Кали нервно теребит кепку, то и дело посматривая в отражение. Эвелинн подплывает к ней сзади, скользит руками по плечам, обвивает шею и успокаивающим голосом шепчет:
- Не волнуйся ты так. Мы с тобой. Это просто сцена, просто песня, просто люди.
- Ага, - беспокойно смеется Акали, скрючившись как знак вопроса.
- Хэй, - дива целует разгоряченную щеку. – Все будет хорошо. Ты в прекрасной форме.
Первое выступление через два дня после релиза клипа. Кали все эти два дня на месте не сидит: то рисует, то убирается, то лезет за сексом по три-четыре раза в день. Эвелинн понимает эту нервозность и прощает раздражающее поведение девушке. Но временами тоже злится. Она смягчается перед самой сценой, видя, как Кали потихоньку сходит с ума от волнения. Ей нужна поддержка, а не упреки.
Прямо перед выходом из гримерки она кротко целует девочку, стараясь вложить в этот жест всю ту нежность, которую к ней испытывает. Кажется, на несколько мгновений это действительно срабатывает как успокоительное. За кулисами, прямо перед сценой, поправляя микрофон и натягивая кепку на голову, Кали, наконец, приходит в себя. Видит толпу и заводится, как маленький ребенок перед аттракционом.
Выступление заставляет общественность обратить на них много внимания. Слишком много. Акали, наконец, начинает понимать, что такое быть популярной. Теперь ей проблематично спокойно пройтись по улице, погулять в торговом центре или зайти в какое-нибудь кафе. Если её не мучают просьбами с автографами, то скрыто снимают – и это бесит. Ужасно бесит.
Её сети тут же обзаводятся кучей подписчиков, создаются фанатские группы, где ей приписывают совершенно притянутые романы, слухи и сплетни. Ещё одним испытанием становится аэропорт. Туда только в сопровождении охраны, если всем составом группы.
Кали смотрит на двух девушек в темной форме, что идут впереди неё и Эвелинн. Они ведут себя странно: то ругаются друг с другом словно кошка с собакой, то так нежничают, что Акали готова поверить, что между ними большее, чем дружба. Такие совершенно разные. Наверное, поэтому очень хорошо смотрятся вместе. Кали знает, что Эв даже в таких делах любит красивую картинку, поэтому телохранительницы выглядят сами не хуже моделей. Разве что Браум выглядит как тот безумный чувак из фильма «Бронсон» 2008 года.
- Почему они так странно себя ведут? – Кали, когда они оказываются в самолете, переваливается со своего кресла в сторону кресла дивы. Взгляд её направлен на все тех же телохранительниц, которые минуту назад о чем-то спорили, а теперь виновато переглядываются.
- М? – Эвелинн не отрывается от телефона и, скорее уже как по привычке, гладит девушку по щеке, - Потому что они хотят трахнуть друг друга, малыш.
- Ну серьезно, - брови Акали удрученно плывут вверх. – У них какой-то конфликт? Леона выглядит так, будто…
- Хочет трахнуть Диану, - сирена смеется, убирает мобильник и, наконец, смотрит на возлюбленную. – Между ними определенно сексуальное напряжение, с которым они не могут справиться, поэтому то ругаются, то души друг в друге не чают.
- Нельзя же все объяснять сексом, - ворчит Кали.
- Нельзя. Естественно, не все проблемы базируются на этом. Но конкретно эти девочки – мой любимый случай.
- Я думала, я твой любимый случай.
- Ты не случай, ты моя самая любимая закономерность.
- Фу, математика.
- Статистика, малыш.
- Один черт, математика!
- Один черт, математика, - Эвелинн улыбается, весело смотрит на возлюбленную и прикусывает губу. – Не хочешь заценить туалет?
- Я вас слышу, так что если увижу, что вы вдвоем идете в сторону уборной – выкину к херам из самолета, - вставила Ари, сидящая напротив них. Кай’Са благо была в наушниках, потому что смотрела какое-то старое балетное выступление.
- К твоему сведенью, моя дорогая подруга, разгерметизация приведет к тому, что ты полетишь с нами.
- Значит ваши трупы будут валяться в проходе вплоть до самого Нью-Йорка, моя дорогая подруга.
- Ты временами такая душная – жуть.
- Я не душная. Я горячая, - Ари вскидывает бровь.
Стюардесса предлагает напитки. Кали тянется за баночкой пива.
- Одну и не больше, - вдруг заявляет дива, продолжая что-то читать в смартфоне.
- Почему? – не то чтобы Акали собирается рьяно напиваться и протестовать против сирены. Вопрос вырывается сам по себе.
- Потому что на высоте один бокал за три, - Ари вымученно вздыхает, когда пьет обычную газировку. – Так что ждем прилета в отель, а там уже веселимся.
Нью-Йорк немного не то, что представляла себе Акали. Конечно, она понимала, что это большой муравейник, но не настолько. А ещё чертов мусор почти на каждом углу, если это не Манхэттен. Куча каких-то фриковатых людей, повсюду полицейские. Здесь даже обеденный перерыв на ногах – люди буквально едят на ходу. И это раздражает японку. Но потом, немного освоившись, под наитием воодушевленной своими детскими воспоминаниями Кай‘Сы, под культурным нажимом Эвелинн, Кали вдруг привыкает к этому городу. Он внезапно начинает нравиться.
Как и нравится Лос-Анджелес, а за ним и атмосфера в Далласе, окраины которого действительно походят на те техасские штучки, которые показывают в кино и сериалах. В Остине они встречаются с Ясуо, который тащит её на местную реперскую тусовку. Другие девочки отказываются. Эвелинн не намерена якшаться с этими «кадрами».
Дива находит очень милым, как Акали рассказывает про какого-то темнокожего мальчика из трущоб, с которым завела знакомство. Девушка с воодушевлением вторит его историю, экономическую ситуацию нищего населения и проблемы американцев, про которые не очень часто говорят в СМИ. Жаль только после таких тусовок её быстро тянет спать и на томную ночь можно не рассчитывать.
Сирена, конечно, сама немного устает от перелетов и постоянных репетиций с гастролями, но для Акали это ещё тяжелее. Она плохо справляется с рваным ритмом, иногда по-прежнему сильно волнуется и местами теряется на интервью. В гримерках Кали вечно засыпает, и Эвелинн ощущает обязанность проследить за тем, чтобы девочке было хоть немного легче, потому что Акали, там, дома, в Корее, предоставляет ей максимальный комфорт.
Но когда гастроли заканчиваются – Кали хватают бренды спортивной одежды. Её и Кай’Су. Танцовщица частенько становилась лицом коллекции, а вот реперша привлекла внимание своими выходками на сцене и парочке шоу, на которых они были: устроила показательное рандеву с боевыми приемами и акробатическими прыжками. Практически сразу Акали предлагают роль в фильме.
Джинкс, благодаря связям, советует девочку одному китайскому режиссеру, который ищет актрису для боевой героини из японской мафии. Наследница клана, умница, красавица и ещё куча притянутых клише. Кали соглашается. Как можно отказаться?
Эвелинн рада за неё, но внутри немного раздосадована. Они только вернулись в Сеул, только парочку дней провели вместе, как реперше нужно на пробы. Она смотрит, как воодушевленно Акали кидает вещи в сумку, напевая под нос их сингл.
- Мне придется обустраивать игровую без тебя, - дива садится на пуфик в гардеробной, продолжая внимательно наблюдать за возлюбленной.
- Игровую? Это больше похоже на пыточную, - Кали смеется, закидывает пару топов в чемодан и садится рядом с сиреной. – Ну чего ты? У меня не очень плотный график, я быстро вернусь назад.
- Не знаю. Мне как-то… - Эв поворачивается, вытягивается и целует девушку в висок. – Неспокойно, что ли.
На самом деле она бы полетела с Акали, если бы не дела с рекламой. Она прекрасно понимает, что Кали вполне может сама позаботиться о себе, но чувство нарастающей тревоги, так противно сжимающее грудь и колющее желудок, мешало быть просто логичной.
- Брось, что со мной случится? – реперша смеется, бодает Эвелинн и тянется за коротким поцелуем. – Давай-ка я тебя лучше расслаблю. На месяцок вперед.
- Ты себя переоцениваешь, котенок, - дива гладит бока девушки, опускаясь все ниже, к бедрам. – Максимум – на недельку.
- Ну, хотя бы на недельку, - хихикает Акали, наваливаясь все сильнее. – Вся ночь впереди. Отосплюсь в самолете.
***
Кали визжит от недовольства, когда узнает, что ей придется целоваться с парнем.
- Забери меня отсюда! – наигранно хнычет она по видеосвязи. – Это ужасно! Он с бородой!
- Ну… - Эвелинн смеется, неловко отводит взгляд и впервые не находит, что сказать, потому что на самом деле ей это тоже не нравится, но кино есть кино. – Придется потерпеть?
- Катастрофа! Я больше никогда не буду сниматься! Ужас! Мы же кучу дублей будем снимать! Фу, боже!
Дива хохочет.
- Это не смешно! Почему ты смеешься над моими страданиями?
- Потому что такие страдания – смешные. Меня заводят немного другие, - сирена улыбается, прикусив кончик языка и наблюдая за истерикой девушки. – Я тоже от этого не в восторге, но, думаю, твоя роль многим понравится.
- Мне не нравится! Почему каждая сильная женщина должна быть слабой рядом с каким-то мужиком.
- Лучше с женщиной?
- Во-первых – да, во-вторых – не обязательно быть слабой. Я терпеть не могу такую концепцию. Как будто все счастье строится только на отношениях. А как же личный рост? А как же… Это, как его… - Кали сдувается, потому что из-за эмоций мозги работают вполовину оборота.
- То самое, которое, - дразнится Эв, откидываясь на спинку дивана. – Давай лучше о приятном; я почти заполнила игровую. Все побрякушки в ожидании твоего возвращения.
- Почему это звучит страшнее, чем трюки, которые я выполняю?
Акали отказывается от каскадера и стоит на том, чтобы выполнять всё самой. Эта новость быстро просачивается в СМИ и вызывает волну внимания не только к фильму, но и к группе. Ко всему прочему у Ари тоже начались съемки, посему они с кумихо частенько бывают в новостных заголовках. Эвелинн это не нравится. Они сильно ругаются из-за такого решения Акали и даже два дня не разговаривают. Но долго обижаться не получается, так что Эв сдается первой. Она должна научиться уважать чужой выбор.
- Потому что нехрен их самой выполнять, - не может не уколоть дива.
- Эв, ну, сколько можно?
- Ладно, ладно, - по-настоящему раздраженно стихает Эвелинн. – Только не надо мне опять заливать про страховки и веревки. Я помню. Избавь меня от этого.
- Ты такая злюка – я не могу.
- Я не злюка, я беспокоюсь о тебе.
- А я тебя люблю.
- Даже не начинай. Это не сработает. Я не пятилетка, чтобы переключать своё внимание с секундной выдержкой.
- Я просто сказала, что люблю тебя, - Акали улыбается как Чеширский кот. – Никаких подтекстов.
- Ну да, ну да, - сирена устало вздыхает. – Я сделаю вид, что поверила.
Кали смеется.
***
- Так, ты помнишь, да, - режиссер Ву, ценитель всего натурального, включая взрывы и трюки, проводит пальцем по верхушкам двухэтажных зданий. – Не бойся, мы тебя сверху держим.
- Да все в порядке, - Акали отмахивается.
Так уже было не в первый раз. Кали действительно бывало падала и висела на страховочном канате, словно новогодняя игрушка. Приятного, конечно, было мало, но сомневаться в поддержке не приходилось.
Сцена с прыжком снималась второй раз, потому что первый ракурс не понравился режиссеру. Задача проста: спрыгнуть с трехэтажного здания на двухэтажное. Ничего сложного. Расстояние хоть и кажется большим – Кали его уже преодолевала. Она забирается на крышу под смешки ассистентов и съемочной команды. Они немного дурачатся для инстаграма, а потом господин Ву хлопает в ладоши, призывая быть серьезнее.
- Начали!
***
Эвелинн нервно дергает ногой, читая новое постановление пожарной безопасности в ресторане. Язык документов для неё – 80 процентов воды, которую можно просто выкинуть из вычурного объяснения с помпезными терминами.
Её бесит не только это. Она не понимает, почему сегодня слишком раздражена и беспокойна. Из-за этого дива становится до невероятности рассеянной, что вызывает ещё большее недовольство. Внутри неприятно ноет, а во рту скапливается, как кажется больному мозгу, солено-холодная слюна. Что-то не так.
Телефон подпрыгивает на столе противной вибраций, и Эв даже вздрагивает от неожиданности.
- Да?
Насколько она помнит, у Акали должны быть ещё съемки. Сначала она всегда пишет, прежде чем позвонить.
- А.. Эм, - неуверенно начинает чужой голос на другом конце, - Мисс Эвелинн?
- Очевидно, - дива чувствует, как каменеет её позвоночник. – Кто это?
- Это Ли Ван, я ассистент режиссера Ву. Я звоню вам, потому что случилась непредвиденная ситуация. Мисс Акали сейчас находится в реанимации, и мы, к сожалению, не можем дозвониться до её родителей, поэтому…
- Где она?! – Эвелинн вскочила со стула, чувствуя, как холодеет все её тело.
