, стараясь отдышаться. Акали чувствует себя псом, перед которым помахали куском мяса. Но делать ничего нельзя. Она помнит. Сирена с легким томлением усмехается, поднимает руку, облизывает собственные мокрые пальцы, требовательно целует японку и встает, деловито застегивая халат. - Спасибо. Мы на сегодня все, можешь идти. - Что? – сказать, что Акали крайне удивлена – ничего не сказать. У неё не хватает слов от того, что ей просто выбило все мысли этой фразой. - То, - Эвелинн дурачится. Конечно, она её никуда не отпустит, но отыграться за быстрый перепихон все же стоит. – Мы закончили. Ты можешь ехать домой. У нас завтра тренировка в 11, помнишь? - Подожди, - Акали нервно поднимается со стула, но чувствует, как слабеют её ноги. Отголоском отдается возбуждение. Частью – вес Эвелинн за все это время. – То есть я серьезно сейчас должна уехать?       Становится как-то совсем не весело, вся атмосфера сексуального наваждения словно сахарная вата в воде – растворяется. В горле стоит ком. Акали не знает, что говорить. Эвелинн стоит у большой тумбы, опираясь на неё бедрами, скрестив руки на груди, словно ждет, пока надоедливый любовник покинет комнату. - Я знаю… что это было резко… там в гримерке, но я… - реперша судорожно пытается подобрать слова, бегая глазами по комнате. Дива хохочет. - Видела бы ты своё лицо сейчас! – Сирена делает несколько шагов, оказываясь прямо перед девушкой. – Успокойся. Никто никуда не поедет. Я ещё не наигралась.       Эвелинн берет лицо Акали в руки и нежно целует, чувствуя, что японка до сих пор не может расслабиться. - Это не смешно, - Кали хмурится. Выглядит слишком серьезной. Где-то даже обиженной. - Это смешно, - Эв гладит большими пальцами её щеки. Ей нравится, что когда она без каблуков, они почти одного роста и их глаза на одном уровне. – По крайней мере мне. - Ха-ха, - наигранно, со злостью, кривляется брюнетка. – Обхохочешься. - Не злись, - Эвелинн быстрыми поцелуями проходится по шее девушки, приподнимая руками её волосы. – Ты забудешь про эту шутку. Обещаю. Только для начала разденься. - Если бы мне не пришлось заглаживать вину – я бы развернулась и ушла, - недовольно бурчит реперша, стягивая с себя футболку. – Ну, может, и не прям ушла бы, но точно бы сама на тебе отыгралась. - Мхм, - как-то бессмысленно соглашается Эв, не слушая, что ей говорят. Все её внимание сейчас сосредоточенно на стройном, подтянутом теле. Её ногти с нажимом проходятся по плоскому животу, цепляя ткань штанов. – Я не любитель спортивного лука, но, знаешь, тебе такие штуки идут. К тому же их просто снять. Большой плюс. - Твои шмотки вообще можно не снимать, - парирует Кали, найдя своими губами уста дивы. Её руки тут же обвивают талию сирены. - Идеальная парочка, да? – Эвелинн улыбается сквозь поцелуй и толкает девушку к кровати. Реперша неуклюже плюхается на кровать, тяжело вздыхая. – Сними лифчик. - Да-а-а-а моя госпожа, так и быть, - Акали даже немного лениво кряхтит, когда берется снимать верхнюю ткань.       Грудь у неё небольшая и подтянутая. Эвелинн склоняет голову набок, позволяя себе на мгновение полюбоваться зрелищем. - Ляг повыше. - Остальное не снимать? – тихо смеется японка. – Я чувствую себя как экспонат на выставке. - О, дорогая, тебе самое место в Лувре. Раздевайся до конца.       Эвелинн проходит к прикроватной тумбе, открывает верхний ящик и достает из неё небольшую коробку. Акали не обращает на это внимание, полностью сосредоточенная на снятии штанов. Куда их положить? Их бросить на пол? Трусы уже снимать? Что вообще происходит? - Так, на чем мы там остановились?       Акали перевела взгляд на хозяйку дома. В одной её руке было витиеватое, согнутое почти буквой «С» приспособление, похожее на вибратор. Иронично розового цвета. Во второй – смартфон. - Это ещё зачем? – Кали нервно усмехнулась. - Сейчас узнаешь, малыш.